Таков был позорный конец дивизии СС «Галичина», которая, несмотря на все обещания Кубийовича, несмотря на рекламу плакатных трубачей, звавших на Москву, превратилась в беспорядочную шайку обезумевших от страха оборванцев. Она рассыпалась, исчезла бесследно, не оставив ничего, кроме воспоминания о бессмысленной, омерзительной авантюре.
Лишь незначительной части стрельцов и офицеров дивизии СС «Галичина» удалось вырваться из бродского «котла». Они служили фашистам до полного разгрома гитлеровской Германии. Украинских эсесовцев из этой дивизии видели на руинах Варшавы во время подавления варшавского восстания. Вместе с отборными громилами из частей Гиммлера шли эти предатели против восставших поляков. Они забрасывали гранатами подвалы варшавских домов, переполненных женщинами и детьми, расстреливали за городом тысячи мирных жителей.
Один из таких эсесовцев, некий Ващенко, убитый участниками варшавского восстания, в своем дневнике оставил примечательную запись:
«Наше положение — отвратительное. Жизнь обрывается в молодые годы. Придется нам погибнуть либо от руки поляков, либо от руки своих братьев и отцов, либо от руки немцев — наших союзников. Куда ни пойди — всюду ждет нас пуля или граната, здесь каждое окно дышит смертью!»
Уцелевшие украинские фашисты встречались после разгрома «Галичини» и у подножия Альп в качестве охранников в гитлеровском концлагере Маутхаузен. Они свозили туда последних заключенных из Майданека, Освенцима; они отвозили честных патриотов в каменоломни Сан-Георген и убивали там несчастных, обессилевших людей камнями; они были верными и старательными помощниками коменданта так называемого Руссенлягера Бяхмайера и расправлялись здесь с пленными советскими солдатами, умиравшими от голода и истязаний. Националисты охотно вталкивали полуживых людей в печи крематория, делая это с таким же садистским наслаждением, с каким их фюрер Бандера, воспитывая свой характер, давил в юности руками кошек и собак.
Они следовали в этих подлых делах одному из заветов националистического евангелия — так называемого «Декалога ОУН», составленного еще полковником Евгеном Коновальцем и отредактированного Донцовым: «Не поколеблешься при выполнении какого угодно злодеяния».
* * *
Деятельность Владимира Кубийовича, Кость Панькивского и прочих немецких агентов не ограничивалась только поставками пушечного мяса для дивизии СС «Галичина». Не менее усердно потрудились главари УЦК и состоявший для особых поручений при губернаторе Вехтере украинский националист Евгений Храпливый по части отправки украинского населения в Германию для работы в трудовых лагерях и на военных заводах.
13 мая 1942 года немецкое командование отдало приказ об обязательном государственном труде. Согласно этому приказу была составлена особая разверстка, по которой немецкие арбайтсамты на местах, в том числе и в Западной Украине, должны были послать в Германию определенное количество рабочей силы — преимущественно молодых и сильных мужчин. Одни арбайтсамты не смогли справиться с этой задачей: население Западной Украины всячески уклонялось от мобилизации. В дело вмешалась жандармерия.
6 августа 1942 года комендант жандармерии «дистрикта Галиция» Шертлер издает приказ, в котором предписывает чиновникам жандармерии бросить все силы на отправку рабочих в Германию. Шестой параграф приказа гласил:
«Последним днем вербовки рабочих назначаю день 11 августа 1942 года В случае, если по списку не окажется всех рабочих, для пополнения недостающего количества взять других, невзирая на пол».
Приказ Шертлера не нуждается в комментариях.
По всей Западной Украине, так же как и на других территориях Украины, оккупированных гитлеровцами, появились огражденные густыми рядами колючей проволоки огромные лагери — сборные пункты для рабочей силы, отправляемой в Германию. Началась в буквальном смысле слова охота на людей. В одном только маленьком городке Яворов, северо-западнее Львова, было захвачено и вывезено на работы в Германию 2500 человек, в районном центре Городок — 2569 человек.
Но и эти цифры показались гитлеровцам недостаточными. После разговора по телефону с Франком губернатор Вехтер вызывает к себе руководителей Украинского центрального комитета Кубийовича, Биляка, Навроцкого и предлагает им любыми способами помогать «официальным органам губернаторства в этой весьма важной для рейха работе».
Старые и молодые дельцы украинского национализма рады стараться. Их органы печати начинают в своих статьях изображать Германию «раем» для украинских крестьян. Там-де они не только заработают кучу денег, но и приобретут необходимую «культуру» для ведения своего собственного хозяйства.
При помощи националистов гестаповцы и «украинские» полицаи силой заталкивали юношей и девушек в товарные вагоны, пломбировали двери и мелом писали: «Нах Дейчланд!» («В Германию!»).
Когда Вехтер устроил «проводы» трехсоттысячного рабочего, «едущего» в Германию, украинские националисты во время этой циничной церемонии усердно хлопали в ладоши. А их орган «Львівські вісті» демагогически назвал вывоз украинцев на чужбину, на немецкую каторгу, под бомбы английской и американской авиации, «мобилизацией сердец».
Из Германии в родные села шли печальные вести о гибели сотен украинцев на подземных заводах и строительных работах. Домой сотнями возвращались калеки без ног, рук, слепые, оглохшие навсегда. Девушки, подвергшиеся насилию, приезжали беременные, опозоренные. Все в один голос проклинали провидныков ОУН за их обман, за торговлю «живым товаром». Те, кому предстояло не сегодня-завтра подвергнуться подобной участи, скрывались в леса. Украдкой, по ночам они навещали свои семьи, заглядывали на минутку-другую в родную хату.
Многие галичане прекрасно помнят, что в инструкциях, специально изданных для отправляемых на работы в Германию, украинские националисты рекомендовали и там разжигать ненависть к Москве, не забывать о великой идее «самостийной Украины». Украинский крестьянин, прикованный к тачке на постройке подземного авиационного завода, падал от изнеможения, но надсмотрщик — украинский фашист — и здесь не оставлял его без своего внимания. Стараясь напичкать сознание несчастного ненавистью к Москве, к советской власти, сказками о будущей «самостийной Украине», он тем самым выполнял прямое задание гестапо — отвлечь внимание невольника от главных и единственных виновников его тяжелой доли.
* * *
Чем дольше шла война, тем все больше хлеба, мяса и других продуктов требовала ненасытная фашистская Германия. Рейхскомиссар Украины Кох и губернатор Вехтер все чаще вызывали к себе своих верных холопов и давали им прямые и ясные задания по части грабежа.
Украинские националисты, ссылаясь не только на тени Мазепы, Петлюры и Коновальца, но и на волю божию, убеждали крестьян, что помощь фашистам и выполнение в срок и полностью так называемых контингентов (грабительской разверстки) приведет к процветанию Украины.
Население городов и сел Украины вследствие войны уменьшилось. Те из жителей, кто остался на украинской земле, вынуждены были работать в лигеншафтах, то-есть в гитлеровских имениях, и сдавать непосильные контингенты скотом, пшеницей, рожью, фруктами, овощами, медом.
Гитлеровец, забегая в украинское село с автоматом наготове, горланил единственные выученные им слова из украинско-русско-польского лексикона: «Давай масла, млеко, яйца, курка». Такую же самую песенку, но уже на украинском языке слышал крестьянин от украинских националистов. То же слышали верующие от митрополита Шептицкого в кафедральном храме св. Юра. Это же выкрикивали многочисленные гайдуки фашистов, так называемые десятники — «коменданты борьбы за продукцию», которые по указанию гитлеровского командования беспощадно грабили крестьянство.
Карательные экспедиции разбойничали в селах, забирали вместе с контингентами все, что понравится.
Летом 1943 года земля горела под ногами немецко-фашистских захватчиков. Все ближе и ближе подходила Советская Армия, и гитлеровцы, которым помогали украинские националисты, изо всех сил старались вывезти из Украины все, что можно было.
В селах Западной Украины в то лето распространялось и переходило из рук в руки такое обращение истинных патриотов украинского народа:
«Украинские крестьяне!
Идет уборка урожая. С раннего утра и до позднего вечера работаете вы на родных землях, чтобы обеспечить свое существование и прокормить родные города. Но на плоды ваших мозолистых рук, добытые потом и кровью, покушается грабитель — гитлеровский оккупант. Ему все равно, что ваши семьи умрут с голоду, что станут безлюдными наши города. Он любой ценой добивается выкачать хлеб, чтобы до отвала накормить свою ненасытную полицию и жандармерию здесь, в этом краю, и оккупационную армию на фронте…
Непобедимая Красная Армия наступает с востока. Все сильнее и сильнее удары с воздуха на юге и на западе. Гитлеровская мощь пошатнулась. Силы грабителя ослаблены. Враг хорошо об этом знает. Потому он и спешит забрать у крестьянина все, что можно.
Вдвое увеличены контингенты в Западной Украине, но и этого, очевидно, мало! Села Добромильщины и Комарнянщины должны вынести тяжесть контингентов в 4- и 6-кратном размере. Враг опешит. До 20 августа он назначил 1-й срок сдачи контингентов. Для обеспечения грабежа наших сел фашисты усиливают отряды полиции и жандармерии, вооружают низовую администрацию вместе с войтом, объявляют чрезвычайное положение «а время уборки. Они мобилизуют весь свой продажный агитационный аппарат во главе с председателем УЦК Кубийовичем. Фашисты стремятся посеять вражду между украинским и польским населением при помощи своих провокаторов из националистических лагерей. Они пытаются натравить украинцев на поляков и с помощью такого приема отвести гнев украинского и польского народов против заклятого общего врага — гитлеризма.
Но все эти попытки и мероприятия тщетны. Украинский и польский народы пойдут дорогой совместной борьбы против своего общего врага. Сегодня уже всякий знает: общий враг — это гитлеризм. Одним из важнейших фронтов борьбы против гитлеризма является срыв снабжения за счет подвластных ему народов.
Крестьяне! Молотите зерно и прячьте его в закрытом и надежном месте. Лучше сжигать контингенты, нежели оставлять врагу. Объединяйтесь для самообороны, организуйте отряды противодействия сдаче контингентов! Беспощадно карайте тех, кто помогает врагу в его омерзительных грабительских действиях!..
Крестьянская молодежь! Особенно ты должна принять массовое и действенное участие в спасении продуктов труда родных сел. Твое место в первых рядах! Создавай партизанские отряды! Организуй вооруженное сопротивление против карательных отрядов по сбору контингентов!..
Время освобождения приближается. Долой контингенты! Долой гитлеризм! Ни одного зерна оккупантам! Весь хлеб народу западных областей Украины!
Военный Совет Народной гвардий западных областей Украины».
Такова была та правда, которую говорили украинскому крестьянству враги фашистов, сыны украинского народа, которые смело шли на борьбу с оккупантами и его слугами — буржуазными националистами. Эта правда доходила до миллионов крестьянских сердец, звала на борьбу за свободную Советскую Украину.
В то самое время, когда Кубийович — один из подлейших шутов среди гитлеровских наемников — дарил Г. Франку во Львове картины в позолоченных рамах с изображением украинских девушек в праздничных костюмах и попутно с этим отправлял тысячи таких же девушек, но уже в деревянной обуви немецкого образца на каторгу в Германию, в том же Львове действовали честные и смелые патриоты — борцы против фашизма.
Во Львове с осени 1941 года существовала Народная гвардия имени Ивана Франко. Не случайно подпольщики назвали свой отряд именем великого певца галицийской земли. Каждый из них прекрасно понимал, что «черная туча, ползущая с запада», о которой пророчески предупреждал Франко, эта «страшная чума» не что иное, как гитлеровцы, с ними нужно бороться не на жизнь, а на смерть.
Участники Народной гвардии выпускали в подполье газеты «Новости дня», «Партизан», «Борьба» на украинском, русском и польском языках. Они печатали листовки для населения о таких событиях, как разгром фашистских войск под Сталинградом, на Орловско-Курской дуге, сообщали народу правду о ходе боев за освобождение Правобережной Украины.
При помощи радиоприемников (а за хранение их угрожала смерть) комсомольцы Павло Якубович и Владимир Сергованцев поддерживали постоянную связь с Москвой, Варшавой и другими городами. Участники Народной гвардии подожгли во Львове фабрику «Ойкос», где изготовлялись части для гитлеровских самолетов. Боевая группа Петра Моравского сожгла фашистское имение неподалеку от Куликова и уничтожила в нем значительные запасы продовольствия, предназначенного для фашистской армии. Члены Народной гвардии были тесно связаны с партизанскими отрядами, действовавшими в Золочевском, Краснянском, Рава-Русском и в других районах Львовщины, снабжали партизан литературой и выводили их к отрядам советских солдат и офицеров, бежавших из плена и гитлеровских концлагерей.
Один из таких беглецов — уроженец Западной Украины, комсомолец Иван Дубае — стал вскоре активным участником львовского антифашистского подполья. Когда гестаповцы, наведенные украинскими националистами, пришли арестовать Ивана Дубаса, он застрелил трех гитлеровцев и благополучно скрылся. В отместку фашисты подожгли его дом. Но месть гитлеровцев не остановила партизана. Он убивал гитлеровских офицеров, пускал под откос фашистские поезда, задерживал движение на магистралях, портил блокировку на железнодорожном узле Львов-главный.
Иван Дубае, смелый борец с фашистами, погибший на своем боевом посту, останется в памяти галичан, а не презренные украинские националисты, всякие кубийовичи, шухевичи, бандуры и мельники, которые ползали в то лихолетье на брюхе перед оккупантами.
Герой Советского Союза полковник Дмитрий Медведев, который командовал во время Великой Отечественной войны разведывательным партизанским отрядом на Ровенщине, пишет в своих воспоминаниях:
«Хотя отряд насчитывал немногим более ста человек, но в действительности нас было не сто, не двести и даже не дивизия, а гораздо больше. Тем или иным путем, нападая или только сопротивляясь, саботируя немецкие мероприятия, помогая партизанам всюду, где только была к тому возможность, нанося оккупантам урон, все население от мала до велика боролось за свободу и независимость своей Родины, было с нами.
Если бы мы действовали только силами своего отряда, мы ничего не смогли бы сделать… Население являлось нашим верным помощником и защитником. На всех этапах борьбы оно было нашей прочной и надежной опорой в тылу врага».
Загадка Вулецких холмов
Утром 5 октября 1943 года из ворот Львовского гестапо выехал синий лимузин. В нем рядом с шофером сидел шеф тотенкомандо (команда смерти), или, как она называлась в официальных документах, зондеркомандо 1005, унтерштурмфюрер СС Шерляк. Коллеги сторонились Шерляка, так как его одежда всегда отдавала трупным запахом. Синий лимузин, изредка протяжно завывая на перекрестках, промчался Лычаковской улицей и, выехав за черту города, скрылся в чаще Кривчицкого леса.
В этом лесу на полянке протяжением около полутораста метров в бараке, обнесенном тремя высокими рядя ми колючей проволоки, жили свыше ста человек участников команды смерти, навербованных из наиболее выносливых заключенных Яновского лагеря. Все они под угрозой пытки и смерти принуждены были заниматься страшным трудом.