Пискнул сигнал вибраса. Калинов включил видеоканал. Это был Рассел.
— Ты на страже?
— Осталось несколько часов. Вы сделали, что собирались?
— Да. — Рассел поморщился. — Я доложил ситуацию. К сожалению, никто не поверил…
«Как и следовало ожидать, — подумал Калинов. — А если и поверили, то сделали вид, что не поверили. Пусть ответственность ляжет на чужие плечи…»
— Совет решил организовать слушания, — продолжал Рассел. — В ближайший понедельник должны пригласить тебя, Милбери, Мищенко и еще не один десяток человек…
— Ну разумеется, — сказал Калинов. — Бюрократическая машина быстро не проворачивается. Не зря же я ушел в отпуск!
Рассел помолчал, пожевал губами воздух.
— Скажи, ты в самом деле не выдумал эту историю?
«Тяжело шефу, — подумал Калинов. — Решение-то принимать надо. Совет проведет слушания слишком поздно, если вообще проведет… Так что фактически на плечах Рассела ответственность за судьбу всего мира. И не с кем ему посоветоваться, кроме подчиненных. Никто другой не поверит никогда, что из-за какого-то там Игоря Крылова может рухнуть в преисподнюю целая цветущая планета…»
Он содрогнулся. До него наконец дошло… То есть умом-то он и раньше понимал, что значит: мир рухнет в преисподнюю, но сердцем он почувствовал это только сейчас. До него вдруг дошло, что ничего не будет. И никого — ни Виты, ни детей… Ни Марины. И Сутями все они не станут. Ведь иначе бы спиритосфера так не волновалась!..
— Неужели как-то иначе можно объяснить нападение на меня зомби? — сказал он.
— Да, зомби… — Рассел затряс головой и скривился, как будто у него заболели зубы. — Зомби действительно больше никак не объяснишь…
Он снова затряс головой, и Калинов понял, что шеф сейчас с удовольствием бы расплакался. Как в детстве, когда с проблемой выбора можно было прибежать к маме и отцу и с удовольствием выплакаться.
«У шефа синдром Рассела, — подумал Калинов. — Он бы с радостью поменялся со мной местами… Чтобы я сейчас отдавал ему приказ, а не он мне…»
— Скажи, Александр, — проговорил Рассел, — как бы ты поступил на моем месте? У тебя ведь опыт побольше моего…
«А действительно, — подумал Калинов, — как бы я поступил на его месте? Есть ли у меня синдром Рассела?.. — Он прислушался к себе. — Нет у меня никакого синдрома, — решил он. — По-видимому, для этого в самом деле надо быть на месте шефа и отдавать приказы, а не получать их».
Ему вдруг смертельно захотелось еще раз посмотреть в испуганные глаза Крылова, словно там он мог найти ответ на вопрос шефа.
— Мой опыт не сталкивался с угрозой Земле, — сказал он деревянным голосом. — Мой опыт говорит мне, что надо выполнять приказ.
Рассел вздохнул и утвердительно кивнул, как будто и не ожидал другого ответа.
— Что ж, — сказал он, — наверное, ты прав… — В голосе его вдруг мелькнули тоскливые нотки. — В таком случае вот мое решение… Мы зашьем Крылову в тело ампулу с ядом. Приемник ампулы настроим на несущие частоты Глобального Информационного Банка. Если Крылов вздумает покинуть Землю, ампула немедленно сработает… Это все, что я могу сейчас для него сделать. Да и у твоей спиритосферы будет определенная гарантия.
Для спиритосферы это не гарантия, хотел сказать Калинов, ампулу очень просто и удалить… Но не сказал. Только спросил:
— Это какой же хирург согласится на подобную операцию?
— Не твоя забота, — отозвался Рассел. — Твоя забота — доставить Крылова на Васильевский остров, в клинику на Большом проспекте. Я буду ждать вас там… Это приказ!
Последнюю фразу Рассел произнес с облегчением и подтвердил рубящим движением правой руки. Глаза его странно блеснули, а плечи поднялись, словно он сбросил с них непосильный для человека груз.
— Чтобы выполнить такой приказ, — сказал Калинов, — я должен получить его в письменном виде.
Глаза Рассела снова погасли, он потер рукой подбородок.
— Ты получишь его в письменном виде. Милбери доставит. — Он отключился.
«Что ж, — подумал Калинов, — шеф нашел-таки возможность переложить груз ответственности на чужие плечи. В этом случае все будет зависеть от самого Зяблика. И от спиритосферы. Рассел полагает, что отыскал вариант, при котором и овцы будут целы, и волки сыты. И с меня, по его понятиям, ответственность снимается».
Милбери притащил письменный приказ через полчаса. Калинов прочел его и расписался.
— Серьезные вы ребята, — заметил Милбери.
— Не зубоскаль, — отрезал Калинов. — Ты бы на моем месте поступил точно так же!
— Пожалуй. — Милбери согласно кивнул. — Я направлен в ваше распоряжение.
Калинову снова захотелось заглянуть в глаза Крылова. И узнать от кого-нибудь, сколько мертвых тел исчезло сегодня из моргов Земли. И еще ему пришло в голову, что снять блокировку с убежища Крылова можно, и не оставляя его, Калинова, в живых. «Достаточно, — подумал он, — подтащить мой свежий труп к кабинам и приложить к пятачку декодера любой из указательных пальцев. Как хорошо было бы отрубить сейчас эти пальцы!»
— Мне не нужны помощники в этом деле, Рэн. Ты свободен!
Милбери кивнул и сделал маленький шажок вперед.
Калинов достал из стола парализатор:
— Не стоит, Рэн! Ты же знаешь, у меня хорошая реакция.
Не сводя глаз с Милбери, он большим пальцем правой руки выставил минимальный уровень поражения — двухминутное обездвижение.
Милбери посмотрел на оружие, выругался:
— Мне кажется, вы не собираетесь выполнять приказ…
— Ты верно понял мои намерения. Можешь доложить Расселу.
Милбери сделал еще один маленький шажок вперед.
Калинов поднял парализатор.
— Не надо, Рэн! — повторил он. — Рассел разъяснил тебе ситуацию?
— Да. — Милбери отступил назад.
— Тогда ты должен меня понять. Решение Рассела — это смертный приговор Крылову.
— Крылов в любом случае обречен, — сказал Милбери. — Если ситуация такова, какой вы ее представили…
— Она такова, поверь мне. — Калинов по-прежнему зорко следил за движениями своего заместителя.
— Что же вы сразу не сказали Расселу?
— А зачем? — Калинов пожал плечами. — Тогда бы сюда вместо тебя прибыла группа захвата. Усыпляющий газ, и дело в шляпе…
Милбери посмотрел на часы:
— Время для такого исхода еще есть. Рассел не позволит вам совершить самоубийство.
— Ты все-таки ничего не понял, Рэн. — Калинов встал, не выпуская из руки парализатор. — Во всяком случае, я не сдамся группе захвата. Так и передай Расселу.
Наверное, до Милбери дошло, потому что он убрался из здания без дополнительных уговоров. Калинов запер за ним дверь и вернулся к столу. Устало опустился на стул, посидел некоторое время, прикрыв глаза. Потом вытащил из сумки «узи» образца 2133 года и принялся раскладывать на столе магазины с серебряными пулями. Потом точно так же разложил перед собой аккумуляторные батареи к парализатору. Некоторое время поупражнялся в смене запасных магазинов и батарей и убедился, что справляется нормально. Во всяком случае, им потребуется немалое время, чтобы подтащить его труп к декодеру джамп-кабин. Можно, конечно, труп и не тащить. Достаточно принести свежеотрубленную руку. Но и на это им потребуется время. Попотеют они на такой работе…
Он посмотрел на часы и вдруг понял, что Рассел вполне успевает реализовать свой план. Усыпляющий газ, и дело в шляпе!.. И парализатор не поможет: Рассел поставит охотников на безопасные позиции. А у него даже простейшего противогаза нет.
«И пусть, — мелькнула мыслишка. — Ведь тогда от меня уже ничего не будет зависеть».
Он подошел к прозрачной стене. Предполье было в полном порядке — по вечерней улице прогуливались обычные пешеходы. Если он начнет стрелять в вестибюле, они не пострадают: стекла способны задержать не только свет.
«Нет, Рассел не отступится. И придется потом смотреть в глаза Алле. И Вите. И самому себе…»
Калинов вернулся к столу, положил руку на «узи», словно прикосновение к смертоносной машинке могло наполнить его решимостью. Потом за крыл глаза и представил себе Калинова-старого.
«Если ты слышишь меня, — подумал он, — и если согласен с моим решением, начинай быстрее. Опередишь Рассела — он уже не сунется сюда, а мой освободившийся второй Суть будет вечно тебе благодарен. Но знай, я буду стоять до конца и сделаю все, чтобы Суть освободился как можно позже».
Ответа не было.
«Что же это за мир, — спросил он, — если его благополучие зависит от смерти одного-единственного человека?»
Ответа не было.
«Вряд ли мне удастся защитить Игоря, — подумал он. — Но если и есть у меня синдром, то это не синдром Рассела».
Ответа не было, но Калинов почему-то был уверен: его услышали.
Он вдруг вспомнил Виту и детей, но тут же загнал их во мрак забвения. И порадовался, что дети уже успели подрасти настолько, что не забудут его и их Белые и Черные Нити не будут угрозой миру. Даже если Вита и попытается вытравить у детей память о нем, ей это уже не удастся. Впрочем, Вита не такая… Вот жаль только, что Марине не придется стать его секундой… Он представил себе, как она родила бы ему еще двоих детей, и этим он искупил бы свою вину за Дримленд. Потом он понял, что мысли эти отбирают у него решимость, и Марину тоже загнал во мрак забвения. А потом звякнул сигнал вибраса.
Это мог быть только Рассел. Калинов снял аппарат с руки и раздавил его каблуком.
«Ты должен оборвать нити предательства, — сказал он себе. — Иначе зачем ты получил от судьбы вторую жизнь?..»
Он подошел к стеклянной стене. На ступеньках перед входом сидел мужчина в зеркальных очках. Сидел не шевелясь, спиной к дверям, вывернув голову вправо и опершись на левую руку. Поза была не очень удобная, но мужчине, по-видимому, было на это глубоко наплевать.
Потом откуда-то появился второй мужчина в зеркальных очках. Он подошел и сел рядом с первым, который даже не пошевелился.
Калинов решил передвинуть столы и кресла к двери и устроить некое подобие баррикады. Но когда он подтащил первый стол, около двери сидело уже пять мужчин и две женщины. Глаза их были прикрыты зеркалами. И Калинов понял, что никакая баррикада ему не поможет. Спиритосфера решила задавить его количеством. А потом люди в зеркальных очках потянулись к двери со всех сторон. Калинов попытался считать их, но быстро сбился.
«Скорее здесь пригодились бы гранаты, — поду мал он. — Но серебряных гранат не найдешь нигде. Хорошо, хоть в старой доброй Англии есть еще люди, боящиеся вампиров!»
Тут ему в голову пришла мысль, что, в принципе, он бы мог изготовить и гранаты, если бы вовремя подумал о них. Впрочем, исхода операции они бы все равно не изменили.
Он подошел к столу, сел и взял в руки автомат. И сейчас же, словно зомби только и ждали, когда он будет готов, дверь затрещала под тяжелыми ударами.
«Жаль все-таки, что я не встречусь завтра с Маришей», — подумал он.
А потом на мысли не осталось времени.
Часть третья. ОБРЕТШИЙ ЖРЕБИЙ
А ты иди к твоему концу, и упокоишься, и восстанешь
для получения твоего жребия в конце дней.
«Книга пророка Даниила, гл. 12, ст. 13»
Глава 1. СЕКУНДА
Господин Калинов?
На дисплее появилось лицо мужчины, показавшееся ему знакомым. Но прежде чем он сообразил, где видел этого человека, звонивший представился:
— Доктор Зуев. Здравствуйте! Калинов кивнул.
— Вы меня помните?.. Я наблюдающий врач вашей жены, Марины Васильевны.
Сердца Калинова коснулась холодная волна.
— Что с ней?
— Видите ли, в чем дело… — Зуев замялся. — Вы только не волнуйтесь!.. Пять минут назад исчез сигнал эскулапа, и аппаратура подняла тревогу. — Зуев сделал попытку улыбнуться, но неудачно. — Я понимаю, это еще ни о чем не говорит, но тем не менее… Счел необходимым поставить вас в известность.
— Благодарю вас! — Калинов соорудил железобетонное лицо. — Если сигнал появится, будьте добры сообщить.
Врач покачал головой:
— Вынужден вас огорчить… Очень похоже на то, что эскулап попросту уничтожен.
— Даже так? — вырвалось у Калинова.
— Да. — Зуев еще раз попытался сложить губы в виноватую улыбку и прервал связь.
Калинов откинулся на спинку кресла, потер виски указательными пальцами. Вот чертова девка, что она еще придумала!..
В последние дни обстановку в семье идеальной назвать было никак нельзя. Не Содом и Гоморра, конечно, но… Марина капризничала, а Вита почему-то стала очень нервной. Обе разряжались на Калинове. Ему же оставалось только помалкивать, и это стоило немалых сил.
На работе тоже наблюдалась ярко выраженная запарка. В преддверии выборов надвигалась очередная волна монистских выступлений, и к ней надо было основательно готовиться. Следовало ожидать дальнейшего нарастания противоречий в среде священнослужителей. И хотя эти противоречия были головной болью самой церкви, их отголоски неизбежно проявлялись в мирской жизни, а потому тоже требовали пристального внимания.
С тех пор как Калинов сменил свой кабинет на кабинет Рассела, отдел был полностью переориентирован на изучение проблем полигинии. С одной стороны, таким было решение руководства Социологической комиссии, а с другой, Калинов и сам стремился к подобной направленности, поскольку был, так сказать, стороной заинтересованной…
И вот эти проблемы, кажется, вплотную вошли и в его семью. Что взбрело секунде в голову? Где ее теперь искать?
Калинов позвонил в Кокорево. К тейлору подошла Анфиса. Доложила обстановку по-военному, четко. Сельма и Сережка занимались, Женьку Анфиса собиралась выводить на прогулку.
— Ладога сегодня теплая, — сказала она. — Думаю, нам с ним невредно будет искупаться.
— Валяйте, — разрешил Калинов, сменив железобетон на сахарную вату. — Только не перекупайтесь. — И поинтересовался равнодушно: — А где младшая хозяйка?
Виту Анфиса уважала, а Марину любила. Лицо няни озарилось улыбкой.
— Отправилась в город, погулять в Летнем саду.
— Давно?
— Часа полтора назад. Я ее предупредила, чтобы избегала многолюдных мест. Еще толкнет кто-нибудь…
— Хорошо, — сказал Калинов. — Когда она собиралась вернуться?
— К обеду.
— Как появится, пусть позвонит. — Калинов отключился.
Беспокоить Виту не хотелось. Вчера ночью он не зашел к ней и теперь представлял, какое у нее с утра настроение. Глупость, конечно… Вполне можно было составить Вите компанию, тем более что Марина, с ее нынешним животом, сейчас любовница и вовсе никакая… Так нет же, попала мужику вожжа под хвост, решил посчитаться с примой за придирки! Сколько раз убеждался, на чем основано семейное счастье… Хотя, если быть с собой честным до конца, тело Виты его уже так, как в молодости, не волновало. Возраст не сделал ее пышнее: все та же худенькая девочка… А с другой стороны, что еще надо: поджарая прима и аппетитная секунда…
Калинов просмотрел перечень дел на сегодня. А вот слабо нам урвать часик от работы? Взять да и пригласить приму на холостяцкую квартиру? Как четверть века назад… Впрочем, тогда он был влюблен в нее без памяти! Сейчас уже того не будет.
Калинов с сожалением помотал головой и набрал рабочий номер примы. Вита ответила сразу. Увидела его, зеленые глаза блеснули и потухли.
— Привет! — сказал Калинов, нарисовав на железобетоне любовь.
— Здравствуй!
— Ты извини, я вчера немного устал.
Жена натянуто улыбнулась. Потом поджала губы. Промолчала.
Калинов крякнул. Виновато подмигнул:
— Хочешь, приглашу тебя сейчас к себе на огонек?
— Нечем заняться? — спросила Вита подчеркнуто-участливо. — Или приспичило?
— Будем считать: приспичило.
— А у меня дела! — В глазах Виты мелькнул вызов.
Калинов вздохнул:
— Поговорили супруги… Тогда я тоже по делу. Ты не знаешь, куда собиралась моя вторая супружница?
— А что, ни минуты без нее прожить не можешь? — Вита опустила голову, помолчала. — Извини!.. Мне она ничего не говорила. Впрочем, какие могут быть дела у беременной женщины? Прогулка или свидание с врачом.