§ 283 Но Турин, размахнувшись мечом, ударил его, метя по глазам; и Глаурунг быстро отпрянул назад, извернувшись, а затем навис над ним и сказал: «Нет! По крайней мере, ты отважен. Отважнее всех, кого я встречал. И солжет тот, кто скажет, что мы не воздаем почести доблести врагов. Смотри же! Я даю тебе свободу. Иди к своим родичам, если сможешь. Уходи! И если останется Эльф или Человек, дабы рассказать историю этих дней, то они предадут твое имя позору, если ты отвергнешь этот дар».
§ 284 Тогда Турин, все еще зачарованный глазами дракона, решил, что разговаривает с врагом, способным на жалость, и он поверил речам Глаурунга, и повернувшись, помчался прочь через мост. Но когда он бежал, Глаурунг крикнул ему вслед жестоким голосом: «Спеши же в Дорломин, сын Хурина! А не то Орки снова поспеют раньше, чем ты. И если ты задержишься ради Финдуилас, то никогда не увидишь вновь Морвен и Ниэнор; и они проклянут тебя». [Написано карандашом на полях: Глаурунг насмехается над Драконьим Шлемом.]
§ 285 Но Турин отправился прочь по северному тракту, и Глаурунг снова усмехнулся, ибо он выполнил поручение своего Повелителя. Тогда он вернулся к развлечениям, и, выдыхая пламя, жег все вокруг. Орков, что грабили город, он выгнал прочь и отобрал у них все добро. Мост он обрушил в пенный Нарог, и так обезопасив себя от нападения, дракон собрал все добро и сокровища Фелагунда в одну груду, улегся на них в самом глубоком зале и отдыхал пока.
§ 286 А Турин все спешил на Север через земли меж Нарогом и Тайглином, ныне обезлюдевшие, [добавлено:] а навстречу ему шла Жестокая Зима; ибо в этом году снег выпал раньше конца осени, а весна была поздней и холодной./ И в лесах, и в горах, он, казалось, слышал крики Финдуилас, зовущей его, и велики были его страдания; но сердце его горело ото лжи Глаурунга, и внутренним взором он видел, как Орки сжигают дом Хурина или мучают Морвен и Ниэнор, и поэтому он шел дальше, не отклоняясь от своего пути.
Далее следует отрывок, где первоначальный текст был сильно изменен, после чего большая часть его была вычеркнута и переписана. Сначала я даю первоначальный вариант. О предыдущем варианте «Серых Анналов» (кроме тех отрывков, что касаются Туора) смотри комментарии к §§ 287.
§ 287 И так, голодный и измученный долгим путешествием, которое длилось почти всю ту печальную осень, Турин подошел к озерам Иврина, где ранее он был исцелен. Но они были осквернены и разрушены, и он не смог снова испить оттуда воды. Это показалось ему плохим знаком.
§ 288 И он прошел через горные перевалы в Дорломин, и когда зима с Севера принесла первый снег, он снова обрел землю своего детства. Голой и унылой была она. А Морвен ушла. Пуст был ее дом, разрушен и выстужен. Более года прошло с тех пор, как она отправилась в Дориат. Бродда Вастак (который был женат на ее родственнице Айрин) разграбил ее дом и забрал все добро, что там оставалось. Тогда спала пелена с глаз Турина, и заклятие Глаурунга исчезло, и он понял, что был обманут. В страдании и гневе на те несчастья, что обрушились на его мать, он убил Бродду в его собственном доме, и бежал в зимнюю стужу, преследуемый по пятам.
§ 289 Вскоре к Тинголу в Дориат пришли вести о падении Нарготронда; и [ныне открылось, что Мормегиль и в самом деле был Турином, сыном Хурина >] страх поселился на границах Сокрытого Королевства.
§ 290 В том же году Туор, сын Хуора, ведомый повелением Ульмо, нашел скрытый ход, ведущий прочь из Митрима, прорытый подземным потоком, и по нему дошел он до узкого ущелья у начала залива Дрэнгист, и так ускользнул от шпионов Моргота. Осторожно пробираясь вдоль побережья, он прошел через Фалас и разоренные Гавани и достиг в конце года Устьев Сириона. [Добавлено и затем вычеркнуто: Весной этого года и Хандир Бретильский был убит в стычке с Орками, что забредали в Бретиль.]
496
§ 291 Слишком поздно Турин принялся искать Финдуилас, бродя по лесам в сени Эрид Вэтион, подобный осторожному дикому зверю; он следил за всеми дорогами, что вели на север к ущелью Сириона. Слишком поздно. Ибо все следы уже остыли или были занесены снегом. Но случилось так, что Турин, идя на юг вниз по течению Тайглина, наткнулся на нескольких людей из народа Халета, что еще жили в лесу Бретиль. Ныне из-за войны стали они малочисленны, и обитали большей частью в скрытом поселении, обнесенном частоколом, глубоко в чаще. И место это называлось Эфель Брандир, ибо Брандир, сын Хандира, был их правителем с тех пор, как [Хандир не вернулся с побоища на поле Тумхалад>] Хандир, его отец, был убит. А Брандир не был воином, ибо он стал хромым после несчастного случая в детстве; и более того, он был мягок нравом, любил дерево больше, чем металл, и более всего был искушен в знании о том, что растет на земле.
В этом месте, отвергнутый отрывок, начатый в § 287, заканчивается. Текст, что замещает его, принадлежит ко времени написания рукописи.
§ 292 Наконец, измученный спешной и длинной дорогой, ( ибо [восемьдесят >] сорок лиг он шагал без отдыха), Турин с первыми зимними заморозками подошел к озерам Иврин, где ранее он был исцелен. Но ныне там была лишь замерзшая грязь, и он не смог вновь напиться оттуда.
§ 293 С большим трудом, через жестокие метели, пришедшие с Севера, Турин одолел перевалы Дорломина, и вновь обрел землю своего детства. Голой и унылой была она. А Морвен ушла. Пуст был ее дом, разрушен и выстужен, и ни одной живой твари не было поблизости.
§ 294 И случилось так, что Турин пришел в дом Бродды Чужака, и узнал там от старого слуги Хурина, что Бродда силой взял в жены Айрин, родственницу Хурина, и притеснял Морвен; поэтому она год назад бежала вместе с Ниэнор, и никто, кроме Айрин, не знал, куда.
§ 295 Тогда Турин подошел к столу Бродды и с помощью угроз узнал от Айрин, что Морвен отправилась в Дориат искать своего сына. Ибо Айрин сказала: «Ныне земли стали свободны от злых тварей благодаря Черному Мечу с Юга, который, говорят, погиб».
§ 296 Тогда спала пелена с глаз Турина и развеялись последние клочья чар Глаурунга, и от муки и гнева на ложь, которой обманули его, и от ненависти к притеснителям Морвен, черная ярость поднялась в нем, и он убил Бродду в его доме, и убил других Вастаков, его гостей, и затем бежал в зимнюю стужу, преследуемый по пятам.
§ 297 Но ему помогли люди, уцелевшие из народа Хадора, что знали тропы в глуши, и вместе с ними он бежал в метель и достиг убежищ изгоев в южных горах Дорломина. Потом Турин вновь покинул свою родину и вернулся в долину Сириона. На сердце у него было горько, ибо он принес остаткам своего народа в Дорломине лишь еще большие несчастья, и они были рады его уходу; и лишь одно его утешало – то, что благодаря доблести Черного Меча Морвен были открыты пути в Дориат. И сказал он себе: «Тогда эти деяния не были злом для всех! И где же еще я мог бы лучше устроить моих любимых, приди я ранее? Ибо если будет разрушена Завеса Мэлиан, угаснет последняя надежда. Нет, хорошо, что все случилось так. Ибо се! я приношу лишь тень повсюду, где появляюсь. Пусть Мэлиан хранит их! А я оставлю их в покое, без тени, что преследует меня».
496
§ 298 Близ Устьев Сириона Туор, сын Хуора, встретил Бронвэ из Нолдор; и они вместе отправились в путешествие на север вдоль великой реки. Но когда они задержались в Нан-Татрин из-за красы и покоя этого места весной, Ульмо сам поднялся вверх по Сириону и явился Туору, и с тех пор стремление к Великому Морю навсегда поселилось в его сердце. Ныне же по велению Ульмо он отправился вверх по течению Сириона, и благодаря силе Ульмо, которую тот вложил в них, Туор и Бронвэ нашли охраняемый вход в Гондолин. Там Туора привели к Королю Тургону и он сказал те слова, что Ульмо вложил ему в уста, приказывая королю уходить и бросить выстроенный им прекрасный и крепкий город, и отправляться вниз к Морю. Но Тургон не прислушался к этому совету; и [Мэглин позже >] Глиндур, сын его сестры, говорил против Туора. Однако Туора с почестями приняли в Гондолине, памятуя о его роде.
Этот аннал был сильно изменен и дополнен (и дата его изменилась на 495 год), а затем (ибо текст стал очень запутанным) был вычеркнут до слов «приказывая королю уходить» и замещен другой версией на отдельном листе:
495
§ 299 Туор, сын Хуора, четыре года жил как изгой в пещерах Андрота над Митримом, и причинял большой вред Вастакам, и Лорган назначил цену за его голову. Но Ульмо, избравший его орудием своих замыслов, побудил его уйти из Дорломина тайным путем, так что его уход был скрыт от всех слуг Моргота; и Туор пришел в Ниврост. Но там, очарованный Морем, он долго мешкал; и осенью этого года Ульмо явился Туору и повелел ему уходить и отправиться в сокрытый град Тургона. И он послал к нему Воронвэ, последнего из моряков Тургона, дабы вести его; и Воронвэ повел Туора на восток вдоль отрогов Эрид Вэтион к Иврину. (И там они видели уходящего Турина, но не говорили с ним). И наконец, с помощью силы Ульмо, что он вложил в них, они пришли к охраняемым вратам Гондолина. Туора привели к королю, и он заговорил с ним от имени Ульмо, приказывая Тургону [последующий текст уже дан в § 298] уходить и бросить выстроенный им прекрасный и крепкий город, и отправляться вниз к Морю. Но Тургон не прислушался к этому совету; и [Мэглин позже >] Глиндур, сын его сестры, говорил против Туора. Однако Туора с почестями приняли в Гондолине, памятуя о его роде.
[496]
§ 300 Турин шел на юг от Эрид Вэтион, тщетно разыскивая Финдуилас, бродя по лесам под сенью гор, осторожный как дикий зверь; он следил за всеми дорогами, что вели на север к ущельям Сириона. Слишком поздно. Ибо все следы уже остыли или были занесены снегом. Но случилось так, что, идя на юг вниз по течению Тайглина, Турин наткнулся на нескольких Людей из Бретиля, которых окружили Орки. Он разогнал Орков, ибо они в ужасе бежали от Гуртанга.
§ 301 Турин назвался Лесным Дикарем, и они просили его остаться с ними; но он сказал, что у него есть еще несделанное дело: найти Финдуилас, дочь Ородрета. Тогда Дорлас, предводитель лесовиков, сообщил ему скорбную весть о ее смерти. Ибо лесовики подстерегли у Перекрестья Тайглина отряд Орков, ведущий пленников из Нарготронда, надеясь освободить их; но Орки сразу же жестоко убили всех пленных, а Финдуилас пригвоздили к дереву копьем. Так она умерла, сказав напоследок: «Скажите Мормегилю, что Финдуилас здесь». Поэтому они похоронили ее в кургане неподалеку от этого места и назвали его Хауд-эн-Эллас.
§ 302 Турин попросил их провести его туда, и впал там в черное забытье от горя и был близок к смерти. Тогда Дорлас по его черному мечу, слава которого достигла даже чащоб Бретиля и по его расспросам о дочери короля, понял, что этот Дикарь на самом деле Мормегиль из Нарготронда, [добавлено:] (о котором шел слух, что он сын Хурина из Дорломина). Поэтому лесовики подняли его и отнесли в свои жилища. А жили они на холме Амон Обель в селении, обнесенном частоколом, которое звалось Эфель Брандир. Народ Халета сильно уменьшился из-за войны, а правил ими Брандир, сын Хандира, и был он человеком мягким и с детства хромал, и он более полагался на скрытность, нежели на силу, дабы уберечь свой народ от власти Севера.
§ 303 Поэтому он испугался, услышав от Дорласа вести, и когда он взглянул на лицо Турина, лежащего на носилках, темное предчувствие сжало его сердце. Тем не менее, тронутый горем пришельца, он взял его в собственный дом и там выхаживал; ибо он был искусен в целительстве. И в начале весны тьма забытья покинула Турина, и он выздоровел. Он поднялся с постели и решил, что останется в Бретиле и оставит тень позади, отбросив прошлое. Поэтому он взял новое имя, Турамбар, и просил лесовиков забыть, что он был чужаком и звался по-другому. Однако, он не отказался от войны, ибо не мог допустить, чтобы Орки приходили к Перекрестью Тайглина или рыскали около Хауд-эн-Эллас. И он добился того, что отныне это место навевало на Орков ужас, и они избегали его. Но Турин отложил свой черный меч и пользовался лишь луком.
§ 304 Ныне вести о Нарготронде пришли в Дориат от тех немногих Эльфов, что бежали от гибели и разорения и пережили в глуши жестокую зиму, и наконец, прибыли в Дориат к Тинголу искать убежища. Но они рассказывали разное: одни говорили, что Нарготронд пуст, другие – что там поселился Глаурунг; иные утверждали, что все князья и военачальники были убиты, другие – что, нет, Мормегиль вернулся в Нарготронд и остался там пленником под заклятием дракона. Но все говорили о том, что стало известно многим в Нарготронде незадолго до его падения – что Мормегиль был никто иной, как Турин, сын Хурина. [Дописано карандашом: И когда Морвен услышала о Драконьем Шлеме, она поняла, что это правда.]
§ 305 И узнав об этом, Морвен обезумела от горя, и не слушая советов Мэлиан, поскакала одна в глушь на поиски сына или правдивых вестей о нем. Поэтому Тингол послал за ней Маблунга и с ним многих отважных стражей границ и нескольких всадников, дабы охранять ее и разведать все, что можно. А Ниэнор присоединилась к ним тайно, переодевшись, ибо она надеялась, что когда Морвен увидит свою дочь, тоже отправившуюся с нею в опасный путь, то она охотнее повернет назад в Дориат и предоставит вести поиски Маблунгу. Но обезумевшую Морвен невозможно было убедить, и Маблунгу волей-неволей пришлось взять женщин с собой; они пересекли широкую равнину и подъехали к Амон Этир, в лиге от моста Нарготронда. Тогда Маблунг оставил всадников охранять Морвен и ее дочь и запретил им идти дальше. А сам он, не увидев с холма признаков врага, спустился со своими разведчиками к Нарогу, так скрытно, как только мог.
§ 306 Но Глаурунг знал обо всем, что они делали, и он выполз из своего логова, пылая гневом, и лег в реку; и от воды поднялись густой пар и сильная вонь, в которых Маблунг и его отряд ослепли и заблудились. Затем Глаурунг двинулся на восток через Нарог.
§ 307 Увидев выход Глаурунга, стражи на Амон Этир хотели бежать как можно быстрее на восток вместе с женщинами; но ветер погнал на них сплошной туман, и их кони обезумели от драконьего запаха и ими стало невозможно управлять. Они метались в разные стороны, и некоторые всадники погибли, разбившись о деревья, а других кони унесли прочь. Так женщины были потеряны, и о Морвен в Дориат не пришло более никаких надежных вестей. Однако Ниэнор, которую сбросила лошадь, осталась невредимой и ощупью нашла дорогу на Амон Этир, чтобы подождать там Маблунга, и поднявшись на холм, она вышла из тумана на солнечный свет. [Так она оказалась лицом к лицу с Глаурунгом, что взобрался на холм с другой стороны.>] И посмотрев на запад, она взглянула прямо в глаза Глаурунгу, чья голова лежала на вершине холма.