Дочиталась, блин, рыжая!
Раньше были только волосы, а теперь и хвост!
Оставив локоны досушиваться на вечернем солнышке, я снова полезла в воду. Еще во время помывки мне удалось найти маленький самоцвет, вот и решила порыскать.
Графство вообще славилось богатствами. Тут никогда не было голода, даже в самые неурожайные времена. Тишь и благодать, если не брать в расчет алчных соседей и собственного маркграфа. А ведь, по рассказам, услышанным мной еще в замке, когда-то здесь было единое королевство, впоследствии поделенное между тремя братьями-наследниками. Люди любят делить, а не делиться.
Странный звук поначалу не привлек моего внимания, и только осознав, что он вообще-то лишний в этом месте, я подняла голову и навострила длинные махровые ушки. Точно — шаги! Камешки падали из-под неумелых ног. Профессионалы по горам так точно не ходят. Значит, чужаки.
Накинув кусок холщовой ткани, заменявший мне халат, я осторожно стала красться в сторону, откуда доносился подозрительный шум.
Чем хороша эта местность, так это обилием камешков размера XXL. За такими не только крылатая лиса спрятаться может, но и хвостатая девица с чуткими ушками и любопытным носом, любящим соваться куда не надо. Но сегодня, как ни странно, нос был прав — о таких «гостях» лучше заранее знать, чем нежданно-негаданно попасть в горячие вражеские объятия.
И вообще, какого беса их в горы потянуло? А маньяка-садиста кто закапывать будет? Я, если честно, сама бы не отказалась, заодно и колышек в грудь вбила бы, чтобы точно не встал, упырь титулованный, но ямки копать — мужская работа. Вот и положили бы своего маркграфа в уютный мини-домик на одного и закопали, роняя скупую мужскую слезу. А не бегали тут, душу не травили…
Зелень среди голых скал всегда радует, но только не в виде чьей-то знакомой болезненной морды! Если среди этих качков спрятался и кареглазый ушастик, то меня сегодня от расстройства точно кошмары мучить будут. И удачно, если без эротических вкраплений. Хотя сон явно отменяется — опять со всех лап и крыльев удирать придется. Охотнички!
Тут тип в капюшоне поднял голову и вроде прислушался.
Р-рейвар-р!
Подавив в себе желание броситься вниз, туда, где карабкался в гору небольшой отряд, я осторожно поспешила прочь.
Босые ноги ступали бесшумно, но имелись и недостатки — например, мелкие острые камешки, впивающиеся в чувствительные стопы. Точно не знаю, чем я выдала себя, порывистым вздохом от очередного болезненного укола или же я от рождения слоник…
— Эй, кто там? А ну, стоять!
Ага! Разбежались! Я, может, и веду себя порой, как дурочка, но на самоубийцу не тяну.
Так что быстренько-быстренько за другой камешек и отсюда подальше. Уж больно у этого путника голос недовольный.
Вот… Приличных слов не хватает. До очередной вершины оставалось совсем немного, а там едва заметной тропкой чуть вниз и влево, к уступчику над обрывом. Но тут, согласно закону подлости, возникла очередная проблема — метров десять безупречно ровного камня… даже спрятаться негде!
Ну что ж, я маленькая мстительная хвиса и сейчас буду творить большой бам!
Упершись ногами в один из камней, я изо всех сил попыталась его столкнуть. Спину царапали острые осколки, но мне просто необходимо скинуть эту пакость!
Камень поддался где-то через полминуты упорных стараний, я едва успела нырнуть за соседний. А вот валун покатился под откос, собирая целую компанию размером поменьше. Внизу послышались крики радости совершенно нецензурного содержания. Какая песня для моего больного самолюбия!
Осторожно выглянув из-за камня, я убедилась, что все слишком заняты: кто подниманием себя любимого, кто бегом с препятствиями от расплющивания, кто вообще предпочел схорониться за ближайшими валунами. И только одна скотина стоит и нагло буравит взглядом мою защиту, которая кажется прозрачной, словно стекло. Учуял все-таки!
Ну что ж, терять время — глупо. Пусть пока отвлечется на спасение своих людей, а я воспользуюсь форой!
До вершины я добежала на одном дыхании, будто на крыльях взлетела! И уже там поддалась искушению оглянуться. Стоит, смотрит! В руке что-то сверкает огнями, не иначе как магия. Ну, кинь, попробуй. Я от тебя другого и не жду. Что еще ты мне можешь сделать? Разве может стать больнее?
Слишком далеко, выражения его лица не видно, хотя я готова многое отдать, чтобы заглянуть в карие, похожие на темный янтарь глаза, и узнать, что он чувствует в этот момент.
До пятачка перед обрывом я добежала еще быстрее. И уже крылатой лисицей перелетела на противоположную сторону.
— Оюррин! — закричала я, пробегая по узкому невысокому коридору.
— Ты чего орешь, словно химеру увидела? — возник он у самого выхода.
— Там… там… В общем, мне уходить пора. Гости должны уступать место друг другу.
Лицо ангелка изменилось, он будто постарел за секунду. Точнее повзрослел, сейчас ему можно было дать и лет тридцать.
— Собирай свои вещи! И немного еды. Только лишнего не клади, тебе еще свой заработок нести.
Я кивнула.
Сборы были недолгими. Чего, собственно, мне собирать-то. Пару мешочков с травами я выложила — оставлю Юрику, на чай. Все-таки он хорошо меня принял. Во всяком случае, собаками не травил, приютил, кормил, можно сказать, работу дал. И вообще — по-человечески отнесся. Не то, что эти извращенцы!
— Жди здесь. И тихо, поняла?
Я кивнула. Еще как поняла.
Оюррин перешел в бутафорский домик и закрыл каменный коридор большим камнем. Как это удается тощему ангелку, ума не приложу. Я же прильнула ухом к щелке, готовясь слушать.
— Кто вы и что вам надо в этих скалах?
Ох, какой у этого героя анимашки голос-то серьезный. Я под впечатлением.
— Приветствую вас! — Ответы, правда, тут плохо слышно, все же расстояние большое. — Мое имя Рейваринесиан Илисса рэ’Адхиль.
— Слушаю вас. — Ага, Юрик представляться не стал. И правильно. У этого ушастого типа пунктик на имена.
— Мы пришли к вам, владыка неба, за артефактом, что хранится в ваших руках.
— Значит, артефакт нужен? — задумчиво произнес Оюррин. — И зачем же он вам?
— Он станет платой Илизиане, королеве фей, за ее помощь.
Интересно — врет? И что там за Анька такая, а?
— Что вы готовы отдать взамен? — снова начал допытываться теншуа.
— По цене артефакта и дадим. Сколько вы хотите?
— Я никогда не отдаю вещи, которые не признали хозяина в новом владельце. Вам придется самому выбрать. Там уж и решим с ценой. Прошу в гости!
Прямо-таки шерстью на загривке чувствую пакостную улыбочку Оюррина.
— Из чего выбирать? — через какое-то время раздался насмешливый голос Рейвара. Притом значительно ближе. — Только вот тут нет ничего магического, не так ли? Зато есть потайная дверь!
Меня от нее как ветром сдуло. Влетев в главный домик, я от страха пробежала пару кругов и только потом начала думать. И, прежде всего, обезопасила себя, как могла — на крышу залезла, благо не так это и сложно. Главное теперь — сильно не плеваться при появлении этого предателя.
Но, судя по звукам, они еще и в хранилище зашли. В мое чисто прибранное хранилище. Ненавижу!
— Рейваринесиан… — Как только Оюррин умудряется так легко это имечко выговаривать? — Вы уверены, что это именно то, что вам нужно?
— Да. Уверен. К тому же я знаю, для чего используется эта чаша.
Как-то неожиданно много чувств в таком привычном голосе. Слишком много какой-то незнакомой мне горечи.
И что за чашу он имеет в виду?
— Поставьте ее на стол. Пожалуйста, Рейвар.
— Откуда?.. Все-таки она здесь, да?
— Лиса? Лисавета, посмотри, что выбрал твой гость.
Смотреть? Да я и так знала! Я чувствовала… Мою чашечку, с моими мышками! Осталось только в припадке шипеть — моя прелес-сть!
Если я спущусь — Вареник не будет мешкать и быстро повяжет. Если не спущусь, заберут красную чашу. Да и меня все равно выловят, он ведь знает, что я где-то недалеко.
Выбор! Тяжкое бремя.
Я встала и медленно пошла к краю крыши.
— Ты куда собралась, дурная? — быстро оценил обстановку Оюррин.
— Отсюда подальше! То, что мне надо, я взяла. А чаша… приятно из нее отравиться!
Как же на краю страшно! Меня сразу начало мутить от открывшихся высот. Боги, я просто сумасшедшая.
— Лиса, спускайся. Я не трону тебя.
Отошла от края:
— А я все еще доверчивая дура! Оюррин, спасибо за приют.
— Куда… с Ледяным-то?!
Но было уже поздно! Разбежавшись, я прыгнула.
Побеждая собственный страх высоты, собственные предрассудки.
Я не дома! Здесь магия важнее физики. А мечта важнее реальности.
Летать? Мечта полететь свойственна человеку. Даже тому, кто очень боится высоты. Даже тому, кто врет, утверждая, что ему этого не надо. Мы рождены мечтателями. И пусть я расплатилась за исполнение своего самого заветного желания телом лисы — это стоило того. Стоило!
— Поняла, наконец? — Рядом появился ангел с огромными розовыми крыльями и смешинками в лиловых глазах.
Я просто рискнула.
— Куда ты теперь?
— Вернусь в графство.
— Лети налево — там есть переход. Частенько караваны попадаются. Но будь осторожна. Лети как можно ниже и короткими перелетами — в этих скалах водятся грифоны.
— Знаю. Мм… а что это была за чаша?
— Чаша, созданная вампирами для вампиров. Она способна увеличить их силу. Знаешь, это странно, что вы выбрали ее вместе.
— Плевать! Пока, Юрик, — помахала я лапкой.
Он осторожно сложил крылья и посмотрел на темноволосого полукровку, все еще следящего за рыжей вертихвосткой.
Гибкий, сильный, крылатый теншуа не хотел бы встретить на пути такого зверя в качестве противника. Тут даже крылья не спасут. Никогда не знаешь, чего ожидать от полукровки. К тому же от лэй’тэ. А судя по одной из серег в заостренном ухе, это именно он.
Интересно, Лисавета сама-то понимает, с кем связалась?
— Летает! — неожиданно произнес Рейваринесиан.
— Конечно! — с гордостью согласился Оюррин. Потом нахмурился и еще раз глянул на гостя: — Что же вы ей такого сделали, что ей легче побороть собственные страхи и полететь, чем встретиться с вами?
— Это не ваше дело, — недовольно рыкнул тот.
Теншуа пожал плечами. Рассеянно провел пальцами по ободку чаши красного стекла. Подергал за веревочки на холщовых мешочках с травами.
Он жил здесь столько времени, сколько мало кто вообще живет на этом свете. И примерно раз в цикл появлялись те, кому от него что-то было нужно. Разных просителей он повидал. Разные вещи они у него брали, и те всегда возвращались. Но каждый новый гость был неповторим и дорог хозяину диковинок.
Вот и к хвисе за несколько дней крылатый успел привыкнуть.
А ведь ночью Оюррин столько хотел рассказать ей. О мире.
— У нее были какие-то проблемы с полетом?
— Да.
Бросив горсть равнинных трав в небольшой глиняный чайник, Оюррин залил их горячей водой и вдохнул первый, свежий аромат.
— Крылья уже зажили? — снова поразил гость старого теншуа. Что за глупые вопросы?
Он уже хотел спросить, что имеет в виду этот странный полукровка, когда и сам все понял.
— Когда хвиса пришла ко мне, ее крылья были целы. Но напоминали балласт. Девочка не умела летать.
— Как такое возможно?
— Первые полеты совершать очень страшно. Особенно когда рядом нет никого, кто поддержит и поймет. — Оюррин с любопытством глянул на гостя: — Раз вы с ней знакомы, может, удовлетворите мое любопытство и расскажете, откуда в этих землях хвиса, едва отпраздновавшая свое совершеннолетие?
Теншуа понравилось, как сначала лицо лэй’тэ вытянулось, а потом словно замерзло. Неужели полукровка не понял, что хвостатая чуть ли не подросток, по их меркам. Но если Оюррин прав, то все может оказаться даже сложнее.
Долго ли, коротко… Но тут скорее долго и муторно.
Очень скоро крылья начало ломить с непривычки. Все же не такая я маленькая. Мышцы устроили мне форменный протест, обвиняя в истязании. А я вообще не представляла, что в крыльях есть мышцы!
Уже через час мое лисье тельце лежало на камешке и постанывало. Подлые пернатые предатели растянулись тут же. Охлаждались! Впрочем, как и язык, прикушенный не менее пяти раз от усердия и просто по невнимательности.
Меня довольно быстро начал смаривать сон, так что пришлось подыскивать укрытие на ночь. Оюррин прав — в горах надо быть настороже. Видела я местных грифонов, больше не хочется. Эти пташки не то, что глупую Лиску, корову дойную утащат. А мне моя шкура как-то особо дорога. Все же первая приличная шубка. Раньше, в той жизни, у меня была искусственная, рыже-желтая.
Ладно, воспоминания отложим на потом. У меня в том мире много чего было… и много чего не было. Например, крыльев!
Собрать их оказалось просто непосильной задачей, пришлось осторожно волочить за собой, пока поблизости не нашлась небольшая расщелина в камне. Туда-то я и заползла, готовясь ко сну. Вредные крылья послужили неплохим одеялом, а собственный хвост — подушкой. Все же спать в лисьем теле намного удобнее. Помнится, раньше я завидовала своим котам, хорошо им: свернулся в клубочек — и постель готова.
Снова свободна. И умею летать теперь не только во сне.
А еще видела некогда дорогого мне мужчину.
Сейчас я уже не испытывала той лютой злобы, как в первое время. Так уж устроена. Осталась лишь глубокая обида на предательство. И зарубка на память — этот псевдоэльф опасен для меня. Смертельно опасен. Лучше держаться от него подальше.
Поутру крылья уже не просто напоминали о своем существовании — они просто воевали со мной! Болели, кажется, даже перья! Мышцы продолжали выть, требуя массажа и отдыха. Кости им активно поддакивали.
Кое-как собрав свое нежданное богатство, я, кряхтя, словно старая бабка, потопала в гору. Надеюсь, грифоны поостерегутся связываться с таким заведомо ядовитым ужином.
Мои мечты оказались напрасными.
Самое обидное — тут даже не спрячешься, и глупая лисица с усталыми, перетружденными крыльями — слишком легкая добыча. Так что я приняла решение, показавшееся мне правильным. Благо камня в округе много — есть обо что головой стукаться. Теперь крылья не помеха.
Я наскоро натянула на себя рубаху и схватила единственное достойное оружие помимо собственных зубов. Рукоять Ледяного удобно легла в руку, даря призрачную уверенность в себе. Ну и пусть я не умею им пользоваться, зато не чувствую себя глупым безобидным кроликом под хищными взглядами огромных птиц, выжидающе кружащих надо мной. Ишь, проверяют, запугивают!
Подобрав сумку, я медленно, но уверенно двинулась в сторону. Тут почти негде было спрятаться, а чуть дальше виднелась каменная гряда.
Грифоны быстро просекли мой нехитрый маневр. И решили-таки сделать пробное нападение, которое было тут же пресечено ударом холодного лезвия по чересчур наглой лапе. Во всяком случае, маникюрчик пташке подпортила основательно! Она взвыла и кинулась к своим, показывать пальчик, так злобно покоцанный обещанным ужином. Какая я все же бяка!
Осмотрев повреждение, грифоны пришли в негодование и решили зверски отомстить! Именно так можно было понять их клекот.
Вот теперь я по-настоящему испугалась!
И рванула подальше. Что самое интересное — раньше терпеть не могла бегать, теперь только этим и занимаюсь.
Птицы падали на меня одна за одной, норовя впиться когтями поглубже. Уже через минуту левая рука покрылась глубокими ранами, но это мелочь. Грифоны метили в живот, но я пока что удачно отмахивалась холодным серебристым лезвием. Достанься мне меч, такого эффекта не получилось бы. Вот только силы как-то очень быстро кончались.
Воробышек с подпорченным маникюром вгрызся когтями в ключицу, отчего меня стрелой пронзила боль. Не эта ли стрела так точно воткнулась грифону прямо в глаз? Хотя у моей не было оперения и древка. Упав бездыханной, птица подмяла меня, и без того едва державшуюся на ногах, под себя.