— Я понимаю одно. — Эстер пожала плечами. — Как бы ни объяснялась ситуация, я не могу принять ее спокойно. Дело осложнилось тем, что за эти несколько дней, черт бы их побрал, я… я ухитрилась полюбить тебя!
Он долго осмысливал услышанное, а потом сказал, не без труда подбирая слова, чтобы менее болезненно для нее выразить мысли:
— На сегодня это, может быть, так и есть. Но допусти, что где-то на свете живет человек, который подходит тебе гораздо больше, нежели я. А теперь скажи мне, что ты теперь собираешься делать?
— Делать? Сейчас? Возвращусь к Коллинзу… О черт! — Из глаз Эстер снова непроизвольно хлынули слезы. — Послушай, а почему бы тебе не ввести в эту новую холдинговую компанию своего собственного бухгалтера? Это лучший профессиональный совет, который я могу тебе дать. С ним согласился бы и Джон Коллинз. Отчасти потому, что тогда наша достославная контора не утратила бы контроля над всеми твоими компаниями.
— Я никогда не пойду на это из-за тебя, Эстер. Кстати, ты не могла бы оказать мне одну любезность?
Она удивленно вскинула брови.
— Какую именно?
— Ни от кого, в том числе и от меня, не принимать второсортные предложения.
— Я… — она попыталась сквозь слезы улыбнуться, — постараюсь. А ты мог бы сделать в свою очередь одолжение мне?
Картер угрюмо уставился на нее.
— Не прерывай поисков, которые ты вел все последние годы. Ведь где-то должна быть та единственная, предназначенная тебе!
Уильям стиснул зубы и закрыл глаза. Потом коснулся ее волос и тут же нервным движением отдернул руку. Натянуто улыбнувшись, пообещал:
— Я постараюсь!
— Тут столько всего накопилось, что просто не знаю, с чего начать.
Линн примостилась, как обычно, на краешке стола.
— Почти каждый день звонила Рут Эванс. Звонили также… — Линн стала перечислять длинный список имен. — Звонил еще один тип, мисс Олдфилд, причем по два раза в день названивал, все печенки проел… Честно говоря, просто не знаю, кем мне следует себя считать в данной ситуации — исполнительной секретаршей или вашей наперсницей?
— Линн, у меня нет времени на выслушивания сумбурных соображений. Скажите, кто звонил?
— Ваш бывший… — медленно выговорила Линн.
Колени Эстер подкосились.
— О!
— Вот то-то и оно!
— Что вы ему сказали?
— Что вас нет в городе. И больше ни слова. Я не обязана докладывать посторонним людям о всех перемещениях моей начальницы.
— Ну и?..
— Но одному человеку я все-таки открыла секрет. Вернее, она сама хитро выудила из меня необходимые сведения.
— Надеюсь, это не была Рут Эванс?
— Увы, это была именно она. Простите меня! Справиться с ее напором было выше моих сил. Она ведь и бетонную стенку лбом прошибет.
— Ну все, теперь весь город будет в курсе моих личных дел, — вздохнула Эстер.
— Мисс Эван поклялась, что ни одна живая душа от нее ничего не узнает. А что, разве случилось что-то такое, чего вам следует стыдиться? — Линн задала свой провокационный вопрос с абсолютно невинными видом.
— Нет, ничего такого не случилось.
— Судя по всему, вам удалось погреться на солнышке.
— О да, чего-чего, а солнца там было в достатке, — согласилась начальница. — Впрочем, и дождь тоже шел…
— С другой стороны, вы выглядите немного усталой. Как он там себя вел, этот мистер Уильям Картер? Прилично?
Эстер многозначительно усмехнулась.
— Да, вполне.
— Мисс Олдфилд, я улавливаю иронию в вашем ответе.
— Линн, — Эстер посмотрела на нее одновременно осторожно и устало, — пожалуйста, оставьте меня одну. Мне надо сделать несколько важных звонков.
— Конечно, конечно. А ему вы собираетесь позвонить?
— Патрику Керру?
— Да, ему.
— Ни в коем случае.
— Слава Богу! Это правильное решение, — шумно одобрила мисс Линн Уонтор и испарилась.
Эстер не сразу взялась за телефонную трубку. Она откинулась на спинку кресла, потерла виски и пожелала себе выкинуть из головы все, кроме работы.
Перед глазами тем не менее пронеслись картины их с Уильямом быстрого прощания, ее возвращения. Даже сейчас ей было больно вспоминать его последний перед расставанием напутственный жест. Автомобиль увозил ее, а мистер Картер остался у своего самолета.
Накануне вечером в своей квартире Эстер, отвыкшая за короткие счастливые дни от одиночества, пыталась собрать воедино свои мысли, оценки и события последнего времени. Может быть, ей надо было плюнуть на гордыню и остаться рядом с Биллом в любом качестве? Ведь теперь придется заглядывать в гардероб, где будут висеть музейными реликвиями сарафан, шелковое платье, пеньюар, и каждый раз испытывать болезненный укол памяти.
— Пора за работу, — приказала себе Эстер и положила руку на трубку телефона. Он неожиданно зазвонил, и Линн сообщила, что Джон Коллинз направился лично с визитом к мисс Олдфилд.
— Привет, Эстер, выглядишь, как всегда, на двести процентов! — Босс говорил в своей привычной приветливой манере, используя тот же набор слов, что и в прошлый раз. Неужели прошла целая неделя? — Примите поздравления, моя дорогая!
Коллинз, как обычно, тяжело рухнул в кресло перед ее столом.
— С чем? — удивилась Эстер.
— Я только что беседовал с Уильямом Картером. Он под большим впечатлением от вашей работы. Под очень большим. Сказал также, что, следуя вашим оценкам и выводам о состоянии его дел, вашим экспертным оценкам, он решил создать холдинговую компанию, которая объединит все компоненты их империи.
Джон Коллинз лучезарно глянул на молодую женщину.
— Билл предложил мне войти туда членом совета. И это все благодаря вам, моя дорогая. Сказать честно, я думал, что место готовится для старика Томпсона. Но, видите, как неожиданно получилось! Теперь мне, пожалуй, пора замолчать. Нет, все же скажу! Наша фирма «Коллинз, Брукс и Томпсон» решила предложить вам статус младшего партнера.
Мистер Коллинз, огорошив этим известием подчиненную, выплыл из кабинета.
— Может, принести шампанского? — выдала свое присутствие Линн.
Ее голос звучал мягко, почти ласково. Она влетела в кабинет, как только вышел Коллинз, уж очень не терпелось ей узнать последние новости. Точнее, она их, видимо, заранее знала, но хотела получить подтверждение из уст начальницы. Однако вместо сияющей от счастья Эстер она увидела рыдающую Эстер.
— Дорогая моя, что случилось? Утрите слезы. — Линн протянула начальнице свой носовой платок.
— Он был… невыносимо мил, — выдавила из себя сквозь рыдания Эстер. — Я должна была бы ненавидеть его, что временами и делаю. Но даже сознавая, что моим он не будет никогда, я не могу ненавидеть его по-настоящему…
— Мистер Уильям Картер? Вы о нем? — тихо переспросила пораженная Линн. — Значит, вас все-таки угораздило…
— О да, Линн, это правильное слово —
— Как ни странно, Линн, но вы сказали мне сейчас то, что изрек он при нашем последнем разговоре.
— Эстер, даже если продолжения не будет, то все равно — главное сделано. Самим фактом своего существования Уильям Картер излечил вас от Патрика Керра.
Эстер грустно улыбнулась.
— Да, Линн, ты права. Уильям Картер действительно сделал это. Ну все. Пора за работу.
Зазвонил телефон. Линн, положив руку на трубку, быстро спросила:
— Вы здесь или вас нет?
— Если это Патрик, то меня нет, не было и никогда не будет! А если другие — я на месте. Да, если это Рут Эванс, скажите ей, что я уже в городе, но целый день на совещаниях…
Рут Эванс сама заявилась вечером к ней на квартиру.
— Рут! — Эстер окинула свою настырную подругу не очень любезным взглядом. — Прости, что я не перезвонила, но…
— Я знаю, что тебя не было. — Рут Эванс продефилировала походкой манекенщицы в одном из своих лучших творений — ярко-голубом брючном костюме.
Она была высокой, стройной, экстравагантной платиновой блондинкой, и в ней всего было много: в ушах — огромные серьги, на глазах, ногтях, губах — изобилие синей под стать костюму краски, через край — жизненной энергии. Рут пользовалась успехом у мужчин, привлекая их если не красотой, то бьющей через край энергией. Быть на короткой ноге с Рут Эванс считалось престижным.
— Видишь, Тери, мои предсказания в отношении Уильяма Картера сбылись. Ты куда-то исчезла с ним на целую неделю! Это рекорд! Ты множишь завистниц. Сейчас ты мне предложишь чашку чая и расскажешь обо всем по порядку.
Эстер глубоко вздохнула. На данном этапе ей противопоказаны такие энергичные, шумные люди. Но гостья есть гостья. Надо сдержать себя.
— Рут, мне особенно и рассказывать-то не о чем. Сугубо деловая поездка.
— Ну да? Так прямо «сугубо деловая поездка»?
— Да, именно так. Пошли на кухню, я поставлю чайник, — твердо проговорила Эстер.
Рут интересовало все, что касалось Билла и его семьи, деловая сторона поездки ее не волновала.
— Я познакомилась с Софией, — начала рассказывать Эстер, — и ее симпатичным мужем Мартином. Он во время моего пребывания ухитрился сломать руку. Был там и кузен Билла — Чарлз Блатт.
— Тот, который женат на красавице Кэй, — тихо подсказала Рут. — Ты знаешь, когда ты уже уехала, я неожиданно вспомнила, что случайно протрепалась Софии о тебе и этом мерзавце Патрике Керре. Так получилось, что…
— Ничего страшного, — улыбнулась Эстер. — София рассказала, как это получилось.
— А с Кэй Блатт ты виделась?
— Да. Очень привлекательная женщина.
— Некоторые полагают, что она единственная женщина, которую любил Уильям Картер. — Рут Эванс говорила вроде бы безразличным тоном, но сама внимательно наблюдала за выражением лица подруги.
— Серьезно? Может быть, и так. Ты мне ничего не сказала об этом, когда мы болтали о нем до моей поездки.
— А чего говорить? Может быть, просто сплетня. И дело к тому же давнее. Однако и характерец у этой женщины! Работала манекенщицей, а амбиций!..
Эстер резко встала.
— У нее с Чарлзом, между прочим, двое детей.
Рут презрительно фыркнула.
— Чарлз Блатт? Я думаю, что красавица вытянула не ту карту.
— Рут, меня это абсолютно не интересует и абсолютно не касается.
— София так не считает, и она уверена, что Кэй до сих пор переживает свою ошибку.
Эстер сощурила глаза и спросила:
— Вы что, с ней общались недавно?
— Да, вчера. Она сама мне позвонила. Мартин на лечении, она здесь. Утомилась от безделья. Специально позвонила, чтобы поболтать о тебе. Она считает, что ты — единственная женщина, к которой Билл отнесся со всей серьезностью… единственная после Кэй.
Наступила неловкая тишина. Затем Эстер пожала плечами и коротко бросила:
— София ошибается. Я не знаю, что там у них было с Кэй, но никаких серьезных намерений в отношении себя со стороны мистера Картера я не обнаружила. И очень прошу тебя, Рут, больше не будем об этом.
— Ты не знаешь, что случилось между ними, Тери, а я знаю. Я одна из очень немногих, посвященных в семейную тайну.
— Ну и храни эту тайну! Какое мне дело до того, что там между ними вышло?
Рут откинулась на спинку стула и тихо произнесла:
— А я уверена, что тема для тебя интересная. Потому что такой растерянной, как сейчас, я тебя видела только дважды — когда погибли твои родители и когда ты рассталась с Патриком. И не прикидывайся равнодушной. Я же чувствую, что нервы у тебя напряжены до предела.
— Даже если ты выдашь мне все секреты мистера Уильяма Картера, легче мне от этого не станет.
— Но, может быть, ты хоть что-то поймешь! Я знаю Кэй с того времени, когда ей было девятнадцать лет. Красивая? Безусловно. Такую внешность не часто можно встретить. Но, прямо скажем, — неотесанная. У девчонки уже тогда был, как бы помягче сказать, — «наставник».
— Ты хочешь сказать, что она была шлюхой? — спросила Эстер.
— Я так не говорила — не передергивай. Пойми трагедию: бедная девчонка, из самых низов, пробилась в жизни с помощью тех средств, на которые не поскупилась природа, — блистательной красоты, прелестной фигуры и амбиций. Когда Кэй познакомилась с Биллом, он по каким-то ему одному известным причинам не упоминал о богатстве своей семьи. У него произошел какой-то конфликт с отцом, и Билл занялся созданием своей собственной садово-декораторской фирмы. Потом его закрутила идея строительства отеля. Он весь был в хлопотах…
— Остановись, — прервала ее Эстер, — ты-то откуда это знаешь? Может, сплетни?
Рут выразила лицом крайнюю степень возмущения:
— Сплетни? Еще не хватало, чтобы я тебя кормила сплетнями! Просто соединила то, что знаю сама, с тем, что знает София. Все совпало!
— Ладно, продолжай, — мрачно проговорила Эстер.
— Так вот, на сцене возник Чарлз, о чем Билл и не подозревал. Блатт был поражен в самое сердце красавицей Кэй, а та пришла к ошибочному заключению, что этот малый очень богат. Чарлз и не пытался вывести ее из этого заблуждения, наоборот… Короче говоря, он сделал ей предложение, и она мгновенно приняла его. Бедный Билл! Можешь себе представить, что он почувствовал, узнав, кто его соперник.
— Ей-то зачем нужна была эта возня? Сталкивать лбами двух мужчин, к тому же родственников. Не любя, ринуться в брак.
— Не суди ее строго. Девчонка — восьмой ребенок в бедной семье. Дома — грязь, запустение, вечно пьяный отец…
— Ах вот оно что! — уже с сочувствием произнесла Эстер.
— Да ладно, ты за нее не переживай. Эта красавица умеет добиваться всего, что ей нужно. И все же есть и у нее слабости.
— В чем дело?
— По словам Софии, Кэй всячески превозносила тебя, но выглядела при этом довольно растерянной. Видимо, ситуация для нее не безразлична.
— Скажи, в свое время Билл пытался помешать их браку с Чарлзом?
— А вот этого, Тери, я не знаю. Узнаю — скажу.
— Знаешь, Рут, я тебе благодарна за то, что ты искренне хочешь мне помочь, но мне все это абсолютно не интересно.
Рут недоверчиво посмотрела на подругу, усмехнулась, потом участливо похлопала ее по плечу.
— Ты права, Тери, ну их всех! Я, собственно, пришла позвать тебя на праздник моды. Пошли? Развеемся…
8
Прошел месяц. На праздник моды Эстер решила пойти. И то потому лишь, что Рут заявила, что ей нужна ее помощь. Сейчас она стоит в гостиной своей квартиры и примеряет последнее изделие от мисс Эванс. Платье красивое и, возможно, идет ей. Только она, Эстер, не идет платью — вид усталый, похудела, побледнела. Какая из нее сейчас манекенщица!
Рут, напутствуя ее, сообщила, что ее последняя работа — образец вновь входящего в моду консервативного стиля.
— Значит, ты считаешь меня женщиной консервативного типа? — спокойно поинтересовалась Эстер.
— О нет! В этом платье ты такой вовсе не выглядишь, ты элегантна, классически строга и загадочна.
— А я себя ощущаю свежевыстиранной тряпкой, — заявила Эстер.