— Значит, мы сможем жить в одном доме. Я сделаю всё, чтобы понять, что случилось, – Артём обнял её. Ей стало спокойнее, он чувствовал. – Чтобы это не случилось снова – наверное, вам лучше пока побыть у Миранды. Вы не попросите Лилию подойти сюда?
— Да, обязательно. Благодарю вас, Ортем! – шепнула она ему на ухо и, сильно сжав его ладони, отпустила. Покинула комнату, не оглядываясь – здесь не принято долго прощаться.
- - -
Лилия появилась почти сразу же – ждала за дверью?
— Благодарю, сэр Ортем! – вернулась царевна Несмеяна, подумал Артём. – Вы замечательный менестрель. Я никогда ещё не слышала такой… такой трогательной песни. Чем я могу помочь?
— Лилия, что случилось там, в приюте, где вы вместе жили?
— Много чего, – Артём жестом предложил ей присесть на соседний стул. Лилия отказываться не стала. – Всякое бывало. Вместе играли, учились. Ссорились, мирились, дрались даже иногда. Вы же сами были ребёнком, что я вам рассказываю!
— Почему именно с вами Марине спокойнее?
Лилия выдержала его взгляд, не моргнув и глазом.
— Я сама долго думала. Может, потому что я чаще других её утешала, когда её обижали. Со мной она всегда говорила о таком, о чём с другими не смогла бы. Я никогда не выдавала её секретов.
Что-то здесь не так. Что-то не так с последней фразой. Она словно себя убеждает, а не отвечает на вопрос. Артём не мог понять, откуда это ощущение, но оно не давало покоя. Последняя фраза не соответствует истине. Но если Лилия как-то раз, или не раз, разболтала секреты Марины, то как вообще они могли остаться подругами?
— Вы меня в чём-то подозреваете, – утверждение, не вопрос. – Поверьте, я сама не радуюсь тому, что с ней происходит. Благодарю, что разрешили мне сопровождать её, сэр Ортем.
Ладно. Мыслей в голову не приходит пока. Артём поднялся, поднялась и Лилия.
— Послезавтра я отправляюсь в поход. Не знаю пока, сколько это будет длиться. Просьба вернуться сюда, если Миранде потребуется помощь.
Лилия кивнула и снова «оттаяла», ненадолго – на лице прочлась благодарность и… смущение. Точно, смущение.
— Здравствуйте, сэр Ортем! – она прикоснулась ладонью к его плечу и отбыла. Точно так же, не оглядываясь.
Почти сразу же вернулась Миранда.
— Идёмте завтракать, Ортем, – позвала она. – А потом, если не возражаете…
— …погуляем на свежем воздухе. Да, с удовольствием!
— Вы ещё и мысли читаете! С ума сойти! И не бойтесь, скучать не будете.
- - -
И снова они вышли к Колизею. У входа афиши – ну то есть их так называют, но это всё те же электронные книги, только каждая похожа на огромный плакат. Сегодня – спортивные игры. Посмотреть, хоть раз? Увлечения в виде созерцания матчей по футболу и прочему прошли мимо Артёма: отец дома настолько был предан этому виду зрелищ, что они часто становились поводом для перебранок с матерью Ортема. Семья оставалась дружной, но по поводу футбола найти общий язык не могли. Артём, когда вырос, относился ко всему это равнодушно, к ощутимому удивлению многих коллег по работе.
— Хотите посмотреть? – Миранда с явным любопытством следила, как Артём прикасается к краям афиши – чтобы «пролистать»картинки, посмотреть на прошлые и будущие мероприятия, которые пройдут в Колизее. – Я про игры.
— Нет, не тянет.
— Хотите, чтобы снова… ну, как в ту ночь, случилось? По глазам вижу, что хотите.
Она права, хочет. Оба предыдущих раза Артёма словно подзаряжали, да куда там – подключали к ядерному реактору: энергию, по крайней мере первые несколько минут, потом некуда было девать.
— Хочу. Но лучше вечером, когда людей не будет.
— Я тоже лишняя? – как правдоподобно она изобразила обиду.
— Не верю, Миранда. Не надо мной манипулировать.
Она рассмеялась, и ложной обиды как не бывало.
— А мне нравится! Да и вы не обиделись, я ведь вижу. Нам пора к шлюзу, сэр Ортем. Марина должна увидеть вас. Ей будет спокойнее.
- - -
На «перроне»– специально очерченной области, куда допускались гражданские, было людно. Не только Марина отправляется сейчас в Париж, многие другие – тоже. Можно отправиться обычным дилижансом – при условии, что дорога из жёлтого кирпича цела, и сигналов тревоги не поступало – но это займёт часа четыре в одну сторону. А дроссель справится за полчаса максимум. Понятно, что многие предпочитают скоростной вариант. Хотя он сильно недёшев.
К величайшему удивлению Артёма, на месте для дросселя стоял не кто-нибудь, а Виктор Маккензи. Заметив, что Артём смотрит на него, Виктор спросил что-то у командующего охраной, и тот кивнул. Виктор поманил Артёма к себе. Ощущая всем существом множество взглядов, Артём прошёл сквозь ограждение – ему козырнули – и подошёл к строю.
Виктор достал из кармана куртки головоломку. Не свою; та изрядно вытерта за множество лет употребления. Другую – может, и копию, Артём не особо приглядывался, пока «скользил»рядом. И протянул Артёму.
— Благодарю вас, Виктор, – Артём принял дар, стараясь не прикасаться к руке Виктора. Коротко поклонился. Дроссели не прикасаются друг к другу, даже когда требуется правилами приличия. Видимо, потому все вокруг и смотрели на них, затаив дыхание.
— Вы спасли мне жизнь, – Виктор улыбнулся. – Пока не будет возможности оказать ответную услугу, дам добрый совет: пойте, пожалуйста, чуть тише.
И они оба рассмеялись.
— Доброго пути, Виктор, – Артём с трудом удержался, чтобы не помахать рукой (проклятые привычки!), и ушёл, как положено – не оглядываясь.
Марина и Лилия уже стояли возле своего дилижанса. Похоже, они всё видели – по выражению их лиц. Удивление и восхищение одновременно.
— Говорят, он почти ни с кем не разговаривает, – вполголоса заметила Лилия, и сделала уже знакомый жест – отогнать недоброе. – А с вами заговорил. Это добрый знак, сэр Ортем!
— Значит, нам всем повезёт, – улыбнулся Артём. – Марина, мой поклон вашей матушке.
Марина кивнула, и поманила к себе Миранду. Надела той на шею уменьшенную копию своего «ловца снов». Как интересно, подумал Артём, а такого в их альбомах и не было. Похоже, понятно, что это означает. Миранда остаётся «заместителем»хозяйки.
Артём с Мирандой подождали, пока Марина и Лилия сядут в экипаж. Ещё через три минуты колонна отправилась – за долю секунды стала прозрачной, и исчезла. Всё, следующая колонна через полчаса, а до той поры здесь нечего делать.
— Это знак того, что вы сейчас за всё отвечаете? – спросил Артём, когда они с Мирандой направлялись назад.
— Ну да. Что теперь, сэр Ортем? Марина попросила рассказать мне всё, о чём вы спросите. Со всеми подробностями. С чего мне начать?
— Давайте вначале в библиотеку, Миранда. Я не очень понимаю, с чего начать. Начнём с того, что посидим среди книг, в тишине.
- - -
Вот тут было наваждение: возле каталога. Аппарат, пользоваться которым школьников учат с первого же года. Артёму он тогда показался простым куском пластика – ни сенсоров не заметил, ни надписей, пока молодой Марк Туллий не подсказал. Сейчас – всё на месте.
Врачи, включая доктора Ливси, все говорят, что с Артёмом всё в порядке. Нет повода для беспокойства. Странности вроде частичной амнезии списывают на свойства дросселя. У всех есть странности, у всех до единого. И, к слову, дросселей-женщин ровно столько же по количеству, сколько и мужчин. Но если мужчины-дроссели, так сказать, проявляют повышенный интерес к противоположному полу, то в случае женщин всё с точностью до наоборот: их вообще никто не привлекает. Эта часть жизни просто отсутствует, или проявляется, хоть и бурно, но крайне редко.
Спросим доктора Ливси. Раз Артёмом занимается лучший на планете спец по дросселям, его и допытывать.
Ничего странного. Артём посмотрел, какие книги читала Марина. За последнее время – очень много по ювелирному делу, по работе с украшениями; кое-что – из того, что заказывал ей Артём. Вот как.
— Что-нибудь нашли? – шепнула Миранда.
— Где Марине было особенно не по себе? - так же, шёпотом, спросил Артём. Библиотекарь даже не посмотрел в их сторону. Если шептаться не очень энергично, замечаний не будет.
— Вон там, – указала Миранда. – В зале для работы с редкими книгами. Она всегда просила меня приоткрывать дверь и быть рядом, когда разбирала книги. Не знаю, зачем. Говорила, это просто суеверие, и всё.
Тит Клавдий Нерон практически прибежал на вызов, хотя в самом зале он всего лишь быстро шёл.
— Могу ли я посмотреть, над чем последнее время работала Марина Скайлис? – спросил его Артём после приветствия.
— Да, конечно, сэр Ортем. Те книги, которые на стеллажах, можно читать, но не выносить из той комнаты. Те, что внутри витрин, подлежат реставрации, мы их никому не выдаём. Прошу отнестись с пониманием.
— Я не попрошу ничего, что нарушило бы правила, – кивнул Артём, и получил ключ от комнаты.
- - -
Миранда сделала так же, как делала уже много раз до того: приоткрыла дверь – оставила тонкую щелочку – и встала рядом. Так делать не положено, но ради Марины уже не раз нарушала правила, пусть и не очень сильно. Ведь никто не умеет так разбираться в книгах, как Марина. Только посмотрит – а потом по памяти может всё воспроизвести, каждую линию, каждую букву. Просто чудо!
Сэр Ортем прошёл вдоль стеллажей. Рядом с ним становилось… в общем, всё начинало гореть и плавиться. Очень трудно держать себя в руках. Если он так на всех женщин действует, то удивительно, что ни на кого практически не обратил внимания, кроме… Спокойно, Миранда, повторила она мысленно. Ещё не вечер. Держи себя в руках.
Сэр Ортем замер, поднял взгляд к потолку и медленно повернул взгляд в сторону Миранды.
— Пожалуйста, закройте дверь.
Миранда повиновалась, не без опаски. Правду говорят, в этом зале происходит странное. Сэр Ортем улыбнулся, кивком поблагодарил и вновь посмотрел в зенит. Замер и замолк. Миранда, чувствуя, что стук собственного сердца начинает оглушать, сделала шаг в его сторону. И ещё один. И ещё.
Сэр Ортем посмотрел на неё – сквозь неё – и сказал что-то. Ужасно, но Миранда не поняла; язык звучал странно – и голос сэра Ортема тоже. Словно множество голосов, каждый из которых звучал диссонансом с другими, говорили разом – но не слаженным хором. Кто-то быстрее, кто-то медленнее.
— Сэр Ортем? – Миранда протянула к нему руку. Он отшатнулся, и, Миранда заметила, провёл рукой по тому месту на поясе, где носил кобуру, когда вернулся из недавнего похода. О небеса, что с ним?
Сама удивляясь своей храбрости, она поймала его за руку.
— Сэр Ортем! Давайте уйдём, пожалуйста! – и указала на дверь.
Он, казалось, всего лишь легонько толкнул, но Миранда отлетела шагов на пять, только чудом не сбила ни один стеллаж, и ничего себе не повредила. Сэр Ортем остался стоять, где стоял, глядя сквозь Миранду. А та, вскочив, первым делом приоткрыла дверь наружу и положила ключ так, чтобы не дать двери захлопнуться.
Сэр Ортем вздрогнул.
— Миранда? Что случилось? – снова говорит на нормальном языке. Тут ноги у Миранды подкосились, и она уселась, прижимаясь к стене. Видно было – силится что-то сказать, и не может.
- - -
Они вышли из библиотеки – по пути Артём посмотрел на каталог, и вновь не увидел ни сенсоров, ничего. Гладкий прямоугольник. Ладно, это потом. Миранда едва стояла на ногах, стоило огромных усилий уйти, изобразив, что всё нормально.
На улице, шагов через десять, силы вернулись к Миранде. Она освободила руку, обняла Артёма – вцепилась так, что ему стало трудно дышать. Не сразу отпустила.
— Не пугайте меня так, – лицо её всё ещё оставалось бледным. – О небеса, так же было в тот первый день, с Юлием. Он посмотрел сквозь меня, и сказал что-то на ужасном, неизвестном языке. И не узнал меня. У вас был такой же вид! Что случилось? Расскажите!
Они сидели на скамейке в парке – том самом, в котором Артём бегал утром вместе с Мирандой. И рассказал собственные ощущения.
…Вначале показалось, что уши заложило. Словно вбили в каждое ухо по килограмму ваты; даже сглотнул, чтобы убедиться. Звенящая тишина, и – снова всё стало чёрно-белым. Не сразу, мозаикой – в общем, как на гауптвахте. А потом он понял, что лицо Миранды постоянно меняется, слово кто-то накладывает на манекен маску за маской. Вот тут стало страшно. Ещё страшнее стало, когда манекен взял его за руку, и сказал что-то вовсе непонятное, на звучащем неприятно многоголосии. Уже хотелось бежать оттуда, бежать со всех ног, пока работает зрение – но тут всё вернулось в норму, и Артём понял, что Миранда сидит у стены, рядом с дверью, тяжело дыша, и не может и слова произнести.
— Но потом вы меня вспомнили, – Миранда прикрыла глаза. – Извините. Мне нужно кое с кем в доме поговорить, узнать как дела. Пару минут, сэр Ортем.
Мимо них проходили люди – улыбались им с Мирандой, и вполне искренне спрашивали, могут ли чем-нибудь помочь. Говорить с ходу «здравствуйте!»очень невежливо, и Артём просто отвечал «благодарю, доброго дня». Сигнал – это календарь. Скоро визит к доктору Ливси.
— Мне нужно съездить к доктору Ливси, – Артём дождался, когда Миранда закончит разговаривать. — Поставим опыт. Есть ощущение, что есть кое-что общее, – и Артём рассказал, вкратце, о своих долгих часах на гауптвахте.
— Кошмар! – Миранда потрясена. – Вам несладко, сэр Ортем. Держитесь. В городок меня не пустят, я вас снаружи подожду, можно?
— Разумеется. Можно пешком прогуляться, время есть. Да, и поясните мне, как отключается автоперевод.
Миранда охотно объяснила. Связист устанавливает – по сути, приклеивает – небольшой такой предмет. Обычно не на виду; многие цепляют за ухо, или прячут среди волос. Мытьё ему не вредит, к коже он прилипает прочно – снять его можно, не повреждая кожу, просто правильно подцепить. И всё. В общем, так же, как в случае мобильной связи: никакой магии, просто цепляют «умный предмет».
Что-то я не припоминаю, куда мне что цепляли, подумал Артём. Хотя с провалами в памяти это немудрено.
— Ставят те же связисты, – закончила объяснение Миранда. – Мы все учим в школе латинский и ложбан, это обязательно. Но если есть переводчики у обоих, будет проще общаться на родном языке. У нас с Мариной это каталонский. Хотите услышать, как я на самом деле говорю? Отключите автоматический перевод.
— Я не знаю, как это сделать, – Артём посмотрел на Миранду, и та кивнула, без усмешки. Про ложбан надо подробнее расспросить. Такой и на знакомой ему Земле есть, хотя Артём практически ничего о нём не знает, не интересовался.
— Вам ведь здесь его ставили? Тогда есть команда сброса настроек, после которой переводчик сам запросит у вас команды управления. Прижмите кончики пальцев правой руки к виску, и скажите «Dictum iri».
Артём повиновался. И ничего.
— Быть не может! – удивилась Миранда. – Сейчас, сейчас… Все переводчики помнят такие же фразы на других языках. Повторяйте за мной.
И – снова ничего. Миранда остановилась. Они уже почти пришли – до входа на территорию военного городка меньше стадии.
— Ничего не понимаю, – Миранда взяла его за руки. – То есть совсем. Как вы тогда меня понимаете? На каком языке я говорю, по-вашему?
— На русском. А я, по-вашему?
— На каталонском. Но так ведь не бывает! Слушайте, давайте сходим к связисту, после врача? Пусть вам поставят переводчик – сравним, в чём разница. Это бесплатно, – тут же добавила Миранда. – Простите!
— Не за что извиняться, – он прикоснулся ладонью к её плечу. – Вы мне очень помогаете. Нам всем, – уточнил он, и снова увидел на лице Миранды улыбку. – Я позвоню вам, когда всё окончится.
- - -
Артём сидел, потирая виски, после удачного проведения эксперимента. Удачного: всё повторилось, начиная от обесцвечивания зрения и до полного его пропадания. Всё в точности, всего за шесть минут началось.
Потом доктор Ливси устроил полноценное обследование. Чуть не час снимал данные, просвечивал разными лучами, заставил выпить какую-то горькую мерзость, и взял анализы всего, что только можно взять у человека мужского пола.
— Благодарю за терпение, – доктор Ливси помог ему одеться. Ноги уже не держали. – Всё восстановилось. Будет очередной гормональный всплеск, – предупредил он. – Я не знаю, как у вас он проявится на этот раз. Но повышенное внимание женского пола будет точно.