Солнце брызжет, солнце греет.
Небо — василек.
Сквозь березки тихо веет
Теплый ветерок.
А внизу всё будки, будки
И людей, что мух.
Каждый всунул в рот по дудке —
Дуй во весь свой дух!
В будках куклы и баранки,
Чижики, цветы…
Золотые рыбки в банке
Разевают рты.
Все звончее над шатрами
Вьется писк и гам.
Дети с пестрыми шарами
Тянутся к ларькам.
«Верба! Верба!» В каждой лапке
Бархатный пучок.
Дед распродал все охапки —
Ловкий старичок!
Шерстяные обезьянки
Пляшут на щитках.
«Ме-ри-кан-ский житель в склянке,
Ходит на руках!!..»
Пудель, страшно удивленный,
Тявкает на всех.
В небо шар взлетел зеленый,
А вдогонку — смех…
Вот она какая Верба!
А у входа в ряд —
На прилавочке у серба
Вафельки лежат.
Мальчик Боб своей лошадке
Дал кусочек шоколадки,—
А она закрыла рот,
Шоколадки не берет.
Как тут быть? Подпрыгнул Бобик,
Сам себя вдруг хлопнул в лобик
И с комода у дверей
Тащит ножницы скорей.
Распорол брюшко лошадке,
Всунул ломтик шоколадки
И запел: «Не хочешь в рот,
Положу тебе в живот!»
Боб ушел играть в пятнашки,
А за полкой таракашки
Подсмотрели и гуськом
Вмиг к лошадке все бегом.
Подбежали к шоколадке
И лизнули: «Очень сладко!»
Пир горой — и в пять минут
Шоколадке был капут.
Вот приходит Боб с прогулки.
Таракашки шмыг к шкатулке,—
Боб к лошадке: «Съела… ай!
Завтра дам еще, — будь пай».
День за днем — так две недели
Мальчик Боб, вскочив с постели,
Клал в живот ей шоколад,
И потом шел прыгать в сад.
Лошадь кушала, старалась,
Только кошка удивлялась:
«Отчего все таракашки
Растолстели, как барашки?»
За селом на полной воле
Веет ветер-самолет.
Там картофельное поле
Все лиловеньким цветет.
А за полем, где рябинка
Вечно с ветром не в ладу,
Сквозь дубняк бежит тропинка
Вниз к студеному пруду.
Дружно выплыли утята.
Впереди толстуха-мать.
Облака плывут куда-то,
Пахнет мятой. Благодать…
Пруд синеет круглой чашкой.
Ивы клонятся к воде…
На плоту лежат рубашки,
А мальчишки все в пруде.
Солнце брызнуло полоской.
Тени вьются, словно дым.
Эх, разденусь за березкой,
Руки вытяну — и к ним!
<1912>
ИММОРТЕЛИ
Ты не любишь иммортелей?
А видала ты у кочки
На полянке, возле елей,
Их веселые пучочки?
Каждый пышный круглый венчик
На мохнатой бледной ножке,
Словно желтый тихий птенчик,—
А над ним — жуки и мошки…
Мох синеет сизой спинкой,
Муравьи бегут из щелей,
Тот с зерном, а тот с былинкой…
Ты не любишь иммортелей?
Солнцем — цвет им дан лимонный,
Елкой — смольный бодрый запах.
По бокам торчат влюбленно
Мухоморы в красных шляпах.
Розы — яркие цыганки,
Лучше, может быть, немного,—
Но и розы и поганки
Из садов того же Бога…
Подожди, увянут розы,
Снег засыплет садик тощий,
И окно заткут морозы
Светлой пальмовою рощей…
И склонившись к иммортелям,
Ты возьмешь их в горсть из вазы,
Вспомнишь солнце, вспомнишь ели,
Лес и летние проказы.
<1920>
Семейство мальчиков «Вынь-Глаз»,
Известных в Амстердаме,
Даст представление сейчас
По Мишкиной программе.
Бум-бум! За вход по пять рублей,
А с мамы — две копейки…
Сейчас начнем! Оркестр, смелей!
Галоп — для галерейки.
Вот перед вами Пупс-солист
В мамашиной рубашке.
Он храбро съест огромный лист
Чернильной промокашки.
Здесь нет волшебства, господа,—
Не бойтесь! Пупс, понятно,
Ее без всякого вреда
Сам выплюнет обратно.
Алле! Известный Куки-фокс
И кошка, мисс Морковка,
Покажут вам английский бокс.
Ужасно это ловко!
Свирепый фокс не ел пять дней,
А кошка — две недели.
Все фоксы мира перед ней,
Как кролики, робели!
А вот пред вами клоун Пик.
Похрюкай, Пик, немножко…
Сейчас издаст он адский крик
И дрыгнет правой ножкой.
Он может выть, как крокодил,
И петь, как тетя Нэта,
Король голландский подарил
Ему часы за это.
Я сам, известный рыцарь Му,
Вес — пуд семь фунтов в латах,
Зубами с пола подыму
Двоюродного брата.
Он очень толстый и живой:
Прошу вас убедиться,—
Он может двигать головой,
Пищать и шевелиться.
Вниманье! Девочка Тот
Пропляшет вальс бандита.
Она хоть девочка, зато
Ужасно знаменита.
Тот
Так надо по программе…
Ведь в львиной клетке ты всегда
Плясала в Амстердаме!
Вот дядя Гриша. Не визжать!
Он ростом выше шкафа
И очень любит представлять
Алжирского жирафа.
Гоп, дядя Гриша, на дыбы!
Бей хвостиком по тальме!
Он может кончиком губы
Рвать финики на пальме…
Эй, там на сцене, все назад —
От кресла до кроватки.
Смотрите! Это акробат
«Вынь-Глаз — стальные пятки».
Он хладнокровен, словно лед!
Он гибче шведской шпаги!
Он ходит задом наперед
В корзинке для бумаги…
Конец! Артисты, вылезай —
Морковка, Пупс и Куки.
В четверг мы едем в порт Ай-Яй,
Показывать там штуки…
Бей, дядя Гриша, крепче в таз!
Тот
Семейство мальчиков «Вынь-Глаз»
Уходит раздеваться.
<1917>
Мишка, Мишка, как не стыдно!
Вылезай из-под комода…
Ты меня не любишь, видно?
Это что еще за мода?
Как ты смел удрать без спроса?
На кого ты стал похож?
На несчастного барбоса,
За которым гнался еж…
Весь в пылинках, в паутинках,
Со скорлупкой на носу…
Так рисуют на картинках
Только чертика в лесу.
Целый день тебя искала:
В детской, в кухне, в кладовой,
Слезы локтем вытирала
И качала головой…
В коридоре полетела,—
Вот — царапка на губе…
Хочешь супу? Я не ела:
Все оставила тебе.
Мишка-Миш, мохнатый Мишка,
Мой лохматенький малыш!
Жили-были кот да мышка…
Не шалили! Слышишь, Миш?
Извинись. Скажи: не буду
Под комоды залезать.
Я куплю тебе верблюда
И зеленую кровать.
Самый мой любимый бантик
Повяжу тебе на грудь:
Будешь милый, будешь франтик,—
Только ты послушным будь…
Что молчишь? Возьмем-ка щетку,—
Надо все соринки снять,
Чтоб скорей тебя, уродку,
Я могла расцеловать.
1916
У пруд
Ходит маленький Васюк.
Ходит — смотрит: здесь паук,
Там дерутся две козявки,
Под скамейкой красный гриб,
На мостках сидят лягушки,
А в воде так много рыб
Мельче самой мелкой мушки.
Надо все пересмотреть,
Перетрогать, повертеть…
Ведь лягушки не кусают?
Пусть попробуют… Узнают!
А лягушки на мостках
Не спускают глаз с мальчишки:
Страшный, толстый… Прут в руках,
Ярко-красные штанишки…
Из-под шапочки крючком
Вьется, пляшет чубик рыжий…
Сам к мосткам бочком, бочком,
Подбирается все ближе.
Ведь мальчишки не кусают?
Пусть попробует… Узнает!
<1912–1913>
СНЕЖНАЯ БАБА
Воробьи в кустах дерутся.
Светит солнце, снег, как пух.
В васильковом небе вьются
Хороводы снежных мух.
Гриша — дома, у окошка.
Скучно в комнате играть!
Даже, вон, — лентяйка кошка
С печки в сад ушла гулять.
Мама гладит в кухне юбку…
«Гриша, Гриша, — ты куда?»
Влез он в валенки и в шубку,
Шапку в руки и айда!
Руки в теплых рукавичках,
Под лопатой снег пищит…
Снег на лбу и на ресничках,
Снег щекочет, снег смешит…
Вырос снег копной мохнатой,
Гриша бегает кругом,
То бока побьет лопатой,
То, пыхтя, катает ком…
Фу, устал. Еще немножко!
Брови — два пучка овса,
Глазки — угли, нос — картошка,
А из елки — волоса.
Вот так Баба! Восхищенье.
Гриша пляшет. «Ай-да-да».
Воробьи от удивленья
Разлетелись кто куда.
В тихой детской так тепло.
Стекла снегом замело.
Синеглазая луна
Вылезает из окна…
Ветер прыгает по крыше…
Отчего не спится Гриша?
Встал с кроватки босиком
(Ай, как скользко на полу!)
И по комнатам бегом
Поскорей-скорей к стеклу:
За окном сосульки льду…
Страшно, холодно в саду!
Баба, бедная, не спит,
Посинела и дрожит…
Раз! Одеться Грише — миг:
В угол шмыг,
Взял в охапку
Кофту, дедушкину шапку,
Старый коврик с сундука,
Два платка.
Чью-то юбку из фланели
(Что тут думать, в самом деле!)
И скорей-скорее в сад…
Через бревна и ухабы,
Через дворницкую Шавку,
Через скользкую канавку,
Добежал — и сел у Бабы:
«Вот! Принес тебе наряд…
Одевайся… Раз и раз!
Десять градусов сейчас».
Ветер смолк. В саду светло.
Гриша Бабу всю закутал,
Торопился, — перепутал,
Все равно ведь, ей тепло:
Будет юбка на груди,
Или кофта позади…
«До свиданья! Спи теперь».
Гриша марш домой и в дверь,
Пробежал вдоль коридора,
Вмиг разделся, скоро-скоро,
И довольный — хлоп в кровать,—
Спать!
Визг и слезы. По дорожке
Мчатся голенькие ножки,
Пляшут бантики на юбке,
Нос горит, раскрыты губки.
Вот блоха!
Уронила с маком пышку,—
Испугалась пе-ту-ха!..
То ли дело быть мальчишкой —
Ха-ха-ха!
<1920>