Академия Проклятий. Книга 5 - Елена Звездная 4 стр.


— Спит, бездельник, — пожаловался гном, — спит и… гадит, за ночь мне три рулона кожи извел!

Мы с Юрао переглянулись. Не знаю как у него, а у меня подозрения возникли сразу, а сейчас они стали как-то более четкими.

— Мастер Рут, — лично я как остановилась на пороге мастерской, так тут и стояла, — а можно мне и офицеру Найтесу… чаю?

Рыжеватый гном тут же радостно кивнул, и поторопился через идеально чистый дворик, обратно в дом.

— И что, сбегать будем? — ехидно поинтересовался Юрао.

— Сомневаюсь, что понадобится, — не стала я обижаться на шутку, — Юр, давай факты сопоставим.

— Давай, — согласился он и вышел во двор.

Во дворике было чудесно, особенно радовали черные розы в изобилии цветущие по краям дорожки, а вот находиться в мастерской никакого желания не осталось — грязно, захламлено и оглушительно храпит пьяный домовой, то есть и перегар в избытке. Но делаешь всего шаг и красота, чистота, благоухание цветов.

— И как госпожа Рут терпит своего муженька? — Юрао подошел к одному из горшков с цветами, — смотри-ка, и тут ошметки кожи, — осторожно избавил растение от хлама. — А красиво здесь.

— И я о том же, — пройдя под дерево, устроилась на невысокой лавочке.

— О чем? — Юр подозрительно взглянул на меня.

— Сам посуди — дом сияет, а это значит или дух хранитель был чистоплотной гоблинкой, или хозяйка дома сумела с духом договориться.

— А для этого нужна магия, — понял мой намек Юрао. — И цветы здесь, — он обвел рукой горшки, — расцвели как-то слишком быстро, везде только-только первоцветы пошли, а тут розы уже цветут вовсю. И для этого тоже нужна…

— Магия, — закончила я за него.

— Магия-магия, — дроу задумался, — кстати, чтобы приманить домового в необжитую и явно не так давно выстроенную мастерскую, тоже нужна магия.

— Тут не знаю, говорить не буду, я не маг.

— Я — маг, и я тебе говорю открыто — домового так просто не завлечешь. Ну и сомневаюсь, что пироги, за рецептом которых даже из Мелоуина, тоже приготовлены без магии.

И тут прозвучало:

— Пироги мои, и без магии! Просто я их люблю!

Я подскочила, Юр стремительно обернулся, и взгляду нашему предстала очень объемная госпожа Рут. Судя по всему, пироги она очень любила.

— Темных вам, — Юрао обаятельно улыбнулся. — Так что там с магией, наши предположения верны.

Госпожа Рут нехотя кивнула, затем уперев руки в пышные бока, негромко, но очень прочувствовано, начала рассказывать:

— Да, домового призвала я! — и даже храп в мастерской прекратился. — А зачем он здесь мастерскую поставил? Половину сада моего убил! Как есть убил! А грязи сколько? А мусора!

Юрао, с умным видом кивавший после каждой ее фразы, вставил:

— Так это в воспитательных целях?

Воинственность госпожи Рут испарилась в то же мгновение и гномка грустно кивнула. В этот момент из дома вышел почтенный мастер кожевник, оглашая сад криками:

— Румити, Румити, почтенная госпожа Рут, где ты?

Госпожа Рут с мольбой посмотрела на Юрао, не знаю, что было в этом взгляде, но дроу сурово сказал:

— Все сделаем в лучшем виде.

Мы с гномой переглянулись, и осознали, что обе сильно в этом сомневаемся, но Юрао был настроен решительно, и стоило подойти гному, как сложив руки на груди, офицер Найтес вынес вердикт ситуации:

— Домовой оберегает вас от нечисти!

Наши лица синхронно вытянулись, а в окне показалась обиженная моська домового, судя по всему оскорбленного подобным предположением до глубины души. В общем, ему никто не поверил.

Дроу такие мелочи никогда не смущали, и этот раз не стал исключением:

— Обычно домовые по хозяйству помогают, — продолжил он, мы все закивали, больше всех сам домовой. Юрао добавил: — Но ваш так устает от борьбы с нечистью, что валится с ног от усталости!

— А перегар? — вставил ошарашенный выражение обиды на лице домового, гном.

— А вы когда-нибудь с нечистью боролись? — поинтересовался офицер Ночной Стражи и, получив отрицательное покачивание бородатой головы, с тяжелым вздохом произнес: — После такого спиваются, почтенный мастер Рут…

Гном вытер одинокую, сочувственную слезинку, и с жалостью посмотрел на домового. Домовому вдруг тоже себя стало жалко, а еще он, кажется, начал верить в свои героические подвиги.

— Несчастный, — трагическим голосом продолжил Юрао, — в вашем бардаке разве что змеи не ползают… А может и ползали, но вот тот героический домовой… — домовой уже рыдал о своей судьбе, — он спасает вас каждую ночь!

Почтенный мастер кожевник с размаху сел наземь, растроганно посмотрел в окошко своей мастерской, а коварный офицер Найтес, по секрету так сообщил:

— Нечисть в чистоте не заводится.

— Да? — изумился гном.

— Слово офицера Ночной Стражи, — подтвердил дроу. — Спасите домового, умрет же. Однажды войдете, а там героический труп, безвременно героической смертью погибший!

Гном очарованно кивал, уже явно планируя кардинальную чистку всей мастерской.

— Я верю в вас, — никогда не думала, что Юр может быть вот таким сурово-сдержанно-возвышенным, — вы спасете домового! — и тут же мне: — Дэй, время.

И едва я подошла, взял за руку, и мы пошли обратно к дому.

Госпожа Рута догнала нас, когда мы уже миновали идеально чистый дом. Пышнотелая гнома обогнала, заступила нам дорогу и тяжело дыша, сообщила:

— Убирает! — охнула, пытаясь отдышаться. — Сам убирает! Одна Бездна знает, сколько просила, сколько требовала, а тут все и…

— Воспитывать супруга нужно, госпожа Рута, — сурово сказал Юрао.

— Это да, — гнома тяжело вздохнула, — и ведь знала, что жалостливый, а примером решила. Домовой-то мусорил без устали, а пил, несчастненький, со слезами, не хотел, но пил!

Начинаю понимать, что слезы домового были искренними — труден воспитательный процесс.

— Я… — начала госпожа Рута, смутилась и смущенно продолжила, — а я еще кружева плету… С магией.

Когда мы покинули дом почтенного мастера кожевника, Юр старательно пытался не рассмеяться, я радовалась длинному ученическому камзолу…

— Дэй, тебе идет, правда, — решил приободрить меня дроу.

Бросив на него хмурый взгляд, сильнее стягиваю ворот.

— Вот Ри была бы в восторге, — начал рассуждать Юрао, — красивая, белоснежная, по фигурке так легла, чем тебе не нравится?

Молча ускоряю шаг. В руках у дроу сверток с моей голубой ученической рубашкой, а я просто не смогла сказать госпоже Руте, которая создала кружевное изделие для меня, что хочу это снять.

— Дэя, действительно красиво смотрится кружевной воротник, а все остальное ты спрятала под камзолом, — все еще пытается утешить партнер.

— Вернемся в контору — переоденусь! — решила я.

— В конторе нас и чай все еще Эллохар ожидает, — Юр помрачнел.

Я тоже помрачнела — возвращаться в академию в таком виде желания не было.

— У Шутта переоденешься, — решил Юрао. — У него там и отдельные кабинеты есть.

* * *

Чайная «У Горы» располагалась неподалеку от нашей конторы и чай здесь готовили отменный, как и сбитень, и бражку и даже танин — ароматный бодрящий напиток со вкусом шоколада. Место было известное, любимое горожанами и очень уютное. И потому мы даже не удивились, когда войдя в чайную увидели, что клиентов тут немало, и даже все столики оказались заняты. Правда немного удивились тому, что нас, оказывается, ждали:

— Офицер Найтес, госпожа Риате, а вы задержались! — воскликнул почтенный мастер Шуттан, стоящий у торговой стойки.

— Эм, — протянул Юрао, — темных вам.

— И вам кошмарных! — гном едва ли не сиял от счастья.

— Нам бы отдельный кабинет ненадолго, — продолжил мой партнер.

— Конечно-конечно, — мастер Шуттан даже закивал, — отдельный кабинет для вас уже готов!

И он поспешил вперед. Юрао повел меня следом, шепнув на ходу:

— Что-то здесь не чисто, слишком довольный он. Так, Дэй, ты сейчас переодеваешься, а я попробую узнать, в чем тут дело.

Я согласно кивнула, крайне неуютно чувствуя себя в кружевной рубашке.

Почтенный гном подвел нас к первому из частных кабинетов, но распахнуть двери ему не дал Юрао, приоткрыв их самолично. Я скользнула в полутемное пространство, мне бросили сверток с рубашкой, и сказали:

— Дэй, поторопись.

Дверь закрылась, я прислушалась к беседе, которую Юрао начал со слегка нахального:

— Мастер, что происходит?

Пространный ответ господин гном давал витиевато, многословно и негромко. Продолжая прислушиваться, я торопливо расстегнула камзол, бросила его на стул, и едва собралась избавиться от рубашки, как двери попытались открыть. Рывком и яростно… дверь не открылась! Что происходит, я осознала, едва поняла, что нахожусь не одна в кабинете! В следующее мгновение вздрогнула, едва чьи-то ладони прикоснулись к моей талии, скользнули, обнимая, и прижимая к явно мужской груди, а затем я услышала, хриплый шепот:

— Ты, конечно, пошла за чаем, но ввиду возвращения вот в этом, — многозначительная пауза, — я, Риате, готов тебя простить.

Осторожно, но очень решительно пытаюсь вырваться, а с другой стороны двери так же решительно пытается войти Юрао. В следующее мгновение все вокруг вспыхивает голубым огнем, и я понимаю, что мы перемещаемся, оставляя и чайную и Юрао, который, кажется, уже открыл двери.

* * *

Огонь пылал повсюду. Я все ждала, когда пламя опадет, потому что даже дышать в центре огромного костра было страшно, не то, что говорить, а магистр Эллохар все так же продолжал меня обнимать! Не совершая никаких иных движений, но его тяжелое, прерывистое дыхание говорило о самом худшем… для меня.

— У тебя сердце бьется неимоверно быстро, — у самого моего уха прошептал магистр, — так страшно?

Страшно. Стоять рядом с ним, и отойти тоже страшно — шаг в сторону и огонь меня уничтожит.

— Ммм, милая, одно могу утверждать с абсолютной уверенностью — убивать тебя никто не собирается.

Страх перешел в ужас.

— Маммагистр, — попыталась выговорить я.

— Даррэн, — сладко прошептали мне.

Ужас начал медленно, но верно перерастать в панику. Не понять чего от меня хотят было уже невозможно, уйти — шансов нет, окружающее нас пламя только усиливалось, и его рев почти заглушал шум тяжелого дыхания лорда Эллохара…

— Пожалуйста, хватит, — попросила я.

— Назови меня по имени, — прошептал магистр, прикасаясь губами, — пожалуйста, назови меня по имени, Дэя…

В этой просьбе было что-то большее, чем просто произнесение имени. Сначала на обращении настаивал лорд Тьер, теперь лорд Эллохар…

— А почему для вас это так важно? — тихо спросила.

Объятья стали крепче на миг, а затем огонь, плотной стеной окружавший нас, расслоился. И теперь я отчетливо видела первый круг пламени, в котором стояли мы. Здесь огонь был самым интенсивным, второй круг, окружавший нас менее сильным огнем и его грань простиралась в трех шагах от первого, третий круг, самый большой, окружал первые два непроницаемой стеной пламени.

— Лорды Темной Империи, Дэя, отличаются и от демонов Миров Хаоса и от магов человеческих королевств. Мы и демоны и маги, милая. И поэтому мы крайне избирательно относимся к тем, кого допускаем в первый круг — общение!

Граница самого огромного из кругов ярко вспыхнула, словно наглядная демонстрация того, о каком именно круге идет речь.

— Те, кого мы допускаем в первый круг, для нас значимы, жизнь остальных не имеет значения.

Суровая правда об аристократах Темной Империи — впрочем о ней знают все.

— А есть второй круг, Дэя, — шепот магистра стал завораживающим, — те, кого мы называем по имени.

И срединное огненное кольцо вспыхнуло.

— Это уже друзья, близкий круг общения, — продолжал Эллохар, — и не дай Бездна, нас посмеют назвать по имени те, кто не состоит в близком круге общения. Смерть, мгновенная — не наказание, возмездие.

Понимаю, что начинаю дрожать всем телом и не могу остановить это проявление откровенного ужаса.

— Да, Дэя, и мы подошли к третьему кругу, видишь, насколько он мал, в сравнении с предыдущими?

Я кивнула, говорить оказалась не в состоянии.

— Круг принадлежности, — шепот становится хриплым. — Круг, в котором вырывается истинно демоническое «Мое!». В нем только ты сам, и та единственная, что становится важнее тебя самого. Важнее, Дэя. Жизнь тех, кто находится во втором круге приравнивается к жизни лорда, для первого ситуация совсем иная. «Мое» — и кровь демонов, та самая, что дает нам управление огнем, начинает пылать по венам, сжигая муками ревности и страхом потерять. Сжигающий ужас потерять то, что важнее жизни — это самое страшное, что только можно испытать в жизни.

Огонь, расплескавшийся по трем пылающим кольцам, волной хлынул к нам и теперь вновь был монолитным огненным кругом.

— Да, чуть не забыл, — губы магистра скользнули от виска и вновь прошептали у самого уха, — переход избранной в третий круг не происходит до тех пор, пока она не назовет лорда по имени. Теперь ты понимаешь, где находишься?

— Мне не стоило называть вас по имени? — тихо спросила я.

— Не стоило, — насмешливо согласился лорд Эллохар.

— Вы сами на этом настаивали!

— Конечно, — тихий смех, — в отличие от тебя, я знал о последствиях.

Длинные, узкие ладони поднялись выше и я мгновенно сложила руки на груди, пресекая попытку магистра перейти грань допустимого, хотя и так — перешел уже.

— Я благодарна за доверие, — говорить пытаюсь уверенно, — теперь, магистр Эллохар, будьте так любезны вернуть меня в чайную!

И вполне ожидаемый ответ:

— Нет, Дэя… — а после коварным шепотом, — не люблю маленьких лгунишек.

— Я совершеннолетняя!

— Не люблю маленьких совершеннолетних лгунишек, — покорно исправился Эллохар, — и еще никто и никогда не смел нагло лгать мне в лицо! А так же поверь, никто за всю мою долгую жизнь, не смел запирать меня!

— Я вас не запирала, — почти правда же, — мы заперли контору, а вы, как известно, преспокойно перемещаетесь с пламенем!

Усмешка, и магистр резким движением развернул меня, затем вынудил смотреть в его глаза и мрачно поинтересовался:

— Как ты отказала лорду Риану Тьеру? Меня интересует главный довод, Дэя!

Резко выдохнув, я на мгновение задержала дыхание, а затем честно ответила:

— У нас в Приграничье, магистр, люди, конечно, лордами не являются, но уважающие себя не делают достоянием общественности все, что произошло… в третьем круге. Я себя уважаю, и делиться своей личной жизнью ни с вами, ни с кем-либо иным не планирую!

Реакцией на мои слова была чуть приподнятая левая бровь, а затем вкрадчивое:

— То есть ты, как уважающая себя личность, о произошедшем в третьем круге распространяться не будешь?

И вроде как чуть перефразированное мое собственное выражение, но что-то мне в этом крайне не понравилось, даже заставило насторожиться.

— Как же ты меня сегодня радуешь, — весьма довольно произнес магистр.

В следующее мгновение магистр начал медленно, не отрывая взгляда, склоняться надо мной… И я отчетливо понимала, зачем он это делает, и что собирается сделать, но одна рука обнимая за талию удерживала на месте, вторая мягко скользнув по шее, сжала волосы, не оставив и шанса, ни возможности хотя бы уклониться от неизбежного. Дальше все как-то само случилось:

— Магистр, прокляну так, что в следующий раз трижды подумаете, прежде чем кого-либо втаскивать в третий круг!

И лорд Эллохар склоняться ко мне перестал, выпрямился, посмотрел свысока своего роста и положения, затем меланхолично поинтересовался:

— Тьеру то же самое пообещала?

— Нет!

— Я так и понял, — мрачная усмешка, и почти угрожающее, — иначе ты бы уже знала, как лорды Темной Империи реагируют на угрозы… — пауза и действительно угрожающее, — они нас бесят!

Не знаю, что напугало меня больше — рев пламени, почти оглушающий, слова магистра, или та нежность, с которой он вдруг поцеловал меня. Нежность, наверное, больше. И нежность, и осторожность, и трепетность, с которой прикасались его губы. Слишком многое сказал о магистре его поцелуй, слишком… тяжело мне оказалось принять его чувства всерьез. И я перестала сопротивляться, совсем.

Назад Дальше