Только когда Мэгги пошевелилась, до него стали доходить звуки, доносящиеся извне: шум шагов, обрывки французской речи, щелканье передвигаемых вешалок.
— Бью... — прошептала Мэгги, как бы готовя его к необходимости разомкнуть объятия. Он поднял голову. Ее лицо раскраснелось, глаза ярко блестели, рот был слегка приоткрыт. — Сюда могут войти... Неподходящее место.
— Не имеет значения, — ответил он. — Мы... вот что намного важнее, Мэгги. На ее лице появилась деланная улыбка.
— Просто не могу поверить. Какое-то безумие.
— Но ты хотела этого, — настойчиво заметил Бью, охваченный тревогой при мысли, что она отдаляется от него.
— Да, — беспомощно согласилась она. Его страх сменился облегчением, на лице появилась счастливая усмешка.
— Возможно, в первый раз и казалось безумием, когда мы не знали друг друга, но сейчас во всем этом есть здравый смысл.
— В примерочной кабинке?
— Знаменует собой перемену, не правда ли?
Она растерянно покачала головой:
— Не представляла, что перемена может происходить подобным образом.
«Однако она ее приняла», — ликуя, подумал Бью.
— Спонтанный порыв, — объяснил он, — обещаю поухаживать за тобой сегодня вечером. Как насчет путешествия по Сене? Огни Парижа, шампанское...
Выражение глаз Мэгги смягчилось, она погладила его по щеке.
— Не обязательно, Бью. Дело ведь не в ухаживании, не так ли?
— Нет. Дело в том, что мы способны дать друг другу что-то большее. И нет причин отказывать себе в удовольствиях, Мэгги. Я хочу подарить тебе все радости мира.
Он действительно этого хотел. В его отношении к ней не было места пустым обещаниям.
— Хорошо, а теперь опусти меня на пол, чтобы мы смогли возобновить наше путешествие.
Бью, снова поцеловал ее.
«Одобрение, симпатия, уважение», — радостно повторял про себя Бью, дожидаясь, пока Мэгги завершит покупку греховного подарка для миссис Фезерфилд.
Только одно слово было неверным в этом списке, решил он. Симпатия не совсем соответствует действительности.
Он любил Мэгги Стоу.
Бью, понимал, что не может потерять ее, не говоря уже о том, чтобы вычеркнуть из своей жизни. И дело не только в частице его, которую она носила в себе, — в их ребенке, хотя столь важное обстоятельство уже диктовало необходимость убедить ее в том, что брак с ним не станет для нее тюрьмой, но дело заключалось еще в ее личных человеческих качествах... Его половина. Ему было необходимо получить от нее согласие выйти за него замуж.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Мэгги было непривычно, что рядом находился человек, способный понимать все, который мог предвидеть ее порывы, предупреждать желания. Она не привыкла к такому общению. Даже духовная близость и привязанность к Вивиану не шли ни в какое сравнение с глубиной ее чувств к Бью. Она тосковала по Вивиану, но никогда не сомневалась, что сможет жить без него. Бью, казалось, заполнил собой весь мир, подарив такое счастье, какого она никогда прежде не знала. Если лишиться его... она старалась не думать об этом, опасаясь, что такую потерю ей будет трудно пережить.
«Наслаждайся минутой, — твердила она себе. — Беспокоиться о завтрашнем дне — тратить впустую время сегодняшнее». Возможно, сейчас она живет в призрачном мире, но это рай.
Они продолжили свое путешествие. Мэгги увидела величественный собор Кёльна, сказочные замки Рейна, Верону, Венецию...
Ночи были заполнены необыкновенной близостью, и Мэгги стала забывать, что значит находиться в одиночестве. Чем больше времени проводила она с Бью, тем сильнее размывалась разделявшая их граница.
После Парижа он изменил заказ в гостиницах. Отдельные комнаты потеряли всякий смысл. Ни один из них не хотел разлучаться. Были моменты, когда ей доставляло огромное удовольствие просто смотреть на него — этого мужчину, способного пробудить необычайное ощущение полного обладания.
Бью был потрясающе нежным и страстным любовником. Его неспешные ласки возносили ее на такие изумительные высоты, что тело трепетало от наслаждения при воспоминании о них. Он был изобретательным, внимательным, порой вызывающим, и она ничуть не жалела о том, что поддалась сексуальному влечению. Однако порой она задумывалась, не единственная ли это сила, определявшая все их чувства. И долго ли продлится такая страсть?
У нее не было ответа на этот вопрос. Мэгги постоянно помнила, что у него был свой законный интерес, чтобы привязать ее к себе. Она могла доверять только своей интуиции.
Бью снял виллу неподалеку от Флоренции. Вилла была расположена на холме, откуда открывался прелестный вид на оливковые рощи и зеленые поля, усеянные дикими красными маками. Мэгги сразу же очаровала мягкая природа Тосканы. Здесь, казалось, сам воздух распространял волшебное чувство покоя и благополучия.
Поскольку большую часть своего путешествия они провели в городах, переезд в столь тихое, располагающее к отдыху место показался очень привлекательным, а для Мэгги и своевременным. Прежде, кроме напрягшейся груди, она никак не ощущала свою беременность. Внезапно появившееся утреннее недомогание заметно ослабило ее.
Сначала она пыталась по-прежнему сопровождать Бью в его поездках, но спустя три дня ей пришлось отказаться от экскурсий. Каждое утро ей приходилось просить Бью останавливать взятую напрокат машину, чтобы выйти на обочину, — ее тошнило. Они не попали в галерею Уффици во Флоренции, так как, простояв в длинной очереди более часа, она потеряла сознание. Непреодолимая усталость охватывала ее в середине дня, и по дороге на виллу она засыпала.
Бью, проявлял к ней образцовую доброту и внимание, но она чувствовала себя ужасно виноватой, что задерживала его, заставляла терять время и беспокоиться. На четвертый день она решила никуда не ездить, слишком явно осознавая, что стала для него обузой.
Когда она встала с постели, комната поплыла перед глазами, и ей снова пришлось лечь. Бью вышел, чтобы приготовить чай, надеясь, что это поможет ей справиться с недомоганием. Когда он вернулся, то выглядел очень озабоченным.
— Думаю, тебе стоит сходить к врачу, Мэгги, — произнес он, поставив чашку на столик.
— Нет, со мной все в порядке, — поспешно заверила она. — Я уверена, это просто такой период, Бью. Извини, что причиняю тебе столько неудобств.
— Неудобств?.. — Ему явно не понравилось, как она выразилась.
Мэгги подавила вздох раздражения, не желая спорить.
— Я хочу сегодня остаться дома, Бью. Не беспокойся обо мне. Я просто полежу и отдохну...
— Ты предлагаешь, чтобы я уехал один? — удивился он.
— Почему бы нет? Я позабочусь о себе сама, — решительно заявила она.
— Даже если это и так, Мэгги, какого ты скверного мнения обо мне.
Она поняла, что Бью глубоко обижен ее предположением, будто он способен оставить ее одну при сложившихся обстоятельствах.
— Черт побери, Мэгги! Я же обещал заботиться о тебе. Ты сама настаивала продолжать поездки последние несколько дней. Неужели ты думаешь, мне доставляло удовольствие смотреть, как ты принуждаешь себя?
Мэгги в замешательстве нахмурилась. Неужели Бью не понимает, что она считается с его интересами?
Он беспомощно развел руками, плечи его поникли, на лице отразилась обида.
— Я все время твержу тебе, что уважаю твою независимость, но, Мэгги, пожалуйста, не решай за меня. Я в такой же мере несу ответственность за твое здоровье и благополучие нашего ребенка. Несправедливо с твоей стороны пытаться лишить меня этого.
— Бью, это же деловая поездка для тебя, — напомнила она.
— Вот как ты оправдываешь свою отчужденность, свое желание отгородиться от меня? Ты все еще не доверяешь мне? — спросил он безжизненным голосом. Весь его гнев пропал столь же внезапно, как и вспыхнул.
— Я не вполне понимаю, что ты имеешь в виду, — робко произнесла она. У нее сжалось сердце при виде унылого выражения его лица.
— Не имеет значения. Извини, что вышел из себя, тебе и так нездоровится. — Он поморщился. — Кажется, я все делаю невпопад.
— Вовсе нет, — умиротворяюще заверила она.
— Разве? — Бью пожал плечами и пошел к двери. Задержавшись на мгновенье, он оглянулся: — Если тебе что-нибудь понадобится, позови. Я буду поблизости. И еще. Как бы невероятно тебе это ни показалось, Мэгги, бизнес для меня не на первом месте. Главное — ты и наш ребенок. И так будет всегда.
Сказав это, он вышел, а Мэгги не смогла сдержать слез, горло перехватило от волнения. Ей необходимо время, чтобы успокоиться. Сначала ей трудно было осознать, что она и их ребенок для него на первом месте. Никогда еще она не играла такую существенную роль в чьей-либо жизни. Сегодня утром она не решилась попросить Бью остаться с ней, сочтя такое поведение слабостью. Последовавшее в ответ обвинение в отчужденности, желании отгородиться попало в цель. Она действительно вела себя подобным образом, не доверяя ему.
Но почему же она не доверяла Бью? Что еще мог он сделать, чтобы доказать ей свое расположение? Разве он не выполнил все, что обещал? И даже более того!
Да, вначале их постигла неудача. Но позже он объяснил свое поведение и сгладил впечатление, резко изменив к ней отношение. Теперь было несправедливо не доверять ему.
Мэгги поняла, что без откровенного разговора доверие не появится. Она должна думать о будущем. Она поспешно оделась и направилась на поиски Бью. Он сидел в увитой виноградом галерее, протянувшейся вдоль фасада виллы, и смотрел вдаль, погруженный в раздумье.
Войдя в галерею, Мэгги заметила, как он весь напрягся, в уголках рта появилась ироническая усмешка.
— Похоже, ты действительно не нуждаешься в моей помощи.
— Я чувствую себя немного лучше, — поспешно возразила она.
— Рад слышать. Присядь, пожалуйста. — Он указал на стул. — Здесь очень приятно.
— Извини, что обидела тебя утром, — пробормотала она, при этом глаза ее молили о прощении. — Я просто не привыкла... зависеть от кого-либо.
Он пожал плечами:
— Не надо извиняться. Это не твоя вина. Я понимаю, что тебе трудно, Мэгги. Принимая во внимание твое прошлое.
Бью отвернулся, устремив взгляд на холмы, простиравшиеся перед ними. Она не хотела больше думать о своем прошлом, оно не должно влиять на настоящее.
— Дед называл меня «необузданное дитя», — задумчиво произнес Бью. — И не без основания, но такое определение также подойдет и тебе.
— Мне? — Мэгги нахмурилась, не видя аналогии.
Он бросил на нее взгляд.
— Даже лагерь не смог обуздать тебя, Мэгги. Ты стала свободной, покинув его.
«Потому, что никогда не была привязана к какому-либо месту», — подумала она.
— Я все смотрю на это поле маков. Они, возможно, не росли бы столь пышно, если бы их пересадили в сад.
Мэгги ощутила грусть и отчаяние. Бью отдалялся от нее. В его глазах читалась неподдельная боль, которую он пытался спрятать за внешней сдержанностью.
— Я поступил неправильно, Мэгги, надеясь, что смогу все исправить. Слишком самонадеянно с моей стороны, — он изобразил подобие улыбки. — Больше я не буду принуждать тебя. Если ты предпочитаешь жить отдельно... что ж, тебе решать.
И тогда Мэгги поняла, что была слепа. Бью любил ее. Она ранила его так глубоко, что он отказался от мысли завоевать ее любовь. Сердце женщины сжалось от панического страха. Ей необходимо доказать, что его любовь не напрасна. Прошлое не должно разрушить их будущего. Оно больше не коснется их.
Не сказав ни слова, она пошла прочь, спустилась с холма и направилась к полю красных маков, вновь обретя жизненную энергию. «Это судьба», — подумала Мэгги. Бью Прескотт — ее суженый, и она останется с ним навсегда.
Оказавшись на поле, она стала быстро собирать маки. Набрав целую охапку, Мэгги выпрямилась. Бью, с беспокойством последовал за ней и теперь стоял совсем близко. Она улыбнулась и протянула ему букет маков.
— Я вручаю их тебе, — тихо объяснила она, умоляя взглядом понять ее, — в знак абсолютного доверия, как свою любовь и жизнь.
— Мэгги... — В голосе его прозвучала надежда, смешанная с сомнением.
— Да?
— Боже! Я думал...
— Пожалуй, мы лучше поладим, если перестанем размышлять, Бью.
Он засмеялся и заключил ее в объятия.
— Я люблю тебя, Мэгги Стоу. И хочу быть с тобой до конца жизни.
Сердце ее бешено забилось от этих слов. Она обхватила его шею руками, тесно прижимаясь и целуя его. Неистовая страсть переполняла ее... Они долго лежали среди полевых маков, в полной мере осознавая всю силу своей любви.
Мэгги не вспоминала ни о желании Вивиана, ни о «Розовом утесе» и тех, кто жаждал этого счастливого исхода, не подумала даже о ребенке. Ее мысли были прикованы только к этому мужчине. Она останется с ним навсегда. Это был их шанс.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Собор святого Эндрю был переполнен по случаю свадьбы Бью Прескотта, наследника баснословного состояния, хозяина «Розового утеса», и красавицы, протеже его деда, Мэгги Стоу. Епископ возглавлял церемонию.
Стоя у алтаря в ожидании невесты, Бью вспоминал радостную суматоху, поднявшуюся в доме, когда они вернулись и объявили о своих планах. Всех, разумеется, чрезвычайно обрадовало, что в «Розовом утесе» по-прежнему сохранятся традиции деда. Однако он с женой время от времени будет продолжать путешествия, осваивая новые маршруты для своего туристического агентства. Бью не смог удержаться от улыбки, припоминая, как обсуждал эту тему с Мэгги.
— Нам нужно подумать и о ребенке, — напомнила ему она.
— Младенцу с нашими генами суждено стать «необузданным ребенком», — заявил он. — Приключения последуют одно за другим.
— Ты хочешь сказать, что будешь брать в путешествие всю семью?
— Почему бы и нет? Конечно, нам понадобится няня, которую мы будем брать с собой, чтобы иметь немного свободного времени. А иногда мы сможем оставлять няню с ребенком дома, чтобы Фезерс, Седжуик, Уоллас и мистер Полли могли его ужасно баловать.
С чем все охотно согласились.
Торжественные звуки органа смолкли, и наступила тишина. Сердце Бью забилось сильнее. Он обернулся, когда под сводами церкви зазвучали первые аккорды «Свадебного марша» Мендельсона. По длинному проходу, опираясь на руку сэра Роуленда, шла она.
Ему показалось, что Мэгги, похожа на сказочную принцессу. Элегантное шелковое платье цвета слоновой кости было вышито золотом и переливалось при каждом шаге. Лицо, обрамленное роскошными волосами и окруженное фатой, словно ореолом, светилось счастьем. Бью подумал: «Ангел жизни».
Платье искусно скрывало ее четырехмесячную беременность. Мысль о ребенке, которого она носила под сердцем, наполнила Бью особым чувством благоговения. Слова, сказанные его дедом Лайонелу Армстронгу, всплыли в памяти... творение... спасение... и они внезапно обрели глубокий магический смысл.
Род Прескоттов будет продолжаться благодаря ему и Мэгги. Предвидел ли это дед? Может, его дух витает над ними, благословляя их?
Мэгги встала рядом с ним, протягивая руку в знак доверия и любви, и Бью надежно удерживал ее, пока они давали клятву любви и верности. Собор наполнился звуками торжественной музыки, голоса парили под его сводами радостно и вдохновенно. И все равно это было лишь незначительным отражением того, что они ощущали в своих сердцах.
Прием в «Розовом утесе» отличался особым великолепием и блеском. Это был самый впечатляющий вечер за последние годы. Шампанское лилось рекой. Сэр Роуленд с особой сердечностью первым произнес тост в честь молодых.
Бью, с гордостью вывел Мэгги в центр, чтобы танцевать «Вальс невесты», и вместо оркестра зазвучал один из хитов ансамбля «АББА». Мэгги радостно засмеялась.
— Ты знаешь, что «Танцующая королева» моя любимая песня? — спросила она.
— Что может быть более подходящим? — усмехаясь, ответил он. — Я танцую с королевой моего сердца.
— А я — с королем.
Выражение глаз Мэгги чуть не свело с ума Бью.
На следующий танец Мэгги пригласил сэр Роуленд.
Лайонел Армстронг, воспользовавшись случаем, передал Бью конверт.