Мне даже не понадобилось звать нареченную в дом, где проходило это занятие. Достаточно было просто потянуться к тому клубку чувств, что маячил где?то на краю моего сознания, чтобы уже через минуту, Оля покинула «песочницу» и вошла в дом. Я окинул взглядом близняшек.
— Ну, и чего ждём? — Мила с Линой переглянулись и внимательно уставились на нас с Ольгой. Девушка тут же вопросительно приподняла бровь.
— Они пытаются найти нашу связь. — Вслух ответил я. Нареченная тихонько хмыкнула и, пожав плечами взялась было за металлические шары для тренировки телекинеза, но бросила на меня взгляд и, заметив легкое покачивание головой, отложила тренажёр в сторону.
— Гр — р. — Внезапно подала голос Лина и, сложив руки на груди, зло фыркнула. — Ну, не чувствую я ничего. Вы, по — моему, вообще сейчас Эфиром не пользовались.
— Можно и так себе это представить. — Кивнул я. — Но, точнее будет сказать, что мы пользовались Эфиром в себе, а не вокруг. Связь уже есть, её и надо найти, а не создавать новую. Как? Ну, любое действие, событие, предмет или чувство оставляет свой след в Эфире. Вот и попробуйте поискать его в себе. Что может помочь? Просто, думайте друг о друге, покрутите несколько разных воспоминаний, найдите, чем они похожи в Эфире, это и будет та ниточка, что поможет вам почувствовать друг друга.
Я повернулся к Ольге, почуяв как от нее пахнуло недовольством и увидел, как нареченная явно читает что?то с экрана браслета. Хм. Что?то случилось?
Оставив близняшек разбираться с полученной информацией, я подошел к Ольге.
— Что там? — Оказавшись в шаге от неё, поинтересовался я. Нареченная бросила короткий взгляд на сосредоточенно пыхтящих над заданием сестёр, всё же решила ответить сразу.
— Отец прислал сообщение, что за Леонидом сегодня кто?то следил. Просит быть осторожнее и… в общем, он хотел бы, чтобы я чаще пользовалась машиной, которую он выделил.
— Мягкий намек на нежелательность поездок на мотоцикле со мной… — Хмыкнул я.
— Он не против! — Тут же покачала головой Ольга. — Просто… машина, в такой ситуации, безопаснее.
— Я бы мог поспорить с этим утверждением… — Протянул я. — На «Лисёнке» оторваться от преследования намного проще, чем на этих черных «гробах». А в случае покушения… хм, толковую атаку не переживет даже бронированный монстр, из тех, что делают для бояр… но подготовка к ней влетит в изрядную копеечку, что заметно снижает круг тех, кто может позволить себе подобную роскошь.
— Вот — вот. А на мотоцикле… — Ольга нервно передернула плечами. Тема нашей беседы явно была ей не по вкусу.
— Не факт, милая моя. Совсем не факт. Учитывая, что в седле рыжего будут крепкий вой и гранд… Хм, скорее уж, это нам на руку. Простора для действий куда больше, чем в «сейфе» вездехода, где даже ярый не больше, чем пассажир, и даже контратаковать не может, не покинув машину.
Нареченная хотела было что?то сказать, но…
— И вовсе я не ревную! Дура! — Это восклицание заставило нас с Ольгой подпрыгнуть на месте. А развернувшись на голос, я не удержался от смешка. Мила, с самым невинным видом разглядывает темные потолочные балки, а стоящая в двух шагах от неё, Лина так и сверлит сестру злым взглядом. Однако…
— Хм. Полагаю, что?то у вас, всё?таки, получилось. — Взгляды близняшек тут же скрестились на мне. Один деланно спокойный, а второй злой и… смущенный? Не понял.
Но тут, Лина отвела взгляд, мимоходом мазнув им по Ольге, и на меня отчетливо пахнуло легким страхом… который тут же оказался смыт нарастающим любопытством моей нареченной… Чёрт, я свихнусь с этими эмоциональными взбрыками!
— Так. — Оля явно почуяла мое недовольство и хлопнула в ладоши. — Предлагаю сделать перерыв на чай… Кирилл?
— Да? — Вздохнул я, уже понимая, что сейчас будет. Ну, в самом деле, не возиться же девушкам с тяжеленным самоваром?
— У тебя он лучше получается… Заваришь? — Улыбнулась Ольга.
— Куда ж я денусь? Идите, мойте руки, собирайте на стол. — Я бросил взгляд на часы и присвистнул. — Однако, мы увлеклись… Время?то, к полуночи. Предлагаю на этом наше занятие и закончить. Возражения есть?
— Нет. — Вразнобой, но с почти одинаковым энтузиазмом откликнулись ученицы… и через секунду, комната опустела.
Эту ночь, я решил провести в своей, а не гостевой спальне… тем более, что и кровать там куда больше и удобнее. Это и Ольга подтвердила… после натурных испытаний, хм.
— Кирилл, а почему ты так уверен, что рыжий лучше, чем вездеходы? — Неожиданно поинтересовалась Ольга, когда я уже проваливался в сон.
— Я же говорю, больше возможностей для маневра и контратаки. К тому же, «Лисёнка» чёрта с два загонишь в засаду. Вёрткий. — Пробормотал я. — А вообще, всё это только наши с тобой домыслы. Кто его знает, как там на самом деле. Завтра поговорю с Валентином Эдуардовичем, глядишь, окажется, что ничего такого страшного и не случилось…
— Угум. Поговори… — После недолгой паузы, согласилась Ольга, и моментально переключилась на другую тему — Кстати о папе, ты уже приобрел подарок?
— Заказал. Послезавтра привезут. — Зевнув, проговорил я. — Слушай, давай спать, а? Нам вставать через четыре часа…
— Спа — ать? — Протянула Ольга, прижимаясь ко мне всем телом.
Да ну его в болото! Четыре… три… какая разница?
* * *
— Жора, ты узнал, кто владелец этого драндулета? — Молодой человек, невысокий, худощавый с серьезными черными глазами и тонкими чертами бледного лица, хлопнул стеком по голенищу форменного до зеркального блеска надраенного сапога и выжидающе уставился на переминающегося перед ним с ноги на ногу ровесника, в такой же темно — синей, почти черной форме слушателя Павловского университета.
— Извини, Платон. В базе «дорожников» его нет. — Пожал плечами тот и, заметив, как зло прищурился его товарищ, поежился. Кадык на худой шее судорожно дернулся, но Платон, кажется, не обратил никакого внимания на эти метаморфозы. Его занимали совсем другие мысли.
— Не понял. Как это «нет»? — Тихо, но с явной угрозой в голосе, спросил Платон, сжимая в кулаке украшенный изящной резьбой стек так, что тот едва не сломался. А в следующую секунду, голос «павловца» поднялся до «крещендо». — Какой?то хрен с горы, катает Бестужеву на рыжем угрёбище, целуется с ней… при мне! Слышишь ты… отрыжка Эфира! При мне! А всё, что ты можешь сказать: «нет в базе»?! Жора, я за что тебе деньги плачу? Или ты хочешь снова жить на один государев кошт? Так ты не стесняйся, скажи прямо и я тут же заблокирую твой счёт. Ну? Что молчишь?
— Я… я узнаю. Не надо… счёт. — Забормотал тот, стирая со лба капельки выступившего пота. — Ты же знаешь… сестра…
— Короче, гений вычислений… Мне нужна информация по этому рыжему мотоциклисту. Кто, что, откуда… Сроку тебе, три дня. Если в понедельник ты не притащишь мне в своём кривом клюве то, что нужно… О деньгах на лечение твоей мелкой, можешь забыть. Сдохнет, туда ей и дорога… Ты меня понял?
Дождавшись судорожного кивка, Платон смерил собеседника коротким презрительным взглядом и, развернувшись, покинул комнату отдыха. И слава богу, что уходя, он в своем мнимом «величии» не обернулся, не почувствовал остановившийся на его идеально прямой спине, тяжелый взгляд замершего посреди комнаты Георгия. Иначе, тот вряд ли дожил бы до понедельника. Потому что, людей, которые смотрят с такой многообещающей ненавистью, именитые в живых не оставляют. Опасно.
Но, все делают ошибки, и Платон не стал исключением. Слишком сильно надавил, пережал, передержал… можно назвать это как угодно, и в результате добился эффекта противоположного тому, которого добивался.
А вот дожидавшийся Платона у входа в комнату, отпрыск боярского сына из его рода, кажется, что?то заметил… мельком, в тот единственный миг, когда фигуру побледневшего Жоры, можно было увидеть, пока за его требовательным собеседником закрывалась дверь…
— Ты не слишком круто с ним, а? — Поинтересовался неофициальный вассал Платона.
— Ничего. Ему это только на пользу. — Отмахнулся тот. — Батя, вон, миндальничал с отцом этого глиста, денег их малявке на лечение подкидывал… просто так, по доброте душевной, а толку? Всё равно, как только возможность подвернулась, тот… урод очкастый свалил под Бельских. Не — ет, Вова. С этими умниками только так и надо. Страх. Вот что их в узде держит. Точно говорю.
Владимир покачал головой, но промолчал. Не с его шестка донимать Платошу советами. Но вот доложить отцу можно… и нужно. А то ведь, наломает дров будущий наследник, лишит род перспективного технаря. А это уже совсем нехорошо.
Глава 6. Коварство — ваше имя…
Разговор с Валентином Эдуардовичем оказал на меня успокаивающее действие. Да, за Леонидом, в его поездке по городу после гимназии, следили, но топорно. Это была даже не любительская слежка, а… абсолютное дилетантство. Ни сменных филеров, ни машин, ни страховки. Только два «сыщика», толком, даже не пытавшиеся как?то скрываться. В общем, смех, а не слежка…
И, естественно, услышав мой рассказ, Ольга тут же потребовала, чтобы я доставил её в университет на мотоцикле. В отличие от гимназии, занятия у «павловцев» шли шесть дней в неделю, так что, тот факт, что нынче суббота, никак не освобождал мою нареченную от необходимости поездки в университет.
Рыжий радостно зарычал и покатил по просеке, чтобы спустя полчаса, промчаться по центру города и, свернув на угрюмый ввиду подступающей всё ближе зимы, бульвар, замереть на стоянке перед серым учебным корпусом, громада которого безуспешно пряталась за черными скелетами деревьев, протыкающими своими острыми ветками низкое, затянутое облаками небо.
Стерев со щеки след помады, оставленный мне Ольгой на щеке и губах, я проводил взглядом уплывающую к крыльцу корпуса нареченную, вздохнул и, щелкнув портсигаром, задымил первой за утро сигаретой. Хм… надо будет потрясти запасы Николая, когда он привезет близняшек на занятие.
Докурив сигарету и, бросив короткий взгляд в сторону толпящихся у корпуса «павловцев», я нацепил шлем и только хотел завести мотоцикл, как услышал утробное урчание. Желудок «завелся» первым… Впрочем, это неудивительно, учитывая, что половину моего завтрака сегодня съела Ольга. Незаметно так, вытягала из тарелки все самые вкусные кусочки. То что осталось, завтраком назвать было уже сложно… так, перекус, не более того. Что ж, значит, надо искать «заправку», желательно, где?нибудь поблизости. Вот, ни за что не поверю, что в окрестностях такого большого учебного заведения, не найдется какая?нибудь кафешка. В конце концов, это же центр города!
Долго искать не пришлось. Стоило вырулить со стоянки обратно на бульвар, как в глаза бросилась вывеска на соседнем здании. «Марон». Ну, «Марон», так «Марон». Надеюсь, он открыт. Время?то, ещё довольно раннее…
Мне повезло. В тот момент, когда я подкатил к витому чугунному навесу над входом в кафе, двери в него отпер наряженный по всем правилам здешнего хорошего тона, официант… Молодой человек в идеально черных брюках, о стрелки которых, наверное, можно порезаться, в белоснежной рубашке и черном же атласном жилете. Не хватало только длинного белого фартука. Впрочем, когда я приземлился за столом, он уже исправил это упущение, так что заказ принимал, при полном параде. Блинчики с красной рыбкой, омлет, апельсиновый сок и черный кофе на десерт, под ещё одну сигарету и недовольный взгляд официанта. Хорошо хоть с замечаниями не полез… Такой завтрак, грех портить.
— Извините. — Браслет на руке пискнул и вырубился. Пришлось оторваться от чтения кое — каких материалов по этикету, которыми освежал свою, точнее, кириллову память, в преддверии грядущего пира у Бестужевых. А тут еще и гость… я поднял взгляд. Перед моим столом переминался с ноги на ногу высокий, чуть сутулящийся молодой человек в форме «павловцев».
— Да? Я вас слушаю.
— Кхм… это… это, ваш мотоцикл, там на улице? Рыжий такой? — Кивнул на окно гость. Я бросил взгляд на лежащий на стуле шлем.
— «Ковровец», да. Мой. А что, с ним что?то случилось? — Вот только этого мне не хватало. Не дай бог, кто?то решил взять рыжего, «покататься». Покупать новый, в мои планы как?то не входило…
— Нет — нет, с ним всё в порядке. — Замахал длинными руками мой собеседник и тут же, запнувшись, уточнил. — По крайней мере, когда я входил, он был в порядке. Я, собственно, вот к чему… меня… меня просили передать хозяину мотоцикла, вот эту записку. Только не спрашивайте, от кого, я не знаю, как и содержание письма. Какой?то старшекурсник… я здесь, не причём.
— Хм. Понятно. — Протянул я, настороженно разглядывая моего визави и положенную им на стол записку. Вот, не верю я этому нервному… врёт он всё. И отправителя знает, и содержание записки… да и насчёт «не причём», можно поспорить. Ладно. Вздохнув, я смерил «почтальона» долгим взглядом, старательно запоминая каждую черточку лица. Я бы и фиксатор включить не постеснялся, вот только он вырубился вместе с браслетом. — Что ж. Благодарю.
«Курьер» резко кивнул и смылся… словно и не было здесь только что никакого долговязого «павловца». Шустрый… О! И браслет сразу заработал. Замечательно. Надо будет спросить у Ольги, знает ли она способы такого вот дистанционного отключения артефактов, не требующие личного эфирного воздействия. Очень интересно. А учитывая, с какой легкостью мой гость отрубил «военный» браслет… я хочу пообщаться с изобретателем. Пока его не отловили спецы из инженерного бюро тех же «Гром — заводов», например.
Вздохнув от пришедшего понимания, что раньше меня и громовских инженеров, «новатор» попадется на крючок Оборонному приказу, я вздохнул и развернул лежавшую на столе записку.
М — да. «Какая отвратительная рожа…», кажется, так говорил персонаж из «Джентльменов Удачи»? Вот — вот, полностью с ним согласен. Лощеная физиономия с презрительным прищуром, пялящаяся на меня с распечатки, почему?то не вызвала у меня положительных эмоций. Это женщинам, такие вот «роковые красавчики» по нраву…
Прочитав короткую записку, приложенную к фото, я тяжело вздохнул и покачал головой. Никогда не любил мажоров. А судя по тому, что я прочел, герой письма принадлежит именно к этой когорте. Нет, я не имею ничего против детей обеспеченных или богатых родителей, но только тогда, когда эти дети пытаются доказать, что они не хуже своих предков и делают всё, чтобы не уронить доставшегося имени. А вот одуревших от бабла и вседозволенности, лишенных всяких тормозов идиотов, я органически не перевариваю. Хуже них, могут быть только умные отморозки.
К сожалению, образчик, представленный на фото, кажется, относится именно к последнему типу, иначе, в «павловцы» бы не попал. В остальном же, типичный мажор. Отпрыск боярского рода в пятом поколении, единственный сын наследника боярина Шутьева. Отец — глава Московского дорожного приказа, дед — заправляет небольшой строительной «империей»… А вот сынок ни на государеву службу, ни на семейное дело смотреть не хочет. Да и они по нему особо не плачут. Почему? Потому что с восемнадцатью административными взысканиями на госслужбу такого вот орла не примут, ни за какие коврижки, а с висящим на шее условным сроком, о главенстве в семейном деле можно забыть. Слишком большой урон чести для любого рода, вести общие финансовые дела с уголовником… Сюда же, ночные гонки на «вездеходах», погромы в клубах… В общем, полный набор, если верить представленной мне краткой биографии господина Шутьева, Платона Ниловича. И вот «это» претендует на внимание Ольги… М — да уж.
Ладно. Верить анонимкам я не приучен, но проверить полученную информацию надо обязательно. Как говорится: praemonitus — praemunitus. Надо только прикинуть, где искать нужную информацию. Ну, первым делом, конечно, Бестужевы. Сначала, Леонид… этот всё что угодно найдет и узнает. Потом, Ольга… но тут надо аккуратнее, а то ещё подумает, невесть что. И только потом, можно будет обратиться к старшему Бестужеву. За официальной информацией и, чтобы узнать, так сказать, официальную же позицию рода по отношению к сему кадру… если таковая, конечно, у Бестужевых в отношении Шутьевых, или одного конкретного их представителя, вообще, имеется. Но беседу с Валентином Эдуардовичем можно отложить до вечера. А до тех пор, можно и другими каналами воспользоваться… Например, дядя Федор, вполне себе неплохой вариант.
Определившись с планами на следующие три — четыре часа, я расплатился по счету и, подхватив со стула свой шлем, двинулся на выход из кафе.