— Выглядит убедительно, — растянул губы в напряженной улыбке Даффи. — Очень убедительно. Ну, допустим. Хотя место королевского стряпчего вы наверняка потеряете. Оплот законности — и вдруг такое пренебрежение моралью! Я ведь, ваша светлость, не сидел эти дни, сложа руки. Те же газеты рискнут, пожалуй, рассказать о ваших визитах в скандальный «Бархат». Или скажете, вы там юридические услуги оказываете?
— А как же иначе? — насмешливо поднял бровь Алекс. — Разумеется — услуги. И не сомневайтесь — юридические. Вы, Кормак, не осведомлены, но у меня и договор с «Бархатом» на оказание услуг поверенного имеется. Пятилетней давности. Очень хотел бы увидеть, как вы попробуете меня обвинить в чем-то ином. А уж девочки из «Бархата» на это представление придут в полном составе. Вы сорвете такие аплодисменты, каких еще ни один танцор с раздеванием не получал. Глядишь — и о смене карьеры задумаетесь.
— Все шутите? — процедил сквозь зубы Кормак, наклоняясь еще ниже. — Ну-ну… А если спросить вашу тьену Уинни? Под магической присягой!
— Спрашивайте, — безразлично разрешил Алекс. — Только приготовьтесь к встречному иску о защите чести и достоинства. Ну, или просто публично получить от меня по физиономии. С каким удовольствием я за это штраф заплачу — вы не представляете. Кстати, тьене Уинни вы еще должны возмещение убытков и моральную компенсацию. Да и «Корсару» есть что вам предъявить, если подумать. Мне подумать, Кормак?
— Подумайте, отчего же нет? — Кормак нервно облизнул губы. — Значит, на репутацию вам плевать?
— Моя репутация пока что вне подозрений, — скучающе отозвался Алекс. — Это не меня поймали на грязной игре в отношении коллег и нанесении убытка деловой репутации собственной конторы. Впрочем, это все болтовня. Настоящая угроза — где?
Он поймал взгляд удивленно встрепенувшегося Кормака, улыбнулся сам, впервые за встречу. Заговорил негромко и на тон ниже, с мягкой утомленной брезгливостью растягивая слова:
— Я, Кормак, считая вас редкостным дерьмом, отдаю вам должное, как стряпчему. Не могли же вы всерьез думать, что меня можно взять на такой дешевый испуг? Не могли. Иначе я напрасно платил вам все эти годы такое жалованье. И с пустяками вроде контракта без фамилий и подписи вы бы ко мне тоже не пришли. Поужинать в «Альбионе» можно и не по такому смешному поводу. Так чем вы решили прижать меня к стене всерьез, Кормак?
Тенью возник рядом вышколенный официант, расставив блюда, и испарился, провожаемый злобным взглядом Кормака. Да… вот так соглашаться на встречи в публичном месте — и не выругаешься всласть.
Усмехнувшись, Алекс подцепил на вилку кусок оленины, прожевал. Достал из кармана тренькнувший фониль, просмотрел сообщение от Фергала и положил устройство на стол. Кормак сидел, выпрямившись, будто вертел проглотил, на его щеках малиново цвел румянец то ли стыда, то ли злости. На свою тарелку он даже не глянул, пытаясь испепелить Алекса взглядом, потом разжал плотно стиснутые губы:
— Хотите серьезного разговора? Извольте. Как там наш договор с франками? То есть, простите, ваш. Успешно?
— Чрезвычайно! — с чувством подтвердил Алекс. — А что?
— Ничего, радуйтесь напоследок. Личную репутацию я вам, может, и не испорчу, вы правы. Но вот деловую… Вы ведь, ваша светлость, не без греха. Вы взяли в контору свою любовницу — а это доказать вполне можно. Да хотя бы этим дурацким проектом. Думаете, кто-то поверит, что девчонка-студентка без опыта написала за неделю такую работу? Ясное дело, что это вы ей помогли.
И о каком честном конкурсе тогда может идти речь? А еще — заметьте — вы ей дали доступ к деловой документации. Вот выиграла бы тье Уинни, а потом конкуренты франков получили бы на блюдечке все их планы и секреты. Девицу, конечно, пришлось бы с позором уволить, зато вы, ваша светлость, остались бы чистеньким. И как думаете, если я скажу, что испортил ее вычислитель, чтобы сорвать вам грязную игру и защитить клиентов — неужели мне не поверят? Вот здесь-то и смазливое личико тье Уинни, и ваши клубные развлечения — все в одну колоду ляжет. А после такого скандала кто из серьезных эуропейских партнеров к вам хоть на пушечный выстрел подойдет? Даже если не поверят — побоятся испачкаться!
Выплюнув последнюю фразу, Кормак стиснул в побелевших пальцах салфетку, едва ли замечая это.
Алекс, не торопясь, отдал должное салату и снова вернулся к оленине. Сказал отстраненно:
— Кажется, я был несправедлив к «Альбиону». Кухня здесь стала определенно лучше. Кстати, о франках. Не устроить ли следующие переговоры именно здесь? Надо подумать… Что ж, Кормак, вы меня даже удивили. Хорошая попытка: оригинально и вполне могло бы сработать. Если бы не пара мелочей.
— Ах, мелочей? — ядовито прошипел Кормак. — И каких же?
Он едва не лег на стол, наклонившись, насколько мог, и сверля взглядом невозмутимо жующего Алекса.
— Ну?
— Сначала скажите, чего вы хотите? — улыбнулся Алекс, смакуя сочное мясо. — Вдруг у меня взыграет привычка к благотворительности? Нищим, правда, я подаю охотнее, их иной раз бывает жалко… Так что вам нужно, тьен Даффи?
Протянув руку с явно дрогнувшими пальцами, Даффи налил себе бренди, выпил, как воду, не закусив, и мрачно поглядел на Алекса. Весь прежний лоск с него слетел, и теперь перед Алексом сидел не успешный молодой стряпчий с блестящими перспективами, а измученный человек старше своего возраста и на грани психического срыва.
— Сами знаете, — прошептал он зло. — Помогите мне расплатиться с банком? Для вас это тьфу, не деньги. Вы нашим умом и старанием за год в десять раз больше зарабатывали, если не в двадцать. И я вас, Лугом клянусь, больше не побеспокою.
— Кормак, Кормак, — снова брезгливо скривил губы Алекс, до поры сдерживая бурлящую внутри ярость. — Вы же юрист. И даже не дурак, хотя теперь я в этом усомнился. Когда это шантажисты останавливались? Да, грязи вы на меня выльете от души. Отличная идея, кстати, обвинить «Корсар» в двойной игре, а себя выставить защитником законности — это вы меня позабавили. И кто-то поверит. И с франками неминуемо будут неприятности. А вам, что же, так все это с рук и сойдет?
— А что вы мне сделаете? — попытался улыбнуться Кормак, явно храбрясь. — Долги мои у банка без права передачи векселей, так что вам их не выкупить. Лицензия стряпчего действительна по всей Эуропе — могу хоть завтра уехать куда угодно. А сам я вас не боюсь. Мне, ваша светлость, терять нечего, да и в Бриттии сейчас эпоха правосудия, а не Большой Взлет, когда такие, как вы, состояние сколачивали.
— Это точно, — грустно согласился Алекс. — Хотя некоторые вещи не меняются. Вы дешевый дурак и подлец, Кормак. Не потому, что неблагодарный скот — это бывает и у более умных людей. Вы подлец, потому что упорно живете так, словно на свете совершенно один. Сделайте одолжение, позвоните своей жене.
— А… при чем тут… — задохнулся Кормак, на глазах белея.
— Бренди еще глотните, — тихо посоветовал Алекс, наливая ему в стакан. — И позвоните жене. Просто советую.
Трясущимися пальцами Кормак вытащил фониль, набрал номер.
Алекс откинулся на спинку стула, поигрывая вилкой: есть расхотелось, пить он тем более не собирался. Как-то в одной дивной книге попалась ему замечательная мысль, которую он запомнил на всю жизнь: нельзя шантажировать того, с кем пьешь, и пить с тем, кого шантажируешь. А теперь Кормак смотрел на раскрасневшееся лицо Кормака, его судорожно сжатые на фониле пальцы — и понимал, что пить с Даффи точно не станет. Даже не из осторожности — просто побрезгует.
— Эмбер? Эмбер, милая, позови маму. Что? Как ушла гулять? С какой тьеной и ее мужем? С моей работы?! Эмбер, она давно ушла? А ты осталась с хозяйкой? Отнеси ей фониль, детка…
— Хватит, Кормак, — мягко посоветовал Алекс, испытывая странную смесь злости и жалости к недоумку. — Ну что вы, в самом деле. Почтенная тьена Даффи прогуляется по набережной и вернется. Дамам в положении гулянья очень полезны, а ее спутники — милая и заботливая компания. Вы ведь сами попросили их навестить вашу жену и развеять ее скуку — разве не помните? Нет? Неважно. Летний отдых в приморском городе — это прекрасно. А вы заботливый супруг… Выключите фониль. Выключите! — надавил он голосом. — Потом позвоните и убедитесь, что все в порядке. А теперь слушайте внимательно. Шантаж могут позволить себе только те, кому на самом деле нечего терять. Или те, кто защищен гораздо лучше. А вы, Даффи, думали, что отправите семью на отдых, — и все? Это их надо было так прятать… Вот потому я и говорю, что ты только о себе думаешь.
— Ваша светлость, — прошептал Кормак, глядя на него затравленным зверем. — Я бы не стал… Прошу вас… Не надо…
— Может, и не стал бы, — согласился Алекс. — Но трусливый и подлый дурак опаснее любого умника. Поэтому умникам надо беречься от таких врагов. Даффи, ты бы хоть подумал, кого собираешься скрутить. Да прикинул, на что способен человек, выживший в Большой Взлет, если его в угол загнать. Рассказать тебе, сколько людей в Лундене каждый день бесследно пропадает? Просто так, для сведения. Чем не тема разговора двух стряпчих за ужином?
Он улыбнулся, выпуская на волю тень кипящей в душе ярости, держа гаденыша взглядом и дожимая всем: ровным мягким тоном, спокойным, тяжело давящим взглядом и невинной словесной оболочкой, которую перепуганный Кормак слышал совсем иначе, как и задумывалось.
— Двойная игра, значит? — задумчиво продолжил Алекс. — И тьена Уинни в моих сообщницах…. Ключ-камень на стол.
— Что?
— Ключ-камень на стол, — бесстрастно повторил Алекс. — И помилуй тебя Темный Ллир, если окажется, что у тебя его нет с собой. Я ведь тогда точно решу, что его стоит поискать у твоей жены.
Белый брусок металла поспешно шмякнулся на стол, блестя в хрустально-разноцветных лучах огромной люстры. Кормак заискивающе заглянул Алексу в глаза.
— Вот! Вот…
— Хорошо, — равнодушно уронил Алекс с трудом сдерживая плещущееся внутри бешенство. — Я надеюсь, копию ты не сделал? Но на всякий случай… Вот здесь на фониле, который все это время лежал включенным, у меня запись нашего разговора. Я и не думал, что ты столько лишнего наговоришь, да и в суде ее вряд ли примут, но мне и не нужно. Достаточно дать ее частным порядком послушать в коллегии стряпчих. От такого ты за всю жизнь не отмоешься. Так что ради беременной жены я тебе даю пару недель — а потом чтобы в Лундене ноги твоей не было. А еще лучше — и во всей Великобриттии. Не дай тебе Луг появиться возле «Корсара», «Бархата» или тьены Уинни. Если отойдешь от испуга и захочешь все-таки испачкать ей репутацию напоследок…
В упор глядя в помутневшие глаза на оплывшем лице, Алекс сказал медленно, отмеряя каждое слово:
— Кормак, ты не хочешь знать, что тогда будет. Ты не хочешь этого знать, потому что любишь свою жену и дочь. Как умеешь — но любишь. А я, представь себе, тоже умею дорожить своими близкими людьми. Друзьями, любовницами, служащими — неважно. И если я хотя бы задумаюсь, что ты можешь причинить вред кому-то из них, — я тебе очень старательно и доступно объясню, что семью надо любить и беречь. Тебе понятно?
— Да, — прошептал Кормак, сглатывая слюну так, что дернулся кадык над накрахмаленным белым воротничком. — Да… Простите… Я никогда… никогда больше…
— Не заставишь меня вспомнить о твоем существовании? — сухо уточнил Алекс вставая. — Очень удачная мысль. Но если решишь продолжить, просто подумай, с кем садишься играть — и не садись. Попытка была неплохая, но здесь ставки повыше, чем в твоем казино.
Он достал пару крупных купюр, бросил на скатерть. Кивнул подлетевшему официанту, наметанным взглядом определившему, что счета перекрыт даже с учетом неплохих чаевых. Вышел, оставив за столом сгорбившегося Даффи, тянущего к себе бутылку бренди, и жадно вдохнул прохладный вечерний воздух, нажимая кнопку фониля.
Бреслин подъехал на своем «Агурати» через пару минут. Алекс молча сел рядом, откинулся на сиденье и закрыл глаза, слушая, как ровно идет итлийский мобилер. Не «Драккарус», конечно, и даже не легкий быстрый «Кельпи», но тоже весьма неплохо…
— Как все прошло? — поинтересовался Бреслин.
— Как следует. Он трясется от страха, я будто в помоях искупался, — бесстрастно отозвался Алекс. — Хорошо, что этот кусок дерьма так любит семью. И плохо, что больше его прижать было нечем.
— Ну, ты хочешь, чтобы и надежно, и без грязи? — усмехнулся Фергал. — Да ладно… Ему не помешает сменить штаны с перепугу — лучше запомнит. А женщина вообще ничего не поняла. Подумаешь — коллеги мужа с визитом заглянули. Тьене Даффи — цветы от мужа, ребенку — игрушку. Сплошное удовольствие!
— Фергал, отвези меня к «Бархату», — попросил Алекс. — Покажу там камерографии.
— Как скажешь, — согласился Бреслин, поднимая с сиденья рядом брошенный Алексом фониль и нажимая кнопку прослушивания записи.
Дослушав до конца, он хмыкнул и поинтересовался:
— А что это за шутка была насчет «Альбиона» и ностальгии?
— Да так, — неохотно ответил Алекс. — Именно в «Альбионе» во времена Большого Взлета ночная братия очень любила встречи устраивать. Выяснять, кто кому сколько должен, кому какой район принадлежит, а кого пора в Темез отправлять с камнем на шее. Я сам пару-тройку таких встреч с трудом пережил, да еще на сотне, наверное, сидел приглашенным стряпчим, чтобы все по закону. По ночному закону, конечно, не королевскому. А большинство тех, кого по таким застольям помню, давно на кладбище.
— И впрямь ностальгия, понимаю, — хохотнул Бреслин. — Что ж, зато Лунден без них куда чище и спокойнее. А представь, он бы и в самом деле на твою красотку всех боуги повесил? Что бы ты тогда делал?
— Вызвал бы его на дуэль за честь добродетельной вдовы и пришиб к баргестовой матушке, — рассеянно буркнул Алекс. — Чтоб следующий болван задумался. Хоть какая-то польза от титула была бы.
— А что, лорд стряпчий умеет драться? — подколол Фергал. — Как лорд или как стряпчий?
— Как Сутяга Алекс из Западного, — без улыбки отозвался он. — Так, чтоб наверняка.