Велес прибыл в двухэтажный домик рано утром, сияющий и сегодня очень добрый, так что, когда он зычно проорал на весь дом, тем всех предупредив, что в течение десяти минут ждёт их на улице, а потом зайдёт в дом и начнёт валить всех кого попало, все сразу же побежали на улицу, по достоинству оценив его безгранично добрую душу. Ведь мог же зайти и просто начать стрелять – так нет, предупредил. Потому что добрый он в душе.
Когда все оказались на улице, в основном в той одежде, что успели впопыхах накинуть, Велес всем им сразу радостно улыбнулся и проговорил.
-Дорогие мои бойцы! Завтра, ранним утром, мы отправляемся на фронт! – Кашлянул смущённо. – Ну, почти. Спешу заверить вас, что миссия наша чрезвычайно…
-Лёха, - зарычал некто багровый и очень злой, стоявший чуть впереди всех, - какого х…я?
-Однако это было излишне грубо. – Задумчиво кивая, рёк Велес и вновь улыбнулся. – Завтра. Мы выдвигаемся завтра. – Это было произнесено почти мечтательно. Роману даже показалось, что Велес предвкушает некое вселенское наслаждение, которое неминуемо его настигнет, когда его ноги ступят на враждебную почву Зоны..., Роман тряхнул головой, не желая признавать того, что его друг свихнулся. Ну, а разве может перспектива сдохнуть в аномалии так радовать человека нормального? Да если по большому счёту, даже ненормальный радоваться такому будущему не станет.
-Сегодня привезут новую броню. – Велес деловито стал расхаживать взад-вперёд перед нестройной толпой подчинённых. Из всех внимательно слушали лишь Нарк и Елдак. – Делалась по старым параметрам. Так что всем хватит. Оружие тоже новое. Его получим перед отправкой и…
И Велес удивлённо замолчал. Он смотрел на то, как к ним подъезжает отечественная машина, с жёлтыми шашечками. Машина едва не протаранила корму Велесовой машины и остановилась. Из неё вылез Лом.
-Твою мать…, вовремя вернулся блин… - Пробормотал Роман. Лом покинул их два дня назад никому ничего не сказав, после одного телефонного разговора. Такси уехало, Лом стоял на травке и не решался подойти ближе. Велес медленно багровел лицом, а глаза начинали как-то подозрительно краснеть. Роман всерьёз ожидал скорой и кровавой расправы. Он ошибся, Велес всё ещё мог контролировать себя…, а может дело в том, что он был слишком счастлив сегодня. Краска отхлынула от лица, и Велес устало махнул рукой.
-Где ты был балбес? – Проворчал он, когда Лом облегчённо перевёл дыхание.
-В больнице, босс. Правда.
-А? – Велес изумлённо вскинул брови. – Зачем? Пупса навещал, что ли?
-Кого? – Тоже удивился Лом. – На кой хрен мне этот ушлёпок? То есть…, я по личному делу был. – Последнее было сказано так уныло, что Велес, уже повернувшийся к Роману, медленно повернулся обратно. Что-то ему не понравилось в ответе. Что – никто так и не понял.
-Господа, все свободны. Кто нажрётся лично башку отрежу. – Велес подошёл к Лому и начался тихий, но, видимо, серьёзный разговор.
-Странный он стал. – Шепнула Настя Роману, когда народ стал рассасываться по зданию, намереваясь провести последний свой выходной каждый за своим любимым делом. Нарк, к примеру, в отличие от всех остальных решил провести этот день, тщательно готовясь к возможным неприятностям. Так что он скурил только три косячка: один в малой комнате подвала, оборудованной под спортзал; второй, когда закончил упражнения с гантелями и начал точить свой любимый нож; третий поздно вечером на сон грядущий.
Роман Насте ничего не ответил, но про себя подумал, что Велес всегда был странный, просто со временем он стал ещё и свихнутым. Конечно, за своего друга, пускай и свихнутого, он никому ничего не говорил. Любые разговоры, среди личного состава, на тему некоторой ненормальности босса пресекались Романом на корню иногда грубо иногда словесно.
А через час, Велес вошёл в дом один и, отыскав Жакана, Романа и Усяя, выдал ценное указание немедленно топать курсом в его машину, так как есть дело на пару часов. Что за дело он не объяснил никому, и пришлось им самим усваивать по ходу происходящего.
-И что мы тут забыли? – Проворчал Роман, когда Велес остановил машину у городской больницы.
-Так. – Велес ждал, пока все вылезут наружу. Когда вылезли, внимательно посмотрел каждому в лицо. – Нет, так не пойдёт. Роман в порядке, так вот и хмурься. Жакан, стери свою дебильную улыбку и нарисуй мне выражение в конец оборзевшего отморозка…, да не идиота дебильного, а идиота отмороженного!.. Ну, пойдет, в общем. Усяй, улыбайся и сними бандану, что бы твоё ухо ошпаренное видно было. Во, так хорошо. Лом, завязывай играть умирающего лебедя: ты сейчас озверел и жаждешь крови…, нет, не то. Представь, что они тебя на х…й послали…, чёрт, опять не то. А, ладно, так пойдёт.
-Да в чём дело? – Воскликнул Роман, уже не ожидая ничего хорошего.
-Беда. – Серьёзно ответил Велес. – Беда случилась. Лом мне нужен за Кордоном без всяких якорей и грузов за спиной. А такой груз есть. Мы сейчас этот груз уберём.
-В смысле? Убьём кого-то? – Жакан почесал затылок. – А я ствол забыл.
-И хорошо, что забыл. В разговоры не вступать, действуем тупо, грубо и нагло. Пошли.
И пошли. Через приёмный покой, не заметив грозных окриков медсестры и свернув на бок челюсть местному охраннику.
-Я вызову милицию! – Донеслось уже из-за их спин.
-Роман, труба есть? – Роман кивнул и передал Велесу телефон. – А, тьфу…, что нормальную трубу не заведёшь? Американское дерьмо, блин…
Роман только тяжело вздохнул – ненависть Велеса к американцам его неизменно удивляла. Она почему-то крепла год от года, переходя в тотальное презрение. А ведь всё началось с того, что объект – люди, говорившие на английском и родом с континента Северная Америка, вогнали в Велеса четыре пули, прежде чем умереть. С некоторым огорчением Роман вновь задумался, а не слишком ли обидчив его друг? Даже в какой-то степени, самую малость конечно, злопамятен. Ведь прошло уже лет десять с того дня…, хотя, наверное, дело не в этом. Конечно, просто Велес был патриотом своей страны…, только Роман не знал, откуда Велес родом, но разве же это важно?
Велес быстро набрал какой-то номер. Когда вошли в лифт, грубо вышвырнув оттуда трёх людей в белых халатах, Велес широко улыбнулся и радостно сказал в трубку:
-Здравствуй мусор! – Улыбка чуть сошла и разговор, слышный остальным только со стороны Велеса, продолжился. – Ротик прикрой, а то ведь ответить придётся за слова… О, да ты что мудила?.. Базару нет, но Виктор, мать его, Романович, по-прежнему очень ценит не только мнение дяди Велеса, но и внимательно относится к его просьбам… Исцелился?.. Нет?.. Ты часом не знаешь какой разброс осколков у Ф1 в закрытом помещении? К примеру, в квартире твоего сына как это будет, а? Или в твоей?.. Вот и хорошо. Случилось чудо, и ты снова обрёл разум, гнида. Сейчас с больницы будут звонить… Террористы, наверное, скажут… Да ничего такого… Нет, никого я калечить не стану…, ну, если слегка… В общем, что бы ментов тут не было. Вкурил? Вот и отлично… Слушай, не ной, будет тебе премия персонально и лично от меня… Слушай, не беси меня! Конечно, премия будет не в рублях. Нормальные деньги, бумажные… Опух? Какое на х…й золото? Ладно, не забудь предупредить своих. Заявятся, порешу прежде их, потом тебя.
-У нас оружия с собой нет. – Напомнил боссу Роман, но тот его реплику проигнорировал. - Кому звонил? – Поинтересовался Роман, забирая телефон.
-Милиционеру, вот с такими, - Велес показал что-то размером с урну для мусора, - погонами. Небоись пацаны, всё будет в шоколаде.
Лифт остановился уже давно и разговор в основном происходил на его пороге. Теперь все вместе они двинулись по широкому светлому коридору, стены коего изобиловали дверьми с надписями типа “старшая медсестра”, “приёмная”, “касса” и тому подобное.
-Нам сюда господа. – Указал Велес на дверь с надписью “Глав.врач” и пинком распахнул её настежь.
Находившееся за дверью помещение, к врачебному дело не имело никакого отношения, за исключением трёх белых халатов и одного стетоскопа. Стены снабжены цветными фотообоями в рамках, типа: дерево, возможно, карельская сосна. Или берёзка с заднего дворика дядя Вани, алкаша, что на днях помер – не суть важно. Достаточно ловкий человек с некоторым опытом и скудными познаниями в химии, любой кусок деревяшки может заделать так, что она внешне будет выглядеть как сосна, дуб или даже баобаб – всё зависит от опытности специалиста и качества химических материалов для обработки. Имелись тут стол, стулья – кожаные, наверное, очень мягкие. Большой застеклённый книжный шкафчик со специальной медицинской литературой тут ещё был, у стеночки стоял, пыль собирал. Собрал не много, так, чисто символически, но названия книг, через стекло прочитать, уже было трудновато. Хозяин кабинета видимо не очень увлекался чтением или влажной уборкой, а может и то и другое. Стоял в углу на низкой тумбочке телевизор – древний-древний, смешно сказать: Sharp, 2005 года выпуска. Вполне вероятно он даже показывал. А на нём уютно устроился DVD-проигрыватель, не новый, но той же фирмы и как бы не того же года выпуска. Тут Велес даже у порога на секунду остановился – давненько он не видел DVD-диск живьём. Зачем тут такие раритеты стояли? Понятно не было. Тем более учитывая невеликие размеры кабинета. Те же безнадёжно устаревшие, чудовищно толстые плазменные экраны тех же лет выпуска, что и телевизор, здесь были бы удобнее – место заняли бы меньше и вместо фотообоев на левой, к примеру, стене, можно было бы такой экран повесить. Удобно, функционально…, правда, не дёшёво. Наверное, потому здесь и стояли раритеты. Более ничего примечательного в кабинете главного врача больницы обнаружено не было. Ну, если не считать симпатичной блондинки с несимпатичным стетоскопом на шее. Когда все незваные гости вошли внутрь, дверь за ними закрылась, а Велес рассмотрел, что блондинка молода и красива, он тяжело вздохнул и вежливо улыбнулся.
-Здравствуйте господа эскулапы!
-Позвольте! Вы кто такие? – Громогласно взревело нечто огромное, лицом неотличимое от псевдогиганта, всё завёрнутое в объёмистый белый халат и вдруг…, начало вставать!
При этом посапывая и широко раскинув в стороны толстые мясистые руки. Всех гостей, неприятно поразило это обстоятельство и у половины из них на автомате руки потянулись к оружию, коего ни один с собой не взял. Да, даже Велес стал жертвой этого временного помутнения сознания. Ну, очень уж походило это существо на псевдогиганта! Хотя, конечно, только на первый взгляд. У гигантов тех, не бывает красных носов с лопнувшими под кожей каппилярами и злобных маленьких глаз. Ну, и в белых халатах они не ходют.
-Кто такие? Я вас спрашиваю!? – Ревело тем временем существо, внушительно надвигаясь на пришельцев. Белый халат, казалось, занял собой всю комнату сразу. Народ непроизвольно попятился.
-Людмила Николаевна сядьте, пожалуйста. – Хрипло проговорил мужчина сидевший за столом, у окна. Существо замерло посреди комнаты, задумчиво нахмурилось и неуверенно начало разворачиваться обратно к столу. Шумно сопя, вернулось обратно, едва не наступив на кресло с блондинкой. Несчастная девушка чудом избежала трагической смерти под пятой столь кошмарного существа, что Велес даже задумался, а не внести ли Людмилу Николаевну в базу по мутантам в отдельное всплывающее окно?
-Что привело вас к нам Алексей Сергеевич? – Очень устало улыбнулся главный врач, грузный седеющий мужчина, с добрым, располагающим к себе лицом. Устало улыбался и весьма грустно говорил этот врач не зря. Когда-то давно, несколько лет назад, когда эта больница всё ещё мирно рассыпалась по кирпичику и, на постоянной основе, остро нуждалась в капитальном ремонте, сюда пришли два хорошо одетых человека, один из которых отличался волчьим взглядом и странно зверским выражением лица – то был Тит, земля ему пухом. Он сопровождал господина в элегантном деловом костюме и игриво блестевших на солнце лакированных ботиночках. Господин всем улыбался, был вежлив и обходителен: даже свернув на бок челюсть санитара Миши, он остался таким. Мягким голосом он извинился, перед присутствовавшими дамами и осведомился, тем же голосом где можно найти главного. Когда народ замешкался с ответом, он ловко вырвал пистолет из руки своего спутника и положил его к себе в карман, снова извинился и снова задал тот же вопрос. Поражённые его высочайшим уровнем воспитания и культуры, нищие представители персонала больницы, с не менее нищими зарплатами, сопроводили его в этот же кабинет. Тогда сей кабинет, выглядел совсем иначе, как и этот пожилой господин в белом халате. Кабинет был похож на комнату в коммуналке, главный врач на спившегося и замученного жизнью алкаша. Несмотря на солидный опыт общения со всякими людьми (а было дело главный врач несколько лет, ещё по глупости, вызванной чрезмерной своей юностью, работал и в психиатрии - кстати, именно тогда он пристрастился к спиртному). Он привык ко всему и уже тогда мог сказать, что нет в мире человека который смог бы его удивить или довести до белого каления, просто в разговоре. Не удалось это Наполеону (параноидальный бред и шизофрения), Сталину (расслоение личности), Франкенштейну (днём пациент Грушко представлялся Сталиным) и даже Джеку Потрошителю (эпилепсия и некрофилия). Увы, до того времени не встречался он с Велесом. Неизвестные люди тогда объявили главному врачу, что ему конкретно повезло, и теперь он будет жить лучше, чем пахан на чёрной зоне. Врач всё сразу понял, проникся важностью момента, а так же тем чудом, что снискало его на этой грешной земле, и вызвал санитаров. Пока Тит вытаскивал через одного бесчувственные, через одного тихо стонущие тела санитаров в коридор, некто представившийся Велесом так же вежливо всё с той же улыбкой, шёлковым платочком стирал с казанков кровь и рассказывал о том, как всё тут изменится уже очень скоро. И не обманул – всё действительно изменилось. Из муниципального бюджета в бюджет больницы потекли такие деньги, которые в муниципалитете быть могли только в одном случае – чиновники прекратили воровать и работают только за зарплату. В такой идиотизм не поверит и дева Мария, так что первое время врач плохо спал, и ему было реально страшно. Совсем плохо ему стало, когда муниципалитет, целиком за свой счёт, солидно увеличил зарплаты не только врачей, но и простых медсестёр! Теперь санитарка-уборщица получала как главврач до появления в городе нового мэра. Врач перестал спать совсем. Его мучили тогда две страшные беды – страх и жадность. Страх, потому что он не понимал, что происходит и почему. Жадность, потому что через больницу шли большие деньги, и казалось так легко наложить на них лапу. Но он не накладывал – боялся. Как будто этого было мало! Но почти каждый день к нему приезжал новый мэр. Он просто беседовал с врачом. Странно беседовал и бедняга всё больше беспокоился – разговоры с этим человеком сильно утомляли, а иногда ставили его в тупик. И он никак не понимал – зачем, чёрт возьми, нужны эти разговоры?! Всегда, этот странный гость, был вежлив, обходителен и весьма разнообразно одевался. Как-то приехал в галстуке и серых брюках. Кроме перечисленного, иконки на груди и ботинок, больше одежды на мэре не было. Тогда-то главврач всё и понял – этот мэр был душевно больным человеком. Вот и вся его загадка. А раз он псих, то…, но некоторое время врач решил выждать и не касаться текущих прямо в руки чужих денег. И очень хвалил себя в последствии за такую осмотрительность. Первым не удержался бухгалтер. Женщина преклонных лет, но ещё достаточно красивая, для мужчин своего возраста и чрезвычайно умная, хитрая женщина, ловко провернула одну афёру, после которой исчезли весьма солидные суммы, выданные на освоение больнице. О том, что финансовая афёра имела место быть, не смог бы узнать ни один проверяющий – Анна Васильевна была достойной продолжательницей великого дела Остапа Бендера…
Её похоронили пышно, красиво и мэр лично присутствовал на похоронах и произнёс странную речь. Она была полна недосказанных фраз и неясностей. Но зато стало ясно, зачем на похороны были вызваны все (за исключением дежурных) сотрудники больницы. Им та речь была в основном понятна. Одно только они так и не поняли – зачем полутени в его речи были? К тому времени, даже бродячие собаки были в курсе, кто держит этот город и насколько крепко. Мэр мог и открыто всем всё сказать. Да хоть по телевидению пообещать всех на куски порезать – никто не посмел бы перечить.
Впрочем, так считали сотрудники. Конечно, не мог любой мэр любой полноты власти вести себя уж слишком нагло – люди они же изначально добры и в душе полны любви и тепла. Такие, без проблем и на вилы поднять могут. Не со зла, конечно, просто за идею и из чувства солидарности – все с вилами и я пойду! А чё? Образно конечно, но гражданский бунт или массовые беспорядки на улицах, для любого мэра плохо, а для Велеса они бы означали смерть. Тех, кто не справлялся с обязанностями, из числа боссов увольняли. Нормативным актом об увольнении чаще всего служила пуля в лоб.
На следующий день мэр прибыл уже в компании другого мрачного и злобного лицом человека, представил его, назвав Лешим, и завёл разговор о приобретении некоторых необходимых больнице аппаратов. Будто и не случилось ничего. Единственным упоминанием об усопшей и её проступке, был вопрос о новом, пока не нанятом бухгалтере и будет ли он такой же: “бля…кой крысой как глубоко уважаемая Анна Васильевна?”.
С тех пор люд врачебный не пытался “крысятничать”. А вскоре поток финансовый начал иссякать, больница достигла уровня Киевских учреждений, того же толка и остался только жиденький ручеёк зарплатный, шедший из муниципалитета и дополнявшийся почти не заметной струйкой денежной из госбюджета. Воровать стало, по большому счёту, нечего.
Так что теперь главный врач не ощутил особого страха. Ему было боязно, потому что он решил, что прежний мэр, решил возобновить однажды неожиданно прерванные беседы. А это значило, что врачу снова придётся слушать и говорить. Вновь опасаясь получить вывих мозга, поспевая за странной логикой и порой совсем к теме разговора не относящимися высказываниями гостя. И, конечно, его ужасное поведение. Именно это раньше и доконало врача, так конкретно доконало, что он снова начал пить…, лучше бы не начинал. Мэр, заподозрив прогрессирующий алкогольный недуг у врача, обеспокоился не на шутку и несколько крепких людей с весьма зверскими лицами изъяли доктора из больницы и увезли куда-то, завязав глаза. А потом он помнил большой светлый зал и красивую девушку, склонившуюся над ним со скальпелем в изящной тоненькой ладошке. Он понял, что не может пошевелиться и даже крикнуть – его крепко привязали и заклеили рот. Девушка долго что-то писала, потом примеривалась, как получше вскрыть грудину несчастного врача, с коего на тот момент уже пота вытекло ведра три.