Прости, солдат. Очень скоро ты узнаешь правду. Но сейчас я предпочту воспользоваться преимуществами перка «Эмпатия»: не зря же я его столько времени прокачивал.
— Карт, — твёрдо сказал я, поднимая голову. — Я не знаю, что ты хочешь услышать. И не знаю, что тебе ответить. Я полон ответами! Полон ответами на самые разные вопросы, понимаешь? Кроме этого. Я не знаю, кто я, кем был и кем стану. За этим-то знанием я и лечу на Дантуин. И мне необходима твоя помощь, Карт.
— Как я могу помогать тебе, если даже не знаю, с кем имею дело!..
— Мы прошли через столь многое… Ты всё ещё не научился доверять мне?
— Дело не в тебе, — упрямо сказал Карт. — Я вообще никому не верю, и у меня есть на это причины.
— Я — не он, — мягко сказал я.
— Что?
— Я не Саул Карат.
Краска в один миг слетела с лица Онаси. Думаю, в тот момент он всерьёз собирался схватиться за пистолет. Но мудрость возраста и опыта победила гнев растерянности.
— Откуда ты знаешь? — сдавленно спросил Карт.
— Я полон ответами, — повторил я. — Пойми: всё, что мне известно, станет и твоим тоже. Оно уже принадлежит тебе! Надо только извлечь эти знания из моей головы. И тогда мы сможем спасти Республику.
— И что же у тебя там… в голове? — спросил Карт. Сомнения боролись в нём с верностью республиканским идеалам, и последняя с очевидностью побеждала.
— Для этого мне и нужен Совет, — сказал я.
Строго говоря, я ведь не врал: найти по-настоящему полезное применение моему знанию канона и сюжета игры было бы невозможно без помощи джедаев. Конечно, я не собирался раскрываться перед ними полностью. Что ни говори, эти ребята отличались редкой твердолобостью в некоторых вопросах… даже когда война уже по темечку их долбила. И, кстати, настоящему Рейвану, когда он спасал галактику от мандалорцев, помогать не торопились. И, может, тем и подтолкнули на Тёмную Сторону. И даже после этого так ничего и не поняли.
Ох, твою ж налево… Это что, мне теперь и Советом придётся вот так же манипулировать? Макс, Мак, недо-Рейван — а не заигрался ли ты?…
— Мак, — хмуро проговорил Карт. — Если ты пытаешься играть с нами…
— Кто за штурвалом?
— Бастила, учит Вао пилотировать. А что вдруг?
— Карт, — очень серьёзно сказал я. — Обещай мне одну вещь. Нет! Дай клятву республиканского солдата.
Я понятия не имел, существует ли такая клятва. Но на Онаси подействовало.
— Какую? — спросил он, подбираясь телом и костенея лицом.
— Поклянись, что позовёшь меня с собой, когда придёт время вытаскивать твоего сына. Я не хочу, чтобы ты отправился на спасение Дастила без меня.
Карт откинулся на переборку, хватая ртом воздух.
Согласен: перебор. Слишком сильное лекарство я применил. И в непомерно большой дозе. Онаси ведь был уверен, что его сын погиб во время бомбардировки Телоса-IV флотом адмирала Карата. А тут такая радость: и я не Саул, и Дастил жив…
Ладно. От инфарктов в далёкой-далёкой галактике не умирают, тем более от счастья. Зато до самого Дантуина Карт был тих, задумчив и общественно бесполезен. Я сказал, что точное местоположение Дастила узнаю позже, в Аклаве, и счастливый снова-отец от реальности временно отключился.
Даже «Ястреба», извините, уже «Варяга» на маленький, закрытый от посторонних космодром сажала Бастила. И сразу после приземления потащила меня в Совет джедаев. Пыталась заставить умыться и поменять одежду, но я, хоть и умылся, так и попёрся в пыльном коричневом плаще: нравилось мне, как я в нём выгляжу — солидно, весомо, даже в чём-то грозно. Прям почти как настоящий ситх.
Приёма в Совете ждать пришлось совсем недолго: Бастила загодя известила наземные службы Анклава о нашем прибытии. Растворились двери, мы спустились по широким ступеням на гладкий мраморный пол зала. Бастила ощутимо волновалась и пропустила меня вперёд. Я как-то неожиданно для себя самого тоже заволновался, даже потрогал для уверенности рукоять меча, которую так и носил в правом рукаве плаща.
— Уважаемый Совет! — возвестила девушка, останавливаясь за моей спиной. — Вот. Это он…
Я смотрел на Магистров Ордена. Все четверо, стоят полукругом на живописном фоне оконных проёмов, колонн, раскидистых местных деревьев… Мастер Вруук, твилекк Жар Лестин, маленький «чебурашка» Вандар, темнокожий Дорак. Все в сборе. Стоят и смотрят. Вроде и приветливо, но как-то очень уж пристально…
Неужто не могут разобрать под капюшоном черты моего лица? Или и в самом деле просто… боятся?
Я шагнул вперёд, поднял голову и громко заявил:
— Я — Рейван! Я вернулся!
Глава 6. Анклав джедаев
29
Всё-таки очень хорошо, что «джедаи не убивают своих пленников». А то ведь и в самом деле убили бы нафиг.
Бастила потом рассказывала, что я продолжал смеяться, даже когда уже потерял сознание. Но как тут удержаться: уж очень смешные сделались лица у членов Совета в тот момент, когда я объявил себя вернувшимся Рейваном.
А за обморок мне не стыдно. Кто угодно потеряет сознание, если его начнут избивать сразу пятеро джедаев. И если Бастила хоть не особенно усердствовала, то эти сволочи Магистры работали от души. Я и не предполагал, что в арсенале светлых форсеров такое количество разнообразных (и очень действенных) Силовых приёмов.
Потом, уже в тюремном лазарете, я даже проверял лицо: боялся, что стал выглядеть, как Палпатин после встречи с Винду. Но нет, всё обошлось, а сломанные рёбра и челюсть мне заживили с помощью тоже Силы, даже следа не осталось.
Светлые. Что с нас взять.
Пока я валялся в лазарете, Бастила «отмазывала» меня от Совета, подробно рассказывая о событиях на Тарисе… допросили и остальных членов команды. Это только в игре Магистры истуканами стояли в живописном своём зале, выдавая квесты и дожидаясь, когда их разбомбит Малак. «Мудрецы-идиоты» — довольно стандартный штамп.
А в реальности (или том, что здесь её заменяло) у Совета имелась и разведка с контрразведкою, и собственные, параллельные гражданским полицейские силы, и даже некое подобие инквизиции. В узилище которой меня и закатали.
В камере три на три метра делать было нечего. Я пролёживал койку, иногда разминался, три раза в день съедал стандартный рацион. Пользовался удобствами. Охраняли меня сразу четверо рыцарей-джедаев, крепких ребят, каждый из которых уделал бы меня и один на один, безо всякой Силы или меча. Позже я узнал, что Анклав, захватив в плен «Рейвана», срочно вызвал подмогу с ближайших планет, где имелось джедайское присутствие.
В каком-то смысле такое внимание даже льстило. От души похихикал над Советом, молодец. Теперь сиди, щупай рёбра и скучай.
Не то чтоб я именно скучал… я строил планы. Я ведь всегда их строил, глупо было бы отказываться от так хорошо себя зарекомендовавшей привычки. Конкретно сейчас я раздумывал над тем, как бы уговорить Совет на эвакуацию с Дантуина. Теперь, когда я раскрылся перед Малаком, события должны были ускориться, я чувствовал это. Великая Сила говорила со мной… вполголоса, да, слабым насмешливым шёпотом, но говорила, и я знал, что Малак всерьёз напуган возвращением своего прежнего повелителя. С одной стороны, это было прекрасно: страх ведёт к суетливости, суетливость — к ошибкам, ошибки — к поражению. С другой стороны, суетится начинала не дворовая кошка, потерявшая котят. И не мелкий гопник, собиравшийся по-лёгкому отжать мобилу, а вместо этого наткнувшийся на к.м.с. по боевому самбо.
Паниковать начинала крупнейшая военная сила в этой части галактики. Причём ядро этой силы составляли разумные, прекрасно знающие и самого Рейвана, и его образ мышления, и стиль ведения боевых действий… Хм. Пожалуй, даже и не так плохо, что я не настоящий Рейван. Будет шанс удивить Малака и Карата, когда я возглавлю наступление на…
Стоп, стоп, стоп. Это что же, я теперь и в Верховные сам себя записал?… Неплохое самомнение для человека, только что пришедшего в себя на тюремной койке. Отчасти можно понять: в игре-то всё вертится вокруг тебя, ненаглядного — вот и привыкаешь к чувству центропупизма.
Впрочем, откуда я знаю? Может быть, в этой вселенной вне моего поля зрения ничего и не существует? Выгружаются из оперативной памяти пройденные уровни, модели персонажей и космических кораблей, строки диалогов… За стенами темницы — вечный мрак пустоты, и нет больше ни друзей, ни врагов, лишь тиканье программных таймеров, отмеряющих время, необходимое на имитацию допросов команды «Варяга»…
Мягко зашипели генераторы, силовое поле моргнуло и погасло. На пороге камеры стояла Бастила Шан. Девушка была всё в той же скромной робе, что получила она в подарок на Тарисе, и от этого простого наблюдения мне стало неожиданно приятно, и мир снова сделался вполне реальным.
Ну, скучно мне было трое суток в одиночной камере, понимаете? Одинаковое всё, даже силовое поле не моргает. Даже рационы всегда одни и те же. Я со скуки пытался пощупать мозги охранников Силой, но куда там… без тренировки такие фокусы получались только с ключевыми «персонажами», теми, кто был со мной как-то связан. Да и то получалось слабенько: мыслей читать я не мог, только ощущения типа страха Малака или…
Возбуждения Бастилы.
То ли она неверно истолковала взгляд, которым я рассматривал её свежевыстиранную, проглаженную и очень стройную робу, то ли действительно была рада меня видеть… То ли я, проецируя на девушку собственные мысли, принимал желаемое за действительное, а её свежий румянец бы вызван совсем иными обстоятельствами.
— Привет, подруга! — сказал я, спуская ноги с койки. — Ты как, в гости или насовсем?
— Я за тобой, — строгим голосом ответила Бастила. — Здравствуй… Мак.
— А. «Мак». Значит, всё-таки расстрел?
— Джедаи не казнят своих пленников, — отчеканила джедайка. Ей вообще нравилось разговаривать прописными истинами и строчками из Кодекса.
— Спасибо, — прочувствованно сказал я, хотя и секунды не думал, будто меня ждёт какое бы то ни было «наказание» Совета: в этой истории я и в самом деле ключевая фигура, что по игре, что в жизни. — Знаешь, ты вот сейчас это сказала, и у тебя лицо такое милое-милое… как у Поклонской.
— У кого? — с некоторым подозрением уточнила девушка, старательно игнорируя «милое-милое лицо».
— Хотя ты всегда милая, — сказал я, старательно игнорируя дурацкую проговорку.
Я три дня провёл в одиночке! Ясен пень, меня просто распирало желание как следует наболтаться. С кем мне было её сравнивать, с Леей? Терпеть не могу эту карманную дуру, которая, к тому же, родится только через четыре тысячелетия. А из современных героинь мне вспоминалась только Абелот, но с равным успехом можно было использовать недоброй памяти образ Валерии Ильиничны Новодворской.
Впрочем, комплименты, основанные на сравнении одной девушки с другой девушкой — верный путь к премии Дарвина. В том смысле, что успешное размножение очень быстро окажется под вопросом.
— Очень милая, — сказал я. — И ни на кого не похожая. Уникальная просто.
— Нет страстей, — нахмурившись, сказала Бастила, — есть безмятежность.
— Да какая безмятежность… когда такие дела по всей галактике. Ну, не стой ты там. Садись, рассказывай.
Что мне в Бастиле нравится (помимо всего остального), так это что она не ломака. Чувствует, когда цитирование Кодекса перестаёт работать, а официальное приглашение на Совет джедаев можно ненадолго отложить в пользу товарищеского разговора на тюремной койке. Вздохнула, одёрнула робу и по-простецки плюхнулась рядом. И снова одёрнула робу: коленки прикрыть. Заметно было, как устала девушка за последние дни.
— Я тебе краткую версию изложу, ладно? — сказала она. — Нам всё-таки скоро уже надо идти. Там такое!..
Изложила Бастила вот что.
Все ребята за меня поручились. Вся команда. Примерно одинаковыми если не словами, то смыслом, толком и интонациями. Один из заслуженнейших солдат Республики — и мандалорский наёмник, девочка-беспризорник — и вуки. Рыцарь-джедай — и дроид-хакер.
Их… нет, не допрашивали, разумеется: беседовали. По одному. Никто, кроме Бастилы, не знал о «моём» прошлом.
Все догадывались, что я — это не я.
Никто не раскрыл своих подозрений Совету.
Никогда я-настоящий, в прошлой жизни, не считал себя лидером или вожаком, даже в классе или институтской группе, нигде. Да, общался со всеми ровно, легко заводил приятелей… но чтобы люди, знающие меня меньше месяца, оказались так единодушно готовы пойти против воли Совета джедаев, сверхавторитетной в этом мире организации?…
Ладно б Кандерус, который совсем недавно воевал против Республики, да и плевать хотел на авторитеты. Или Заалбар, который вообще вуки.
Но Карт? Бастила?…
По некоторым оговоркам я понял, что Совет прекрасно разобрался в том, кто на самом деле рулил миссией, формально порученной Бастиле. Разумеется, джедайка даже не пыталась скрывать или искажать правду. И про плен, и про утерю меча, и про то, как мы выбирались с Тариса. И про всё-всё-всё.
Я надеялся, что хотя бы про свои чувства ко мне девушка Совету не рассказала… ну, и ещё надеялся, конечно, что эти чувства на самом деле существуют. Пусть даже в виде смутных подозрений о том, что безмятежность страстям не помеха.
Впрочем, не думаю, что даже это могло теперь повредить моему свежесозданному образу.
В описании членов команды я представал средоточием всех и всяческих достоинств. То ли ребята выгораживали своего атамана, решив, будто мне действительно грозит жуткая опасность, то ли в самом деле поверили в мою исключительность…
В их представлении я был прекрасным бойцом. Который мог схватиться с любым количеством (и качеством) противников, демонстрировал способности как к скрытной работе, так и к массовой рубке.
Я был благороден: всеми силами избегал схваток, которых можно было избежать.
Милосерден: всегда предлагал противнику мир, отпускал сдавшихся. Наверное, это про Норда с Гудровым.
Я был мудр: крайне грамотно организовывал засады и вообще проявлял недюжинный тактический талант.
Могуществен в Силе. Угу. И силён в Могуществе.
Отважен, хладнокровен и рассудителен. Без комментариев… хотя чёрт его знает, отвага ведь разная бывает. Как и всё остальное.
Честен. Вот эта характеристика меня просто убила. Ведь каждый член команды прекрасно видел, какими методами я пользуюсь в общении с врагами… да и с друзьями тоже. Оказывается, вполне можно считаться порядочным человеком, если врать уверенно, постоянно, крайне бессовестно — но ради доброго же дела!..
В общем, снаружи я по всем параметрам соответствовал образу Светлого джедая. Ну, такого, паладина, с нимбиком и сиянием вдоль всего организма. И самое главное: я соответствовал образу Рейвана-до-падения.
— Тогда чего они боятся-то? — спросил я в недоумении. — Я ж для твоего Совета — просто находка!
— Конечно, боятся, — со вздохом сказала Бастила. — Личность Мака, республиканского солдата с отдалённой планеты, создавалась объединёнными усилиями всех Магистров Анклава. Кто может знать, что осталось под ней? Когда я… когда ударная группа джедаев захватила тебя, твой мозг был мёртв. И да: группа действовала под моим командованием!
— Я знаю, — сказал я. — Не помню, но знаю. Твоей вины в том, что случилось, нет, только заслуга. Подвиг. Ты всё делала правильно, иначе меня бы здесь не было. Я знаю, что ты спасла мне жизнь с помощью Силы. Говорить «спасибо» сейчас было бы глупо, да?
— Да, — эхом откликнулась девушка.
— И… Бастила, мне жаль твоих погибших товарищей.
— Они были джедаями. Их убил не ты, а…
— Дарт Рейван, — сказал я, выделяя голосом слово «Дарт». И тут же осознал, почему противопоставляю это слово своему имени: потому что теперь имя Рейвана действительно становилось моим.
— Я понимаю, почему они так боятся твоего возвращения на Тёмную Сторону Силы… — проговорила Бастила, явно имея в виду Совет. — Очень хорошо понимаю.
Руки девушки лежали на одеяле. Я осторожно накрыл её тонкие пальцы своей ладонью:
— Некуда мне возвращаться. И незачем. Всё, что мне нужно, сейчас рядом.