на него. – Соединить энергетические каналы и общими усилиями…
- Я тоже думал об этом. То-то будет радость Мирайсе,
наполнит свой сдувшийся «мешочек».
- Значит согласны?
- А куда от вас денешься? Поделюсь своими запасами.
Ох, лукавит координатор, хочет выглядеть сильнее, чем на
самом деле. Поистратилось «хранилище» за долгие годы мытарств.
Обратный портал перекинул нас на остров с интересным
названием Сало. От него до Юргилицкого буквально рукой подать.
Амвросий сам открыл переход в домик знахарки, но та занималась
мужчиной – врачевала порезанную кисть. Мирайса почувствовала
колебание энергии и, словно невзначай, приложила палец к губам,
давая понять, чтобы обождали. Минут через пять выпроводила
довольного мужика, задвинула засов и призывно махнула рукой.
- О, кого мы видим, ты нашёл себе новую компанию? А
как же я? – обидчивое выражение лица портили глаза, ехидно
смотревшие на коллегу.
- Плохо играешь, - поморщился координатор. – Требуется
твоя помощь.
- Ну наконец, в кои-то веки меня признали равной. Что
получу взамен?
- Возможность уйти отсюда.
- Да-а-а? А если не получится?
- Компенсирую твои издержки.
- Точно?
- Мирайса…
- Я согласна, - она перепорхнула через периметр перехода
в уже изменённом виде.
- Амвросий, вам, как более опытному, предлагаю
руководить процессом, - я первый наступил на внешнее кольцо
портала.
- Нарейса, встань напротив мужа. Мирайса – напротив
меня, - координатор не стал долго рассусоливать. – Готовы?
Выпускаем силовые захваты, обворачиваем вокруг линии вершины
конуса и объединяем в общее кольцо.
- Хорошо-то как, - замурлыкала знахарка.
- Мирайса, не расслабляйся, сейчас будет самое главное.
- Слушаюсь, мой повелитель.
- Всем внимание! По моей команде резко дёргаем жерло
конуса. Напрягаться изо всех сил, иначе следующая попытка будет
не скоро.
Мы приготовились как штангист перед побитием
собственного рекорда – потёрли «ладони», размяли «плечи» и под
громкий выкрик «Вверх!», рванули кольцо воронки. Портал
отчаянно сопротивлялся, выжимая из нас пот. Женщины
побледнели да и я себя чувствовал не лучшим образом. Самым
тяжёлым оказалось вывести вершину конуса в горизонталь
основания. И как только это удалось, воронка вывернулась и
расшвыряла нас по сторонам, с болью разрывая общую связь.
Ударная волна понеслась во все стороны, выворачивая деревья и
раскидывая валуны. Когда всё стихло, мы поднялись, потирая
отбитые части тел.
- Знатно повеселились, - Нарейса стала старательно
вычёсывать из волос разный мусор.
- Чтобы я ещё раз согласилась? – злая Мирайса видимо
успела оценить внутренние потери. – Вы мне обязаны вернуть
потраченное.
Она по очереди ткнула пальцем в меня и Амвросия.
- Вернём, чего расшумелась, - координатор с деловым
видом рассматривал получившуюся конструкцию.
Я покрутил головой и присвистнул от нового вида
окружающего пейзажа – баллистическая ракета наделала бы
меньше разрушений. Теперь поляна действительно стала поляной
круглой формы, диаметром в несколько десятков метров, далее
шёл сплошной бурелом.
- Вы идёте? – Амвросий, с вцепившейся в его руку
знахаркой, стоял уже на втором кольце.
- Попозже, остались кое-какие нерешённые вопросы.
- Да пусть, что хотят, то и делают, - нетерпеливая Мирайса
исчезла в центральном круге.
- Прощайте, воины, - бывший вечный ведун дружески
улыбнулся, делая последний шаг.
- Серхео, мне надо искупаться, - капризно надула губы
Нарейса. – Я прямо вся чешусь и волосы колтунами стоят.
- Проведи очистку и все дела.
- Так не интересно. Я поплавать хочу. На соседнем острове
есть чудесный пляжик. Ты мне дашь шампунь, пену и будешь
охранять от посторонних.
- Как скажешь, моя дорогая.
Мы отдыхали до следующего вечера, устроив себе
купальный сезон. Видели, как после полудня у Юргилицкого
появились лодки с людьми в синей форме – неслабый шум вышел
от наших экспериментов. Настолько неслабый, что сотрудники ГБ
мигом примчались для выяснения. Вот радости деду Епифану – хоть
какое-то событие в серой жизни.
Швед писал очередной рапорт об оперативной
обстановке в подведомственном районе. Ну как писал – мучился,
одним словом, пытаясь изобразить удобоваримый текст не менее,
чем на полстраницы. Начальство любит смотреть на большие
объёмы отчётов, не вдаваясь в их содержимое. Много написано –
молодец, служба идёт правильно, зря служебные штаны не
просиживаются. Мало – значит товарищ расслабился и ведёт дела
из рук вон плохо. Тупой конец химического карандаша постепенно
превращался в жёванную палочку. Егор Кузьмич в раздумье
почесал щеку, оставляя на коже въедливую синюю полосу, и
склонился над листом, записывая очередную придуманную фразу.
Тихонько звякнуло, в воздухе потянуло необычным приятным
запахом и знакомыми голосами.
- Доброй ночи товарищ лейтенант. Возвращаем
казённый предмет, он нам очень помог. Без него плутали бы как
Моисей по пустыне, - Сергей положил на стол компас.
- А, явились не запылились. Чего так долго? Поболе
недели прошло.
- Любовались красотами Карелии. Что-то вы не в
духе, Егор Кузьмич.
- Это вам, Анастасия, нелюдям хорошо, отдыхаете
где хотите, а нам, честным людям, покой только сниться.
- Что пишете?
- Пишут писатели, а я скорее бумагу мараю.
- Судя по вашей щеке, не только бумагу.
- Где? – участковый выдвинул ящик, доставая
осколок зеркала. – А, это. Издержки писчего производства.
- Пишите простым.
- Кто бы его ещё дал, положено пользоваться
химическим.
- Держите, - Сергей протянул плоскую картонную
коробочку. – Набор от самого мягкого до самого твёрдого. Так
сказать презент на прощание.
- Всё-таки нашли, что хотели, - Швед понимающе
подмигнул.
- Нашли. Правда шуму было на всю округу. Ваши
коллеги понаехали, стали тренироваться в управлении лодками.
- Опять Юргилицкий? Знаменитый островок по части
всяких непонятных явлений. Значит расстаёмся навсегда? Жаль, я к
вам уже почти привык, - он встал и протянул руку. – Счастливого
пути, но по традиции положено проставляться.
- Нет проблем, - о дерматиновую поверхность стола
стукнула литровая бутыль «Столичной» с ручкой.
- Кхм…- поперхнулся Егор Кузьмич. – Я же пошутил.
- Бойтесь желаний, они могут исполниться, -
философски заметил Сергей.
- Тогда просто так не отпущу. Питие в одиночку есть
скользкий путь пьянства и нравственного падения. Закусь, надеюсь
с собой? Ага, я так и думал. Анастасия, мне кажется, у вас есть
острый ножик…о, отличный клинок. Не одна душа улетела с его
помощью. Откуда знаю? Таким чаще перерезают горло врага, чем
верёвочный хвостик на колбасе. Ну, граждане черти, вздрогнем…
Они опустошили гранёные стопки и лейтенант,
отработанным движением, занюхал рукав. Осторожно поковырял
лёгкой белой вилкой банку со шпротами, старательно выкладывая
на кусок хлеба рядок из копчёных рыбок.
- Егор Кузьмич, а чего вы нас всё время чертями
оскорбляете? – Сергей разлил очередную партию водки.
- Обижаетесь? Зря, я же любя так говорю. Вы мне,
почитай, как родные стали.
- Ну, раз пошла такая пьянка…дайте листок бумаги, -
тихо прошуршал карандаш, выписывая ряд цифр и букв. – Это
номер телефона и фамилия одного важного человека из нашего
мира. Если вдруг прижмёт, не дай бог, почувствуете сгущение туч
над служебной фуражкой – отправляйтесь на остров. Лучше уйти в
неизвестность, чем стоять перед расстрельной командой.
- Авось не пригодится, - Швед сложил записку в
несколько раз и спрятал в нагрудный карман. – Давайте прощаться,
мне ещё полночи писать клятый рапорт.
Мужчины пожали друг другу руки, Анастасии тоже
перепал пролетарский обычай и остался Егор Кузьмич в гордом
одиночестве. Грустно глядя на початую бутыль «Столичной», кучку
слегка тронутой закуски, тихо произнёс:
- Вот черти…
Мельком пробежав заголовки статей, Копытин с
раздражением отложил свежий номер ведомственной газеты:
- Это не «Советская психиатрия», а какие-то «Вести с
полей». Зачем мне, врачу, знать сколько гектар засеял комбайнёр
Прокопенко?
- Для общего развития. Нужно быть в курсе, чем
дышит страна.
- О, Господи! - вздрогнул Пётр Михайлович. - Сергей,
вы так до инфаркта доведёте. Могли бы и через дверь войти, как
приличные люди.
- Могли, однако есть неувязочка. Что за соседи
живут справа от вас?
- Старичок один. Только я его уже второй день не
вижу. Может приболел?
- Скорее всего, если у него дома находятся ещё два
человека.
- Наверно родственники, - неуверенно произнёс
доктор.
- Ну да. Сидят в темноте — керосин экономят, -
усмехнулась Нарейса. - Товарищи из органов приходили? После
того, последнего случая.
- Были через день, посоветовали сразу звонить, как
только вы опять появитесь.
- Плохо дело, похоже доктора взяли на заметку, -
сказал я супруге по-дарински.
- Рыбаков придётся забирать в другом месте, иначе
выйдет чистая подстава.
- Господа, вы о чём сейчас говорите?
- О наших клиентах. Пришла пора отправляться
домой. Вот думаем, как правильно поступить, чтобы на вас не пали
подозрения.
- Я сегодня заполнял документы на отправку, а
завтра прибудет конвой — автозак и грузовик с охраной.
- Откуда такие подробности, доктор? - я с
интересом посмотрел на Корытина.
- Чему вы удивляетесь? Не первый раз это делаю.
Как лечащий врач, я передаю дела сопровождающему.
- Куда везут?
- Сначала на станцию, а там поездом в Казань.
Нехорошее, кстати, место. По слухам, многих потом хоронят на
местном кладбище.
- Казань нам не нужна, - задумчиво произнесла
Нарейса. - К какому времени ожидаются гости?
- К одиннадцати. Состав со специальным вагоном
отправляется после полудня.
Мой сканер показал нездоровое шевеление у соседа
— две точки начали смещаться в нашу сторону.
- Дорогая, мы уходим.
- Подождите? - растерялся Копытин? - Как
уходите? Что-то случилось? Мы ещё о многом не поговорили.
- Пётр Михайлович, сейчас постучат два
человека. Думаю они заметили через окно что-то подозрительное в
вашей позе — занавески уж больно короткие. Спасибо за помощь и
до свидания. Может когда и свидимся — жизнь такая штука
заковыристая...
Расстроенный доктор молча махнул рукой,
видимо прощаясь навсегда. В этот момент в дверь настойчиво
забарабанили и потребовали впустить для проверки паспортного
режима. А разве можно не впустить? Ссылаться на поздний час
себе дороже, ещё вменят оказание сопротивления сотрудникам
органов правопорядка. Через неактивный переход нам было
видно, как двое в гражданском бесцеремонно прошлись по
комнатам. Заглянули в подпол, отбросив половик в сторону;
полистали документ хозяина и удалились, несолоно хлебавши, с
кислыми минами на лицах.
- Пойдём, прогуляемся при полной Луне, поищем
подходящую точку для тёплой встречи, - Нарейса подхватила меня
под локоть и повлекла прочь от околицы села. Далеко идти не
пришлось, каких-то двадцать минут неспешного шага и мы на
месте.
- Стоим как два тополя на Плющихе. Почему бы не
выбрать чуть дальше? Вон там деревья подходят прямо к дороге, а
тут на полкилометра во все стороны сплошное поле.
- Вот это и главное. В свете последних событий
одинокая девушка в лесу вызовет больше подозрений. Из-за
плохой видимости охрана обязательно напряжётся и в случае
конфликта сдуру пальнёт по автозаку...или не сдуру, если есть
приказ о ликвидации при возникновении ЧП.
- Собираешься останавливать машину?
- Да, она нам пригодится, чтобы долго и нудно не
объясняться с клиентами.
- Сопровождение могу и так нейтрализовать —
накрою силовой сетью...
- А водителей достанешь? Ты-то будешь
находиться сзади.
- Пожалуй нет, позиция неудобная. И
Нарейса...поаккуратнее там, будешь работать без общей защиты.
Пуля — дура, не стоит забывать об этом.
Около десяти утра в сторону больницы протарахтел
автомобиль с железной будкой, а следом, глотая клубы пыли,
полуторка с четырьмя штыками на борту. Мы просидели в посадке,
клином упирающейся в крутой поворот грунтовки, почти час.
Вероятно конвой не стал разводить долгие церемонии — сличили
наличие голов с документами и в путь. Нарейса вышла на середину
дороги и пошла неспеша, помахивая сорванными ромашками.
Передняя машина отчаянно засигналила, требуя уступить дорогу,
но не тут-то было — пришлось останавливаться. Солдаты в
полуторке забеспокоились, привставая со скамеек — в этот момент
я и выпустил сеть, спеленавшую четверых человек невидимыми
путами. Крики ужаса слились с надсадным рёвом насилуемого
первой передачей движка. Водитель с перепугу нажал полный газ
и, вывернув руль влево, рванул поперёк поля, нещадно
подпрыгивая на кочках. Поездка оказалась недолгой — где-то в
посевах скрывался большой бугорок, предательски нырнувший под
колёса, и машина завалилась набок. Я видел, как от автозака
улепётывал человек в синей форме, а когда подошёл, Нарейса уже
вышвырнула из кабины обмякшее тело.
- Труп?
- Я не кровожадная — придушила слегка и всё. Через
полчасика очухается.
- Мы хоть тех тормознули?
- Сейчас узнаем, - она ударила кулаком по будке,
оставив заметную вмятину. - Юхтин, здесь?
- Тут я, тут, - за маленьким решётчатым окном
появилось бледное лицо водителя бусика. - У вас воды не
найдётся? Со вчерашнего утра пить не давали, сволочи.
- Подожди, - я нашёл в бардачке четырёхгранную
ручку от внешней двери, выломал навесной замок на внутренней и
протянул полторалитровую бутылку минеральной. - Держитесь,
мужики, немного осталось. Скоро будем дома.
- Серхео, поторапливайся.
- Дорогая, а ты сможешь управлять этим пепелацем?
- Да я на танке каталась, между прочим.
- А-а-а, тогда другое дело.
Я открыл широкий переход прямо к внешнему кольцу
портала и мы исчезли из негостеприимного мира в сполохах
разноцветных протуберанцев.
Два паренька лет шестнадцати, сидели с дедом
Епифаном на завалинке покосившегося от старости дома, ловко
сплёвывая кожуру от семечек.
- Дед, семян хош?
- Каки семена, Федька? Один зуб во рту.
- Это плохо. Вот было бы два…- мальчишки заливисто
засмеялись, скаля друг другу полные рты кусалок.
- Вот ужо огрею дрыном промеж крыл, и тогда
курлычте скока хотитя.
- Дед, да я шучу, - Федька незаметно подмигнул
товарищу. – Ты лучше расскажи про какие-нибудь чудеса.
- Чудяса? Ну слухайте…тольки енто страшная правда.
Недавноть ко мне два диавола заходили, один из них женска полу…
- Да, бабы они такие – настоящие черти.
- Дурень, чёрт против диавола тьфу, букашка мелка,
потому и в бабу лезя. Но ёть отходишь вожжой, да хорошенько, с
чуйством – чёрт и бежить сломя голову, а диаволица сама тебе
башку оторвёть. Понял, сопляк?
- Да понял, я понял…чё дальше было?
- А дальше оне старца-ведуна искали, который всяку