Оббежав вокруг озера в последний раз, я плавно сбрасывая скорость, двинулся в сторону своей квартирки. На ходу я обдумывал дальнейшие тренировки.
"Что-то сегодня пробежка больно легко далась, может вес в утяжелителе поднять? - Я с любовью погладил жилет, что скрывался у меня под костюмом. Это был подарок Цунадэ на мой день рождения, и надо сказать она знала, чем мне угодить. На этот жилет было нанесено фуиндзюцу [18] для запечатывания брусков определённого размера и формы. Я пока нагрузил его деревянными чушками, и не заполнил и половины слотов, а если использовать железо и загрузить все лоты, вес жилета будет не один центнер. Самым замечательным в нём было, что вес распределялся равномерно на всё тело, даже на пальцы! Благодаря этому у меня не было проблем с неправильной или неравномерной раскачкой мышц. - Хм, вот ещё мысль, судя по архивным данным, клан Удзумаки, к которому я принадлежу, был крайне искусен именно фуиндзюцу. Надо постараться разузнать об этом подвиде техник побольше. В учебниках академии лишь три абзаца печатям посвящены, которые можно вообще в одну фразу сократить. Нас этому никто учить не будет. Но думаю, в библиотеке хоть пара брошюрок по этой теме найдётся. Надо попробовать себя в том, где у меня может нежданно оказаться талант!"
Мокрый и уставший ребёнок медленно плёлся через Деревню шиноби. Большинство взрослых кидали на него хмурые или даже злобные взгляды, меньшинство предпочитало просто игнорировать. Наруто же не обращал на окружающих никакого внимания, его разум, уже лишившийся части закладок, детских иллюзий и наивности, строил планы и прикидывал варианты. Но ответ на самый главный вопрос ему ещё предстояло найти. Наруто ещё предстояло найти цель, ради которой стоит развиваться, искать силы и отодвигать границу непознанного.
Глава 5.
- Наруто-кун нам надо серьёзно поговорить.
- Охк чёкхм Имрукх-сэкхсэх?
- Прекрати разговаривать с набитым ртом!
Мы сидели в странном заведении под названием `Ичираку Рамен'. Заведение представляло собой прилавок, напоминающий приставленными к нему круглыми высокими табуретами барную стойку. Причём эта стойка была практически вынесена на улицу, отделяясь от неё лишь занавесками, не доходящими до пола. Рамен кстати мне здесь действительно нравился, никакого сравнения с земными заварными полуфабрикатами. Вкусно, питательно и неплохо восполняет сожженные тренировкой калории.
- О чём вы хотели поговорить Ируки-сенсэй?
- Наруто-кун, когда мы с тобой встретились в первый раз, то я сразу увидел в тебе большой потенциал.
"Да? А мне казалось при нашей первой встрече, будучи в составе комиссии, ты меня чуть не прибил..."
- Ты поступил в академию в семь, и совершенно не отставал на занятиях от своих старших одноклассников. - Продолжал меж тем мой учитель. - Да что там не отставал, ты во многом их обгонял! Я уже уверился, что ты закончишь академию не за три года как все дети, а всего за два, может даже за полтора. А потом... я не знаю, что с тобой случилось, но...
- Ируки-сенсэй, разве я плохо учусь?
- Нет, не плохо. Но в том то и дело, что учишься ты всего лишь `неплохо', а ведь я уверен, ты можешь стать лучшим в классе! Первые полгода в академии ты действительно старался, экспериментировал. Помнишь, как мы вместе систему архаичных печатей подбирали? А потом тебе это вроде как даже наскучило. Пропадаешь неизвестно где...
"На дальних полигонах я пропадаю. Думаю увидь вы как я над собой там издеваюсь, вы бы мои тренировки прекратили..."
- На уроках чуть ли не спишь. Указаниям учителей следуешь едва-едва, лишь чтобы среди худших не оказаться. Не стараешься ты совсем, Наруто-кун. А ведь ты, приложив некоторые усилия, мог бы давно сдать экзамены на генина [19] досрочно! У тебя ещё есть шанс! Выпускные экзамены проводятся два раза в год, то есть у тебя есть возможность стать генином на полгода раньше положенных трех лет!
"Ну уж нет! Пока я ещё учусь в академии, на меня почти не обращают внимания. Меньше пригляда, больше свободы в тренировках и экспериментах. Знаний мне, конечно, не хватает, но я уже понял, что в этом мире техники дзюцу являются самым охраняемым секретом. Им обучают либо своих кровных родственников, либо абсолютно преданных учеников. Сомневаюсь что мне просто так покажут хоть самые простенькие приёмы, при таком отношении ко мне жителей Листа и учитывая как у меня покопались в голове..."
- Ируки-сенсэй, у меня, наверное, не получиться...
- Не стоит себя недооценивать. Да, у тебя, пожалуй, худший контроль чакры во всей группе, но его в принципе хватает на академические ниндзюцу. Письменные тесты ты всегда сдаешь очень хорошо. А в тайдзюцу... у тебя практически выдающиеся физические данные, но в спаррингах ты явно дерёшься в полсилы и быстро сдаешься, стараясь вообще не наносить ударов по сопернику. Это из-за Кинаки?
- И из-за него тоже... Ируки-сенсэй, я не хочу сдавать экзамены досрочно. Я много тренируюсь в свободное время, пропадаю в библиотеке, но я не хочу пока становиться генином...
"Черт вот надо было Ируки про этого урода Кинаки напомнить, чтоб его демоны задрали..."
Это произошло через полтора года после моего поступления в академию, то есть полгода назад. Ниндзюцу в академии преподавали лишь самые элементарные, да и было их всего лишь несколько. Теоретические предметы были откровенно скучны и унылы, хотя я ими не пренебрегал. Так что единственным, что мне нравилось в курсе академии, было тайдзюцу.
Интересно что, по сути, на этих занятиях нас ничему толком не учили. Стандартные общефизические упражнения, правильная постановка удара, базовые техники накачки мышц чакрой для их усиления, вот и всё чем обогащали знания в академии. Это было конечно немало, но самого главного, поставить ученикам стиль боя и выработать правильные рефлексы на те или иные действия противника, никто делать не собирался. Но это не значит, что не делали успехов в тайдзюцу, просто основное обучение всех, кто делал в этом направлении успехи, осуществлялась на дому. У каждого клана был свой стиль тайдзюцу, которому детей учили старшие члены клана, у бесклановых детей этими наставниками были родители или родственники шиноби. Так что в принципе занятия по тайдзюцу представляли собой в основном спарринги, где дети различных кланов могли встретиться с новым для себя стилем.
В принципе как не имеющий нормального наставника, я должен был быть в конце списка вместе с такими же как я сиротами. Вот только бесконечные тренировки, в которых я благодаря невероятной выносливости и сверхъестественной регенерации добился ощутимых успехов, дали мне немало. Удивительно чего можно добиться, если организм заживляет микро повреждения тканей прямо во время тренировки, а если приложить к этому медицинские техники которые я все-таки выбил из Цунадэ... Неудивительно что по базовым физическим показателям я заметно превосходил всех в классе. Вот только техника и умение, если они отточены в должной мере, значат куда больше чем просто сила и выносливость.
Спарринги, из которых и состояли в основном занятия по тайдзюцу после полугода обучения, были вообще вещью интересной. Клановые, до этого тренировавшиеся лишь с теми, кто использовал тот же что и они стиль, встречались с пользователями других техник. Весьма действенный способ познать сильные и слабые стороны клановой системы ближнего боя. Те же, кто не имел опытных наставников вне стен академии, были вынуждены терпеть свою ничтожность и наивно пытаться разработать собственный стиль. Среди последних я был белой вороной, умение превосходно держать удар, невероятная регенерация, выносливость на уровне взрослого и поразительная для моего возраста физическая сила делала меня донельзя неприятным противником. Впрочем, мой топорный метод вести бой действовал лишь против тех, кто не освоил клановые техники в должной мере.
С собственным стилем было вообще глухо. Для его создания нужен огромный опыт схваток, и планомерная работа на протяжении десятка лет. Ируки мне в этом деле тоже особо помочь не мог, сам он осиротел во время нападения лиса, так что его тоже этому направлению учить было некому, да и не стремился он никогда стать хорошим рукопашником. Вообще в деревне был вроде как общедоступный стиль, Вихрь Листвы. Вот только его общедоступность была в том, что его приёмы расписывались в свитках, а учить по ним единоборства без наставника, всё равно, что учиться плавать по учебнику в пустыне. Но я не отчаивался, спарринги с пользователями различных техник давали мне бесценный опыт, и учили правильно реагировать на те или иные приёмы.
Особое удовольствие я получал от боёв с членами клана Хъюга. Этот клан имел особую генетическую аномалию, Бьякуган. Это глаза мутного белого цвета, в которых практически невозможно различить границу между зрачком и белком. Активированный Бьякуган, выглядящий, как вздутые вены вокруг глаз, даёт шиноби обострённое чувство восприятия, он позволяет видеть сквозь различные препятствия и создаёт, вроде бы, круговой обзор. Но самое главное - он позволяет видеть чакру и чакроканалы! Именно на этом и построен сильнейший стиль тайдзюцу нашей деревни, Джукен. Это переводиться как `мягкий кулак', это полное отсутствие жестких блоков, отвод ударов противника, плавные но при этом стремительные движения. Но самое главное в Джукене это жуткая разрушительная сила, кажущихся слабыми со стороны, ударов. С раннего детства членов клана Хъюга учат испускать чакру из пальцев, а благодаря Бьякугану, они видят чакроканалы и наносят им вред потоками чакры из рук. Вот и получается, полминуты спарринга, когда все твои удары как будто в воду были нанесены и у тебя серьезные внутренние повреждения. Поначалу практически все бесклановые дети требовали учителей научить их выпускать чакру из пальцев на манер Хъюг, не желая понять, что расположение чакроканалов очень индивидуально, лишь крупные, расположенные глубоко внутри тела каналы у всех одинаковы. Так что, не видя каналы, попасть по ним можно лишь с при немыслимой удаче. Говорят у некоторых особо талантливых Хъюг, Бьякуган видит не только чакроканалы, но и чакро поры, и тычок в них пальцем, испускающим чакру, может замкнуть целый участок системы циркуляции. Но такие мастера у Хъюг наперечёт и среди них нет никого, кто бы достиг такой детализации зрения ранее, чем в двадцатилетнем возрасте.
Спарринги с Хъюгами всегда приносили мне море удовольствия. Меня просто завораживало как удары, которыми я из деревьев щепки выбивал, отводятся в сторону еда ощутимым напряжением мышц. А благодаря выносливости и умению справляться с серьезными повреждениями чакроканалов сам я доставлял носителям Бьякугана немало хлопот. Лучшим по тайдзюцу в нашем классе был некий Кинаки Хъюга, мрачный тип, почему-то мутузивший меня с особым остервенением. Я думал, что он просто бесится, что кто-то может выдержать его выверенные удары, но все оказалось куда неприятнее.
В тот день у нас было обычное занятие по тайдзюцу. И искренне обрадовавшись, что мне достался сильнейший рукопашник класса, я не предполагал чем это закончиться. Мои невероятно сильные, для моего возраста, даже если учесть чакру, удары пропадали втуне. Плавные, казалось бы, даже неторопливые движения с лёгкостью отводили мои удары, невероятное мастерство. Я даже немного удивился, что Кинаки не нанёс с начала спарринга ни одного удара. Но успокоил я себя быстро, ну мало ли решил человек в блоках потренироваться, хотя очевидно же, мой топорный метод ведения боя далеко не самый интересный для практики вариант. Вот в дальнем конце утоптанного плаца, где проводились спарринги, кто-то закричал и заголосил, я старался не обращать внимания на этот раздражитель, на тренировках вечно кому-нибудь что-то ломают, учителя наверняка уже побежали туда помогать пострадавшему. А затем Кинаки каким-то вовсе неуловимым движением приблизился ко мне вплотную и ухватил левой рукой, а сложенные пучком пальцы правой уткнулись мне под кадык.
- ...
- Не пытайся говорить тварь, это бесполезно.
Я хотел поздравить его с победой, но не смог издать ни звука. Попытка его оттолкнуть тоже закончилась провалом, меня как будто парализовало. С ужасом понимая, что выдохнуть тоже не получается, всё что я мог это вращать глазами.
- Мои пальцы глубоко в твоей шее, а благодаря запретной печати твои чакро каналы и нервы в позвоночнике уже начали разрушаться.
Скосив глаза вниз, я увидел, что он совсем не шутил. По его руке текла струйка крови. А судя по тому что я из-за подбородка совсем не вижу кисть, его пальцы действительно вошли мне в шею. Под кадыком есть впадина, незащищённая мускулами, и напитанные чакрой мышцы действительно позволяли пробить пальцами кожу. И там же были переплетения чакроканолов, как я судорожно вспомнил из своих лекарских занятий.
- Ты - мерзость, недостойная жизни. Дело не в том, что ты убил моего отца, мою мать. Нет, я мщу не только за них, из-за тебя погибло много хороших шиноби нашей деревни, даже Четвёртый Хокаге!!!
"Этот псих думает, что я и есть Девятихвостый Лис??? Но, в манге вроде говорилось, что нынешний Хокаге запретил детям говорить про демона, запертого во мне..."
- Я подслушал как глава клана говорил, что в моём классе учится демон-лис, и как он радовался, что ты поступил раньше срока и не будешь в одном классе с его дочкой. Как бы ты ни был живуч, но вот-вот сдохнешь!!!
И тут я испугался по-настоящему. Шипящий мне в лицо проклятья Хъюга действительно хотел меня убить. Да что там хотел, он меня убивал прямо в этот самый момент!!! Учителя были заняты пострадавшим или пристально следили за схватками, так что на тихо стоящих вплотную двух учеников они практически не обращали никакого внимания. А меж тем я отчётливо чувствовал как разрушаются мои чакроканалы в шее. Самым страшным была абсолютная беспомощность, я не мог пошевелить даже пальцем, чакра, ниже места, где были пальцы Кинаки, тоже мне не подчинялась, да я даже закричать и дышать не мог. Меня захлестнула паника, нет даже ПАНИКА!!!
Я отчётливо понял, что сейчас просто прекращу существовать. Страх смерти оказался невероятным стимулом. Вся чакра, что была во мне вдруг взбурлила, заметалась как ветер и вода при урагане, а моё тело сделало то, что привыкло. Десятки, сотни тысяч повторений оного удара сделали своё дело, память об обычном безыскусном прямом ударе кулаком, что я отрабатывал и на земле и под водой, как оказалось, засела в моих мышцах. Ноги, корпус, рука, все бесчисленное количество мышц пришло в движение. Они были до предела накачаны чакрой, что бурлила вследствие моей паники. Удивительно, но мне показалось, что от моего удара сам окружающий меня воздух отпрянул во все стороны.
Для меня самого всё это было чудовищно быстро. Что же касается Кинаки Хъюга, то сомневаюсь, что он вообще заметил что-либо. Вот он держит меня и с безумной улыбкой наблюдает, как меня покидает жизнь. А через миг его безжизненное тело с проломленной грудиной, из которой во все стороны торчали окровавленные обломки рёбер, с мерзким мокрым шмяком врезается в стену академии.
Как неудачливый убийца сполз по стене я уже не увидел, потеряв сознание. К счастью в академии всегда есть дежурный лекарь достаточно высокой квалификации, по крайней мере, он не дал мне умереть на месте и позволил моей регенерации сделать своё дело. Также я пропустил тот кипишь, что подняло АНБУ, когда узнало, что носитель демона убил кого-то в школе. К счастью мою невиновность установили ещё до того, как я пришёл в сознание. Как оказалось, Кинаки где-то узнал запрещённую технику клана Хъюга. На кисть и пальцы пользователя наносят особую вязь иероглифов, которая взаимодействует с чакрой носителя и придает ей, как мне объяснили, ядовитые свойства. Удар Джукеном такой рукой не просто наносит повреждения чакроканалам, он благодаря `отравленной' чакре их просто разрушает. А это почти гарантированная смерть, ведь восстановление чакроканалов считается практически невозможным. Вот только, такое смертоносное украшение на руку было уделом смертников, ведь печать преобразовывала чакру в каналах пользователя, так что в лучшем случае Кинаки остался бы без руки.