После того, как Рейнор, Харнак, Кидд с остальной братией прибыли в расположение, им приказали доложиться о прибытии в казарме, где курсантов уже поджидал комендор-сержант Рэд Мерфи. Инструктор потерял в бою руку, ногу и глаз, но вместо того чтобы имплантировать искусственно выращенные конечности, как делали все нормальные люди, он решил пользоваться электромеханическими протезами. Теперь он являлся скорее киборгом, нежели человеком, и каждое его движение сопровождалось жужжанием и пощелкиванием деталей.
Тем не менее, пусть протезы и не обладали эстетичностью аналогов из плоти и крови, зато по функционалу они превосходили их. Кроме того, они наделяли Мерфи такой холодящей кровь убедительностью, какой он не смог бы добиться при других раскладах. Как и многие дрюч-инструктора, он был отличным актером, правда, на этот раз его угрозы не стоили и выеденного яйца — ибо салаги знали, что в три часа пополудни их учеба официально закончится.
Без пяти минут солдаты уже поняли, что как Макаби, так граждане Брэддока прекрасно знали, какими будут последствия, когда молодое пополнение десантных войск хлынет в город. Но проформа требовала призвать к дисциплине — поэтому Мерфи делал вид, что устраивает разнос, а курсанты делали вид, что слушают и вникают.
Наконец разнос подошел к концу, и унтер отослал их «принять душ, перекусить и подготовиться к официальному построению в 14:00».
Ни Рейнору, ни Харнаку еда не лезла в глотку, в отличие от Кидда, аппетит которого вызвал у друзей еще большее отвращение к еде. Чего Рейнор действительно хотел, так это позвонить домой, на Шайло. Он понятия не имел, сколько часов сейчас дома, но полагал, что родители будут рады услышать его голос вне зависимости от времени суток. Особенно в такой знаменательный день. Джим знал, что межпланетный звонок обойдется в сумму жалования за несколько недель, но решил, что возможность услышать родителей стоит того.
Прежде чем сделать звонок, ему пришлось отстоять пятнадцатиминутную очередь к одному из двух дюжин публичных терминалов, которыми могли пользоваться курсанты. Наконец, минуя сложный набор усилителей и различных реле, пошел сигнал вызова. После шестого гудка Джим услышал голос отца — довольствоваться приходилось только голосовой связью, поскольку видеоканал стоил в два раза дороже.
— Не знаю, кто звонит, — сказал на той стороне Трэйс, — но тебе лучше назвать хотя бы одну вескую причину, чтобы оправдать звонок в два часа ночи.
— Это я, пап, — ответил Джим. — Я просто хотел, чтобы вы с мамой знали, через два часа я стану десантником. Мы закончили обучение в учебном лагере.
Рейнор улыбнулся, когда услышал, как отец говорит куда-то в сторону:
— Проснись, дорогая, это Джим!
Теперь уже окончательно проснувшись, Трэйс Рейнор продолжил разговор:
— Проклятье, как же приятно услышать твой голос, сынок… Конечно, жаль, что мы не рядом с тобой, и не можем посмотреть на церемонию выпуска.
— Они обещали дать каждому из нас по видеоснимку, — ответил Джим. — Я пошлю его вам, как только получу. Как идут дела?
— Замечательно, — ответил Трэйс, — просто замечательно. Секунду… Тут твоя мама.
Джим знал все отцовские интонации наизусть, и нерешительность в голосе старика вызвала в нем подозрения — а действительно ли все в порядке? Или отец что-то скрывает? Поэтому после того как Кэрол справилась о его здоровье и не знает ли он, куда может попасть после учебного лагеря, Джим задал матери тот же вопрос.
— Так, мам, папа говорит, что все прекрасно, но он сказал бы то же самое, даже если б взорвался робокомбайн. Я надеюсь, ты-то мне скажешь правду?
— Ну. — замялась Кэрол Рейнор. — Вышло новое постановление. Теперь каждый фермер обязан покупать лицензии на виды работ. Каждая из них стоит по две тысячи кредитов. Такой вот неприятный сюрприз. но есть и хорошие новости. Благодаря твоему вербовочному бонусу, мы смогли выкупить их! Так что в целом все в порядке.
Кэрол умолчала о том, что расходы на лицензирование проглотили две трети бонуса, а значит, погасить все задолженности по налогам будет не так просто, как планировалось. Слушая ответ матери, Джим вдруг подумал: а была ли идея вступить в Десантные войска Конфедерации такой уж удачной? Но озвучивать мысль вслух он не стал, а сказал мол, рад, что все обошлось, и от греха подальше решил сменить тему.
— Мам, видела бы ты сейчас Тома… он сбросил килограмм пять, может сделать сотню отжиманий и утверждает, что теперь просто красавчик. Кстати, он передает привет и хочет, чтоб ты знала, что печеньки, которые ты послала, были очень вкусными. Он-то уж точно знает, умял целых шесть штук.
Кэрол рассмеялась.
— Ты скажи Тому, что следующая посылка уже в пути!
После сердечного прощания Джим освободил терминал для следующего в очереди. То, что родители в порядке порадовало его, но от разговора на душе все равно остался неприятный осадок.
Как только курсанты приняли душ и побрились, пришло время экипироваться в «скорлупу» устаревшей серии ДВК-200, в которых салаги тренировались целыми неделями. Старые бронескафандры изрядно провоняли, ибо выдержали не одну тысячу часов эксплуатации — еще до того как их адаптировали для учебного лагеря.
Из скорлуп только пятая часть находились в полной боевой готовности в любое время суток, но зато все они имели безупречный внешний вид благодаря тонне времени, что потратил каждый курсант на их отмывку, полировку и подкраску. На этом обязанности новобранцев не заканчивались. Каждый гаусс-автомат был вычищен и смазан до такой степени, что даже самый придирчивый проверяющий не мог найти на них даже крохотного пятнышка грязи или ржавчины.
Курсанты экипировались, осмотрели друг друга на предмет каких-либо огрехов, после чего вышли на «наждачку» для финального смотра перед торжественным маршем со знаменами. Во время церемонии все роты понесут стяги тех батальонов, к которым их припишут. То была дань уважения боевым подразделениям, в состав которых вольются новоиспеченные десантники.
Смогут ли находящиеся на трибунах люди за тридцать метров увидеть ничтожный дефект на скафандре?
Мерфи утверждал, что да. Рейнор полагал, что это абсурд, однако свое мнение мог засунуть куда подальше.
В итоге, когда все курсанты построились, Мерфи объявил, что доволен результатами и с неподдельной гордостью взирает на то, как знамя 2-го батальона, 3-го десантного полка передают на ответственное хранение почетному караулу из четырех человек. Кидд просто сиял от гордости — его назначили ассистентом знаменосца и доверили с гаусс-автоматом на плече маршировать справа от знамени.
Прошло еще пятнадцать минут, прежде чем все подразделения заняли позиции. Затем, под едва заметные команды старшего сержанта учебной команды и частую барабанную дробь, войска пришли в движение. Оркестр заиграл гимн «К Вечной Славе Конфедерации». После гимна последовал ряд бравурных маршей, под которые роты прошли маршем круг по плацу и выстроились перед трибуной.
По воле случая рота Кидда оказалась прямо по центру масштабного построения, а ее четверка почетного караула со знаменосцем во главе очутилась прямо перед трибуной. Поэтому, когда Макаби поднялся на помост, чтобы поприветствовать почетного гостя батальона, Кидд мог не только слышать, но и видеть достопочтенного Корнелия Брубейкера — одного из лучших друзей отца!
Брубейкер начал выступление. Кидд едва не поддался соблазну нарушить строй, выбежать вперед, и навсегда покинуть десантные войска. Однако он не мог заставить себя так поступить. Такая выходка испортила бы друзьям церемонию выпуска, хотя идея наверняка бы увенчалась успехом. К тому же Рик вспомнил про обещание Макаби передать его дело в Управление, и поэтому решил, что устраивать сцену нет необходимости. Как только наверху предпримут меры — справедливость сразу восторжествует! А пока он чувствует себя превосходно — ведь он был в чём-то лучшим и был частью товарищества благодаря личным заслугам, а не имени с которым родился.
Так что Кидд застыл в положении «смирно, равнение на середину», а Брубейкер рассыпался в благодарностях перед молодыми десантниками, восхваляя их преданность и самопожертвование. Слушая его речь, Кидд вдруг вспомнил, что автомат на его плече производства филиала «Брубейкер Холдингс». По сути, для бизнесмена и его клана любая война оборачивалась золотым дном. Впрочем, как и для «Беннет Индастрис». Так что чем больше людей и техники уничтожалось, тем прибыльней шли дела у Старых Семей! Немудрено, что Брубейкер из кожи вон лез, воодушевляя новобранцев.
Не успел Брубейкер завершить речь и вернуться на место, как за трибуной вновь появился Макаби.
— Для меня это огромная радость и великая честь принимать вас в Десантные войска Конфедерации, — начал офицер. — Как вам уже известно, когда курсанты завершают курс базовой подготовки, их обычно отправляют на развернутые полевые учения, или РПУ. Однако, из-за сложившейся здесь, на Тураксисе-II, несколько нестандартной ситуации, у нас есть возможность обеспечить вас реальным боевым опытом, который не заменят никакие учебные сражения.
В этот момент старший сержант батальона проскандировал:
— ГИП, ГИП… — И десантники вторили ему: — УРА-А!
Макаби понимающе улыбнулся, как если бы умел читать мысли.
— Я знаю, что вы хотите как можно скорее выйти отсюда и сразиться с келморийцами! Но бросать вас на передовую, в самое пекло боя, без должной закалки — не самая лучшая идея. Поэтому несколько недель вы проведете во втором эшелоне фронта. После того как командиры ваших подразделений решат, что вы полностью готовы к ведению боевых действий, вас направят на передовые позиции. В целом, это отличная возможность как прикрыть тылы наших боевых подразделений, так и дать вам столь необходимый дополнительный опыт.
По возвращению в казармы, вы получите письменный приказ о назначении, график отбытия и дополнительное полевое снаряжение. Боевые скафандры получите по прибытию в часть. Еще раз примите мои поздравления и удачи вам!
Тотчас раздался голос старшего сержанта, — «Равняйсь! Смир-но!» — и учебный батальон с гулким стуком выполнил команду.
После тройной барабанной дроби поступила команда, — «Вольно!» — и счастливые Рейнор, Харнак, да и все остальные, поснимали шлемы.
И никто за время церемонии не обратил внимания на одинокую полупрозрачную фигуру, что появилась на металлическом путепроводе прямо над их головами, и не услышал сказанного призраком:
«Некоторые из вас поведут, а остальные последуют. Ведомые должны безоглядно довериться ведущим, а те обязаны мудро распорядиться их жизнями. Ибо все связаны между собой, и смерть одного повлечет за собой смерть многих».
Затем, словно призрак, кем он в сущности и являлся, комендор-сержант Трэвис рассеялся в воздухе.
Авиабаза Боро на планете Тураксис-II
Расстояние в одиннадцать тысяч километров, отделяющих полевой аэродром Тураксис-Прайм от авиабазы Боро, новоиспеченные воины преодолели на борту потрепанного четырехмоторного большегруза, изготовленного «Беннет Индастрис». Огромный транспортник мог доставлять по воздуху что угодно — от солдат до танков, и по этой причине досуг и комфорт пассажиров не входил в задачи конструкторов. Таким образом, у трех с лишним сотен солдат, что сидели рядами в съемных сиденьях, не было других занятий, кроме как трепаться, ковыряться в смартфонах, возвращенных им перед вылетом, или дремать под гул двигателей огромного лайнера, летящего к пункту назначения.
Рейнор и Кидд, любившие читать книги и слушать музыку, с пользой коротали время перелета, чего нельзя было сказать о Харнаке, который то и дело пытался покемарить, но больше ерзал на своем месте, мешая тем самым окружающим.
Рейнор включил последний трек, что скинул ему Кидд, нахмурился и вытащил один из наушников.
— Че-то какой-то медляк, Рик… а что за хрень такая — фуга?
— Это имитационная полифоническая композиция, в которой тема или темы изложены последовательно всеми голосами контрапунктического построения, — словно само собой разумеющееся, ответил Кидд. — Продолжай слушать, и не заметишь, как втянешься.
Рейнор обреченно кивнул, вставил обратно наушник и незаметно переключился на «Напевы Мар-Сары» группы «Харви и сердцеедки».
Когда транспортник достиг восточного полушария Тураксиса-II, его встретил эскорт из четырех «мстителей», поскольку самолет представлял собой отличную мишень для боевиков келов. Вскоре шасси машины благополучно коснулись земли, и транспортник вырулил к чему-то вроде наспех построенного терминала. Десантники с облегчением выбрались из нутра самолета и побежали искать свои вещи в вываленной из грузового отсека груде мешков.
— Черт, как приятно все-таки наконец свалить с этого куска дерьма! — воскликнул Харнак, едва закадычная троица встала в очередь за личными вещмешками В-2 необъятных размеров.
— Поскольку этот как ты выразился, «кусок дерьма», строила моя семья, — со смехом ответил Кидд, — то я обязательно расскажу о твоих жалобах папаньке, как только он объявится.
— Ага, примерно годов так через сто, — скептически заметил Харнак. — Взгляни правде в глаза, мажор, ты основательно влип.
— Совсем как ты, — вставил Рейнор. Стоящие перед ними десантники нашли свои вещи, и отошли в сторону. — Хватайте шмотки и пошли.
После распределения по штатным должностям в отделения, основательно нагруженных новичков гуртом прогнали через охраняемые ворота в оружейную комнату в каком-то ангаре. Там их ожидали открытые ящики и длинный ряд столов. Последовало короткое ожидание, во время которого сетчатку глаза Рейнора просканировали, затем Джиму приказали пройти вперед, и через мгновение снующий за столом капрал всучил ему автомат Э-9. Кидд издал восторженный возглас, когда ему выдали Боцман ТФ-92. Харнак же получил на руки дробовик КД-8. Продвигаясь дальше, от стола к столу, они получили разгрузки, наборы для чистки оружия и боеприпасы. В конце «конвейера» друзья прошли мимо угрюмого сержанта, единственная обязанность которого заключалась в одной фразе:
— Без приказа оружие не заряжать.
И чем дальше, тем больше — молодое пополнение выслушало ворох всевозможных распоряжений и инструкций, начиная с того, где найти столовую и заканчивая тем, какое снаряжение взять с собой утром. Через полчаса, после того как новичков распустили, и они покинули сборный пункт «Альфа», Джим открыл для себя кое-какие перемены в службе. Например, в столовую больше не требовалось ходить строем, а то и вовсе можно не ходить. Мелочь конечно, но она свидетельствовала о том, что он с товарищами уже больше не салага! И это было приятно.
* * *
После подъема в пять утра десантников накормили, приказали экипироваться и быстренько затолкали в три военных грузовика. Четвертый грузовик загрузили вещмешками В-2, которые бойцам обещали вернуть по прибытию в Форт Хау. Где бы он ни был. Однако Рейнор подозревал, что день сулит быть долгим и утомительным. Тем временем грузовики, вырулив на четырехполосное шоссе, влились в поток металла следующий на юго-восток — туда, где протекала основная масса боев.
Чем выше солнце поднималось по небосклону, тем выше становилась температура. Защищаясь от солнцепека, десантники натянули кузовной тент и подвязали его края над бортами, чтобы поток душного воздуха мог обдувать спины. Несмотря на то, что бойцы сидели по бортам лицом к лицу и спиной к дороге, Рейнор пытался разглядеть что мог.
Поначалу, пока длинная колонна машин змеей вилась мимо живописных ферм, пересекала сельские мосты и проезжала через различные деревеньки, все выглядело вполне безмятежно. Но, после непродолжительного привала, во время которого солдаты съели запыленные в дороге сухпайки, идиллические пейзажи стали меняться.
Первые признаки войны Рейнор увидел в поврежденной технике, неподлежащей восстановлению. КСМ-ы занимались полевым ремонтом, но даже они не могли ничего сделать со сгоревшими дотла танками и неузнаваемыми остовами из покореженного металла, которые разглядел Джим, проезжая мимо. Зрелище было отрезвляющим.