Я не хочу его понимать!
– Вот чего я боюсь… – говорит Неудачник, и наваждение рассеивается. Я просто сижу рядом с ним. Два нарисованных человечка, обменивающихся туманными фразами.
Интересно, сходят ли с ума в глубине? Может быть, я буду первым?
– Почему ты покончил с собой? – спрашиваю я.
– Когда?
– Анатоль вывел тебя, ты уронил винтовку и пальнул себе в лоб. Хочешь сказать – это была случайность?
– Случайностей не бывает.
– Тогда – почему?
– Анатоль не сможет меня вывести.
– Почему? – кричу я. Разговор глухих, ничего не объясняющие ответы.
Неудачник не отвечает.
Ну и пусть.
Хватит с меня загадок. Я его просто выведу.
И не будет у него выхода – никакого, кроме как уйти с уровня.
– Вставай! – кричу я. Хватаю Неудачника за плечи, заставляя встать. Вытаскиваю из кобуры его пистолет, разряжаю и выкидываю.
– Пошли! Марш!
Он не спорит, да и попробовал бы поспорить… Если надо, я потащу его на плечах.
Не будет у него иного выхода.
Мы проходим Диснейленд насквозь, я расстреливаю монстров, не экономя зарядов. На этот уровень их хватит с лихвой.
Гранатомёт раскаляется от непрерывной стрельбы, я обжигаю плечо даже сквозь броню. Ерунда.
На площадке с машинками вновь удирает от трех юрких демонов ребёнок. Только на этот раз не чёрный, а латиноамериканец. Ох уж мне эти американские расовые комплексы… Неудачник останавливается как вкопанный, и приходится повторять короткую дуэль с демонами и пауком-пулемётчиком. Идём к зданию, на которое указал ребёнок. Но на этот раз Неудачник держит малыша крепко, и тому не удаётся вырваться. Вместо него в дверь вхожу я.
Почти весь холл занимает полупрозрачный колышущийся бурдюк с зубами. Ракеты проходят сквозь него насквозь, не взрываясь. Сжигаю тварь из плазмомета, затрачивая две энергетические ячейки.
В следующей комнате, опутанные слизистой паутиной, дёргаются двое – мужчина и женщина. Их охраняет мелкий монстр, который даже не пытается меня атаковать, а бросается приканчивать пленников. Расстреливаю его из винтовки, вместе с Неудачником освобождаю родителей мальчика. Дальше все по стандартному сценарию – рассказ про ужасы инопланетного нашествия, советы по поводу прохождения зеркального лабиринта и торжественный дар – плазмомет. Программы примитивные, они не замечают, что у меня уже есть это оружие. Зеваю, принимая подарок. Воссоединённая семья удаляется. Все картинно до отвращения – ребёнок идёт посередине, трогательно цепляется за руки родителей… Надо понимать так, что они выберутся из Сумрачного Города. Поглядываю на Неудачника – тот вполне серьёзен. Словно и впрямь спас три человеческие жизни.
Идём к зеркальному лабиринту. Оружие Неудачнику я так и не даю. Мне вовсе не нужен фокус с падающими и стреляющими винчестерами.
– Значит так, – командую я. – У входа в зал ты останавливаешься. Ждёшь, пока я тебя позову. Потом спокойно подходим к компьютеру, и ты убираешься отсюда домой. Хорошо?
– Да.
– Ты понял меня? Никаких глупостей делать не будешь?
Неудачник смотрит мне в глаза.
– Глупость – это прикрывать тебя от выстрела?
– Да! Я разберусь сам, а ты выйдешь отсюда. Понял?
– Понял.
Ох, не верится мне в его искренность… Но делать нечего. Проходим зеркальными коридорами, у входа в зал я хлопаю Неудачника по плечу. Тот послушно останавливается.
– Жди. Жди меня и я вернусь, – говорю я. Делаю шаг к проёму, но не выдерживаю, оборачиваюсь.
– Слушай… кто бы ты ни был… Я очень устал.
Неудачник кивает.
– Мне надоели эти глупости, – говорю я. – Пообещай, что не выскочишь под выстрелы. Пообещай, что никуда не уйдёшь. Я хочу тебя вытащить и вернуться домой.
– Я сделаю все, как ты говоришь, – произносит Неудачник. И я неожиданно ему верю.
– Спасибо, – шепчу я, прежде чем рвануться в зал.
И начинается огненная карусель.
Гвардия Принца Пришельцев палит в меня с тринадцати балкончиков, я тоже стреляю – наугад. «BFG-9000» выжигает три зеркала одним залпом. Помещение наполнено серебряным дымом. Пули колотят по броне, сбивая меня на пол. Стреляю в падении, вращаюсь на спине словно в забытом танце своей юности – «брейке», ещё два раза стреляю. Три зеркала, три зеркала, три зеркала…
Последняя зеркальная грань, и уже настоящий балкончик с двумя монстрами. Они залиты зелёной кровью, «BFG» изрядно посек их чешуйчатые тела. А моя броня ещё держится, помятая, раскалённая, но по-прежнему надёжная.
Последний выстрел – огненный шар, треск вторичных разрядов… Монстры кричат, умирая, превращаясь в вихри чёрного пепла.
И наступает тишина.
Зеркальный зал выжжен и разрушен, лишь выходной компьютер торжественно мерцает экраном среди погрома.
– И пришла тишина… – шепчу я, поднимаясь на колени. Спасибо тебе за броню, Анатоль, спасибо… – Неудачник! Слабый звук из коридора – неуверенный шаг. И два коротких хлопка – выстрелы из штуцера.
Мне не надо ничего объяснять.
И утешать меня не надо.
Я пру к проёму, перешагиваю через окровавленное тело Неудачника, смотрю в зеркальную бесконечность коридора.
Алекс стоит в окружении своих бесплотных двойников, опустив штуцер. Он в остатках бронежилета, его лицо в крови. Дуло штуцера смотрит в пол, навстречу отражению.
– У меня нет больше патронов, – говорит он.
Откидываю «BFG-9000», снимаю с пояса пистолет. Тыкаю дулом в лоб Алекса, так, что тот отшатывается.
Даже злости нет.
Алекс молча ждёт выстрела.
– Садись, – говорю я, опуская оружие. – Садись, гад…
Он садится, и я сажусь рядом с ним на полу, а тело Неудачника, которому опять не повезло, слепо смотрит в потолок.
– Зачем ты его убил?
– Я… хотел убить тебя, – говорит Алекс. – Я гнался за тобой. Боялся опоздать. Не заметил, что он без оружия.
– А меня – зачем?
Алекс кривится в улыбке.
– Ты меня шлёпнул на первом уровне. Забыл, что ли?
– Нет. И эта вся причина?
– Мы же договорились идти совместно!
Боже, за что мне такое наказание?
– Ты хочешь сказать, что не собирался пристрелить меня сам? Из-за лишней обоймы?
– Подумывал, – спокойно признается Алекс. – Но я ведь тогда ещё не решил. А ты меня убил.
И вот тут меня разбирает хохот. Я валюсь на пол, утыкаясь шлемом в ногу Неудачника. Колочу рукой по зеркальному стеклу.
– Урод! – кричу я. – Дубина!
Почему-то Алекс обижается.
– Я ведь в тебя не выстрелил! – кричит он. – А ты в меня – да!
– Парень, да ты с катушек съехал! – говорю я. – Мститель, мать твою… Зорро недоделанный… Я – дайвер! Понимаешь? Парнишка, которого ты шлёпнул, двое суток в глубине! У него таймер отключён! Он загнуться может, если я его не вытащу! А ты, со своими комплексами… идиот, идиот…
– Дайвер? – тупо повторяет Алекс.
– Дайвер! – мне сейчас плевать на вечную конспирацию. – Мне на этот «Лабиринт»… с сорокового этажа! Я пытаюсь спасти человека – а ты играешь в войну, щенок! Сколько тебе лет, мальчик?
Алекс отвечает не сразу. Но всё-таки отвечает.
– Сорок два.
Меня охватывает новый приступ хохота.
Вот оно, царство Питера Пена, остров вечных детей.
Разменявший пятый десяток лет любитель военных игр.
В виртуальности нет возраста. И солидный пожилой бизнесмен, и безусый пацан, дорвавшийся на работе до компьютера с модемом – все равны.
Все вправе бегать по нарисованным лабиринтам, вспоминая детские правила чести и крича «Не считово!»
Каждый может играть в благородных героев и отважных рыцарей, забывая о том, что жизнь куда сложнее десятка ветхозаветных заповедей.
– Мне очень жаль, – говорит Алекс. – Я не знал, что вы занимаетесь такой серьёзной работой…
Боже, как смешно… Нет, ничего серьёзного, я сюда пописать пришёл…
– Если я могу оказать какую-то помощь… – сдавленно говорит Алекс. – Оплатить время, которое вы затратили…
– Время не купишь, – отвечаю я. Всё-таки, лучше бы Алекс продолжал вести себя как юный программист… – Сейчас где-то умирает от голода и жажды парень, в которого ты всадил свои сраные пули!
– Мне очень жаль… – Алекс встаёт, подходит ко мне. Я смотрю на него, не делая попыток подняться. – Просто вы вели себя неэтично. Выстрелили в меня без явной причины…
Бесполезно с ним разговаривать…
– Может быть я и не прав, – его голос слегка крепнет. – Но, понимаете, всему виной послужил ваш первоначальный поступок. Вы, очевидно, моложе меня…
Я смотрю в потолок, на отражение Неудачника. На окостеневшее, мёртвое лицо.
– Однако вы должны не хуже меня понимать, что мы находимся в мире не-реальном, не-существующем, – вещает Алекс. – Это опасная иллюзия… люди способны легко утратить свои жизненные ориентиры, моральные нормы, поддаваться ощущению вседозволенности. Может быть, мой поступок был не совсем верным, но я всегда пытаюсь сохранить обычные человеческие императивы. «Лабиринт» – это игра, однако в ней воплощены вечные идеалы. Идеалы рыцарства, если хотите. Бой добра со злом.
Ещё один борец с иллюзиями. Сколько их было на моей памяти – людей, пытающихся сделать глубину точной копией реального мира. Самое смешное, что наиболее шумным был писатель-фантаст…
– Вы изначально повели себя нечестно, – говорит Алекс. – И вот… печальный итог. Знаете, дайвер, ведь так всегда происходило. С сотворения мира. Вся история – живой пример!
– А в кипящих котлах прежних боен и смут… – шепчу я. – Столько пищи для маленьких наших мозгов!
Алекс замолкает.
– Ты свёл со мной счёты? – спрашиваю я. – Ну, говори, свёл? Или хочешь ещё меня лично пристрелить? Валяй!
Кидаю ему пистолет. Раскидываю руки.
– Я… вовсе не о том… – бормочет Алекс. – Если бы вы просто признали собственную неправоту, этого было бы вполне достаточно…
– Признаю, – говорю я, обоими руками водружая на грудь трубу гранатомёта. – Признаю. Надо было ждать, пока ты меня застрелишь. Доволен?
Алекс отступает на шаг, протестующе взмахивает руками. Он вовсе не удовлетворён таким исходом, он не успел оправдаться в собственных глазах.
Глубина-глубина, я не твой…
А спусковая скоба тугая, я едва ухитрился нажать её.
На экранчиках шлема – кровь.
А внутри меня – тишина.
Нет, я не вытягивал из глубины неудачливого игрока и не пытался перехитрить беспринципного коллегу. Это сеть.
Сама виртуальность восстала против меня.
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. ЧЕЛОВЕК БЕЗ ЛИЦА
00
Я присутствовал при рождении виртуального пространства. Одним из первых опробовал дип-программу Дибенко. И мистического страха простого человека перед компьютером во мне нет.
Арифмометры разумными не бывают.
Вика может фантазировать по поводу самозародившегося электронного разума – я не могу в него поверить. Всё, что происходит в глубине – лишь пересечение различных программ. Если происходящее выходит за рамки возможного – значит за этим стоит человек.
Но кто, кто может стоять за бесконечными смертями Неудачника?
Хороший дайвер или просто опытный обитатель глубины способны подстраивать собственную смерть раз за разом. Все эти обронённые штуцеры – ерунда. Но почему Неудачнику подыгрывает сама сеть? Почему Алекс ухитрился догнать нас именно в тот момент, когда Неудачник остался вне моей охраны? Случайность?
И два профессионала, ведущих Неудачника к выходу, тоже не смогли уберечь его от случайностей?
Не могу в это поверить.
Я сижу в раздевалке «Лабиринта», вновь войдя в глубину, униженный и посрамлённый, дайвер-неудачник, посчитавший себя умнее других. Глубина-глубина… как легко и незаметно ты меня раздавила. Бой проигран, если враг не вышел навстречу.
Не зря Человек Без Лица предлагал мне такую награду за спасение Неудачника. Он знал куда больше, чем сказал. Меткая стрельба и хорошая реакция не поможет.
Значит и мне пора перестать колотить в нарисованную дверь. Надо искать настоящий выход.
Я скидываю броню и снаряжение в шкафчик, лезу под душ, минуту тихо верчусь под ледяными струями. На место растерянности и бессилию приходит злость. Прекрасно. Здравствуй, злость. Ты – то, что мне нужно. Хватит игр по правилам.
Одевшись, я выхожу в колонный зал.
– Администрация «Лабиринта» просит Стрелка пройти к начальнику Службы Безопасности, – немедленно разносится в воздухе. – Администрация…
На меня поглядывают, когда я направляюсь к двери, через которую в прошлый раз прошёл Гильермо. Толкаю её – не заперто.
Особнячок администрации на этот раз оживлён. Меня впустили в общее рабочее пространство сисопов «Лабиринта» – я могу видеть их, а они – меня. Впрочем, вряд ли я кого-то здесь заинтересую. Иду по коридорам, заглядывая в стеклянные двери – за ними терминалы, парни и девушки за компьютерами. За несколькими дверями – целые залы, где на огромных столах водружены макеты. Макеты уровней «Лабиринта» – холмы и овраги, здания и руины, реки и полыхающие пожарища. Вокруг макетов лениво похаживают люди. Вот какой-то парень, склонившись над макетом, выливает в крошечную речушку колбу зелёной жижи. Речушка начинает бурлить. Парень толкает стоящего рядом товарища, тот смотрит на испоганенный пейзаж и пожимает плечами.
Вот как конструируются уровни. Точнее – их скелет, каркас, который дальше начнёт жить своей собственной электронной жизнью, заселится монстрами и игроками. Несколько недель или месяцев уровень будет будоражить воображение завсегдатаев «Лабиринта». Потом его сменят.
– Вы – Стрелок?
Девушка подходит ко мне неслышно и незаметно. Красивая, белокурая.
– Да.
– Идёмте, господин Агирре ждёт вас.
Иду следом. В общем-то я знаю, что мне сейчас скажут. Но почему бы не потратить десяток минут на формальности?
Гильермо стоит у окна в «Лабиринт», тёмный силуэт на фоне кровавого зарева. В треугольной комнате все продумано – хозяин кабинета на фоне окна кажется маленьким, потерянным… и приковывает взгляд. Входящий – в вершине пирамиды, невольно преисполняешься сознанием важности своей персоны… и чувствуешь себя неуютно.
– О, Стрелок! – Гильермо энергичным шагом двигается навстречу. – Садитесь, садитесь…
– Вы разрываете контракт? – прямо спрашиваю я.
Гильермо останавливается. Трёт переносицу.
– Н-да… вы говорили с Анатолем, Стрелок?
– Говорил.
Как будто он не контролировал наш разговор…
– Стрелок, вы согласны с мнением наших дайверов, нет?
– Нет.
– Почему?
– Разве это что-то изменит? – вопросом отвечаю я. – Вы уже приняли решение отказаться от спасения Неудачника.
– Я решения не принимал, – говорит Гильермо. Слегка акцентируя «я».
– Но контракт расторгаете?
Гильермо вздыхает.
– Мы ценим ваши попытки помочь… значительно ценим.
Первый раз его речь становится неправильной, и я понимаю – Гильермо общается не через программу-переводчик, он знает русский. Знает чертовски хорошо. Приятно. Но неудивительно – русские составляют очень большой процент игроков. Видимо, потому, что наша знаменитая национальная безалаберность жива до сих пор… и многие фирмы, не подозревая о том, платят за развлечение своих сотрудников, а не за работу в глубине.
– Но сложилось мнение, что сейчас мы столкнулись с акцией враждебно настроенного дайвера. Продолжать миссию спасения – это поддерживать его планы. Так?
Я киваю. В голосе Гильермо нет уверенности. Но и мне нечего противопоставить словам дайверов «Лабиринта».
Пока – нечего.
Спорить – бесполезно.
– Фирма выплатит вам вознаграждение, – говорит Гильермо. – Мы даже можем поспорить о сумме… немножко.
Он хитровато и доброжелательно улыбается.
– Я оставлю сумму на ваше усмотрение, – говорю я.
Гильермо испытующе смотрит на меня, потом садится за стол. Выписывает чек. У него в руках золочёный «Паркер», кредитная книжка выдана «Чейз Манхэттен». Сумма не потрясает меня так, как это случилось бы до операции в «Аль-Кабаре», но всё же она внушает уважение.
– Спасибо, – торжественно говорит Гильермо, вручая мне чек. Это просто формальность, деньги уже переведены на мой секретный счёт, указанный в контракте. Но держать в руках несуществующий чек приятно.