Она была напугана до полусмерти. До трех четвертей смерти, до девяти десятых. До того момента, когда даже паника исчезает, а остается обреченное спокойствие.
— Пошлина! — сказал я. — У тебя на поясе — метательные ножи. Холодное оружие длиной менее локтя оплачивается из расчета…
Одним движением девушка вывернула карман дубленки. Бросила на пол горсть монет, похоже — серебряных.
Это не было попыткой оскорбить. Она просто спешила.
— Хватит, — кивнул я. Деньги не надо было считать. Я знал, что заплачено с избытком, что более ничего облагаемого пошлинами у нее с собой нет. — Иди. Вон та дверь.
— Ты должен открыть, — сказала девушка. Облизнула губы. — Я спешу.
Я открыл дверь — интересно, у нее бы это не получилось? Картинным жестом указал на пляж. Девушка скользнула мимо меня. И тут же стянула дубленку, оставшись в черном свитерке.
— Подожди! — позвал я. — Скажи, зачем вы напали на гостиницу?
Прыгая на одной ноге, девушка стягивала сапог.
— Нам был нужен мастер.
— Какой?
— Любой. — Вслед за сапогами на песок полетели шерстяные носки. Это уже слегка напоминало стриптиз.
— Зачем? — не унимался я.
Девушка вынула из ножен метательный кинжал. Подтянула вверх юбку и стала быстрыми движениями подрезать ее на уровне колен.
— Была одна идейка… — туманно ответила она. И вдруг, повернувшись ко мне, с искренней ненавистью воскликнула: — Как же я вас всех ненавижу!
— И просишь у меня помощи?
— Не помощи! Прохода.
Секунду она держала нож в руке, будто размышляла, не метнуть ли в меня. Но разум одержал верх. Нож вернулся в ножны, девушка отвернулась, сделала шаг-другой босыми ногами, словно разминаясь. И побежала — легко и красиво — по направлению к берегу, к зеленым кущам вдалеке. Хорошо побежала, я бы не догнал… во всяком случае, в бытность свою менеджером.
— Куда она так спешит? — задумчиво произнес Котя.
— Не куда, а откуда, — поправил я. — Мне кажется…
Мне не казалось. В дверь из Кимгима постучали. Деликатно, но настойчиво.
— Может, не стоит? — Котя кивнул на дверь. — Ты мог отойти… в магазин, телевизор купить…
Я покачал головой. Котя не понимал — я не мог не открыть. Если я действительно находился в башне, то притвориться отсутствующим было выше моих сил. Все равно что пытаться сдержать чих.
Все, что я смог себе позволить, — это подойти к двери очень неспешно, открыть ее неторопливо и не сразу впустить человека, который стоял на пороге.
Мужчина лет тридцати. Высокий. Обычного телосложения. Разве что физиономия нестандартная — бывают такие люди, у которых форма лица не овальная, не круглая, а какая-то ромбовидная, словно из конструктора «Лего» человека строили. Очень легко одет, словно прохладным летним вечером вышел погулять, — курточка-ветровочка, какая-то легкомысленная беретка на голове.
— Привет! — Мужчина крепко пожал мне руку. — Ты Кирилл, знаю. Феликс о тебе много хорошего рассказывал. Я — Цайес.
Я еще раз подумал, что жителям Кимгима не везет с фонетикой. А судя по грустному вздоху Коти — мы с Цайесом говорили вовсе не на русском языке.
— Но ты меня зови просто — Цай, — доброжелательно продолжил он. — Я знаю, наши имена для вас странно звучат.
— Кирилл, — ненужно представился я. И, невольно заражаясь его манерой, добавил: — Можно Кир.
— Твой друг? — Цайес кивнул на Котю, приветливо махнул рукой. — Замечательно… Куда убежала девушка?
— Туда.
— Пошел я… — Цайес вздохнул и уверенно двинулся к нужной двери. Рубчатые подошвы ботинок оставляли на полу комья талого снега. — Если не затруднит, брат, не уходи никуда с полчаса. Я быстро.
Он открыл дверь без всяких проблем. Вышел, огляделся. Пнул ногой сброшенную девушкой куртку. И побежал по ее следам — вначале неторопливо, но с каждой секундой все более и более ускоряясь. При этом в его движениях не было той мрачной механической монотонности, с которой устремляются в погоню терминаторы или вампиры в голливудских фильмах. Нет, он бежал раскованно, свободно, временами без всякой причины подпрыгивая — не то стараясь высмотреть жертву, не то просто радуясь бегу, песку, морю, солнцу.
И вот это было куда страшнее киношных монстров.
— Это функционал-полицейский, — сказал я.
— Я понял, — тихо ответил Котя. — Может, зря ты его пропустил?
— Она ведь пыталась тебя убить.
— Все равно. У нее ни одного шанса нет…
— У меня тоже. Если бы я его не пропустил, он бы сам прошел.
— Ты же на своей территории! — напомнил Котя. — При функции, так сказать!
Может быть, он и был прав. Может быть, я смог бы выстоять против дружелюбного полицейского. Под ним ломался бы паркет… пардон — «массивная доска», на голову падали бы всякие стропила и балясины. Функционалу дома воистину стены помогают. Оторванные руки-ноги немедленно прирастали бы ко мне обратно. Я был бы быстр, неутомим и дьявольски силен. И в итоге победил бы полицейского.
Зачем?
— Зачем? — спросил я. — Зачем мне его останавливать? Он преследует бандита!
— Даму!
— Бандитку!
Я посмотрел на друга и честно сказал:
— Котя, мне он не понравился. Если честно — я испугался.
И Котя сразу поник и перестал наседать. Снял очки, стал протирать уголком несвежего носового платка. Неохотно сказал:
— Я тоже. И подруга эта мне несимпатична. Только напускать на нее полицейского — все равно что овчарку на болонку натравить.
Я развел руками:
— Котя, а чем эта болонка думала, когда начинала гавкать? Пошли допивать пиво.
— Ты способен пить пиво, когда где-то убивают женщину? — ахнул Котя.
— А ты способен?
Котя подумал и грустно признал:
— Способен. В мире все время кого-нибудь где-нибудь убивают. Не умирать же от жажды.
13
Есть вещи, которыми совершенно невозможно заниматься, если напряженно чего-то ждешь. Нет-нет, секс к их числу вовсе не относится!
Но представьте себе, что ваша любимая девушка задержалась допоздна. У нее нет с собой телефона. Ваш район пользуется заслуженной дурной славой, но вы не знаете, откуда приедет любимая, и не можете даже встретить ее у остановки. Вам остается только сидеть дома и ждать…
Можно снизить драматизм ситуации. Представьте, что прохудившаяся батарея медленно, но верно затапливает вашу квартиру кипятком. А вызванная аварийная бригада все никак не доедет к вам…
Так вот скажите, вы сможете в такой ситуации читать увлекательный детектив, пить пиво или смотреть веселую комедию? Нет, конечно же. Есть масса других способов, которыми вы сможете убить время, — клеить пластиковую модель танка Т-34, общаться на форуме в интернете, вышивать крестиком. В общем, все то, что занимает пальцы рук, но не требует даже минимальной работы мозга.
— Не пьется, — мрачно сказал Котя, отставляя бутылку.
Мне тоже не пилось. К тому же пиво нагрелось, орешки и чипсы набили оскомину, чудесный морской пейзаж больше не радовал. Организм явно был не в восторге от таких прыжков из зимы в лето.
— Ай-цвай-полицай. — Котя все поглядывал вслед ушедшему Цайесу. — Кирилл, а я ведь начал отличать функционалов от обычных людей.
— Как? — заинтересовался я. — Ауру видишь?
— Какую еще ауру? Чушь это, сказки… Смотрю на человека — и знаю, что он функционал. Кстати, баба мне тоже показалась… подозрительной на этот счет.
Я не стал спорить. Ну как спорить с человеком, который не может ничего объяснить, а говорит «знаю»?
Некоторое время мы валялись на песке, загорая и отогреваясь. Московская осенняя сырость, успевшая уже оккупировать организм, неохотно испарялась. Я вспомнил чьи-то рассуждения, что если бы Петр Первый перенес столицу России не к Балтийскому морю, а к Черному — жизнь в России потекла бы совершенно другим путем. Вздохнул и мысленно согласился. Ну чем Петра привлек холодный и сырой балтийский берег? Впрочем… Может быть, в его время на месте Питера стояла какая-нибудь башенка… и самодержец мог преспокойно отправиться к теплым морям?
Да нет, чушь какая… Как тайну ни храни, а должны быть какие-то предельные сроки на секретность. Со времен Петра информация бы расползлась…
— Полицай бежит, — сказал Котя.
Я сел, приставил к глазам ладонь козырьком, закрываясь от солнца. Почувствовал, что уже слегка перегрелся. Пора в Москву… Полицай действительно бежал обратно, все тем же свободным, красивым бегом — в человеческом мире так умеют разве что какие-нибудь масаи и эфиопы.
Он был один.
— Убил, — тихо и с нескрываемой неприязнью сказал Котя. — Свернул девчонке шею и бросил в джунглях умирать.
Почему «свернул шею и бросил в джунглях умирать»? Вряд ли и сам Котя это знал. Но благодаря своей нелепости образ сразу ожил. Я представил, как Цай догоняет девчонку — та старается бежать быстрее, вязнет в песке, цепляется за лианы, в ужасе оглядывается, кричит, наконец спотыкается — и падает лицом в грязную лужу… Цай прижимает ей коленом спину, резко дергает за волосы, ломая шейные позвонки, вытаскивает из грязи и бросает умирать — еще живую, но парализованную, не способную ни пошевелить руками-ногами, ни даже закричать. Глупая девчонка, посягнувшая на власть злых функционалов, лежит под пальмами и смотрит в высокое небо. По ее лицу бежит маленький крабик, подбирается к глазам, поводит ниточками-усиками и поднимает маленькую, острую, похожую на маникюрные ножницы клешню…
— Тьфу, дурак, — прошептал я. — Тебе надо криминальную хронику писать, а не порно!
— Я пишу иногда, — грустно ответил Котя.
Цай был уже рядом. Помахал рукой, перешел на шаг. Он не запыхался, не вспотел и никак не выглядел человеком, только что преодолевшим десяток километров. Но вот лицо у него было… раздосадованное.
— Сорок пять минут ждем, — поглядев на часы, сказал я.
— Думал, быстрее обернусь, — без смущения признал Цай. Сел рядом с нами, взял бутылку пива, прижал к губам. Заходил под кожей кадык. Он высосал бутылку в один прием, шумно вытер пену со рта, улыбнулся. — Провела меня, зараза!
— Что вы говорите? — радостно воскликнул Котя. По лицу его расплылась улыбка: полицейский заговорил по-русски.
— Бегает хорошо, — объяснил Цай. — Я ее увидел. Но понял, что догоню слишком поздно.
У меня будто что-то щелкнуло в башке.
— Там, где лишитесь способностей?
— Ну да, — горько признал Цай. — До твоей башни от моего участка — пять с половиной километров. Девчонку я догнал бы в десяти километрах отсюда. Там я превратился бы в обычного человека. А она — тренировалась, училась убивать. Ее навыки не пропадут.
— То, что миры разные, — не важно? — спросил я.
— Не важно. Расстояния до точки перехода складываются.
— Как же она тебя обогнала? — с наигранным сочувствием спросил Котя. Так фальшиво, что я испугался, не получил бы он затрещину от полицая. — Ай-ай-ай… простая девушка…
— Простая? — Цай засмеялся. — Она такой же функционал, как я или твой друг. Вот только она предала свою функцию.
Видя наше непонимание, Цай пояснил:
— Бросила свою функцию и ушла! Ладно, никто ее не неволит. Но теперь мутит воду. Организует группы сопротивления. Подымает людей на борьбу против нас. Ну не глупо ли?
— А кто она была? И откуда? — заинтересовался Котя.
Ох, чует мое сердце, слишком уж заинтересовался! Видимо, вчерашняя девица потеряла в его глазах всякую привлекательность, едва выяснилось, что она завела нас в ловушку. А свято место пусто не бывает…
— Не наша и не ваша, — туманно ответил Цай. — Была врачом, дуреха… Мне пора, друзья. Встретимся завтра у Феликса!
Он хлопнул меня по плечу, Коте неопределенно махнул рукой и двинулся в башню. Я растерянно окликнул его:
— Цай! Она вернется к башне?
Цай остановился и пожал плечами:
— Возможно. А что?
— Мне ее задержать?
Невинный вопрос явно озадачил полицейского.
— Можешь, да. Зачем?
— Она ведь наш враг.
— Да… — Казалось, Цай вот-вот впадет в ступор. Будто английский джентльмен, чей верный старый дворецкий вдруг уселся за обеденный стол, взгромоздил на него ноги и закурил вонючую сигару… — Но ты же не полицейский! Зачем тебе ее задерживать?
— Она напала на меня, — напомнил я.
Цай просиял.
— Тогда — задержи. Если хочешь. Или убей.
Когда он скрылся в башне, Котя задумчиво произнес:
— Нет, ну ты погляди, как у них все просто… Задержи или убей!
— У нас, — мрачно сказал я.
— У вас, — согласился Котя. — Ага. Слушай, Кирилл, ты можешь мне денег одолжить? Тысяч пять?
Я чуть было не спросил, откуда у меня деньги. Но вовремя вспомнил про «подъемные». Достал пачку, отсчитал пять бумажек. Поинтересовался:
— Хватит?
— Ага. — Котя как-то очень напряженно и неловко взял деньги. — Я через полчаса вернусь. Подожди.
— Вы с Цаем сговорились? — спросил я, ничего не понимая. Но Котя уже решительно шагал к башне.
Интересно, зачем ему так спешно понадобилось без малого двести баксов? Купить бутыль какого-нибудь навороченного французского коньяка? Не в Котиных привычках. Еще десять ящиков пива? Тоже сомнительно.
Перебравшись в тень от башни (песок был прохладный и чуточку влажный, но это оказалось даже приятно), я улегся поудобнее. Имеет право бедный задерганный функционал, которому предстоит невесть сколько лет работать на таможне, отдохнуть на пляже? Имеет. И даже чуточку вздремнуть…
— Вставай, таможня!
Я открыл глаза. Посмотрел на Котю. Рывком сел. И спросил:
— Ты чего? В Паганэля решил поиграть?
Выглядел Котя убийственно! На нем были коричневые дырчатые сандалеты на босу ногу, зеленые мешковатые шорты, уже сейчас тянущаяся по вороту оранжевая футболка. На голове — что-то вроде лимонно-желтой панамки для детсадовца-переростка. Через плечо — спортивная сумка из кожзаменителя, белая с синим.
— А что? — воинственно спросил Котя.
— Ты выглядишь как пачка с фломастерами, — пробормотал я. — Китайскими фломастерами. Ты чего? Ты куда?
Котя вздохнул. Вложил мне в руку какие-то бумажки.
— Возьми… сдача… Остальное отдам… потом.
Я посмотрел — там было несколько мятых десяток.
— Не могу я дома сидеть, Кирилл, — сказал Котя. — Ну как дома сидеть, когда такое творится? И здесь не могу. Кто я по сравнению с вами? Ну кто?
— Кто? — пробормотал я.
— Да никто! — горько ответил Котя. — Что я буду при тебе сидеть, будто домашний зверек? Лучше пойду я… посмотрю, что это за мир.
— Ага, — сообразил я, едва взгляд Коти обратился к лесу. — Ну… иди. Что ж плохого. Не заблудишься?
— Я купил компас. — Котя продемонстрировал мне настоящий туристический компас. — Тут спортивный магазин, я как от метро шел — приметил. Еще топорик, спички туристические, тушенку, сахар… Лопатку туристическую.
— Зачем?
— Говорят, полезная вещь в походе.
Я посмотрел в его храбрые глаза, стеснительно спрятавшиеся за линзами очков, и вздохнул:
— Почему рюкзак не взял?
— Дорого, — неубедительно соврал Котя.
— Да не ври! Рублей триста-четыреста, если плохой. Не дороже этой сумки.
— Не умею я рюкзаки носить…
— Рюкзак — не акваланг, Котя.
— У меня с рюкзаком вид как у идиота.
— Это ты с сумкой будешь идиотом, — продолжал я битву. Честно говоря, турист из меня был немногим лучше Коти, но все-таки…
— Никаких рюкзаков, — уперся Котя. — Я плечи натру, буду за каждую ветку цепляться…
— Хрен с тобой, — сдался я. — Лекарства?
— Бинты, йод, анальгин. И левомицетин. Лучшая вещь от поноса.
— Котелок взял? Крупу?
— Да зачем мне котелок, что я, буду кашу варить? Я ее ненавижу. Тушенка, сгущенка, сахар.
Я молча потянул к себе его сумку. Котя не дал, отдернул.
Но оказалось, что мне и не нужно заглядывать в сумку. Все-таки я был таможенник.
— Еще сухарики ржаные, диетические, «Елизавета», — сказал я с сарказмом. — Через полчаса их консервными банками в труху сотрет. И свежий номер «Спорт-экспресса». Ты бы лучше рулон туалетной бумаги взял! Детский крем от опрелостей… да, полагаю, ноги ты себе быстро собьешь. А зачем тебе в джунглях упаковка презервативов?