— Верю, — сказал я. Легкость, с которой дед опроверг бульварные сплетни и сообщил правду про неизвестного мне миллиардера, приводила в ужас.
— В общем — получил я такой подарок, — дед посмотрел на свои руки. — Приятный подарок. Только все равно, задерживаться там не хотелось. Мы с Машей ушли… вот тут я очень боялся, что окажемся в разных мирах. Но пронесло. Вышли прямо здесь, на планете Торговой Лиги. Видимо, удачно — они с большим любопытством нас слушают.
— И хотят помочь?
Дед вздохнул.
— Валяй, говори. Что они обещают?
— Почти ничего. Лезть в войну — не собираются. Поругивают Тень. Считают ее вынужденной мерой, которую сменит их система свободного передвижения… дурачки. Либо к тому же придут, либо никто на их туннели не клюнет. И предлагают войти в Тень.
Я кивнул:
— Кэлос… он неплохой человек, деда… говорит то же самое.
— Естественно. Альтернативы нет, Петя.
Мы смотрели друг на друга.
— Понимаю, — мягко сказал дед. — Как-то это не вяжется с раем, да? Но это не рай. Считай миры Геометров адом, миры Тени чистилищем. И делай выбор. Ты однажды настоял на своем. Мы не приняли союз с Геометрами, полезли сюда. И вот — стоим у истоков. Здесь зародилась человеческая раса. А может быть, все расы Вселенной. Может быть, жизнь и впрямь такая редкая штука? Все, что нам попадалось в космосе — ростки из одного корня? Отсюда, с Земли Изначальной…
— Это — Земля Изначальная?
— Да. Она самая.
Все, что я готовился ответить деду, смешалось у меня в голове. Я даже вскочил и подошел к окну.
Небо, лес и река…
— Я думал, здесь обитают самые «продвинутые» жители Тени… Те, кто уже утратил человеческий облик. Кэлос рассказывал про одну такую планету…
— А они тут жили. Может, и сейчас обитают. Только для нас уже неощутимы.
Я молчал. Смотрел, как в саду беседуют, стоя попивая вино, Маша и Кэлос. Рептилоид сидел между ними, крутил головой, напоминая не разумное существо и не робота, конечно, а милое домашнее животное.
— Дальше идти некуда, Пит, — сказал дед. Подошел, обнял меня за плечи. — Мальчик мой, ты старался. Ты все сделал как надо. Но это тупик. Путь кончился. Ты пришел в самый большой во Вселенной игорный дом. Карты розданы, и за столом есть лишь два свободных места. Добровольное рабство и принудительная свобода. Все.
Я молчал.
— Еще можно выйти из игры, Петя. Можно остаться работать в казино. Но только учти, это будет означать поражение.
Я молчал.
— Решай, Петя. Ты вправе решать. Ты лучше чем я, чище и откровеннее. Твоя очередь делать шаг. Решай. Может быть, Торговая Лига и впрямь станет альтернативой Тени. Или мы придумаем что-то другое. Но сейчас… сейчас важно просто выжить. Сохранить Землю.
— Как мы войдем в Тень? — спросил я.
Дед вздохнул:
— Вот это как раз самый сложный вопрос, Петя.
Глава 3
Красивые здесь вечера.
Под этим небом — уже багровеющим, подернутым паутинкой облаков, усеянным звездными искрами, надо только наслаждаться жизнью. Я бы легко представил здесь знакомых ребят из грузинского филиала «Трансаэро», или наших пилотов — жарящими шашлыки, распивающими пиво и сухое вино, поющими под гитару, обменивающимися понятными лишь в тесной компании шутками…
Размечтался.
Странно, но почти все время молчавший, спокойный как танк Кэлос легко и незаметно влился в наши ряды. Сейчас за столиком в саду сидели с одной стороны дед, я, Маша, Карел и Кэлос. А напротив нас, подчеркнуто в одиночестве — Крей Заклад, сотрудник Лиги.
— Я должен объяснить вам ряд моментов, — сказал Крей. Он поглядывал то на Кэлоса, то на деда. Словно подчеркивал, кого считает наиболее авторитетными собеседниками. — Здесь могли собраться несколько человек, представляющих руководство. Но это было бы простой формальностью. Я один, но прошу поверить, что мои решения являются общими решениями Торговой Лиги.
— Верим, — сказал дед. — Валяй.
Он сидел более чем вальяжно, одной рукой обнимая Машу, в другой держа дымящуюся трубку. Кому другому пудри мозги, мой молодой дедуля! Я твое напряжение вижу по глазам.
— Торговая Лига с симпатией относится к любым разумным расам. Как к гуманоидам, так и иным жизненным формам… — вежливый кивок Карелу. — И мы будем рады контактам с Землей, с Конклавом, с Геометрами. Однако…
Разумеется. Без «однако» ничего и никогда не обходится.
— Все прежние попытки создания альтернативы Тени, основанные на силе, бесславно провалились. Поэтому мы не идем таким путем. Мы создаем мирную, торгово-культурную альтернативу. Рано или поздно… — он глянул на деда, — она станет преобладающей в Галактике. Разум для того и возник, чтобы принимать решения, отвечающие осознанным потребностям, а не потакать животной стороне личности…
Дед демонстративно зевнул.
— Поэтому, — Крей чуть повысил голос, — Торговая Лига не предпринимает силовых вмешательств — за исключением тех случаев, когда происходит посягательство на ее интересы…
— Кораблей вы нам не дадите, — сказал дед. — Так? Перевод правильный?
— Вполне, — Крей сохранял полное добродушие. — Вы не мир Тени. Пока.
— Они и не станут миром Тени, если сейчас им не помочь, — негромко произнес Кэлос. — Их планету уничтожат. Навсегда. Вместе с миллиардами разумных существ.
Крей чуть вздрогнул. Но ответил с полной убежденностью:
— Неисчислимое множество разумных существ погибли безвозвратно. Или — на наш взгляд безвозвратно. Это, увы, суровая правда истории.
— Но сейчас есть шанс исправить ситуацию, — заметил Кэлос. — Два-три тяжелых корабля Лиги, появившись вблизи Земли, предотвратили бы само намерение ее уничтожить. Почему бы…
— Да потому, что тогда мы превратимся в новую Империю. Во второй Хрустальный Альянс!
Они буравили друг друга взглядами через стол.
— И ты позволишь им погибнуть? — спросил Кэлос.
— Мы не боги. И не тщимся ими стать!
— Тогда мы просим принять Землю в Тень! — оборвал их внезапную перепалку дед. — Тогда вы сможете помочь нам на законных основаниях? Найдутся любители приключений?
— Найдутся. Но вы еще не в Тени. И это главная проблема…
Крей глянул на меня:
— Петр Хрумов, насколько я знаю, именно по твоей вине Земля подвергается опасности?
Что тут ответить? Да, наверное. Конклав перепуган тем, что люди уже контактировали с Геометрами. А люди — это я. Бедный, маленький Конклав, он боится бедных, маленьких Геометров… и отводит глаза от Ядра Галактики. Почему, кстати, Конклав не снаряжал сюда экспедиций? Знает, что их ждет здесь? Догадывается?
— Да. Это моя вина. И я прошу вас помочь.
— Мы никого и никогда не принимали в Тень, — беззлобно ответил Крей. — Это распространенное мнение: Лига одновременно и сотрудничает с Тенью, и пытается ее вытеснить… Лига устанавливает Врата на новых мирах и готовится возводить свои туннели… Все не так. Давным-давно живые люди на неуклюжих кораблях летали от планеты к планете и ставили Врата. Это время ушло вместе с теми людьми и теми кораблями. Все по-иному. Уже сотни лет. Когда существа из нового мира приходят на планеты Тени — они принимают решение. Врата… я не знаю, что они ныне! Это свой разум. Это более чем жизнь. Это Бог — в примитивном понимании. Мы видим внешнее проявление Врат… — он качнул головой, безошибочно указав на опушку леса.
Да, я видел. И все мы это видели — нечто, измененную материю, искаженное пространство, тот пятачок земли, где ждали Врата…
— Мы принимаем здесь гостей, — Крей улыбнулся. — Вот… как вас. В уютном домике, в комфортабельном гнезде, в просторном аквариуме. В человеческом обличье, в любой представимой форме. Это мелочи. Даже то, что мы на Земле Изначальной — не важно. Только символ, только знак истоков… Сюда приходят представители новых рас. И получают Врата. Сами! Мы — лишь извозчики.
Меня передернуло от этого слова.
— Получают Врата — и привозят их в свой мир. Вот и все. Мы помогаем в этом. Но мы не раздаем места в Тени. Это нам неподвластно.
— Почему же тогда мы не получаем Врат? — воскликнула Маша. — Крей, объясните! Вы так по-доброму к нам отнеслись… спасибо вам… но сейчас над нашим миром повисла угроза! Смертельная угроза! Это вам все — хихоньки да хахаканьки! Почему?
— Дело только в вас. Я не хотел бы этого говорить… — Крей казался смущенным. — Но… если вы не хотите Тени… если вы просите о ней лишь из страха, не из любви…
— Почему все боги так жестоки? — резко спросил дед. — А, Крей? Почему все они хотят, чтобы их любили, искренне и чисто, бились лбом о землю, приносили в жертву своих детей, благодарили за страдания? Да, в нас нет любви к Тени! Но мы — не вся Земля! И даже мы — готовы принять Тень!
— Значит — не готовы, — голос Крея не дрогнул. — Я не могу дать ответ. Я не знаю, в чем причина. Может быть, в том, что вы так и не собрались вместе…
— Двести тысяч планет! И на каждой тысячи Врат! Как нам найти Данилова? — Маша словно с цепи сорвалась. — Да вы что? Требуете единодушного поднятия рук? Мы все, как один, умоляем принять нас в Тень… Сашка — он ведь может быть где угодно! Ездить в повозке с бродячими актерами! Трахать наложниц в гареме! Воевать за какого-нибудь царька, учиться управлять вашими звездолетами! Откуда нам знать?
— Вам не надо знать, — тихо ответил Крей. — Не надо. В том-то и дело… Смотрите…
Он не сделал ни одного движения, ничего не сказал. Просто в вечернем воздухе разлился свет — и мы увидели.
Скалы. Черные как ночь — хотя там еще стоял день…
Изображение плыло, скользило вокруг нас. Ощущение присутствия было полным — словно нас перекинули через пространство, подвесили в воздухе над скалами, над скорчившимися фигурками.
— Они пришли к нам почти месяц назад… — сказал Крей. — Они долго понимали, что происходит, еще дольше собирались вместе. И вот… теперь они получают Врата. Уверен. Я слишком часто это видел…
Фигуры, распластанные на черных скалах, были не совсем человеческими. Да, две руки, две ноги, голова — два глаза… Больших, фасеточных глаза.
— Это ведь самостоятельная ветвь эволюции, — с легким упреком сообщил Крей. — Они не происходят с Земли Изначальной… как вы…
Фигуры то скребли камень длинными, тонкими пальцами, то смотрели вверх, в небо, на нас — невидимых наблюдателей.
Нечеловеческий взгляд, ломанные движения, и в то же время — пронзительная, чужая красота. Кожа существ была иссиня-черной, они сливались с мертвым камнем и все скребли в него, стучали, просили…
— Их поведение… только форма, — резко пояснил Крей. — Выражение их стремлений. Им нужна Тень. Нужны Врата.
Что-то произошло. Треснул камень. Отвалился кусок скалы. Звук — пронзительный, наполненный чужой радостью и ликованием. Руки, протянутые к мерцающему багровым, крошечному, как вишенка, шарику. И тишина — почти священная тишина. Фигуры вставали. Пятеро тонких, высоких, нечеловеческих существ шли по скалам — и в руках одного из них пламенело, затмевая день, огненное зерно.
— Они получили Врата, — спокойно сказал Крей. — Вот и все. Теперь начнется их путь в Тени. Со всеми минусами… но если бы вы видели, как они живут… что они ухитрились сотворить со своей планетой… вы бы поняли, что это для них — благо.
Изображение меркло. Мы снова были в саду… и не знаю, что чувствовали другие. Я испытывал лишь зависть. Может быть, об этом я и мечтал всю жизнь… идти, неся в руках зародыш Врат, дверь в иные миры. И пусть в этих мирах будет вся боль, весь порок, вся глупость Вселенной — но если хоть один из тысячи миров отзовется добром… даст приют бездомному ребенку, кусок хлеба нищему поэту, справедливость униженному…
— А вы говорите — как нам получить Врата…
Идти по Земле — с пылающим огнем в руках. Опустить зерно в землю и увидеть, как вспыхивают вокруг бесплотные Врата. Океан возможностей. Океан свободы.
— Ждите. Надейтесь. Если Врата вам нужны — вы их получите…
— Крей! — голос Кэлоса разорвал мираж. Он встал. — Опомнись! Они не готовы! Они только дети, они еще младенцы, их история — искра света во тьме! Тысячи лет древние корабли нашей расы ползли по галактике — чтобы заронить семена жизни. Они не могут принять — так сразу. Им надо дать время, надо помочь. Бескомпромиссность молодости, ну как ты не понимаешь? Ты!
— Да, я, бессмертный Вождь!
Крей вскочил, раскланялся в шутовском поклоне.
Все, что я хотел и мог сказать, мольба и проклятие — все вылетело из головы. Перед нами разыгрывался финал древней драмы.
— Прощенья просим, Вождь! Лига не пойдет путем Хрустального Альянса!
— Крей Заклад, когда я вытащил тебя, сопливого щенка, из чумного барака, я не думал, прав был или нет, стоит ли твоя жизнь…
— А, это и впрямь ты, Вождь!
Куда делась вся его вежливость и невозмутимость! Два человека, чей возраст мерился столетьями, сейчас ругались как надравшиеся юнцы!
— Спасибо! Когда меня вздергивали на дыбе, Вождь, я не предавал тебя! Когда я жег заживо повстанцев — медленно, Кэлос, очень медленно, как ты велел — чтобы и мысли у них не было вернуться в родной мир — я не колебался! Я знал — только ты светоч во тьме, только ты вправе решить, где добро и где зло! Мы прошли твоим путем — и упали в грязь. Так вот — теперь мы идем в другую сторону! Желаю добра этим людям — но не осчастливлю их насильно! Извини, Вождь! Прикажешь уйти в отставку? Или застрелиться?
— Поздно тебе стреляться!
Тишина ударила больнее крика. Крей и Кэлос, как по команде, замолчали.
— Лига приняла решение, — тихо сказал Крей.
— В тебе не осталось ничего человеческого, — ответил Кэлос.
— Кэлос! Тебе ли говорить об этом?
— Ваши планы — чушь. Вы тоже часть Тени… и не лучшая ее часть.
— У них есть возможность…
Я не дослушал. Встал, отстранил руку деда, вцепившегося мне в колено. Держись, старик. Держись, прошу. Я побежал.
Врата сияли сквозь тьму. Рядом, совсем рядом…
— Петр!
Я бежал, ветки колотили по лицу. Врата были все ближе.
— Петр! — толчок в плечо. Кэлос догнал меня. — Стой! Ты никогда не вернешься! Вспомни, что я говорил! Петр, я не пойду за тобой!
Он едва не влетел на пространство Врат. Я успел остановиться и ударить его — то ли он хотел поддаться, то ли и его боевые рефлексы были не всесильны. Кэлос упал на самой грани измененного пространство, за пределами той линии, где его ждало будущее — ослепительное и нечеловеческое.
— Подожди, — попросил я. — Это мой путь.
Шаг — и белое сияние в глаза.
Как больно, когда тебя постигают…
Я очнулся под верещание куалькуа. Уже ставшие привычными вопли.
«Петр! Петр! Петр!»
— Не ори…
Слова застряли в горле. Рот был набит снегом. Я валялся у подножья холма, и даже помнилось смутно, как я катился, кувыркаясь, по сугробам, налетая на скрытые в снегу камни, крича от боли…
«Рецепторы заглушены. Восстановление поврежденных тканей проводится».
Спокойствия куалькуа хватило ненадолго.
«Петр! Петр!»
— Да заткнись…
Я поднялся — все тело ныло. Если это после подавления болевых рецепторов — то что со мной было?
Ого.
Смерив взглядом склон, я проникся к куалькуа уважением. Собрать мое несчастное тело после такого падения — работка для судмедэксперта. Я катился-падал с двухсотметровой высоты, по такому крутому склону, что не осмелился бы штурмовать самый сумасшедший альпинист. По крайней мере — в такую погоду.
Начиналась метель. Нет, неправильно, она не начиналась, она жила здесь. Ветер был несильным, но неуловимое ощущение, что он не прекращается неделями, не оставляло меня. Мелкая снежная крупка била в глаза. Мутный, красный солнечный диск уныло висел в небе.
— Эй, куалькуа, помнишь «Свежий ветер»? — спросил я. — Мы не у Геометров случайно?
«Сила тяжести и состав атмосферы различны».
— Ага. Спасибо.
Может быть, я полный идиот. И в наказание сейчас получу короткую и малосодержательную жизнь в снежной пустыне… на пару часов, вплоть до окоченения.