Артём покачал головой.
— Научим. Мари, твоя очередь! Спой людям, дай человеку поесть!
- - -
Время текло, и текло, и текло. Спеть по нескольку раз успели трое из них, не считая Виктора – тот оставался непреклонен: слуха нет, голоса нет, не приставайте. У Мари оказался очень приятный, низкий голос – и баллады, которые она исполняла, собравшиеся приветствовали неизменным свистом и аплодисментами. Наконец, отыскалось время и для игры. Стало понятно, зачем монеты – на них и играли.
Удивительно, но Артёму везло чаще остальных. Впрочем, Фортуна – дама непостоянная, и кучки серебра на столе время от времени скапливались у разных углов. Давно Артёму не было так весело. Никто не говорил о походах, о случившемся сегодня – всё больше травили байки из жизни, причём весёлые, интересные. Особенно понравилось собравшимся, когда Артём поведал им, какие слова ему поначалу мерещились, пока не настроил переводчик. Правда, похоже, что и Петров не в курсе, что такое ОСАГО – да и откуда ему?
И, наконец, кости отложили, и все четверо переглянулись.
— Что ж, пора и по домам, – предложил Виктор. – Ещё увидимся.
Ему кивнули. Петров подмигнул Артёму, и тот понял, что сейчас произойдёт. Все, кроме Артёма, исчезли – были, и не стало их. Вот это умение, подумал Артём, входить в скольжение с места! Ему самому потребовалось встать и сделать один шаг по-настоящему. Серебро так и осталось на столе – и что-то подсказывало, что оно не останется там надолго. Несомненно, это подарок остальным – на удачу.
Похоже, в Париже дросселям не возбраняется передвигаться скольжением. Одно правило, действующее во всех городах: не проникать в жилища и здания без разрешения, входить туда, как входят все люди – пешком, на виду у всех, никакого скольжения.
Мари возникла рядом с ним, когда Артём, всё ещё в скольжении, пытался понять, где дом префекта, куда двигаться.
— Не туда, – сказала она. – Сегодня ты мой. Сопротивление бесполезно!
И повлекла его за собой.
- - -
— Свет! – приказала Мари. Странное место, напомнило Артёму убежище, или базу Корино – окон нет, двери не видно. Просторно, запах жилой – не застойный. – Не ищи дверь, не найдёшь. Я одна тут живу.
— Убежище? – предположил Артём. Мари кивнула, и вновь поцеловала его.
— Не чувствую, – она прикрыла глаза. – Ничего не чувствую. Там, в кафе, еле сдерживалась… а сейчас ничего.
— Ты устала? – предположил Артём. Мари покачала головой, не отпуская его.
— Со мной так всегда. Когда не нужно, ничего не чувствую, как деревянная. Останешься? Просто побудь рядом. Я слишком долго бываю одна.
…Артём ощутил, что Мари, рядом с ним, рывком уселась, судорожно всхлипнув. Сам собой повысил яркость ночник. Мари озиралась, её страх Артём ощущал всем существом. Он уселся, обнял её, она прижалась к его плечу, тяжело дыша. Затем… рассмеялась, и явно начала успокаиваться.
В ушах зазвенело. Артём ощутил, что на него – на них – смотрят, и повернул голову. Только чудом не завопил, и не бросился бежать – у кровати стояли десятки «зомби». Двое ближайших, меняя уродливые, неприятные лица, с неизменной улыбкой, наклонились – словно спрашивали: чего изволите? Артём ощутил их запах – смесь запахов разрытой могилы, горячей крови, тлена.
— Их нет на самом деле, – шепнула Мари, обхватывая его за плечи. – Только не бойся. Вспомни что-нибудь смешное, постарайся рассмеяться.
Удалось. Уже не очень помня, что именно смешного вспомнил – рассмеялся, и наваждение сгинуло. Мари погладила его по голове.
— Не верила, что так бывает, – сказала она. – Теперь верю. Если два дросселя… если они проводят ночь вместе, то приходят они. Говорят ещё, что если по-настоящему испугаешься, если побежишь – станут настоящими и сожрут, – она передвинулась, уселась ему на колени.
Теперь он мог рассмотреть её – днём костюм скрывал почти всё. Мулатка – или как это назвать, ведь в ней, несомненно, смешалась самая разная кровь. Неважно, в общем – смуглая, ёжик коротких чёрных волос, полные губы и глубоко посаженные, карие глаза. Невысокого роста, по грудь Артёму – но коренастая, о таких мышцах ему мечтать и мечтать! Мари взяла его руку, прижала к своей груди – Артём ощутил, как сердце бьётся всё чаще.
— А вот теперь ты мой, – прошептала она, и рассмеялась, запрокинув голову. – Даже не пытайся. Сопротивление бесполезно!
- - -
В пять утра Артём проснулся – «удобства» есть, уже хорошо – и начал делать зарядку. Мари немедленно уселась, и одобрительно кивнула.
— Глазам не верю. Парни вообще все ленятся, хилые какие-то, щелчком перешибить могу. А ты занимаешься!
Через пару минут она к нему присоединилась.
— Завтрака не будет, я никогда никого не кормлю, – рассмеялась одна, когда с упражнениями было покончено. – В городе поедим. Есть одно славное место: народу мало, открывается рано, поклонники не лезут. Пойдём?
…В семь ровно они постучали в дверь апартаментов префекта. Открыла Марина. И улыбнулась обоим, жестом пригласила войти.
— Мадам Злотникофф, – Мари поклонилась, сняла у себя с шеи ожерелье из ракушек – только сейчас Артём его заметил. Интересно, зачем прятала? – Это мой выкуп, – вновь поклонилась, и протянула ожерелье, держа его в ладонях.
Марина вернула поклон, и бережно приняла дар, надела его. Поманила к себе Мари и обняла её.
— У вас замечательный хозяин, Марина, – Мари улыбнулась им обоим. – Я вам завидую. Здравствуйте! – она подмигнула Артёму, и… исчезла.
Марина вздрогнула, и рассмеялась. Взяла Артёма за руку и привела в свою комнату.
— Не помню, что же вчера случилось, – призналась она, затворив дверь. – Миранда говорит, вы спасли меня, папу с мамой, много других людей. Ужасно соскучилась! – и обняла его. – Не сердитесь на меня, – шепнула она. – Я знаю, их будет ещё много. Ничего не могу с собой поделать, когда вы со мной – только я и вы. Завтракать будете?
— Только чай, если он есть.
— Сейчас закажу, – пообещала Марина, отпустив его. – Я скажу папе с мамой, как только они проснутся – вчера закончился месяц. Я хорошая хозяйка, сэр Ортем?
— Замечательная, – он взял её за руки. – Оставайтесь такой же счастливой, как сейчас.
День 35. Утомительный прадник [оглавление]
Больше всех новостям обрадовалась мама Марины – хотя возможно, что префект всего лишь хорошо скрывал свои подлинные чувства. Как только Агата Скайлис, Марина и улыбающаяся, тоже очень довольная Миранда уединились в комнате Марины – Кай Луций Скайлис, префект Парижа, пригласил Артёма в свой кабинет.
— Очень рад за вас с Мариной, – пожал он руку Артёму. – Я думал, что успею узнать, но вы замечательные конспираторы! – улыбнулся он. – Есть важные новости, Ортем. Простите, что порчу ваш с ней праздник, но это важно. Идёт расследование; как вы понимаете, устроить диверсию такого масштаба случайные люди, тем более отдельные охолы, не могли: и заложить взрывные устройства, и знать маршрут тех, кто должен был погибнуть, могли хорошо организованные люди, с доступом к армейской технике.
— Понимаю, мсье, – кивнул Артём.
— В этом кабинете, когда мы одни, достаточно просто по имени.
— Вас понял, Кай, – сказал Артём и вспомнил, с каким трудом Марине поначалу давалось не называть его «сэр Ортем» везде и всегда. Самому очень непривычно.
— Марине, по обычаю, положено вернуться сегодня домой и там объявить обе новости домочадцам. Я хотел бы, чтобы вы приняли в дом, на несколько недель, двух моих специалистов. Как гостей из Парижа – у вас в доме всегда есть свободные комнаты, а снять комнату рядом с дросселем мечтают все, как вы понимаете. Они будут вашей с Мариной охраной, пока вы дома.
— Вас понял, мсье… простите, я понял, Кай. Да, разумеется. Скажите, Миранда говорила вам про фотографии?
Префект насторожился. Похоже, не говорила, подумал Артём, и рассказал. Префект не подал виду, однако новость его явно не обрадовала.
— Можете передать мне вашу рацию? – поинтересовался Кай Луций Скайлис. – Наши специалисты исследуют, откуда отправлено фото.
— Так точно… простите. Сейчас, Кай, – Артём снял рацию – уже удаётся делать это с первого раза – положил её на стол, и взял из коробочки в кармане куртки запасную.
— Я должен сообщить об этом немедленно, – пояснил префект. – Это может многое объяснить. Прошу подождать.
Он тоже умеет вести переговоры по рации, не открывая рта. Очень полезное умение – вроде бы ничего сложного, но далеко не всем людям оно по силам.
— У нас теперь есть вторая версия, – добавил префект. – Вы помогли задержать под Лиссабоном Марка Флавия Цицерона, который работал с группировкой охолов. Теперь есть и личный мотив: раз вам дали понять, где мы с Мариной находились в тот момент – явно хотели, чтобы вы поняли: случившееся на площади Свободы – не случайность. Поскольку вас там ожидали, и пытались убить – всё складывается.
— Кто-то мстит мне?
Префект кивнул.
— Самый простой и очевидный мотив. С вашей помощью их группировка лишилась мобильности, не стало поставщика техники, в течение следующих двух дней схватили также их врача и оружейника. Выводы очевидны. Разумеется, пока что это только версия. Не можете ли вы припомнить ещё чего-нибудь?
Артём вспомнил рассказ Миранды о её расследовании там, дома, и префект кивнул. И ровно через полминуты в дверь его кабинета постучалась Миранда. Успел позвонить ей, получается.
- - -
— Простите, мсье, – Миранда явно готова сгореть со стыда. – Я должна была сразу сообщить. Я боялась сообщить в римскую полицию. Меня бы первую задержали, когда получили бы сведения, от чего меня вылечил мсье Нимье. Всё, что хотела – чтобы не было больше этих лекарств.
— Миранда, – префект жестом пригласил её присесть. – Я ни в чём вас не упрекаю. Вы очень беспокоились за Марину. Совершенно верное решение, что уговорили её приехать, и ничего не принимать до приезда. Вам нужно было сразу же сообщить нам. В следующий раз…
— Я всё поняла, мсье, – Миранде всё равно очень неловко.
— Есть ещё один вопрос, – префект посмотрел на Артёма. – Он личный. Возможно, мне стоит попросить мсье Ортема временно оставить нас наедине.
— Если можно – пусть останется, – Миранда, сидевшая на соседнем с Артёмом стуле, взяла его за руку.
— Клод Нимье отметил в вашей карточке, что вы предохранялись, начиная с того дня, когда мсье Ортем объявил, что берёт Марину хозяйкой.
Миранда вздрогнула, бросила взгляд на Артёма, и посмотрела на префекта.
— Не может быть! Вы же понимаете, это нелепо!
Хозяйка всегда приходит с подругами – помощницами, подумал Артём. Никто и никогда не может гарантировать, что у женщины получится зачать, даже если биологически момент выбран удачно – это всегда лотерея. Подруги помогают хозяйке и в этом: если ребёнок будет у кого-то из них, он также будет считаться ребёнком хозяйки – гарантией того, что она станет полноправной хозяйкой по истечении первого месяца. Действительно, зачем бы ей предохраняться, когда нужно прямо противоположное?
Миранда посмотрела на протянутый префектом лист – на выписку из её карточки. Всё честь по чести, официальный запрос префектуры, и ответ Нимье – ровно то, о чём запрашивали, ничего сверх того.
— Ведь смотрела, сама смотрела, и не увидела, – сказала она. – Ничего не понимаю, мсье. Я не могла так поступить, – и посмотрела на Артёма. – Извините, Ортем!
— Я всё понимаю, – он сжал её ладонь. – Извиняться не нужно.
— Если вы принимали препарат против своей воли, значит, кто-то хотел устранить Марину, как возможную хозяйку, – заключил префект. – Поскольку она могла потерять ребёнка – это особо тяжкое преступление, покушение на жизнь и репутацию. Я уже сказал мсье Ортему, что в ваш дом прибудут два моих человека. Мы сегодня же возобновим расследование. Передайте нам все заключения, присланные мсье Нимье, и подробности ваших визитов к мсье Вэнь Лану.
— Есть, мсье! – Миранда отпустила ладонь Артёма, и встала. – Все бумаги у меня в Риме.
— Вольно, – улыбнулся префект. – Миранда, вы дважды спасли жизнь Марине и её ребёнку. Когда вызвали её в Париж – и вчера, ещё раз. Вам не в чем себя упрекнуть. С вашего позволения, я должен провести совещание.
Миранда вышла из его кабинета, как в тумане, прошла в свою комнату – Артём следовал за ней. Марина и её мама что-то обсуждают в гостиной – судя по голосам и смеху, обе счастливы. Миранда поймала Артёма за руку и, как только перешагнула порог, прикрыла дверь. И обняла Артёма.
— Вы понимаете, почему я тогда к вам напросилась, – сказала она шёпотом. – Что уж скрывать, и так понятно. Нам нужен был ребёнок – неважно, у кого бы он родился. Но потом… Я люблю вас, Ортем, – она отпустила его и прижала палец к его губам. – Не вздумайте говорить. Не надо ничего говорить, я сама увижу, – смотрела, не отводя взгляда, в его глаза. – Верю, – и снова обняла его.
— Нам пора, – сказала она через пару минут, отпустив Артёма. – Сегодня важный день. И покоя опять не будет, особенно у меня, – улыбнулась она. – Через полчаса вас вызовет лорд Стоун, – напомнила Миранда. – Идёмте, хоть немного посидим все вместе.
— …Лилия не отвечает, – Миранда появилась из своей комнаты. Лорд Стоун приказал прибыть в Рим и пройти обследование у доктора Ливси, а также отчитаться по вчерашним событиям – во всех подробностях. – Оставила ей послание. Мы с Мариной уже готовы. Дилижанс стоит у выхода – нам разрешили следовать той же колонной, в общем строю, гражданских экипажей там нет.
— Это не опасно для Марины?
— До шестого месяца не опасно, – заверила Миранда. – Только если человек в принципе не переносит скольжения.
…В колонне Марина и Миранда двигались двумя шеренгами позади Артёма – следом за охраной дросселя. Колонну придали немаленькую – пять тысяч человек военнослужащих, тридцать единиц техники. К удивлению Артёма, «сдвинуть» всё это с места получилось легко, дорога в Рим не особо и утомила. Всё верно, соединять приятное с полезным – если уж надо в Рим, то провести путь с пользой.
- - -
Доктор, к удивлению Артёма, провёл полное обследование практически молча. Не в духе? Или торопится?
— Ничего тревожного, – заключил он, вернувшись за стол. – Поздравляю вас с очередным гормональным всплеском – ну или сочувствую, вам видней. Если всё пойдёт по плану, завтра проведём эксперимент. Есть новые имена?
Артём кивнул, и сказал про Мари Фурье. Доктор удивлённо воззрился на него.
— Дроссель, – покачал он головой. – Интересный поворот. Пока вы были вместе, не случилось ли чего-то необычного?
— Галлюцинации, доктор, – усмехнулся Артём. – У нас обоих. Она не сказала, что видела, а вот я…
И поведал подробности. Доктор и их записал, не моргнув и глазом.
— Ещё одна двойня, – добавил он. – Арлетт Беклин. Мальчик и девочка. Она не сказала вам? Странно. Тогда считайте, что я не говорил – точно помню её слова, что вы и так уже знаете. Всё, сэр Ортем, более вас не задерживаю.
Оружейник ждал Артёма, и выглядел довольнее обычного.
— Люблю загадки, сэр Ортем, – пояснил он, – а вы их столько приносите, что душа радуется. Вновь было излучение, всё сходится: источник в верхних слоях атмосферы, сфокусировано на вашем доме – пятно порядка тридцати метров в поперечнике. И снова спутники ничего не нашли. На этот раз удалось почти полностью записать «послание», сможем впоследствии повторить. Готовы к завтрашнему эксперименту?
— Всегда готов, – не удержался Артём. – Постараюсь сегодня лечь пораньше.
— К слову о «лечь», – оружейник понизил голос. – Я понимаю, в романтические моменты трудно думать о чём-то ещё – но не забывайте фильтры включать. Не то чтобы меня коробило всё просматривать, и самому отфильтровывать, но у меня иногда и другие дела бывают.
Артём постарался не показать виду.
— Виноват, сэр Марцелл…
— Катон, помню. Как вы там меня за спиной прозвали, «Q»? А мне, кстати, нравится. Вы говорили, это герой древней пьесы, выдающийся изобретатель?
— Практически так, сэр.
— Что ж, замечательно. Ну, не задерживаю – приятного вам праздника!