– Вы человек крайностей, Сергей, – задумчиво сказал Маэстро. – Самое знаменитое вино и самый крепкий табак. Если любить – то принцессу, если ненавидеть – то целую цивилизацию.
– Характер, Маэстро. Мерзкий характер… Скажите, что было раньше?
– Курица или яйцо?
– Вы или я.
Маэстро вздохнул и тоже взял сигарету. Щелкнул зажигалкой, протянул мне, затем прикурил сам.
– Вы, Сергей. Вы. Я вполне мог бы быть вашим потомком. Архивные исследования, весьма затрудненные вашей незначительностью в земной истории, показали, что за короткий срок жизни перед исчезновением вы заимели немало детей.
Я нервно затянулся, вогнав в легкие полсигареты. Голова закружилась сильнее, чем после бокала знаменитого вина.
– Не знал об этом, Маэстро.
– Три случая документированы генными пробами, остальные спорны… Вам нужны имена?
– Нет. Пожалуйста, не надо. Это будет похуже «третьей степени».
– Как угодно… Что ж, приступим к деловым переговорам?
Я молча кивнул и затушил сигарету о нарезанный дольками ананас. Маэстро поморщился.
– Это ведь декорации… иллюзии… – добродушно объяснил я. – Начинайте.
– Вначале предыстория… или, скорее, послеистория – для вас. В конце двадцать первого века человечество начало свою звездную экспансию. Она опиралась на только что открытый принцип гиперпространственных переходов – то, что ваши друзья называют «полетом по прямой», «гиперпрыжком с опорой на три маяка» и туннельным гиперпереходом. По экономическим причинам земляне использовали два первых способа – туннельный гиперпереход дорог даже для нас. В две тысячи сто тридцать втором году от Рождества Христова…
Я невольно ухмыльнулся торжественности, с которой была произнесена дата. Маэстро истолковал это по-своему:
– Вы христианин? По мусульманскому летосчислению шел…
– Я вообще атеист.
– В две тысячи сто тридцать втором году, – сухо повторил Маэстро, – Земля столкнулась… с определенными проблемами. Другого выхода из ситуации, кроме изменения методики колонизации, не оказалось. Вместо экспансии в пространстве Земля применила колонизацию во времени. В далеком прошлом, в эпохе, когда Земля была заселена только первыми примитивными организмами, была основана база Проекта «X». Она производила одну-единственную продукцию – гиперпространственные маяки, снабженные устройствами распространения жизненных спор. Автоматические корабли разносили их по всей галактике и даже за ее пределы. Каждый корабль доставлял на место семь маяков, после чего самоуничтожался. А маяки, создав вокруг себя жизнь с главенствующей гуманоидной цивилизацией, стали ее богами, Храмами. Как и было задумано.
– Выходит, я нахожусь в прошлом Земли? – тихо спросил я. – На Земле сейчас мезозой или крестовые походы?
– Что вы, Сергей. На Земле конец двадцатого века. Развитие цивилизаций-сателлитов заняло немало времени. Вы находитесь в своем настоящем… а я, точнее, мой информационный модуль в своем прошлом. Путешествия во времени – интересная штука, но в вашем случае они ни при чем.
– А темпоральные гранаты?
– Это мелочь. Маломощное устройство для чисто экспериментальных целей. Оно и переносит-то не физические объекты, а информационную составляющую личности.
– С кем вы воевали в прошлом? – Во мне вдруг проснулся полуабстрактный интерес, видимо вызванный упоминанием темпоральных гранат. Уничижительная характеристика этому «абсолютному оружию» наверняка была рассчитана на мое моральное подавление.
– Ни с кем! – Маэстро рассмеялся. – Сергей, разрушенные корабли и выжженные планеты, погасшие звезды… Все это бутафория, инсценировка! Вместе с духовным влиянием Храмов легенды о Сеятелях формировали необходимый тип цивилизаций…
– Необходимый для чего? – резко спросил я. Маэстро замолчал. Я потянулся к «Житану», закурил еще одну сигарету. – Простите мне маленькую слабость, Маэстро? На созданных вами планетах нет табака. А трэб и остальные стимуляторы меня не вдохновляют.
– Зато они не столь вредны для организма, – наставительным тоном заметил Маэстро. – Воин должен беречь свое здоровье…
Он замолчал, словно сообразив, что проболтался. Или подбросил мне очередную порцию информации?
– Для чего Земля перешла к колонизации прошлого? – Я поймал взгляд Маэстро. Ласковый, умный, лживый взгляд. – Какие цели у тысяч обитаемых планет? Почему Земля на положении планеты-изгоя? Зачем Храмы несут на себе изображение Земли?
– Отвечу на все вопросы, кроме первого, – быстро проговорил Маэстро. – Он не важен… для вас.
– Ну-ну. – Я устроился в кресле поудобнее. Я наслаждался – иллюзорным вином и сигаретами, несуществующим уютом обстановки. И настоящим, умным и сильным врагом.
– На Землю не могут прилетать инопланетные корабли, поскольку этого не было в нашей истории. Правильно, Сергей?
– Один пират побывал…
– Да. Купил плутоний, заплатив партией синтетических бриллиантов огромной величины… И потихоньку смылся. Анахронизмов нет.
– Согласен. – Я потянулся за бутылкой с «Мускатом» и обнаружил, что та вновь полна. Волшебное вино земных сказок.
– Но галактические цивилизации обязаны знать о Земле, помнить ее как странную легенду, сочинять всевозможные гипотезы. И все для того, чтобы однажды, через много лет, когда Храмы на всех планетах начнут вращаться и снимут свою видеоблокаду, когда триллионы изумленных людей увидят в символах своей религии изображение планеты-изгоя…
– Я понял. Они сольются с Землей и ее немногочисленными «настоящими» колониями в единую цивилизацию. И Земля будет главенствовать в небывалой империи.
– По праву планеты-основательницы! Жизнь во Вселенной – редкость. Мы подарили галактике миллионы форм жизни.
– По праву планеты, поставившей на всех обитаемых мирах мины замедленного действия. Храмы развили цивилизации, но сейчас они сдерживают их рост. И все для того, чтобы в момент «слияния» Земля была сильнее. Ни одна из планет не в силах пробить защиту Храма. И их жители догадываются – в любое мгновение Храм способен уничтожить планету. Превратить ее в плазму… или включить устройство кваркового распада.
Маэстро задумчиво смотрел на меня. Взгляд был по-прежнему добрым… а лицо спокойным… Умное, всепрощающее привидение.
– Не вам, друг мой, решать будущее земной цивилизации. И даже не мне. Но, я думаю, вы все же патриот родной планеты?
– Я был патриотом очень многих… планет, – насмешливо ответил я. – Вы знаете историю моей страны?
– Знаю, Сергей. Что ж, разговор о глобальном у нас явно не получится. Поговорим о вашей судьбе.
Его тон заставил меня насторожиться. Не люблю, когда говорят о моей судьбе. Слишком уж много было в юности «судьбоносцев», любителей заботливых разговоров.
– Поговорим, Маэстро.
– Как вы думаете, Сергей, ваше везение было случайным?..
3. Право человека
– Случаи, когда земляне из прошлого – моего прошлого – попадали на планеты Храмов, не единичны, – скучноватым лекторским тоном рассказывал Маэстро. – Иногда они возвращались обратно, если их похитители выделяли энергию на обратный гипертуннель. Чаще – доживали свой век на той или иной планете. Обычно в роли шутов, диковинок, бесприютных малограмотных бродяг. Изредка – добиваясь значительного положения в обществе. Храмы наблюдают за ними, фиксируют происходящее, но не вмешиваются. Если человек попал с Земли в космическую цивилизацию – значит, это факт земной истории. Многие таинственные исчезновения, будоражившие криминалистов и уфологов, связаны именно с этим…
– Свою долю в исчезновения внесли и пэлийцы, – зло сказал я.
– К сожалению, Сергей… Но и эти вампиры – наши потомки, наши дети. Даже они нужны галактической империи. Но речь не о ваших врагах, а о вас лично.
– Я весь внимание, Маэстро.
– Вы оказались редким случаем, Сергей. Ваше появление на Таре в качестве ритуального жениха принцессы было абсолютно случайно. Однако интересы стабильности требовали сохранения императорской власти на Таре и уничтожения Шоррэя Менхэма. Поэтому вам оказали помощь. Вначале – высадив вблизи убежища Эрнадо и направив именно к нему. Затем – мелкими вмешательствами в психику сержанта императорских войск. Например, он «узнал» обручальное кольцо на вашей руке. Феноменальная память, верно? Вы не задавали себе вопроса, как он опознал в вас лорда?
– Мне было не до того…
– Так мы и рассчитывали. Сам Эрнадо уверен, что его «озарило». Потом были мелкие реплики, которые раззадорили вас и вынудили придумать новый вид плоскостного оружия. А Эрнадо изготовил его с невозможной в полевых условиях скоростью.
– Я придумывал тоже под вашим влиянием?
Маэстро покачал головой. Твердо сказал:
– Психика и жизнь любого землянина неприкосновенны. Это закон для Храмов. Другое дело, что в интересах защиты Земли и ее планов Храмы способны влиять на окружение землян. Но даже в этих случаях Храмы подчиняются прямым приказам, тем более мотивированным. Этим вы воспользовались, проникая в схедмонский Храм.
– Маэстро, два вопроса… Когда я пробирался в императорский дворец, Эрнадо пришел мне на помощь под влиянием Храмов?
– Нет. Это было его собственное решение. Но в противном случае Эрнадо прикрывал бы вас помимо своей воли – Храм Тара был готов вмешаться.
– А моя победа над Менхэмом? На него воздействовали? Замедлили реакцию или внушили ложный выпад?
– Замедлили удар в поединке на базе ВВС Тара. Иначе лорд не успел бы активировать гранату. А вот в Храме победа была честной, вы победили его сами… впрочем, подвиг, а иначе его не назовешь, был ненужным. Вам стоило лишь приказать, Сергей. Храм не обязан защищать жизнь отдельного землянина. Но повиноваться его приказу он должен. Менхэм мгновенно был бы уничтожен.
…Я вспомнил Храм Тара. Шоррэя, умирающего на черном полу дуэльного зала, под багровым светом плазменного светильника. И его шепот: «Я понял твою тайну, но слишком поздно. Нельзя было драться с тобой… здесь».
– Он понял связь между Землей и Храмами, Маэстро. Но уже перед самой смертью.
Маэстро довольно кивнул:
– Именно поэтому его требовалось уничтожить. Сверхлюди – это нечто выходящее за рамки целесообразного.
Я не стал спорить. Наверняка у нас были разные понятия целесообразного – но сочувствия к сверхчеловеку Шоррэю я не испытывал. А вот уважения к нему прибавилось. Он оказался тем, кто пошел наперекор Сеятелям-землянам. Пусть даже и не зная об этом.
– Дальнейшее ваше поведение, Сергей, не отличалось разумностью. Вы могли завоевать любовь принцессы… и остались бы в памяти многих цивилизаций как выходец с проклятой планеты, доказавший свое превосходство над обычными людьми. В будущем это послужило бы легкому принятию истины на всех планетах. Однако вы стали искать Землю. Дорогу к ней в обычном пространстве. Мотивы ясны… Но Землю вы найти не сможете.
– Почему? – с яростью спросил я.
– Прошлое уже свершилось, Сергей. – Вы не нашли пути, а секта… – Маэстро насмешливо улыбнулся. – Секта не смогла уничтожить Землю. Иначе не возникло бы цивилизации будущего, великой цивилизации, покорившей время, создавшей Храмы и тысячи союзных планет…
Маэстро ронял крупицы информации, словно скряга, раздающий медяками милостыню перед церковью. Но мне, кажется, хватало и этих крох.
– Маэстро, вы так уверены в своих знаниях о природе времени?
Он удивленно поднял брови.
– А если секта Потомков не уничтожила Землю лишь потому, что их уничтожит мой корабль, мой экипаж? А вдруг мой визит на Землю на современном корабле пусть даже и пройдет незамеченным, но даст толчок развитию науки?
Маэстро укоряюще замотал головой:
– Сергей, вы подтягиваете факты… Все будет как было. Сектантам никогда не найти Земли. А через гипертуннель на Землю не переправить оружия сильнее лучевого бластера. Их кварковая бомба, пройдя через туннельный гиперпереход, станет не опаснее хлопушки. Мы приняли меры безопасности.
– Но они ищут путь по трем опорным маякам! – с отчаянием выкрикнул я. – Остановите же их!
– Сергей, я не знаю, что произойдет с сектантами. Но Землю они не найдут, поверьте. Возможно, их арестует клэнийский патруль, более удачливый, чем предыдущий. Или реакторы пойдут вразнос… Сектанты обречены. Давайте обсудим вашу судьбу.
– Вы уполномочены ее решать? – спросил я с иронией.
– Нет, Боже упаси… Мы с вами – земляне. Оба имеем право на управление Храмами. И, надеюсь, не будем им злоупотреблять. В конце концов, я знаю гораздо больше основных законов логики поведения Храмов. И могу обернуть ситуацию против вас. Но очень не хочу этого.
Он боялся. Боялся меня – отсталого недоучки, с его точки зрения. Так трусил бы пентагоновский стратег, узнав, что красная кнопка российских ядерных сил оказалась в руках крепостного помещика девятнадцатого века, неведомым образом занесенного в век двадцатый…
– И что вы предлагаете, Маэстро?
– Возвращайтесь на Тар, к принцессе. У вас все будет нормально, Сергей. Уверяю вас. А вот Даниила надо немедленно вернуть на Землю. Дело в том, что он личность в земной истории заметная… в некоторых аспектах. В общем, он исчезнуть не должен. Мы вернем его на Землю как можно ближе к моменту исчезновения, так что никто не узнает про его приключения. Но надо поспешить – мальчик растет. Через несколько месяцев его внешность придется корректировать… омолаживать перед возвращением. А это нежелательно.
– В чем же проблема? – зло спросил я. – Проглядели похищение пацана, полагаясь на свой принцип «неизменности времени»! Не обращали внимания на исчезновения других людей! А теперь боитесь вернуть мальчишку домой? Возвращайте! И я вернусь на Тар… после того как найду Рейдер.
Упоминание о Рейдере Маэстро пропустил мимо ушей. Только поморщился, налил себе какого-то вина, картинно согрел бокал ладонями… Времени у него действительно много. Бесконечно.
– Понимаете, Сергей… Мальчик – землянин. Сеятель, если пользоваться терминологией местных жителей и Храмов. Удерживай его кто-нибудь насильно… Я отдал бы приказ о возврате не раздумывая. Но сейчас он сам хочет остаться в галактике. С вами и вашим пестрым экипажем. Возникает конфликт, понимаете, Сергей? Не для нас с вами, мы взрослые серьезные люди и понимаем, что подросток не может принимать самостоятельных решений. Но у Храмов нет понятия ребенка. У них есть лишь две градации – земляне и неземляне. Если я решу конфликт силовым путем, подавляя волю мальчика и обосновывая для Храмов необходимость его возврата на Землю, – это окажет неприятный эффект на логические схемы Храмов. Зачем нам нестабильность в работе самых сложных кибернетических систем галактики? Вдруг они решат, что тоже вправе диктовать свою волю людям… землянам.
– А что я могу сделать?
– Уговорить мальчика, это было бы идеально. Если он сам решит отправиться на Землю, Храмы воспримут его решение спокойно.
– А если уговоры не помогут?
– Ну… тогда мы можем отдать приказ о возврате Даниила на Землю вдвоем. Это Храмы тоже поймут. Принцип коллективного решения…
– Ясно.
Мы замолчали. Маэстро почти робко сказал:
– Вы тоже склонялись к возврату мальчика…
– Конечно.
– Ну а теперь, после раскрытия вами тайны Храмов, можете широко пользоваться их помощью. Не афишируя, однако. Живите, наслаждайтесь тысячами непохожих миров, создавайте славу Тару. Создавайте галактическую империю… Черт возьми, это верно! Сергей, вы сможете сплотить все обитаемые миры, еще больше укрепить их единство. И появление Земли – сверхпланеты, правительницы и основательницы – они примут куда спокойнее! Сергей, да у вас же великое будущее! Мы еще раз… много раз встретимся в таких кабинетах за дружеской беседой. И вы узнаете постепенно все цели колонизации из прошлого. Поймете, почему ваши потомки пошли именно таким путем. Сергей, вы наш – по крови, по духу, по силе! История – забавная штука, она выбрала не самый простой путь для появления вождя у будущих бойцов…
– Бойцов с чем? – резко спросил я.
Маэстро осекся.
– Что за причина остановила звездную экспансию землян? Кто был этой причиной? Отвечайте!
Лицо Маэстро посуровело. Он тихо, но грозно произнес:
– Для начинающих не бывает ответов. Только приказы. Ясно?
– Нет!
Не знаю, что заставило меня пойти наперекор словам Маэстро. Наперекор своему собственному народу – Сеятелям, землянам – будущего и прошлого. Ведь все их предложения были логичны, справедливы и добры…