Как только оказался в коридоре, из одной из комнат показался паук и тут же угрожающе заклекотал.
— Иди на фиг! — сказал ему, вспомнив про свой защитный амулет. — Зови хозяина!
Паук защелкал жвалами и бросился на меня. В этот раз я отчетливо видел его движения и, приняв стойку, приготовился к бою. Но паук не стал нападать. Он просто подскочил ко мне, опустился на лапах, показывая, чтобы я садился ему на спину. Как только я воспользовался его предложением, он помчался вперед. Бежал паук по знакомому пути, поэтому я не сомневался, что прибудем мы в большой зал с пентаграммами, которые в этом мире называются печатями.
В принципе все так и оказалось. Когда мы спустились, Старик стоял в самом центре зала и что-то беззвучно шептал своими сухими губами. В тот момент, когда я отвлекся от разглядывания его старческого тела, он неожиданно подскочил ко мне и рявкнул:
— Ты — поздно!
— Концентрируйся! Тоньше линии! Тоньше! Правую сторону ровней! Ровней, я сказал! Да ты просто наказание, а не ученик!
«Вот же достал!» — чертыхнулся я про себя и попробовал сделать линии еще тоньше, хотя казалось, что тоньше они быть не могут.
— Ну вот! Что-то, похожее на квадрат нормального мага!
— Ай! За что?! — возмутился я, когда небольшая молния ударила меня в бок. — Я же все правильно сделал!
— За то, что твой квадрат превратился в прямоугольник! Тупица! Тебе нужно больше внимания уделять концентрации, если не хочешь, чтобы тебя разорвало на куски собственное заклинание! Видал я таких недоумков!
Кивнув, я привел фигуру в нормальное состояние.
— Теперь опять сделай линии тоньше, — подсказал Старик, — вот так. Теперь добавь в них энергии, чтобы линии визуально стали ярче! Да не делай их шире! Просто увеличь свечение! Вот! Держи, еще больше энергии!
Не выдержав напряжения, я на секунду потерял концентрацию, но этого хватило для того, чтобы свечение погасло, и я тут же получил очередной удар молнией.
К слову, я уже почти полностью был покрыт мелкими ожогами различной величины. А все из-за специфической формы обучения старого мага. Для начала он сказал мне раздеться, затем усадил в центр печати, в которой до этого сидел сам, и велел нарисовать перед собой линию.
— Как это?! — удивленно спросил я, за что получил первый удар молнией.
— Концентрируешься, представляешь мысленно, реализуешь в реальности, — ответил старик. — Все просто.
— Ну да, просто, — буркнул в ответ, за что опять получил удар молнией.
— Каждый раз, когда ты будешь отвлекаться и что-то говорить не по делу, я буду бить тебя молнией! Понял?
Я кивнул, видимо, маг принялся за меня всерьез.
— Ну, раз понял, тогда делай, а я послежу.
С первого раза у меня конечно же ничего не получилось, со второго — тоже, как, впрочем, и с двадцатого. Каждую неудачу Старик сопровождал едкими комментариями и ударами током.
Когда раз где-то на сороковой Старик ударил на меня током, я подскочил на месте и из-за дикого сочетания боли, ненависти и злости выдал пусть малость кривоватую, но все же линию.
Из-за того, что у меня все же что-то получилось, я несколько удивился, и линия пропала.
— А чего это ты вскочил? — спросил Старик и опять ударил меня током. — Пробуй еще раз!
«Если один раз получилось, то и второй раз получится», — подумал я и, сделав несколько глубоких глотков воздуха, попробовал повторить свой успех. На этот раз я не пытался рисовать, как делал бы ручкой на бумаге, нет, сейчас я просто представил, как передо мной появляется линия, и вложил в это действие немного магии. Не знаю, как это у меня получилось, но на интуитивном уровне я понимал, что именно в этот момент подаю чуть-чуть магии. Это выглядело точно так же, как с передачей энергии, когда я пытался дозировать проходящую через меня силу. Явление нельзя было как-то объяснить, можно только почувствовать.
— Молодец! — сказал Старик. — Наконец-то ты начал доверять своим чувствам и интуиции. — К моему удивлению, удара током не последовало, а маг продолжил говорить: — Магия — это не набор готовых формул и заготовок, магия — это искусство! Современные маги считают, что магию нужно познавать через сухие строчки учебников, выверенные формулы и четкие готовые заклинания. Я же скажу тебе, что это все чушь собачья! Да, они добились многого в конструировании простых заклинаний, но знай: одно и то же заклинание у магов старой и новой школы по мощности будет совершенно разным. У мага старой школы, который «слушает» и работает интуитивно, мощность в полтора-два раза больше! А теперь перейдем от теории к практике, попробуй еще раз!..Хорошо, а теперь сделай две параллельные линии… Параллельные, а не кривые! — удар током! — Ровняй! — удар током! — Убери и попробуй заново! Вот, что-то похожее, теперь добавь две линии по бокам и сделай квадрат…
Издевательство с квадратом длилось около двух часов, за это время я понял, что у меня отличный болевой порог, что Старик — полный отморозок, и если я останусь учиться у него, он расшибется в лепешку, но сделает из меня мага!
— Ладно, на, поешь! — протянул Старик тарелку с овощами. — Немного отдохнешь, и продолжим.
После обеда маг предложил мне создать два квадрата, конечно же у меня не получилось, и к разрывающей голову боли присоединилась боль от десятков ударов током.
— Все, на сегодня закончили, — сказал учитель, и по моему телу тут же прошло приятное тепло. Ожоги сами заросли, а головная боль стала вполне терпимой.
— Когда следующий урок? — спросил, не веря своему вопросу, ведь в голове отчетливо билась мысль, что нужно сматываться от этого психа.
— В четверг, — ответил Старик и продолжил: — И не думай сбежать. Ты сам согласился стать моим учеником и этим взял на себя некоторые обязательства. — Тут же мое сердце будто что-то сдавило, и я, ахнув, упал на колени. Это было предупреждение.
— Стой! — крикнул я запрыгнувшему на паука Старику. — Нужно придумать для меня нормальный способ передвижения! А то так я буду по полдня добираться.
— Сейчас придет наук, залезешь к нему на спину, и он подвезет тебя к одному подземному выходу из трущоб, оттуда будет намного удобней добираться. Паук будет ждать тебя каждое утро в дни занятий. Вопросы?
— Нет, — ответил я, поморщившись. Подо что же это я подписался?!
Посидев на полу еще некоторое время, пришел в себя и, оседлав тварь, произнес: — Ну что ж, поехали, что ли.
Не успел произнести последнее слово, как паук быстро рванул вперед. Почувствовав мгновенно подступившую к горлу тошноту, я, не помня себя, закричал: — Стой! Стой, скотина!
И, о чудо! Неожиданно для меня паук мгновенно замер на месте!
— Ого, — удивленно пролепетал я, и тошнота тут же отошла на второй план. — Ты что, меня понимаешь?
— Тк-тк-тк, — защелкал жвалами паук.
— У меня что, совсем мозги поплыли? — помотал я головой из стороны в сторону и в офигении спросил: — Или ты реально утвердительно прощелкал «да»?
Вдруг паук быстро дернулся вперед, а я ввиду своего печального состояния не успел за него покрепче ухватиться и упал на пол. Почувствовав это, тот развернулся в мою сторону.
«Все интересней и интересней», — подумал я, вставая с холодной земли и благодаря за безопасное приземление свой амулет. — Ты хочешь поговорить?
— Тк-тк-тк, — как я понял, утвердительно защелкал паук и замотал головой вверх-вниз.
— Ты разумный? — тут же задал я следующий вопрос.
Не знаю, как это получилось, но он так на меня посмотрел, что я тут же понял, какой я тупица.
— Ну, извини! — развел руками. — Сам видишь, в каком я состоянии! Голова просто жутко раскалывается!
— Тк-тк, — прощелкал паук.
— А как ты говоришь «нет»? — спросил я чисто так, для интереса.
— Ткт-ткт-ткт, — защелкал жвалами паук.
— Ну, круто! — искренне сказал я и залез ему на спину. — Ты не обижайся, но вопросами я тебя забросаю потом, сейчас же вези меня домой, и, если можно, помедленней. А то мне как-то хреновенько.
Утвердительно пострекотав, он тронулся с места. Это была моя лучшая поездка на пауке! Теперь я не пытался удержаться на этом монстре и просто, расслабившись, лежал на спине, раскинув руки в стороны. Передвижение больше походило на купание в море на надувном матрасе. Паук двигался так плавно и мягко, что мои глаза будто сами закрылись, и я уснул спокойным сном.
Не знаю, через какое время я проснулся, но на улице была ночь. Это стало понятно по темному дождливому небу, которое я увидел из лаза, ведущего наверх.
— Я долго спал? — спросил, спрыгивая со спины паука.
— Тк-тк-тк, — утвердительно прощелкал он.
— Ну, тогда спасибо, что не разбудил, — сказал ему и, попрощавшись, выбрался из-под земли.
Сориентировавшись на местности, быстро определил место своего нахождения. По счастливому стечению обстоятельств либо благодаря амулету Старика, который, вероятней всего, отслеживал мое местоположение, точка встречи с пауком находилась недалеко от моего нового места жительства.
— Тук-тук-тук, — постучал в дверь. — Федот, открывай, это я, Нел!
Тут же послышались шум отодвигающегося засова и тихое бурчание мальчишки. И как у него это получается?
— Где все? — тихо спросил я.
— Спят, — так же тихо ответил мальчик. — Все, кроме Элизы и Саши, эти что-то на кухне делают.
— А ты почему не спал? Меня ждал, что ли?
— Нет, — отрицательно покачал головой мальчик. — Адам сказал, что теперь нам нужно назначать дежурных, которые в случае чего могли бы вовремя поднять тревогу, а то закончим, как Рыжий со своей бандой.
— Хорошая идея, — согласился с ним. — Тогда дежурь, а я схожу пожру чего-нить, если девчонки мне это чего-нить оставили.
— Ты почему так поздно пришел?! — насупив бровки, спросила Саша, как только я вошел на кухню.
— Не ругайся, я же предупредил, что буду поздно, лучше накорми меня чем-нибудь вкусным, а то голодный, как собака.
— Хорошо, но взамен ты поможешь нам почистить картошку. Согласен? — хитро прищурила глазки девочка.
— Договорились, — улыбнулся я. Спать мне хотелось просто немилосердно, видимо, все еще не отошел от занятий со Стариком. Но девчонкам все-таки нужно помочь.
Закончив есть, я достал свой нож и принялся за чистку картошки.
— Ну как тебе у нас, Элиза? — спросил молча работавшую девушку.
— Не так плохо, как говорили, — тихо и как-то пренебрежительно ответила она. — Но все равно, элементарной мебели нет, столовых приборов нет, посуды хорошей тоже нет. Еда плохая какая-то, крупы низких сортов. Кроватей у вас нет…
— Чего?! — возмутилась Саша. — Ты что такое говоришь?!
— А что?! — не поняла девушка, повернулась лицом к Саше и снисходительно сказала: — Ты, малышка, просто нормальной жизни не видела.
— Да ты офигела, коза?! — сорвалась Саша. — Ты что думаешь, пришла к нам вся такая красивая и будешь всех поучать?! Ты же пришла на все готовенькое! Ты живешь в большом теплом доме, ты живешь в безопасности, ты ешь за СТОЛОМ! Да и вообще, ты что-то ешь! Нормальную еду!!! А КРЫС ты когда-нибудь ЕЛА?! А?! А СЫРУЮ КРЫСУ?!
— Ты ела крысу?! — пролепетала позеленевшая Элиза. — Зачем?!
— А потому что больше жрать НЕЧЕГО было? ПОНЯТНО?! А ей еще не так плохо, как говорили! — издевательским тоном произнесла Саша, повернувшись в мою сторону. — Да ты в трущобах побыла пару минут, и тебя чуть не изнасиловали! Если бы не Нел и дед Димитрий, тебе бы вообще конец был!
— Ничего не конец! — попыталась защититься Элиза. — И вообще, меня дед Димитрий спас, а не твой Нел! Он такой же, как…
Девушка не успела договорить, я перебил ее:
— Вали нафиг отсюда!
— Что?! — не поняла она.
— Я сказал, забрала брата и свалила из моего дома!
— Никуда я не пойду! — возмутилась девчонка. — Тут Адам старший, а не ты! А он не выгонит беззащитную девушку ночью на улицу.
— Хочешь проверить? — спросил, подходя к печи и беря огромную железную кочергу в руки. Секунда — и на глазах изумленной Элизы я согнул кочергу пополам.
— Н-но… — пролепетала девушка, — куда я пойду?!
— Туда, где холодно, мокро и темно! — сказала Саша. — Будешь всю ночь дрожать у какого-нибудь здания, сидя не на подстилке, а на холодной земле. Твой брат, скорее всего, умрет в тот же день от переохлаждения. Жрать к этому моменту тебе захочется немилосердно. Затем тебя увидят несколько лихих ребят и оприходуют в какой-нибудь подворотне по несколько раз, потом продадут в бордель, и будешь ты до самой смерти ублажать голодных мужиков.
— Саша, что… — растерянно спросил я, посмотрев на злое лицо девочки.
— Да задолбала она меня за день! — сказала девочка. — И то ей не это, и это ей не так. И дом маленький, не такой, как у ее хозяина, и на кухне ничего нет, и кроватей нет, и мебель отсутствует, и ребята в рванье ходят, и вообще, она вся такая благородная и на нас смотрит свысока. А на меня так и подавно! Жизни учит!
— Э-э-э… — попыталась что-то сказать Элиза.
— Но больше всего меня напрягает то, — перебила ее Саша, — что это не ей повезло, что ты с дедом Димитрием спас ее от насильников, а нам, ведь она, вся такая распрекрасная, оказалась в нашем доме!
— Элиза! — жестко сказал я. — Проваливай из моего дома.
— Н-но… не прогоняйте! Я больше не буду!
— Девочка, — объяснил я. — Ты до этого момента жила в совершенно другом мире. Мире, где есть мать, подружки, друзья, добрые хозяева. Сейчас трущобы — твой дом, для того, чтобы выжить и стать одной из нас, ты должна забыть о том, кем ты была раньше! Ты уже совершила одну ошибку, ты поставила себя выше нас! А это совершенно неверно! Мы хищники! Пусть маленькие, но хищники, а ты большая кроткая овечка, которая по ошибке попала в стаю волков! Ты не ценишь наш дом и нас самих, ты считаешь, что мы плохо живем! Да ты не знаешь, как живут остальные! Поэтому я говорю тебе: проваливай из моего дома. Когда поймешь, от чего отказалась, вернешься.
— Не выгоняй, пожалуйста, я боюсь.
— Нет, — покачал я головой. — Ты испугаешься, когда узнаешь, почему у Саши такие короткие волосы.
— Они у меня такие для того, чтобы все считали меня мальчишкой и не пытались пристать и украсть в бордель.
Эгоистичные и жесткие слова из уст маленькой девочки потрясли Элизу еще больше, чем возможность оказаться выкинутой на улицу.
— Как же вы здесь живете?! — с ужасом в голосе спросила она.
— А мы только последнее время более-менее живем, до этого мы выживали, — сказала Саша и начала всхлипывать.
— Саш, ты чего? — не понял я.
— Потому что у кого-то было все! А у нас, у нас — ничего! А она еще меня учит. И ей еще не нравится ничего! — еще громче зарыдала Саша.
Неожиданно за спиной послышался еще один женский плач.
— Да что ж такое! — ругнулся я, повернувшись к Элизе. — Ты-то чего ревешь как белуга?! Не выгоню я тебя, не плачь! «Тем более что дед Димитрий попросил о тебе позаботиться», — подумал я.
— Я же такая плохая, — не услышала меня девушка. — Выгоняйте! Выгоняйте! Только братика оставьте! Только его! А у вас же ни папок, ни мамок, и маленькие, и тяжело, а я все не то говорю, принцесса! Сашенька, прости-и-и-и!!!
Отпустив Сашу, я оставил девчонок порыдать в объятиях друг друга и выяснить отношения, а сам, чтобы не слышать всего этого женского нытья (которого, кстати, на дух не переношу), вообще обрубил слух и принялся за чистку картошки. Когда набрался целый казан, отложил нож в сторону и восстановил слух.
Девчонки все так же продолжали всхлипывать, но уже приступили к работе. Саша одновременно с этим рассказывала, как оказалась на улице, как познакомилась с остальными ребятами, как они нашли «нору». Истории, подобные этой, я слышал не раз, поэтому, не сомневаясь, пошел спать.
«Вот это денек», — подумал, мотая головой из стороны в сторону и продвигаясь в общую комнату. Улегшись на свой топчан, накрылся свежеприобретенным плащом и подумал, что правильно Элиза говорит, у нас даже кроватей нет.