Грейс была в недоумении, ибо не знала, для чего это делается, но через минуту ей предстояло узнать об этом, причем в полной мере – я пристроился к ней сзади, раздвинул мягкие, пышные, трепещущие ягодицы и приставил свое орудие прямо к расположенному между ними розовому отверстию.
Теперь она поняла, в чем дело и, ощущая возрастающее давление головки моего члена на непривычный к такому обращению канал, принялась корчиться и извиваться, пытаясь увильнуть, но – слишком поздно: обезумев от желания и совершенно не думая о возможных последствиях, я яростно вклинивал в беспомощную девушку свое безжалостное орудие; после нескольких неистовых рывков мне удалось-таки проникнуть внутрь, и почти сразу же я излил в нее свои любовные соки.
Несколько мгновений я лежал на ней без движения, но, увидев глаза Джозефа, горевшие огнем желания, извлек свое орудие и занял его место у изголовья. Я позволил ему оседлать эту почти потерявшую сознание кобылицу, а сам сдерживал ее безумные рывки, усиливавшиеся по мере того, как Джозеф все глубже и глубже входил в нее, пока не начал охаживать такими дикими качками, что чуть было не сбросил ее со скамейки.
Наконец он кончил, и девушка, бездыханная, затихла, словно жизнь покинула ее. Ее руки и ноги свесились по обе стороны скамейки, а наши, мои и Джозефа, перемешавшиеся семенные жидкости стекали из ее попранного отверстия по губкам ее зачавшего чрева. Жалость пришла на смену похоти: мы с Джозефом перенесли девушку на кровать и оставили ее там на время, чтобы она могла прийти в себя.
Прошло не меньше часа, прежде чем она смогла подняться и одеться. Она явно нервничала и пребывала в смешанных чувствах, поэтому я проводил ее до выхода из дома и, велев Джозефу проверить, нет ли поблизости посторонних глаз, остановился с нею холле.
– Я увижусь с вами после свадьбы? – спросила Грейс, и взгляд ее больших влажных глаз встретился с моим взглядом; при этом она безотчетно положила руку мне на плечо.
– Конечно, – сказал я. – Мы будем часто встречаться, моя милочка, – наклонившись, я поцеловал ее, и податливая влажность ее губ вынудила меня снова сжать ее спелые груди.
– Ой, – сказала она, делая слабую попытку высвободиться, – мне пора. А то вы опять начнете. Я…
В это мгновение вернулся Джозеф и, увидев, чем я занят, собрался было исчезнуть, но я остановил его.
– Джозеф, можешь подавать машину, – сказал я. – Что касается тебя, Грейс, то я намереваюсь еще раз овладеть тобой! – И немедля уложил ее на покрытые ковром ступеньки, вытащил свое орудие и через мгновение был уже в ней – мой член горел огнем в ее нежном гнездышке.
Этот порыв был так внезапен, так страстен, что она обильно смочила меня своей влагой, а я выпустил в нее еще один заряд спермы.
Уже стоя у самых дверей, я попросил ее навестить меня еще раз – вечером следующего дня. Я сказал, что Джозеф, к сожалению, отправится завтра по моим поручениям далеко за город и не сможет ее привезти.
Грейс пришла на следующий день, причем раньше обычного. Наполнив вином пару бокалов, мы быстро разделись и улеглись в кровать. Мы принялись ласкать друг друга, и наша страсть стремительно разгоралась, но я не хотел, чтобы все закончилось слишком быстро. Несколько минут я делал ей что-то вроде шведского массажа, и наконец вся она превратилась в одно жгучее желание. Тогда, чувствуя, что страсть ее достигла апогея, я принялся целовать ее, начав с задней стороны шеи и спускаясь по спине вниз. Затем я переменил положение – сполз с нее и улегся рядом. Мои губы двигались вдоль ее позвоночника к лоснящейся круглой попке. Она вся тряслась от вожделения и буквально дергалась из стороны в сторону.
Я не оставил без ласки ни одного местечка на ее теле – мои губы прошлись по ее ногам, да и вся ее горячая плоть была осыпана тысячами поцелуев. Наконец я добрался до ступней, которые тоже собирался поцеловать, но тут обнаружил, что эта часть ее тела очень чувствительна к щекотке, а потому вынужден был оставить свои попытки. Однако, вспомнив знаменитый восточный способ возбуждения страсти (говорят, что этот способ может возбудить даже самую фригидную женщину, считающуюся абсолютно бесчувственной, так что ни одна женщина, если к ней применить этот способ, не может остаться равнодушной, какой бы холодной она ни была), я взял в рот большой палец ее ноги и начал щекотать его кончиком языка. Грейс немедленно впала в пароксизм страсти. Она принялась метаться по кровати, ее руки хватались за простыни, она стонала от возбуждения и удовольствия.
Достаточно было одну минуту подержать палец ноги во рту – и она вся превратилась в огонь и страсть. Я знал, что если буду продолжать и дальше, это кончится для нее оргазмом, а я еще не был готов к этому. Обхватив ее за колени, я чуть подтолкнул ее, давая понять, что хочу, чтобы она перевернулась. Она тут же выполнила мое желание и одним резким движением перевернулась на спину. Ее красивое лицо пылало, а прекрасное молодое тело во всей красе раскрылось передо мной – ноги широко раскинуты, грудь высоко вздымается при каждом вздохе. Если бы ей требовалась дальнейшая стимуляция, я бы немедленно осуществил ее, но было и так очевидно, что она вот-вот кончит, а потому я решил завершить действо.
Наклонившись к ее коленям, я снова принялся ее целовать – на этот раз снизу вверх. Я не думаю, что она догадывалась, каковы будут мои дальнейшие действия – настолько она была невинна, – и просто лежала, распростертая, а ее тело подрагивало и лихорадочно рыскало из стороны в сторону.
Покрыв горячими поцелуями ее колени и бедра, я добрался до лона, и в то же мгновение ее ноги сомкнулись в каком-то безотчетном порыве. Но я, просунув руки между бедрами, развел их в стороны, а затем неожиданным движением погрузил свое лицо в ее розовую промежность и принялся страстно целовать ее срамные губы. Она издала стон, больше похожий на крик, вцепилась руками в мои волосы и крепко прижала к себе мою голову. Мой язык тем временем проник в ее горячее гнездышко, отчего ее тело затряслось, как в лихорадке. Внезапно несколькими мощными колебаниями бедер она приблизила свой оргазм, чему в немалой степени способствовал и я, быстро и яростно работая языком. Наконец она издала еще несколько стонов и, как змея, судорожно изогнувшись, достигла пика, после чего замерла в полном упадке сил после только что испытанного безумного напряжения. Я поднял голову и улегся рядом с Грейс, обнял ее и, прижав к себе, держал в своих объятиях до тех пор, пока она не пришла в себя.
Несколько минут она пребывала словно в ступоре – тяжело, прерывисто дышала и ее дыхание сопровождалось стонами. Затем ее прекрасные глаза медленно открылись, и она с улыбкой посмотрела на меня.
– Ну, как ты себя чувствуешь? – спросил я.
– О, Господи! – ответила Грейс. – Я думала, что попала на небеса. Я просто перестала существовать, – ее белые руки страстно обняли меня.
– Значит, тебе понравилось? И ты не будешь плохо думать обо мне после того, что я сделал?
– Конечно же, нет! Это было великолепно! Я люблю вас за это. А теперь скажите, что я могу для вас сделать? – спросила она, лукаво глядя на меня. Ее рука скользнула вниз, нашла мое напряженное орудие и принялась медленно ласкать и сжимать его.
Я не стал долго держать ее в неведении. Я думаю, она прекрасно знала, что мне нужно: тот факт, что я целовал ее в самое чувствительное место, ясно указывал на мое желание получить в ответ то же самое. Она была так возбуждена, что без лишних слов встала на колени между моих раскинутых ног и принялась манипулировать моим подрагивающим членом. Она с обожанием взирала на него, а ее пальцы сжимали и ласково теребили его. Она оттянула кожицу с красноватой головки, а потом снова спрятала головку в кожаных складках. Она проверила мой член на твердость, несколько раз надавив на него пальчиком, а затем, взяв его двумя пальчиками, принялась внимательно изучать его, разглядывая кожицу, синие прожилки и волоски. Потом ее пальчики спустились к основанию и несколько минут играли моими яичками.
Внезапно она наклонила голову и принялась целовать бархатистую кожицу; потом ее рот открылся, и она обхватила губами головку моего члена, который мощно завибрировал при этом мягком и влажном прикосновении. Несколько минут она таким образом играла с моим орудием – то засасывая его внутрь, то отпуская на волю. Ее язык скользил вдоль твердого тела и порхал вокруг красноватой набухшей головки. Я лежал без движения, пытаясь контролировать себя, поскольку не хотел кончить в этом положении – я надеялся, что это произойдет позже.
– Что ты скажешь, если мы попробуем другую позицию?
– Давайте, – сказала она с энтузиазмом.
– Ну что ж, если хочешь мне угодить, я скажу, что ты должна делать.
Она была готова на что угодно, и я показал ей, как принять самую занимательную из всех позиций. Я лег на спину, а ее попросил оседлать меня, встав на колени таким образом, чтобы вход в ее лоно оказался точно над моим орудием. Когда она присела, моя гордая птичка попала прямо в ее горячее гнездышко, и островки волос на наших лобках соприкоснулись. Больше никаких указаний ей не требовалось, и она продолжила сама, даруя мне своими движениями необыкновенное наслаждение, поворачиваясь телом то в одну, то в другую сторону. Затем по моей просьбе она принялась медленно подниматься и опускаться на мне, и мускулы ее влагалища плотно обхватывали мой пенис, вызывая ощущение засасывания. Мне казалось, что моя душа вот-вот вылетит через мой член – столь сильным было это сладострастное чувство.
Но я все еще не был готов к оргазму. После нескольких минут такой игры я попросил ее слезть с меня и занять позицию на кровати – встать, опершись на руки и колени. Сам я разместился позади нее, раздвинул губки ее гнездышка, которые к этому моменту были обильно смочены той жидкостью, которую выделяет возбужденная вульва. Затем я вставил головку члена между этих розовых губок и несколькими медленными толчками ввел его до конца. Мои руки ухватили ее груди, а прикосновение ее круглых ягодиц к моему животу вызвало во мне такое острое наслаждение, что я чуть было не разразился оргазмом, но, чувствуя, так сказать, что сегодняшний праздник устроен скорее в честь дамы, чем в мою, я решил закончить акт в позиции, которая для меня, возможно, была наименее удовлетворительной, но зато более сладостной для нее. Поэтому, еще минуту проведя в этом положении, я извлек свой пенис и снова улегся на спину.
Грейс вопросительно посмотрела на меня, недоумевая – что же теперь? Я попросил ее расположиться сверху, что она и сделала. Затем, вытащив подушку из-под головы, я положил ее себе под ягодицы, что позволило мне повыше поднять таз и бедра, и потому, когда я снова ввел свой член в ее разгоряченное и возбужденное влагалище, наши животы словно срослись, а лобки плотно прижались друг к другу. Итак, она легла на меня сверху, а я схватил ее за ноги и раздвинул их в стороны, что позволяло нам соединиться еще плотнее.
Теперь мы были готовы, и мои руки начали ласкать ее затылок, зоны за ушами, мои пальцы погрузились в ее роскошные золотые волосы и массировали ее голову. Она принадлежала к тому типу женщин, который немедленно откликается на массаж лопаток и спины, а потому я принялся медленно растирать и гладить ее тело от шеи до ягодиц. Она в ответ буквально извивалась на моем твердом члене, погруженном в самые глубины ее горячей, вязкой вагины. Она крепко обхватила руками мою шею и полуприкрыла глаза, в безумии сладострастия закатив их так, что мне видны были одни лишь белки. Дышала она прерывисто и часто, плотно сжав зубы, и страстные крики то и дело срывались с ее трепещущих жарких губ.
Сидя на твердом, как камень, члене, Грейс словно бы вознамерилась покорить его – она делала яростные движения бедрами, и при этом все ее тело тряслось и извивалось. Я чувствовал, как головка моего члена трется о самые потаенные оболочки ее чрева, и, зная, что она получает максимум наслаждения, старался как можно дольше продлить действие.
Однако ее страсть вкупе с ее безумными движениями в конце концов привели к неизбежному, и я почувствовал, что приближаюсь к оргазму. Пальцами правой руки я ласкал ее облегавшие мой член губки, а левой рукой массировал ее шею и затылок; время от времени мой палец попадал в ее ушную раковину, и я шептал: «Что мы делаем, Грейс, что мы делаем?» – и это, казалось, возбуждало ее еще больше. А когда я понял, что момент настал, я прошептал:
– Ты готова?
– О, да, да, да!
После чего последовали стоны и вздохи, ее губы слились с моими в долгом страстном поцелуе, и мой язык проскользнул в ее рот. Она тут же в безумии сладострастия принялась сосать его и мгновенно достигла пика. Я тоже почувствовал, как долго откладываемый оргазм накатывает на меня, удерживаясь на самом крае, и в следующий миг, сплетя наши тела в последнем объятии, мы содрогнулись в пароксизме наслаждения и погрузились в состояние неописуемого блаженства.
Пролежав в блаженстве удовлетворенного желания несколько минут, мы затем встали и оделись. Когда наступил момент расставания и Грейс собралась уходить, я сунул ей в руку пачку долларов, которая более чем вознаградила ее услуги, став весомой прибавкой к той заработанной тяжелым трудом сумме, что она скопила к свадьбе, ожидавшей ее через два дня.
© 2007, Институт соитологии