– Цель! – крикнул Бур и ускорился.
Тур застыл на месте, и только сейчас я обратил внимание, что кроме непривычно квадратной секиры он обзавелся шестиугольным щитом. Двинувшийся вперед гном был вооружен коротким копьем, которое держал в левой руке, и не потому что был левшой, а потому что правая была занята метательным топориком.
Еще на пару шагов отойдя от застывшей группы, Бур замер, а затем метнул топорик.
Впереди раздался пронзительный визг, но этот крик вызвала не боль, а неожиданность нападения. Визг перешел в рык и начал быстро приближаться.
– Призрак. Мутный. Один, – проинформировал нас Бур и начал пятиться, выставив вперед копье.
От слов гнома у меня по спине пробежались мурашки. Только привидений мне не хватало…
Лабиринт хоть и назывался Зеркальным, но отражения в нем были мутными, словно кто-то обработал обычное зеркало наждачной бумагой. Поэтому приближающиеся существа выглядели размытыми и неясными. Такими же были и сами местные обитатели.
Это было похоже на смазанное изображение кого-то из кошачьих. Действительно – эдакий туманный признак, но судя по тому, как напряглась команда, которую говорливый бафер назвал Шалыми, возможности у зверя отнюдь не призрачные.
Бурум, отступая, успел ткнуть зверя копьем в морду, и тут же был оттерт Турумом. Крякнув, более массивный гном врезал по уже пострадавшему носу секирой и прикрылся щитом. В ответ прилетело неслабо – похожая на комод фигура танка даже качнулась назад, а между туманными зеркалами пошел гулять звон, похожий на кузнечный.
Неслабо.
Возможно, приземистой парочке пришлось бы туго, но за их спинами находились ребята поубойнее.
Нифигесса задвигала руками и чуть присела. Сзади это смотрелось очень неплохо. Зарождения заклинания я не увидел – успел заметить только, как в стороны пахнуло тяжелым туманом, тут же осевшим на зеркала крупными каплями. А в грудь монстра вонзилась тонкая ледяная спица.
Два крошечных шага вперед. Руки Нифи пошли по кругу, а ноги чуть согнулись в подобии книксена. Теперь на пол вокруг чародейки посыпалась ледяная крошка, а вокруг головы монстра образовался ледяной кокон.
Удар лапой разбил лед, но на это ушла пара секунд, которыми воспользовался Бур. Зайдя сбоку, весельчак воткнул копье под ребра туманного зверя, а удар секирой от Турума закончил схватку.
После прикосновения ответственного за сбор трофеев Бура тело монстра исчезло, и мы двинулись дальше.
Конечно, мне было любопытно, почему бездействовал Угорюм, но не более того – команда выглядела очень сыгранной, так что на то наверняка были свои причины.
Глава 3
Первая грань Зеркального лабиринта была местом известным и не один раз хоженным как Живыми в общем, так и командой Шалых в частности. Поэтому следующий час прошел рутинно. В коридорах встречались лишь одиночные мобы. Хотя формы монстров и менялись, при этом они были такими же призрачно-туманными, так что постепенно острота восприятия смазывалась. Мне даже стало скучно, и лишь вид изящной фигурки Нифигессы и ее плавных движений скрашивал эту рутину. Непривычно тихий Абу висел на моей спине, уцепившись в куртку лапками, и лишь попискивал, когда монстры приближались к нам слишком близко. Я не стал спрашивать разрешения на прокачку питомца – никто не возражал, и ладно.
Все изменилось, когда мы зашли в тупик, причем в прямом смысле этого слова. Бур в очередной раз вырвался вперед, но обратно вернулся без «хвоста».
– Там тупик, – разочарованно сказал он и почему-то посмотрел на меня. Мало того, вся компания повернулась в мою сторону, явно в ожидании ответа.
Ну и что делать?
– Зацеп, не спи, – наконец-то заговорила Нифи. – По пути были проходы?
Черт, я точно лось… вместо того чтобы рассматривать спину чародейки, нужно было заниматься делом. Ребята считали меня опытным взломщиком, коим я не был и в помине.
Но что теперь делать? Признаваться? Нет, и дело даже не в том, что мне попросту стыдно; подобное признание сильно снизит настрой группы, которая явно нацелилась на великие свершения.
– Нет, по пути ничего не было, но нужно глянуть в тупике.
Пока Бур вел меня в глубь прохода, я пытался хоть как-то проанализировать ситуацию.
Так, действительно ли я ничего не замечал по пути? Временами на мутно-белых стенах попадались желтые пятна, которые были восприняты мной как дефекты в работе мифических стеклянных пауков.
На данный момент не было другого варианта, кроме как попробовать отыскать такое же пятно на тупиковой стене.
Увидев чуть заметное пятно, я едва сдержал облегченный вздох.
Пятно находилось на уровне пояса, и мне пришлось встать на одно колено. Вблизи оно напоминало сильно размытый контур пятерни. Судя по поведению Бура, никаких пятен он не видел.
Блин, это точно активатор замка.
Теперь можно с деловым видом нацепить на голову алхимические очки. Да, так действительно удобнее. Пятно стало ярче и менее размытым. Конечно, это была не пресловутая оптика взломщика с плюсом к основному навыку, но в алхимическое снаряжение по умолчанию вшивалось повышение к внимательности.
Моя ладонь легла на контур, и тут же на стеклянной поверхности проявился квадрат стандартного образца. Девять клеток с различными символами, из которых шесть были активными, а это значит – замок третьего уровня. С моим четвертым уровнем взлома плевое дело – из шести активных кнопок три были подсвечены зеленоватым светом.
Уверенное нажатие подсвеченных кнопок привело к тихому звуку, с которым часть тупиковой стены распалась на мелкие осколки, образуя неширокий проход.
– Круто, – восхищенно выдохнул гном, но тут же раздраженно заявил: – Хотя, конечно, мог бы и кубышку отыскать.
– Не брюзжи, – послышался за спиной голос Нифи, – будут тебе и кубышки, коль у нас под боком взломщик с умением четвертого уровня.
Чародейка как в воду глядела. Буквально через пару десятков метров я сквозь так и не снятые очки увидел пятно на стене. Кстати, очки в группе носили лишь девушки, но тактическая оптика была у всех. Шлем Турума был сплошным, а полушлем Бурума имел опускающиеся вниз наглазники. Что творилось под зеркальной маской Угорюма, оставалось тайной.
Стены второй грани лабиринта постепенно обретали большую прозрачность, хотя по-прежнему отражали лишь смутные силуэты.
Этот замок имел четвертый уровень, и гадать не пришлось – три нажатия, и в зеркале образуется углубление с небольшой кучкой золотых монет.
Ну, на суперартефакт никто и не рассчитывал…
Впрочем, судя по вздоху загребающего монеты Бурума, он был тем еще мечтателем…
В следующие полчаса мы встречали туманных монстров, нападавших уже парами. Бои усложнились, и в случае аврала в дело вступал даже Угорюм. Почти добравшийся до Нифи туманный медведь получил в шею искрящуюся оранжевым светом стрелу и рухнул на спину. Да уж, такие стре?лки стоят недешево, только почему бы не использовать простые?
Особенности профессии лучника меня интересовали мало, поэтому я решил не лезть с лишними вопросами. Любопытство в Сэкаи считалось чем-то неприличным. Впрочем, не только личная информация здесь являлась табу. Игровая энциклопедия рассказывала о многом, но любые сведения, добытые непосредственно в игровом процессе, умалчивались либо хранились внутри кланов. Именно поэтому мне приходилось учиться делу взломщика практически с нуля.
Мало того что энциклопедия умалчивала о тонкостях этой профессии, так еще и во всемирной сети кто-то постоянно подчищал прорывавшиеся крохи информации. Возможно, это потому, что, в отличие от других игр, в Сэкаи играли в основном вполне состоявшиеся люди или дети бизнесменов. В таких семьях с молоком матери впитывают отрицательное отношение к анархии в зарождающемся информационном мире. Быть проводником идеи о всеобщей свободе и прямом доступе к любой информации очень интересно и увлекательно, но все дело в том, что такой сподвижник не мог сотворить ничего, кроме репоста. А вот если ему случалось создать нечто ценное, то самый ярый сторонник свободы готов был биться за свои права до последнего бита в интернет-трафике. Те же, чье детство и неплохую жизнь оплачивала монетизация идей и инноваций, свободу информации воспринимали с трудом.
Без подсказок было очень трудно, но стану ли я делиться с другими своим опытом? Не уверен; возможно, кое-что расскажу тому, кто в этом очень нуждается, но никак не всему миру.
Жадность? Возможно, но не стоит забывать, что ценность всего в этой реальности определяется усилиями, затраченными на его получение. Пока другой оценки нет. Чужой труд всегда кажется безделицей, если тебе удалось получить его плоды, даже не поднимаясь с дивана.
Подобные нюансы, конечно, не облегчали процесса обучения, но сильно повышали самооценку в случае успеха.
По второй грани мы бродили час, так и не наткнувшись на проход дальше. Трижды упирались в тупики, и шесть раз я вскрывал замки, но все это были тайники. Из полезных вещей удалось найти только перчатку и какой-то камень. Перчатка была воспринята Буром довольно равнодушно, а вот кристалл вызвал бурю восторга.
– Что это? – не удержался я от вопроса.
– Шикарная вещь, наши алхимики сдохнут от счастья.
М-да, привалила радость и гному и алхимикам, а вот когда повезет мне? При взгляде на то, как Бур гребет из тайников богатства, идея благотворительного сотрудничества с Живыми уже не казалась мне разумной. Шли мы быстро, и открывать замки приходилось часто, но растущий уровень «взлома» не особо затмевал блеска уходящих в чужие руки монет и сияния артефактов.
В глубине души шевельнулось что-то нехорошее, но пока моего воспитания и порядочности хватало, чтобы бороться с потугами золотого демона жадности.
Чтобы добраться до выхода на вторую грань, пришлось наведаться в один из зеркальных залов, который когда-то был лесной поляной. О том, что здесь раньше росли деревья, говорили лишь округлые вертикальные подобия рам между полотнами зеркал.
В зале эти рамы словно выделяли из мутных плоскостей небольшие проплешины более прозрачных зеркал. Эти проплешины мне сразу не понравились.
В центре зала на хрустальном троне сидел, как я понимаю, рейдбосс. Это первый босс Сэкаи, которого я увидел воочию. Единственная ассоциация, которая приходила в голову, – мужская ипостась Снежной королевы из советского мультика.
Свита босса не впечатляла – два обычных, отнюдь не призрачных медведя и большая кошка, которая в момент нашего появления лениво поднялась от ног своего хозяина.
Белесые глаза равнодушно уставились на нас, а затем Хрустальный король сорок девятого уровня ткнул пятой своего посоха в подножие трона. По залу пронесся похожий на колокольный звон, от которого у меня заныли зубы. Стеклянные стены завибрировали, грозя расколоться на миллионы осколков.
И тут все стало намного «веселее». Внезапно смутные отражения зверушек у трона и, что самое неприятное, наши собственные выпрыгнули из стен и бросились на незваных гостей. Получилось где-то три десятка призраков, как звериных, так и гуманоидного типа. К счастью, наши копии не имели в руках оружия и атаковали врукопашную.
Бур не стал гусарить и быстро юркнул за спину Тура – настал звездный час более молчаливого из гномов. Он шагнул вперед и издал рык, от которого его закрытый шлем, казалось, завибрировал, как колокол от удара.
Большая часть атакующих призраков сменила направление атаки, кинувшись на гнома. Через секунду он практически утонул в клубке полупрозрачных фигур. Остальные наткнулись на Бурума, размахивающего копьем, как вентилятор лопастями.
Хорошо, что я так и не снял очки – в сочетании с графической информацией все казалось не так жутко.
Полоса жизни над Турумом просела процентов на десять.
– Тур, камень! – крикнула Нифи и запустила в сторону кучи-малы целый рой острых ледяных осколков. Напавших на гнома тварей снесло, как пух с одуванчика. Открылась чуть согнувшаяся фигура гнома, броня которого имела странный сероватый налет. Блин, он же превратился в каменную статую! Изваяние неожиданно пошевелилось. На сгибах образовались трещины, а затем каменный налет осыпался к похожим на тумбы ногам.
Турум не стал брать паузы на откат и тут же шагнул вперед. «Вьюга» чародейки лишь смахнула монстров, сняв процентов по двадцать их жизни. Часть вновь ринувшихся в атаку призраков гном встретил размашистыми ударами секиры, а остальных вновь привязал к себе агрящим криком.
Парочка танков работала с четкостью швейцарского хронометра. Даже непонятно, кто из них более крут. На фоне незыблемого танка Бурум смотрелся суетно и несерьезно, хотя порхающее в его руках копье выбило уже с десяток нападающих. В основном это были наши копии, менее активно, чем звериные слепки, реагировавшие на крик Турума, которым он переагривал ярость врагов на себя.
Когда Дуняняша задвигала руками, я даже дернулся – так привык к неподвижности хилерши. Все правильно – монстры неслабо погрызли танка, и он остро нуждался в помощи.
Движения малышки не были такими изящными, как у стихийницы, – сказывалась детская непосредственность, но в плане хореографии там все было хорошо. Она словно плела в воздухе невидимые кружева, связывая себя и танка энергетическими нитями. Полоса жизни танка поползла к максимуму.
Хороший у нас лекарь, и это очень важно. В отличие от других игр, Сэкаи накладывала зверские посмертные дебафы, и вернуться в схватку после перерождения танку не светит. Так что из-за нерадивого хилера весь рейд может накрыться медным тазом.
Когда общая свалка потеряла накал, я наконец-то задумался над тем, что делает наш лучник. А Угорюм не зевал – он успел натыкать в короля с десяток стрел и свалить одного из реальных медведей. Телохранители босса почему-то не спешили нападать и по-прежнему отирались возле трона.
Добить всех туманников до того, как восстановится основное умение босса, мы не сумели – осталось два гуманоида. Когда звон вновь потряс полупрозрачные стены, в новой волне нападающих было больше на четыре особи.
Пати вошла в боевой режим, поэтому новую свору удалось положить на порядок быстрее. К тому же Угорюм выбил всех телохранителей короля, да и самому бледному правителю досталось от души.
Третий раз вызвать отражения королю не дали. Гномы слаженной командой навалились на начавшего бросаться стеклянными сосульками босса. Они по-прежнему удивляли меня своей слаженностью. Турум медленно, но уверенно двигался к королю, прикрывая щитом себя, а своим телом – напарника. Но как только они оказались у цели, в дело вступил Бурум. Опираясь на напарника левой рукой, он подпрыгнул и ткнул в грудь короля своим копьем, словно диковинным жалом.
Босс взревел, и поднятый для удара в пол посох обрушился на парочку гномов. Тур прикрылся щитом. От получившегося звона у меня вновь заныли зубы. Вот уж никогда не хотел быть танком. С уровнем реалистичности и боли в Сэкаи для этого нужно быть немного мазохистом.
Замахнуться во второй раз босс еще успел, а вот ударить – уже нет. Нифигесса скастовала нечто совсем уж убойное. Похожий на веретено вихрь из вращающихся льдинок воткнулся в грудь босса, сломав древка двух стрел, которые прилетели туда мгновением раньше.
Стеклянный король печально вздохнул, совсем как живой человек, и от его печали по моей спине пробежал холодок. Напомнить себе, что это всего лишь программа, я не успел, потому что поймал полный муки взгляд босса.
– Да чтоб вам такое каждую ночь снилось… – помянул я шепотом разработчиков.
На бледной маске-лице босса сверкали не менее холодные голубые глаза, но в них горело такое облегчение, что становилось не по себе. Король не боялся смерти, он ее жаждал.
Ну что тут скажешь – добро пожаловать в реальность, созданную не совсем нормальными людьми. В Сэкаи во главу угла ставились необычность и реалистичность, а не коммерческая выгода, и результат при таком посыле гарантированно получался вызывающий оторопь, как от восхищения, так и от шока.
– Ты сколько сегодня спал? – спросила Нифи, причем по тону было непонятно, укоряет она меня или проявляет заботу.
– Три часа, – буркнул я и сорвался с места, оббегая немаленький зал по кругу.
– А трон? – тут же взвился более опытный или просто очень охочий до сокровищ Бурум.