И на следующее утро ни свет ни заря Доктор, Чи-Чи и я отправились в путь. Полинезия была оставлена в лагере. Доктор не объяснил нам, почему не взял ее с собой, но мы были уверены: он, как и всегда, хорошо знает, что ему делать.
Это было долгое и утомительное путешествие. В один конец мы шли полтора дня, а обратно, с вещами, все два. На месте нашей посадки мы вновь увидели множество следов гигантского человека, а также другие странные отметины, испещрившие песок возле груды нашего багажа, — было понятно, что и здесь побывали какие-то любопытные существа, старавшиеся остаться незамеченными.
Более внимательно изучив следы великана — в тех частях, которые были особенно отчетливы, — Доктор пришел к выводу, что его правая нога значительно длиннее левой. Таинственный лунный человек явно страдал хромотой. Но со своим размахом шагов он и в этом случае должен был представлять очень большую опасность.
Повторю: когда мы вернулись в лагерь и начали распаковывать принесенные ящики и узлы, я понял, сколь основательно подготовился к этой поездке Доктор. Казалось, тут была всякая всячина, какая только могла понадобиться в пути: топорики, проволока, гвозди, напильники, ручная пила — словом, все, чего Доктор не рассчитывал добыть на Луне. Это было ничуть не похоже на багаж, который он брал в другие путешествия, — состоявший обычно из небольшого черного саквояжа и той одежды, что была на нем самом.
Как и всегда, после дороги Доктор позволил себе очень краткий отдых и, кое-как закусив, сразу принялся за работу. Наружу было извлечено не менее десятка различных приборов, которые он намеревался незамедлительно пустить в дело: для анализа звуковых сигналов, для измерения вибраций и прочее и прочее. Не прошло и часа, как вокруг нашего лагеря появилось полдюжины маленьких навесиков для этих устройств, сооруженных Доктором с помощью пилы, топора и других плотницких инструментов.
Как официальный протоколист нашей экспедиции (эта обязанность была предметом моей большой гордости, хотя требовала очень тяжелого труда) я должен был записывать все расчеты Доктора и, кроме того, географические наблюдения. Я уже упоминал вскользь о регистрации температуры, воздушного давления, времени и тому подобное; а еще нужно было отмечать и пройденное нами расстояние. Задача эта оказалась далеко не простой. У Доктора был с собою шагомер — карманный приборчик, который позволяет рассчитывать пройденные мили по числу сделанных шагов. Но на Луне, где гравитация отличалась от земной, длина шага стала намного больше. И, что еще хуже, она всякую минуту менялась. Если путь вел под гору, один шаг мог составлять шесть-семь футов — и это вовсе не требовало каких-то особых усилий. Но и на подъеме шаги почти всегда были длиннее обычных.
Кажется, именно в эти дни Доктор впервые заговорил о кругосветном путешествии. Вы, полагаю, помните, что вокруг нашего земного шара первым проплыл на корабле Магеллан. Это был величайший подвиг. Но на Земле вода занимает более обширные пространства, чем суша. На Луне же, как мы уже убедились, воды сравнительно немного. Здесь нет широких океанов. Самыми большими водоемами, какие нам встретились, были озера (или системы озер). Таким образом, путешествие вокруг Луны обещало быть труднее, чем путешествие Магеллана, — хотя нам предстояло одолеть меньшее расстояние.
Поэтому Доктор и следил за тем, чтобы я вел строгий учет пройденных миль. Что же касается направления движения, то мы не стремились держаться идеально прямой линии. Так, во-первых, было куда проще, а во-вторых, предметы, которые вызывали наш интерес, — лесная музыка, необычные следы, водные источники, строение горных пород — не раз заставляли нас круто менять азимут. Я употребляю здесь слово
— Если мы правильно выберем место для костров, — сказал Доктор, — то будем узнавать о перемене ветра по запаху. И тогда мы сможем с легким сердцем продолжать изучение растительного мира и его языка.
Итак, отложив на время все остальные дела, мы принялись раскладывать большие дымовые костры; чтобы проверить, удастся ли достаточно надежно определять направление движения с помощью ветра.
Бесспорно, мы не добились бы таких успехов, если бы оказались не на Луне, а на планете больших размеров. Судите сами: один взрослый мужчина, подросток, обезьяна и попугай — разве такая экспедиция способна исследовать целый мир? Смех, да и только.
Когда мы покидали место нашей высадки, никто не думал, что нам предстоит обойти Луну кругом. Это получилось само собой. Поначалу мы ждали, что перед нами вот-вот появится посланец животного мира. Но этого не произошло. И мы продолжали двигаться вперед. Потом наше внимание было привлечено языком деревьев и цветов, и Доктор с обычным своим пылом погрузился в его изучение. Это увело нас еще дальше. Мы шли и шли, перемещаясь из одной природной зоны в другую, и всегда, каким бы коротким ни был переход, оставляли позади ориентир — благоустроенный лагерь или сложенные в штабель вещи, — чтобы в случае опасности без труда найти обратную дорогу к месту, где нас ждет пища и кров.
При таком способе передвижения особенно полезна была Полинезия. Теперь Доктор регулярно приказывал ей вылетать вперед и докладывать обстановку. И благодаря этому мы до известной степени знали, к чему себя готовить. Кроме того, у Доктора были с собою кое-какие портативные геодезические инструменты, и он отмечал на своей схеме примерное положение тех точек, в которых мы существенно меняли курс.
В начале путешествия мы опасались удаляться на большое расстояние от тех мест, где впервые нашли пищу, — чтобы беспрепятственно пополнять запасы овощей и фруктов. Но наша разведчица Полинезия весьма скоро заметила впереди другие лесные области. Обследовать их было поручено Чи-Чи. И когда она вернулась и сообщила, что новые леса еще более богаты плодами, чем те, которые остались у нас за спиной, мы окончательно решили оставить привычные места и без колебаний устремились вперед, к таинственной обратной стороне Луны.