– Разговор? – недоуменно переспросил мою спину Кейр.
– А ты разве не видишь, ее Гарнаг дожидается? – тоненько прозвенел Фаль не то чтобы со страхом, скорее, с заинтригованной опаской.
Сильф предпочел остаться с мужчинами и не занял неизменного места на моем плече. Впрочем, правильно сделал. Опасность мне не грозила, а вот как отнесся бы бог к лишнему и незваному свидетелю беседы, малыш проверять на своей шкурке не пожелал.
А потом болтовня оборвалась, словно выключили из розетки радио. Я попрежнему шла вверх по широким ступеням храмовой лестницы, только мелодичный голосок сильфа и шум толпы больше не отдавались в ушах. По обеим сторонам широкой лестницы роскошным пологом поднялся золотистый плотный туман, скрадывающий даже звук моих собственных шагов, словно обычная реальность городской площади Ланца соприкоснулась с пластом божественного бытия.
Гарнаг задумчиво, с налетом суровости, хмурил брови, небось решал, стоит ли выказывать божественный гнев, а может, просто чего вредного на обед слопал. Интересно, а бывают у бога несварение желудка и банальный понос? Хотя если бывают, вряд ли это явление назовут банальным. Наверняка придумают такую религиозную подоплеку, что верующие в экстазе будут рыдать над каждой кучкой экскрементов.
– Ты чего такой недовольный? Жрецы плохо храм подмели, мало благовоний накурили или ламповое масло прогоркло? – с ходу спросила Гарнага.
Тот, изумленный моей наглостью, моргнул, будто пару маяков на секунду вырубили и вновь включили, и вопросил, именно вопросил, а не спросил эдак подружески, как старый знакомый:
– Не слишком ли ты вольно вздумала вершить правосудие у стен моего храма, магева?
– А чего такогото? – пожала я плечами. – Народ доволен, приговоренный без твоего участия к пакету казней Кейсар спасен, о воле Гарнаговой в представлении упомянуть не забыли. Ну Клементарий номер пять копыта отбросил, так вряд ли ты по нему, о боже, убиваться будешь? Так?
– Вот именно – представлении! – недовольно насупился Гарнаг. – Я бог справедливого суда, а не балаганщик!
О, наконецто мы нащупали причину недовольства! Мужик немного комплексовал от сравнений со своим братом Темным Менестрелем, покровителем бродячих циркачей и гадателей, а мнительность вымещалась раздражением.
– Слушай, материал, поданный в развлекательной форме, усваивается куда лучше, чем в скучноназидательной, – с апломбом опытной телезрительницы разномастных шоу заверила я Гарнага. – Никакого урона твоей божественной чести не произошло. Напротив, люди теперь еще лет сто будут вспоминать, как Гарнаг Клементарию, проигнорировавшему его волю, накостылял и невиновного спас. О Ланце заботу явил!
– Гарнаг? – Бровь божества выгнулась. – А не магева Оса?
– Что магева? Кто из людей видел, чтобы я чего творила? Никто! Ну нахамила разок Клементарию, тоже мне подвиг, а дальше все чудеса да глас, вещающий божью волю, без всякого магевского участия вершились, – находчиво отбоярилась от небожителя. – Никому о своей роли в этой свистопляске я была сообщать не намерена. Мое женское тщеславие отступило перед соображениями целесообразности. Невыгодная это штука – слава! Тебето хорошо, не хочешь молитву – не слушаешь, лик свой страждущим не являешь. А бедной магеве, коль народ решит, что она благодетельница, во всем виноватая, куда деваться? Только в бега пускаться, иначе досуха выжмут, требуя эффектного волшебства, что короли, что простой народ. Поэтому ты, Гарнаг, идеальное прикрытие для бедной, беспомощной, безобидной девушки.
– Беспомощной, говоришь? – громогласно расхохотался бог, звонко хлопнув себя ладонями по обнаженным бедрам. – Видел я, какая ты беспомощная, магева.
– Ага, и безобидная, кто меня обидит, дня не проживет, – радостно ответила я (глядя на улыбку бога, против воли хотелось улыбаться самой!). – И вообще, хватит вредничать! Тебе ведь все понравилось, а малость не в духах ты только потому, что сам так развлекаться не додумался.
– Мне так развлекаться, магева, по рангу не положено, это только тебе, служительница, можно все, что правильным сердцем считаешь. У меня свои рамки имеются, – посерьезнев, промолвил бог. – Но ты права, мне понравилось. Может, всетаки передумаешь и, пока не призвали тебя по всем правилам, мне временную присягу дашь? – Гарнаг вновь включил на полную мощь сногсшибательное обаяние, лучезарный взор и сияющую улыбку. Убийственное для падких на мужскую красоту девиц зрелище.
– Предложение, конечно, лестное, но не передумаю, не соблазняй, а то твоей сестрецелительнице на безнравственное поведение брата пожалуюсь! – пообещала я, пытаясь по мере сил игнорировать ударную дозу обаяния божества. – Захочешь чего обсудить, заходи в любое время, только поводок на меня накинуть не пытайся, пожалуйста, не люблю я этого.
– Будь потвоему, магева. Запомни, если помощь понадобится, зови, – снова стал серьезным мужчина. То ли у него настроение скакало как безумная белка, то ли он испытывал разом такую прорву чувств, что мог отражать их лишь выборочно. Или я их только так могла воспринимать? Кто ж их, богов, разберет, чудны?е они и чу?дные, с этим не поспоришь. Но у меня уже есть парень, да и вообще, я хотела избавиться от сверхъестественного влияния на свою судьбу, поэтому путаться с богом не собиралась.
– Хоро… – начала соглашаться, а эта могущественная сволочь взяла да и поцеловала меня напоследок как припечатала. Так, что ноги моментально подгибаться начали, как у жеребенка новорожденного, и в голове зашумело, словно в одиночку на голодный желудок шампанского три стакана кряду жахнула.
Гарнаг исчез раньше, чем его довольный, вернее, самодовольный смех уверенного в себе мужика. Я досадливо сплюнула и демонстративно утерла рот рукой. А вот на тебе, Казанова Ловеласович! Не воображай, будто всю башку мне задурил!
Золотистый туман развеялся, когда бог исчез в своих вышних сферах или, наоборот, меня из них вытурил, в ушах снова зазвучал многоголосый гул радостной толпы. Я обернулась к друзьям. Фаль все еще висел над головами Кейра и Гиза, а Лакс слезал с парапета. Их реальность стыла патокой. Неужто Гарнаг еще и со временем шутки шутить горазд? Или всетаки там, где мы вели беседу, оно текло иначе?
Я все еще злилась на самоуправство бога, поэтому решила вообще не думать о нем и поспешила вниз к друзьям. Не давая им времени опомниться и начать задавать провокационные вопросы, затараторила:
– Все, с Гарнагом я перетерла, он доволен. Пора отсюда сматываться, пока ланцы не решили, что без нас у них праздник – не праздник, вас спаивать не начали, а от меня фейерверков требовать!
Почти машинально – вот что значит практика! – закрутила вокруг нашей компании знак дагаз– символ невнимания – и направилась вниз. Если кто хотел чегото спросить, сначала должен был бы догнать. Впрочем, я все равно не собиралась посвящать друзей в детали моих переговоров с божеством.
Мы протолкались сквозь плотную толпу к трактиру и завалились внутрь. Забавно, там было почти пусто, основная масса народа предпочитала оставаться снаружи, чтобы лично если уж не поучаствовать, то хотя бы поглазеть на вершащиеся исторические события. Даже наш хозяин, по словам подавальщицы, оставленной за старшую, поддался всеобщему искушению. В целях конспирации мы заказали обед в комнаты и все, кроме Кейра, поднялись наверх. Телохранитель и завхоз по совместительству отправился на кухню договориться о пополнении наших припасов и проследить за их упаковкой. Уверена, даже если бы кому из поваров пришло в голову нагреть магеву, у них бы ни в жизни не получилось провести Кейсантира. У меня самойто не получалось!
Глава 14
Интересные предложения
Обед на трех широких, как сомбреро, подносах (не пускаться же в путь на голодный желудок!) добрался до нас раньше телохранителя, мы как раз дожидались его, когда дверь открылась, и вместо одного мужика внутрь вошло двое в широкополых шляпах, а с ними здоровенный черный пес. Ни один из «гостей» Кейром не был. Цапа я узнала сразу, а когда визитеры сдернули шляпы, оказалось, – какие гости в нашем ауле! – что нас почтили своим присутствием Дерг и юный принц Альвин, ставший всего с час назад королем. Как уж они умудрились без заклинаний смыться с площади, где набирал обороты праздник в их честь, совмещенный с поминками по Клементарию, ума не приложу. Ведь заклятиято для них плести было некому.
«Заклятия! – шибануло в голове увесистым молоточком с резиновой пумпочкой на конце. – Ой, блин! Я же забыла снять с Дерга защитные чары, а ведь вовсе не собиралась сохранять неуязвимость сыскаря на веки вечные, чтобы он как тибетский лама оборотился в нетленку. Разок жизнь спасла, и хватит, дальше пусть сам крутится, а то избалуется, характер испортится».
Сосредоточившись на круге защиты Кейсара, я поспешно растворила руны и еще раз отругала себя за невнимательность. Все то время, пока соображала, что к чему (минутудве максимум) и еще секунд двадцать колдовала, Дерг и Альвин молчали, первый с терпеливой серьезностью, второй восторженно, как подросток, лицом к лицу столкнувшийся с Гарри Поттером. Уж не угораздило ли меня затесаться на первое место среди личных кумиров юного принца?
Кстати, при появлении оного мужчины встали, то ли защищая меня, то ли почтительно приветствуя монарха.
– Привет, как нашли нас, не спрашиваю, пес привел, – нарушила молчание все так же сидя. Магевам человеческие законы не писаны, тут еще разобраться надо, кто при ком и в какой позе стоять должен. – Поэтому заходите, прикрывайте дверь, присаживайтесь и отвечайте, зачем пожаловали? Просто «спасибо» сказать или не только?
– Я же говорил, ваше величество, магева Оса удивительная, – проронил сыщик краткий комментарий. Суховатый тон совершенно не вязался с доброй иронией и морем благодарности, затаившимися в карих глазах.
Когда вот так в лоб задаешь прямой вопрос, часто теряются даже самые большие любители навести тень на плетень, а заодно экономится прорва времени. Кейсар откровенно усмехнулся, Альвин, очевидно пойманный на горячем, покраснел. Гости прошли к столу, сели, вслед за ними заняли сидячее положение и мои компаньоны. Вошедший весьма своевременно Кейр окинул взглядом странное сборище и молча встал у окна. Соблазнительные ароматы съестного пощекотали ноздри изголодавшегося в тюремном заключении сыщика, да и свежеиспеченный король Ланца сглотнул слюну. Бедный парнишка, наверное, он так переживал неизбежную казнь Кейсара, что кусок в горло не лез, а потом во всей этой кутерьме никто не догадался позаботиться о его пропитании. Все были слишком заняты, а переход ко всеобщему кутежу еще только намечался.
– Так, планы меняются. Никаких разговоров, пока не поедите, – типично диктаторским тоном велела я, пододвигая к мужчинам тарелки.
– Но, магева, сие неудобно… – попытался возразить Альвин, стесняясь совершенно не покоролевски.
По всему видать, опыта у юноши пока было маловато, небось папашка к власти не подпускал, конкуренции опасался. Зато какой хороший мальчик вырос, а плохим за него, пока не научится, Кейсар поработает. Свита делает короля. Альвин, если не прикончат какиенибудь революционеры, заговорщики или врагиинтервенты, придет пора, наловчится и врать с праведным лицом, и в приказном порядке изымать у окружающих все, чего потребуется в государственных целях.
– Неудобно голым в городском фонтане купаться, как говорит наша магева, – с готовностью просветил монарха Лакс, обожавший мои присказки про неудобства, и наполнил мужикам кружки моим любимым ягодником. На столе стояли и иные напитки, но алкоголь гостям пока не требовался.
– Ешь, твое величество, – фыркнула я и фамильярно похлопала короля по тощему плечу, – а то в голодный обморок тут у меня хлопнешься. Вот радости будет! А Кейсару вообще после тюремных харчей усиленный режим питания положен и отдых на курорте. На отдых его все равно никто не отпустит, да такого патриота, пожалуй, пинками не вытуришь. Пусть хоть поест почеловечески. Одной свободой и радостью сыт не будешь. Слишком эфемерные продукты, хоть без них тоже кусок в горло не лезет.
Визитеры сдались и взялись за еду, мы для виду тоже ковырялись в тарелках, чтобы замаскировать исчезновение продуктов в ненасытном животике маленького сильфа. Вот уж кто не мог смотреть спокойно, как едят другие, и не принимать в сем процессе самого активного участия. Некоторое время мое повеление (это ж надо, в здешних краях меня даже короли беспрекословно слушаются!) усиленно исполнялось. Альвин, даром что тонкий и звонкий, лопал за троих, мел со стола без всякой аристократической привередливости все без разбору: тушеные овощи, жареные пирожки, вареное мясо, мясо, тушенное с какимито кислосладкими не то овощами, не то фруктами, паштет, печенку в сметане, грибочки, пастилу, яблоки, варенные в меду, ранние сливы, булочки. Парень если не съел, так понадкусал почти все. Потребности растущего организма, нуждающегося в разнообразном питании, брали свое. Кейр, умилившись такому аппетиту, даже разок выходил из комнат, чтобы вернуться еще с одним полным подносом. Какие бы ни работали замечательные слуги в «Плахе», знать им, кто находится в комнате магевы, было ни к чему.
Благодаря предусмотрительности телохранителя и обширности трактирных порций мужчины утолили голод раньше, чем запасы съестного подошли к концу. Я, конечно, не Бабаяга, но, честно сказать, искушение отправить Альвина еще и в баньку, вернее, в мыльню – приводить в порядок сальные лохмы – было велико. Однако я сдержалась, не стала обижать юношу грязными в прямом смысле этого слова намеками. Хватит суетиться! О песике сыщика позаботилась, помыла, почистила, а короля в порядок пусть ктонибудь другой приводит.
Наконец все наелись и сочли возможным начать разговор более дельный, чем обмен вкусовыми впечатлениями. Низко склонив голову в мою сторону, Кейсар сказал:
– Благодарю, почтенная магева, ты не дала оборваться моей дороге и подарила новую возможность выбирать. Насчет же посулов, – сыщик коротко ухмыльнулся, – пусть его величество сам скажет.
– Проницательность почтенной магевы столь же велика, как ее искусство, – взволнованно пробормотал Альвин. Парнишка так не стеснялся, даже когда толкал народу предвыборную речугу.
– Ну если ты такого высокого мнения о моем уме, так нечего льстить, – подколола юношу, – мои решения не зависят от количества вываленных комплиментов. Давай по делу.
– Магева Оса, весь Ланц в великом долгу перед вами за спасение жизни нашего верного слуги Кейсара Дерга. Но я хотел просить вас остаться и принять пост королевской магевы, – выпалил на одном дыхании Альвин, больше заботясь не о том, что и как прозвучит, а о том, что он может разволноваться и вообще забыть слова, которые собирался сказать. Впрочем, вопрос о естественной или противоестественной природе скоропостижной кончины родителя наследник умудрился тактично обойти. Хоть этот не стал на меня труп вешать!
– Оплата ваших услуг будет более чем щедра, – уместно добавил Дерг.
– Спасибо, конечно, деньги штука замечательно полезная, без них почемуто в лавках жадные люди ничего не дают бедной девушке. Но, увы, вынуждена отказаться! Мы отбываем уже сегодня, – ответила я. – Кстати, если вы – два героя праздника – смогли слинять с площади безнаказанно, вам вообще никакие маги не нужны, сами небось колдовать горазды, не всякий волшебник угонится! – Мужчины скромно потупились, довольные комплиментом. – А кроме шуток, чем вас прежняя магева не устраивает? Садистские начинания Клементария она активно не поддерживала, пригласите ее вернуться, и без магической поддержки не останетесь. Не думаю, что бабушка откажет юному принцу, особенно если он вот так беспомощно похлопает длинными ресницами.
– Магева Ульрина уже довольно пожилая дама, и ее силы весьма скромны, – снова порозовев, признал Альвин грубую прозу жизни – сдает старушка.
– Я такие представления тоже не каждый день устраиваю, и не всегда на моей стороне стоит Гарнаг. Кстати, ваше величество, не вздумай приговоры без его соизволения выносить, твой отец попробовал – плохо для него кончилось. А Ульрина с политической точки зрения – великолепный выбор. Прежняя магева, поддерживающая нынешнюю власть, – живой символ преемственности. Пожилой же возраст для любого человека – самый верный признак способности справляться с проблемами, – обоснованно возразила я. – Так что еще раз благодарю за лестное предложение, господа, у меня своя дорога.