— Допустим, вы правы, — оборвал его Варакин. — Но ведь положа руку на сердце, это будут не ваши достижения, а явное заимствование.
— Отчего же, — вскинулся инженер. — Вы подали идею о запалах, как с замедлителями для гранат, так и мгновенного действия для мин. Но само изделие — уже мое детище. У вас нет инженерного образования, это очевидно. Вы способны только дать посыл, основываясь на том, что видели у себя. — Заглавов оправился от шока и, взяв себя в руки, с жаром продолжил: — Но вам не под силу воплотить идею. Как было с теми же глушителями, которые, на мой взгляд, можно изготовить куда более качественно. Я тут посидел над чертежами… Вот и выходит — что бы вы ни подсказали, вы лишь укажете направление, все остальное будет уже моим по праву.
— Сергей, сдается мне, в нашем окружении появилась выдающаяся личность, которая прославится на весь свет, а еще избавит нас от необходимости отвечать на множество неудобных вопросов. Ты же сам ломал голову, как привлечь господина инженера к делу, чтобы он не наделал глупостей. Вполне здравомыслящий человек.
— Ладно, — наконец сдался Варакин.
Глава 4
ТРЕВОЖНЫЕ БУДНИ ИЗЕРЫ
— Ерунда все эти обстрелы, — сплюнув тягучую от жевательного табака слюну, недовольно произнес Нэйл, провожая взглядом натужно пыхтящий пароход, уже изрядно отдалившийся от берега.
— Ну почему же. Главное сделать так, чтобы в Крумле появились очевидцы того, как арачи безжалостно расстреливают бедных переселенцев. Только они должны быть настоящими, чтобы не возникло подозрений.
— Мойсес, вечно ты хитрые комбинации разыгрываешь, а тут нужен всего один грубый ход. Такой грубый, чтобы кровь и сопли в разные стороны, — поддержал Нэйла Ралин.
— Есть конкретное предложение? Или лишь зубы скалить способен? — вызверился на него лан Ариас, поднимаясь на ноги и отряхивая с одежды налипшие травинки.
Только что они вместе с арачами обстреляли пароход с баржей, двигавшийся вверх по Изере. Разумеется, курс он держал на Домбас. Впрочем, может, и на факторию. Арачи раньше пропускали торговца беспрепятственно, так как и сами пользовались факторией на территории своих соседей. В прошлом году доставку товаров в свои руки взяли куроки, у которых появились собственные суда и средства. А этот пароход был как раз из тех, что принадлежали куроки.
Впрочем, даже если на барже везут товары для фактории, Домбаса ей не миновать. На барже кроме охраны явно находились и пассажиры. На этот раз обстрел прошел куда удачнее. Лан Ариас был уверен, что лично подстрелил одного из переселенцев, больно уж суетлив был, наемники так себя не ведут. Видел он, как получили свинцовые гостинцы еще как минимум трое. Можно сказать, прогресс в сравнении с прошлым. Хотя тут наверняка сказалось участие их белой троицы.
— Да предложение то же, что и в самом начале, — резко рубанув рукой воздух, ответил Ралин. — Нужно сжечь этот Домбас, и вся недолга.
— Это то, с чем мы пришли к арачам. Но с тех пор условия несколько изменились, — возразил наемнику лан Ариас. — Они не хотят нападать на Домбас. Конечно, верховный вождь поет про то, что куроки сами хозяева на своих землях. Однако правда заключается в том, что прошлой осенью им там хорошо наподдали. Это у нас мужиков девать некуда, а у пинков каждый мужчина и воин, и кормилец, и их меньше, чем женщин, не то что у белых. А к таким потерям они, похоже, не готовы. Вспомните форты по Изере и Мраве. Им ведь удалось выстоять только благодаря тому, что пинки избегают открытых столкновений и больших потерь.
— Но и так нам работу не сделать, а мне тут уже изрядно надоело, — продолжал упорствовать Нэйл.
— С каких это пор ты стал неженкой, Нэйл? — удивился лан Ариас, уж чем-чем, а походными условиями смутить его подручных было трудно.
— При чем здесь это? — поморщился наемник. — Мне без разницы — в лесу жить или в степи, спать в мягкой постели или на жесткой земле. Но вот находиться среди этих дикарей я устал. Они же все время смотрят на нас так, словно прикидывают, куда всадить нож, чтобы было побольнее и помучительнее.
— Дикари, это да, но ты не переживай, у нас с ними договор, а к своим обещаниям у них отношение щекотливое, — успокоил Нэйла лан Ариас.
— Ну так пусть выполняют их, — снова вступил в разговор Ралин. — Все же пять сотен винтовок и боеприпасы — весьма щедрая плата, чтобы пойти на некоторый риск. И вообще, кто этот умник, решивший вооружать дикарей? Они ведь могут повернуть это оружие против валенсианцев.
— Ралин, с каких это пор ты стал заботиться о ком-то кроме себя? — усмехнулся лан Ариас. Уж в больно необычном свете предстал перед ним наемник.
— Считай, что это старческое.
— Подумываешь о покое?
— Пятый десяток пошел. Пора бы призадуматься, раз уж костлявая никак не придет. Вот покончим с этим делом, получу плату, а там и ферму можно будет поставить.
— Ясно. Получишь бесплатную землю на границе, а тут арачи с винтовками, которые ты же им и привез.
— Ну где-то так.
— Брось, старина. Арачи и без винтовок могут заявиться и менее опасными от этого не станут. А винтовки… Ну что такое винтовка без патронов? Бесполезные куски железа и дерева, не пригодные ни к чему. Закончим дело, перестанем поставлять им боеприпасы, и пусть они молятся на свои «баличи».
— Вот когда Мойсес прав, тогда прав, — согласился Нэйл. — Но все одно, эти обстрелы не дело. Скоро капитаны станут ходить подальше от берега, пережигая уголь и теряя время. Зато в безопасности. И тогда нам наших пяти сотен на брата не видать.
— А если пароходы перестанут сюда ходить?
— Ты это к чему, Мойсес? — заинтересовался Ралин, понимая, что их лидеру в голову только что залетела умная мысль.
— А разве не для этого мы устраивали эти обстрелы? — удивился Нэйл.
— Насчет обстрелов ты все верно сказал, Нэйл. Толку от этого мало. Главное было запугать жителей. Но если сюда перестанут ходить пароходы, то этот самый Домбас умрет сам собой. Основа его существования — вывоз угля, и чем больше, тем лучше. Но если этого не будет, то затеявшие это дело окончательно разорятся, а народ либо вернется в Новую Рустинию, либо подастся на хутора крестьянствовать.
— И что ты предлагаешь? — спросил Ралин.
— А просто все. Кто пару дней назад прошел вверх по течению?
— Да откуда нам знать? Какой-то пароход.
— Не-эт, Ралин. Не какой-то пароход. Это была «Желтая роза» Хора. А этот капитан считается самым отчаянным и удачливым сукиным сыном. Кроме него и куроки, сюда никто не ходит. Достаточно уничтожить эти три парохода, и все, считай, дело в шляпе. После такого никто из капитанов не согласится иметь дело с Домбасом.
— А если они сами купят пароходы? Люди при деньгах и вбухали уже столько, что выложатся без остатка. Да хоть в тот же банк обратятся за кредитом.
— Правильно говоришь, Нэйл. Да только наличие парохода, даже десятка, ничего не решит. Откуда они смогут набрать на них команды, если никто не захочет отправляться по Изере выше впадения Мравы? Вот то-то и оно.
— Но ты же сам говоришь, что арачи не хотят почем зря рисковать. Пароходы здесь ходят с охраной. Атака под обстрелом, по открытой воде, да еще когда пароход может двигаться с большей скоростью… Они не согласятся на такое, потери у них будут слишком большими.
— Согласятся, если им сказать, что после уничтожения пароходов мы в расчете.
— Но ведь это может и не решить вопрос. Что скажет на это наниматель?
— Всегда есть шанс, что что-то пойдет не так, и каждый наниматель учитывает такой оборот. В любом случае вы получите половину, остается лишь честно сделать свое дело.
Ну да, в подобных делах это обычная практика. Есть результат — полная выплата. Нет — всего половина. Правда, в последнем случае Мойсес определяет, можно ли выплачивать эту половину. За всю их совместную деятельность выплаты не было только один раз. Тогда они все сделали спустя рукава, посчитав, что им заплатят за старание. Но последнего Мойсес и не заметил, а потому не заплатил ничего, даже по тарифу вынужденного безделья.
— Есть мысли? — поинтересовался Ралин.
— Есть, как не быть. Главное, чтобы пароходы не ушли на стремнину, — ответил Мойсес.
— Это вряд ли, — усомнился Ралин. — Беседовал я с одним капитаном, тот рассказывал, что на стремнине управляться с пароходом, тянущим на буксире баржу, трудная задача. Беда может прийти и от обычного топляка, если не успеешь отвернуть. Думаю, первое, с чего они начнут, это деревянные щиты от обстрела.
— По моей задумке, это плохо, но все лучше, чем стремнина. Что же, за дело, господа. Предстоит покрутиться и кое-чем разжиться, да еще и арачам рассказать.
— Угу. А еще не мешает помолиться, чтобы буйволы не пожаловали. Тогда бойцы из дикарей никакие, все бросятся мясо заготавливать.
— Нэйл, что у тебя за привычка — вечно быть всем недовольным! — возмутился Ралин.
— Это ты мне? Это я-то всем и всегда недоволен?
Мойсес только закатил глаза, отворачиваясь от своих компаньонов. Начавшаяся перепалка означала одно: решение их командиром принято, явной опасности нет, а значит, можно слегка развлечься. Ну и что с того, что Ралин и Нэйл сразу же цеплялись как кошка с собакой. Для лана Ариаса главным было то, что он мог на них положиться. Конечно, пока он честен с ними в вопросе оплаты. Друзьями они все же никогда не были.
«Желтая роза» уверенно рассекала речную гладь, мерно молотя по ней лопастями гребных колес. Старый деревянный пароходик-трудяга тянул за собой баржу, груженную углем, что называется, с горкой.
Этот тип баржи был предназначен для перевозки сыпучих материалов, не боящихся оказаться подмоченными. А потому ни о каких трюмах не могло быть и речи, как и о палубе вообще. Правда, имелся незначительный участок на носу, где оборудовали дощатый настил, на котором устанавливалась палатка. Его должны были снять с баржи вместе со щитами у заставы Паюлы, где конвой дожидался обратного транспорта.
Раньше наемники разравнивали на куче угля площадку, застилали ее парусиной и сверху устанавливали парусиновую же палатку. Однако в свете последних событий Варакин отнесся к вопросам безопасности со всей серьезностью. У него было не так много людей, чтобы разбрасываться ими. Поэтому каждый имел бронежилет, а наемники, проклиная своего нанимателя, устанавливали тяжелые шиты.
Впрочем, именно сейчас никакого недовольства нет и в помине. Парни распределились по барже, разбившись на небольшие группы по интересам, коротая время кто во что горазд. Азартные игры нанимателем не приветствовались во избежание конфликтов, но кто запретит играть в кости или карты на те же щелбаны? Глядишь, у кого-нибудь вот таким нехитрым способом и мозги вправятся.
У Алексея был свой метод борьбы со скукой — он хотел поболтать с Хором, который мог много интересного рассказать о реке. Алексей отправился в ходовую рубку, но в паре шагов от нее остановился, засмотревшись на возникшую у гребного колеса радугу.
Эта жизнерадостная картина хорошо отвлекала от безрадостных мыслей. Последних хватало с избытком. За несколько дней до отбытия «Желтой розы» в Домбас должен был вернуться пароход куроки. Поскольку он задержался, его озадачили доставкой следующей партии грузов. Домбас все еще продолжал выступать в качестве потребителя, расходы по-прежнему превышали доходы от реализации угля, а других источников попросту не было.
По пути пароход неоднократно подвергся обстрелу, и на этот раз без жертв не обошлось. Погиб один наемник, а также четверо из сезонных рабочих, ехавших на заработки в земли куроки.
Как оказалось, среди пассажиров были и переселенцы, двадцать шесть человек. Луйко Забар не собирался упускать свой заработок и без промедления приступил к делу. А если судить по тому, скольких он успел завербовать за столь короткий срок, Сергею стоило призадуматься о том, как их всех разместить и обеспечить работой.
Впрочем, работы хватит на всех, куда труднее обеспечить выплату жалованья и прокормить всю эту ораву. Мало добыть уголь, нужно его еще и продать, а для этого как минимум доставить в Крумл.
В этом вопросе уже наметились первые трудности, хотя и раньше все было не так уж гладко. Понеся потери и опасаясь дальнейших нападений, капитан парохода решил двигаться подальше от берега, не делая остановок на ночь. Конечно, столкнуться с топляком на такой большой реке задача не из простых, но куроки справился. Хорошо хоть успели стравить пар из котла и тот не взорвался при затоплении судна. Иначе вполне могло достаться и людям на барже.
Неплохо и то, что случилось это уже в землях куроки. С помощью пирог удалось подвести баржу на мелководье, где ее и заякорили. Впоследствии «Желтая роза» отбуксировала баржу в Домбас, отчего в поселке стало еще более многолюдно, как благодаря новым жителям, так и сезонным рабочим. Сергей оказался прав, желающих немедленно вернуться в Новую Рустинию не нашлось. В конце концов, это всегда успеется. Не смутили людей и случившиеся потери. Ведь это произошло в землях арачей, а в окрестностях Домбаса все тихо и пристойно.
Людей-то Сергей на этот раз не потерял, а вот парохода лишился. Весьма значимая потеря, если учесть, что у куроки их было всего два, а другие владельцы не выстраивались в очередь, чтобы заключить с ним договор. И это при весьма выгодных условиях. На одной только перевозке капитаны могли зарабатывать по одному гнедку с пуда, в сумме триста крон за один рейс. В месяц можно было совершить минимум четыре, а то и все пять рейсов.
Даже при самых скромных подсчетах, за вычетом всех накладных расходов капитан мог получать до тысячи крон чистого дохода. Очень приличный заработок, таких выгодных предложений не было нигде. Но, как известно, бочку меда может испортить даже ложка дегтя. Или, как в данном случае, арачи.
Отчаянных лоцманов, подобных Хору, на реке было не так чтобы и много. А если точнее, то для пересчета хватило бы пальцев рук. Но никто из них и не был настолько отчаянным, чтобы ходить на пинкскую территорию. Они предпочитали выждать и посмотреть, что получится у других. А получалось пока не очень. Поначалу проходившие без сучка и задоринки путешествия становились все более опасными.
— Чем это вы любуетесь, господин Дворжак? — пыхнув своей неизменной трубкой, поинтересовался из ходовой рубки Хор.
У него не было сомнений, что писатель направлялся именно к нему, чтобы, как всегда, засыпать вопросами о тонкостях лоцманского ремесла. Господин Дворжак утверждал — любые наблюдения и знания не могут быть лишними и помогают расширять кругозор, что в итоге находит свое отражение на страницах книг. Может, и так, Хор не больно-то в этом разбирался, но был вовсе не против поболтать с писателем, коротая время вахты.
— Радуга, — не оборачиваясь и продолжая рассматривать маленькое чудо, ответил Алексей.
— Хм… Ты глянь-ка, и впрямь к моей «Розе» прицепилась радуга.
— Уверен, что это не впервые.
— А я и не стану спорить. Да только писатели и романтики у нас на борту редкость, оттого и не замечали, — добродушно ухмыльнулся лоцман.
Вот ведь нормальный дядька, когда не показывает свой норов и не пытается враждовать со всем белым светом. Интересно, у него была когда-нибудь семья? Или он женат на реке, а его дети это ее притоки? Вполне может статься и такое. Но отец семейства из него наверняка получился бы исключительный. Это не редкость среди тех, кто отличается суровостью на службе.
Алексей знавал одного. Он круглый год добирался на работу и домой пешком. В любую погоду. При любых обстоятельствах. Это удивляло не только Болотина, но и других служащих банка. Если вопрос в здоровье, то отчего не купить велосипед, все быстрее и для здоровья полезно. А вот так бездарно терять каждый день по два часа… Потом выяснилось, что таким образом человек настраивался на рабочий лад, делая себе накачку по дороге на работу, и избавлялся от всего того, что будет лишним в семье, по пути домой. Кстати, он служил начальником службы безопасности и имел весьма непростой и бескомпромиссный характер.