- Отсюда всего не разглядеть, - тихо произнес Анхен. - тебе надо поверить мне, и сделать шаг.
- На самый край, и немного дальше?
- Лучше ко мне в объятья. Нам нужно лететь, а за руку мне тебя с комфортом не унести, только вывихну что-нибудь. Ты осмелишься?
- Мы полетим...вот просто так, без всего?
- Без всего. Только ты, я и Бездна. Ты сможешь поверить мне настолько?
- Я попробую.
Испытание на Горе было обманом. Там все было обманом. Но здесь и сейчас страховки не было. Как он говорил тогда, тот старик? Глубинами Бездны измерить глубину своего сердца? Можем ли мы поверить, что их ласковые руки поддержат нас? Могу ли я поверить...вот одному конкретному вампиру? Настолько, чтобы доверить ему свою жизнь?
Я вздохнула, кивнула, и сделала шаг в его объятья. Он поднял меня на руки, легко оттолкнулся - и мы воспарили над глубинами Бездны.
Страшно не было. Он просто держал меня на руках, крепко и бережно. Ну а то, что под ногами у него был уже не снег, а пустота...я видела это глазами, но разум, наверное, осознавать это отказывался. Меня просто несет на руках сильный и уверенный мужчина. Ну, а то, что он вампир - со мной он никогда не вел себя, как вампир, и да, он был совершенно прав: он никогда не давал мне повода ему не доверять.
Анхен медленно нес меня все дальше от края Бездны, не поднимаясь и не опускаясь, на том же уровне, как если бы мы все еще шли по земле. Но земля удалялась, а Бездна, казалось, все ширилась под нами, словно все сильнее выворачивала наружу свое нутро. И я могла уже видеть, как там, бесконечно глубоко внизу, куда не доставал уже свет солнца, клубилась непроглядная, таинственная тьма.
- Анхен, а про принца Дракоса - это правда сказки? - спросила чуть дрожащим голосом, с опаской вглядываясь в смутные очертания неразличимо далеко внизу.
- Правда, - Анхен ободряюще улыбнулся, - это просто книга детских страшилок. И потом - ты ведь со мной. А как Истинный Принц Света, я просто обязан спасти тебя от любой тьмы.
- К-кто ты? - я даже рассмеялась. - Никогда о таком не слышала. Это тоже из какой-то книжки?
- Да, моя дева, - Анхен беззаботно улыбался. - Только из очень-очень старой. Мне ее еще мама в детстве читала.
- Анхен, а твоя мама, - новая мысль пришла мне в голову, - ведь она же еще жива? Ну, в смысле - вы же очень долго живете, почти бесконечно... или нет? То есть - вот восемьсот лет - это много или мало? Ты по вампирским меркам - молодой или старый? И сколько вообще живут вампиры, если по правде, а не как в школе учат.
- Ой, какой кошмар, - произнес он с притворным вздохом. И вдруг резко, без предупреждения, опрокинулся назад, совершив полный кувырок через голову. И я при этом облетела вокруг него, что луна вокруг земли, огласив всю Бездну безумнейшим визгом, на который только была способна. Держал он меня, правда, при этом очень крепко, и вывалиться из его рук мне, наверное, не грозило, но...
- Т-ты что т-творишь? - только и смогла выдавить.
- Глупости всякие из твоей головы вытряхиваю, - сообщил мне Анхен совершенно будничным тоном. - Что тебе сейчас до вампиров? Ты лучше смотри!
И он развернул меня лицом тому краю, от которого мы отлетели уже на порядочное расстояние. И я вздохнула завороженно, мгновенно простив ему все грехи, прошлые и будущие. Это было зрелище, которое и в самом деле стоило увидеть. Любой ценой, потому что прекраснее места на земле не существовало! Ну, для меня в тот момент - не существовало точно.
Сверкая и переливаясь на солнце, от самого края земли и до бесконечности у нас под ногами, струились в оглушающем морозном безмолвии Ледяные Водопады. Воды Каменки, замерзшие, застывшие в своем полете, благодаря неровностям рельефа лились то единой стеной, то разделяясь на множество ледяных колонн. Солнечные лучи, играющие на их прихотливых поверхностях, делали какие-то участки совершенно прозрачными, чистыми, словно хрусталь, а за ними проглядывало что-то еще - светлое, темное, белое, красноватое, коричневатое, и все это сверкало и переливалось, словно сказочный дворец Ледяной Королевы. И были в нем таинственные гроты и ажурные беседки, башни и лестницы, статуи и фонтаны. И свисали гроздьями прекрасные ледяные астры, чьи длинные и тонкие иглы лепестков были подобны иглам морозного воздуха, впивающимся мне в легкие. А где-то внизу скрывалась в непроглядной мгле темная половина этого великолепия, и были там подвалы и пропасти, и камеры пыток, со звенящими на ветру ледяными кандалами. Ибо королева Льда и Вечного Холода бесконечно прекрасна, но неумолимо жестока.
Анхен молчал и оставался неподвижным, позволяя вдоволь насладиться зрелищем и игрой собственного воображения.
- Нравится? - шепнул он тихонько, когда, через бесконечный промежуток времени, я все же чуть шевельнулась в его руках.
Я кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
- Мы можем рассмотреть все поближе. Ты не побоишься спуститься вниз?
- Нет, никогда, конечно, - я не очень понимала, что я ему отвечаю, зачарованная возможностью войти в мой ледяной дворец.
Но он меня понял, и мы начали спускаться, подлетая к этому чуду все ближе. И общая картина рассыпалась миллионом отдельных фрагментов, но каждый из них вблизи был не менее прекрасен, чем все вместе издалека. Тут были и галереи за ледяной стеной, и маленькие уютные гроты, и арки, и бесконечные колоннады... Пользуясь благосклонностью Анхена, я жаждала облететь и облазить их все, и он безропотно носил меня по воздуху от одного заинтересовавшего меня места к другому. Или водил, там, где можно было встать, но все равно ни на секунду не отпуская, удерживая за талию, словно клещами, даже в местах, где, как мне казалось, было совершенно безопасно.
- Это лед, Лара, - отвечал он на все мои возражения, - я не хочу, чтобы ты поскользнулась и сломала ногу из-за нашей с тобой беспечности. Хотя я гораздо лучше тебя понимаю, что даже если ты сорвешься и начнешь падать, долететь до дна Бездны шансов у тебя нет, я поймаю тебя практически сразу. Но вот травмироваться о выступающие края - шансов масса. Так что даже не мечтай, не отпущу.
Мы осматривали все ярус за ярусом, незаметно спускаясь все ниже и ниже в Бездну. И, однажды подняв голову, я увидела край земли столь бесконечно высоко, что просто захватило дух. Но страшно мне не стало ни на миг, я уже даже и понять не могла, что вообще здесь такого страшного, что я так отказывалась сюда лезть.
- Анхен, а почему не видно звезды? Ну, я читала, что из глубокого колодца даже днем звезды видно, а мы же гораздо ниже самого глубокого колодца.
- Угу, только колодец у нас значительно шире среднестатистического, и мы все еще под солнцем. Вот спустимся в тень - будут тебе и звезды. Хотя зачем тебе - они у тебя и так в глазах светятся.
В этот миг мы снова парили с ним в воздухе, выискивая, что еще меня могло бы заинтересовать. Анхен крепко прижимал меня к себе, держа одной рукой за бедра, другой за спину, и это было уже так привычно и так комфортно, и в этом не было ничего особенного, просто как иначе ему меня нести. И мои руки так привычно лежали на его плечах, но думала я не о нем, я жадно шарила глазами по ледяным колоннадам, относясь к нему как к продолжению себя, как к средству передвижения, не более. И потому, когда он сказал мне про звезды, я просто рассмеялась от переполнявшего меня счастья, и поцеловала его в щеку. Потому, что щека была совсем рядом, а я была так ему благодарна за эту прогулку.
Он вопросительно взглянул мне в глаза.
- Спасибо, - объяснила я, касаясь лбом его лба и обнимая руками за шею.
Анхен остановился в воздухе, принимая мою благодарность и мою ласку. А потом вдруг резко изменил направление полета.
- Что там? - обернулась я, но не заметила ничего, достойного внимания. Несколько столбов застывшей воды, мы таких уже не один десяток видели.
- Ничего, - спокойно отозвался Анхен. - Немного устали руки. Чуть-чуть передохнем.
Однако отдохнуть тут было практически негде. Пришлось спуститься немного ниже. Но даже там шел всего лишь довольно узкий неровный карниз, на который и ногу-то полностью не поставить. Но Анхен все же опустил меня на него, плотно прижав спиной к ледяной толще. Я чувствовала себя крайне неустойчиво, ноги того и гляди соскользнут. А он решительно вставил свой элегантный черный ботинок между моих видавших виды сапожек, разводя мне колени и вжимаясь в меня бедром, и далее корпусом, буквально впечатывая меня в стенку. Я оказалась фактически сидящей верхом на его бедре, и это было уже...как он там говорил: "хорошо зима, а было б лето...". Анхен же, оставаясь абсолютно невозмутимым, действительно разжал руки, чуть встряхивая их, позволяя им, наконец-то свободно повиснуть вдоль тела. Интересно, сколько мы здесь уже? Час, больше? Я совершенно потеряла счет времени, а ведь даже для вампира, наверное, есть какие-то пределы выносливости.
- Я совсем тебя замучила? - с запоздалым раскаяньем взглянула в его глаза.
- Не надейся, - он взял меня за запястья и сомкнул мои руки у себя за спиной. - Теперь ты меня держи. Только крепко, а то кувыркнемся.
Я послушно сцепила пальцы в замок у него за спиной. Он был сейчас ко мне так немыслимо близко. Вроде так же близко, как и пять минут назад, но как-то интимней, что ли. И от этого я чувствовала неловкость. Сейчас меня не отвлекали ни небо, ни лабиринты Ледяных Водопадов. В этом положении я могла видеть и чувствовать только Анхена. И он уже не был просто средством передвижения. Он просто был.
- Ты такая счастливая сейчас, - прошептал Анхен, пристально глядя мне в глаза. - Я никогда еще не видел тебя такой счастливой.
Я хотела ответить, что это благодаря ему, и еще успела понять, что он не ждет от меня ответа. А потом его губы накрыли мои, и все слова стали попросту невозможны.
Он целовал меня так нежно, так бережно, едва коснулся раз, другой, не встретив сопротивления, прижался чуть сильнее, осторожно посасывая мои губы, проводя по ним языком. Одна рука его уверенно легла мне на затылок, другая ласкала шею. В какой-то момент он обхватил мой затылок чуть сильнее, словно чтобы не дать мне вырваться, и его язык проник мне в рот, не встречая даже слабого сопротивления. Мысли путались, сердце билось где-то в горле, это было так сладко, так упоительно сладко! Где-то за гранью реальности я чувствовала, как его пальцы раздирают пуговицы на моем пальто, раскрывают шарф, рвут ворот на моей блузке. Ледяной ветер скользил по моей обнаженной шее и плечу, но я чувствовала только жар его объятий, его губ, языка, пальцев - таких нежных, таких страстных, таких нетерпеливых. Я и сама хотела еще, хотела дальше, хотела больше...
И лишь когда его ладонь резким хлопком накрыла мое обнаженное плечо, а его шея судорожно выгнулась назад, разрывая наш поцелуй буквально "на полуслове", сознание ворвалось в меня вместе с глотком ледяного воздуха. Колени задрожали, но ноги и так не могли удержать меня на этом скользком карнизе, меня держал Анхен, и потому я даже рук, сцепленных за его спиной, не могла от него оторвать, не то, что бежать от него сломя голову. Ведь он почти меня укусил. А я - я была готова, я была согласна, а ведь всегда считала, что никогда и ни одному вампиру! Я и не собиралась, я и не думала, а он, он...
Он прижался лбом к ледяной глыбе возле моего правого виска, и хрипло дышал. Обе его ладони тоже упирались в лед, но грудью и бедрами Анхен по-прежнему прижимал меня к стене, не сдвинувшись ни на миллиметр. Мы молчали. Довольно быстро я поняла, что замерзаю. Осторожно расцепила руки, вернула на место шарф и попыталась застегнуть пальто. Две верхние пуговицы были оторваны, и я, дрожа, зажимала ворот руками. Он по-прежнему не шевелился.
- Анхен, - решилась позвать я. Надо же как-то выбираться.
- Х-х-х-х-х-хочу тебя! - как-то очень тяжело и страшно выдохнул он. Почти беззвучно, но громче любого крика. - Всю, до последней капли, до конца, без остатка.
А потом его руки поползли мне за спину, сжимая все в более крепких объятьях, но прежде, чем я закричала от боли, он упал назад спиной, и я закричала уже от страха.
Это был не полет, это было падение. Нас крутило и переворачивало в воздухе, увлекая вниз все неудержимее и стремительней. Солнце уже не проникало в эти глубины, вокруг нас клубилась тьма, а Анхен все продолжал равнодушно падать, крепко сжимая меня в объятиях и не делая даже попыток прекратить эту безумную круговерть.
И лишь когда я уже сорвала горло от крика, а перед глазами замелькали красные точки, мы вдруг чудовищно резко остановились и приняли вертикальное положение. Это стоило мне резкой боли в висках, подкатившей к горлу тошноты, и потерянной шапки.
Бедная моя шапка, и без того сидевшая на голове неплотно после наших безудержных ласк, и столь же безудержного падения, последнего кульбита с переворотом мне не простила, и теперь улетала все глубже, а мы молча провожали ее взглядами. А красные огни мне, оказывается, не примерещились. Они цепью висели в воздухе метрах в ста под нами. Этакие продолговатые плоские фонари, дающие, правда, не слишком много света. И на одном из них повисла, зацепившись, моя шапка.
- Надень капюшон, - хрипло произнес Анхен, глядя как фонарь тихонько раскачивается, потревоженный ее приземлением.
- Можно мы спустимся и заберем ее? И я хочу взглянуть, что это, - робко попросила я, обрадованная его возвращением. Кажется, он все-таки взял себя в руки, и ни убивать, ни целовать более не намерен.
- Забудь. Нам надо подниматься.
И прежде, чем я успела произнести хоть слово, мы стремительно взмыли вверх. Ну вот что за клятый вампир! То мы божественно неторопливы, а то мечемся, как безумные, то вниз, то вверх, словно сам Дракос за нами гонится. Меня же сейчас точно стошнит! Задышала глубоко и часто, пытаясь побороть подступающие спазмы. Анхен почувствовал, замедлил движение, но полностью не остановился.
- Потерпи еще чуть-чуть, Лариса,- попросил он, - надо улетать. Слишком много тут сегодня...приключений.
И в этот момент я почувствовала, что у него дрожат руки, и мне впервые пришла в голову мысль, что мы можем и не выбраться.
Но мы выбрались. Тихо, ровно, без приключений. Анхен вынес меня к самой машине, не дав даже шагу ступить на снег. Дверца открылась еще при нашем приближении, и он сразу посадил меня в кресло и пристегнул.
- Все еще боишься, что упаду? - попыталась я пошутить, но он не отреагировал, захлопнул мою дверцу, очень быстро сел на свое место и решительно придвинул к себе панель управления. Его пальцы с безумной скоростью замелькали по мерцающим клавишам, а на экране мелькали с той же скоростью немыслимые закорючки.
В машине было тепло, даже очень, и в этом тепле я наконец-то почувствовала, насколько замерзла. С трудом сдернула с рук перчатки и стала растирать заледеневшие пальцы. Пальцы ног тоже весьма ощутимо стонали от холода, и мне здорово продуло уши во время нашего не в меру стремительного подъема.
- Вот неужели нельзя было поднять шапку? - недовольно буркнула я, поднимая руки к ушам и пытаясь их хоть как-то согреть. - Заняло бы от силы минуты три.
- Шапку поднять не сложно, - рассеянно отозвался Анхен, не отрывая взгляда от экрана, - вот только носить ее уже нельзя.
- Почему? - ошарашено поинтересовалась я. Хорошая была шапка, новая. - Что с ней такого стало, от того, что она на фонарике покачалась? И что это за фонарики, кстати?
- Плохие, звезда моя, фонарики, недобрые. Шапки у девочек воруют. Иногда вместе с девочками, - он по-прежнему отвечал мне крайне рассеянно, явно не слишком задумываясь над смыслом сказанного. Все его внимание поглощала бегущая по экрану абракадабра. Но вот его пальцы нажали последний десяток кнопок, он резким движением отодвинул панель прочь, и устало прижал пальцы к глазам, тяжело опираясь на подлокотники. Пару секунд посидел неподвижно, затем все же отнял от лица руки и взглянул на меня.
- Все плохо у нас, душа моя. Все до омерзения плохо.
- Что плохо? - не поняла я. - У тебя машина сломалась?
- Ну, мою машину, по счастью, не на вашем заводе делали, чтобы она вот так, от скуки, ломалась, - и только усталость сквозила в его голосе, и думал он по-прежнему о своем. Но вот это осознание безграничного вампирского превосходства над нами, убогими, было у него настолько в крови, что вновь стало противно.
- Но тогда Великий, может, поделится со мной хотя бы ближайшими планами: отвезет ли он меня домой, как изначально обещал, или все-таки убьет, как собирался чуть позже?
Анхен уставился на меня совершенно непонимающим взглядом. Я попыталась плотнее запахнуть порванное пальто.
- А, ты об этом? - в его взгляде отразилось легкое понимание. - Даже в голову не бери. Хотел бы убить - убил бы. А не убил, так значит не очень-то и хотелось.
- Что меня всегда подкупало в вас, куратор, так это ваша всепоглощающая искренность! - попыталась собрать в голосе весь яд, нам который только была способна. В глазах, правда, уже собирались предательские слезы.