Она сводила его с ума. Он встречал на войне генералов, которые охотнее позволяли ему высказаться, чем эта юная леди. Проклятье. Он устрашал врагов, побеждал в бою, поднимал государственный флаг Британии, «Юнион Джек», над окровавленными полями битвы и забрасывал землей тела погибших друзей. Но ему не удавалось, хоть убей, пробить броню этой необузданной малышки. Дерек стиснул зубы. Что ему с ней делать?
Дверь в гостиную отворилась, и показалась Люси. Ах, в точности, как он и ожидал. Дерек знал, что она не сможет усидеть за картами весь вечер. Она делала вид, что заинтересована. Но он видел по ее глазам, по тому, как она нетерпеливо постукивала ногой все время, пока длилась игра, что карты ее мало интересуют. Без сомнения, она, как и он, просто тянула время, дожидаясь возможности отправиться на поиски своих друзей, Джейн и Гарретта, едва только приличия позволят уйти.
Вот почему Дерек поджидал Люси в коридоре. Ждал своего шанса.
В тот момент, когда она проходила мимо, Дерек выступил из тени и преградил ей путь.
– Миледи.
К чести Люси, она не вскрикнула. Казалось даже, что она заметила Дерека только как препятствие, вынудившее ее остановиться. Она лишь поднесла руку к горлу и с безрассудной смелостью окинула его взглядом с ног до головы.
– Ваша светлость. Снова прячетесь по углам?
Дерек еле сдержал зубной скрежет. Он уже начал привыкать к тому, что люди обращаются к нему «ваша светлость». Но она произнесла это почетное звание так, словно раздробила зубами стекло.
– Леди Люси, я надеялся еще раз поговорить с вами. – И не давая возможности сказать «нет», Дерек схватил ее за руку и потащил в гостиную на другой стороне коридора. Вот как нужно обращаться с особами, подобными леди Люси. Не давать им спуску.
Дерек затащил ее в комнату, закрыл дверь и повернулся к Люси лицом. Она отнюдь не выглядела довольной. Свет свечей на другой стороне комнаты освещал ее необычные глаза.
– Где сегодня леди Кассандра? – спросил Дерек.
Люси испустила долгий многострадальный вздох.
– Я же сказала. Ее здесь нет. Полагаю, вы могли бы и сами заключить это по ее отсутствию. – В ее голосе звучал неизменный сарказм.
– Я спрашиваю вас, где она, – произнес Дерек сквозь стиснутые зубы.
Люси, скрестив руки на груди, сердито взглянула на него и прищурила глаза.
– А что, если я скажу, что не намерена вам это сообщать?
Дерек быстро закрыл глаза и прикусил язык, не давая словам, стремящимся сорваться с губ, вырваться наружу. Словам, которые ему очень хотелось сказать. Но которые ни в коем случае не следовало говорить.
– Позвольте мне попытаться по-другому, миледи. Почему вы так упорно стараетесь совать нос в мои дела?
Люси от изумления открыла рот.
– Совать нос в ваши…? О, это просто смешно. Вы, вероятно, шутите? У меня создалось отчетливое впечатление, что это вы пристали ко мне в коридоре и затащили сюда для допроса, будто я французский шпион. А оказывается, это я сую нос в ваши дела. – Она окинула Дерека взглядом, полным иронии, и захлопала длинными черными, как сажа, ресницами. Дереку страшно хотелось стереть это насмешливое выражение с ее лица. Главным образом потому, что он ощущал соблазнительный запах ее мыла, и это был предательский удар в пах.
Дерек сурово сжал зубы, пытаясь сосредоточиться на своей задаче.
– Вы отрицаете, что стараетесь помешать мне ухаживать за леди Кассандрой?
На ее губах мелькнула легкая усмешка.
– Нет. Ни в коем случае.
Люси слегка зарделась и выглядела еще прекраснее, чем обычно. Дерек отступил от нее на шаг.
– И я вас спрашиваю, почему? Почему вы так настойчиво стремитесь помешать мне?
– А почему вы думаете, что я должна вам что-то объяснять? Ваша самонадеянность переходит всякие границы. Даже для герцога и героя войны.
– Неужели?
– Да, именно так. А теперь, с вашего позволения, я ухожу. – Она попыталась обойти его, но он преградил ей путь.
Люси подбоченилась и закинула голову назад, чтобы посмотреть ему в лицо. Глаза ее пылали гневом.
– Пользуетесь своим ростом и силой, чтобы устрашить меня, ваша светлость? Может, Кэсс вас и боится, но меня не запугать.
Дерек содрогнулся от досады и разочарования. Ему хотелось схватить ее и как следует встряхнуть. Ну почему с этой мисс Апплтон так чертовски трудно? Он знавал несогласных с ним генералов, которые вызывали меньше раздражения и охотнее давали ему высказаться при выборе наилучшего образа действий для победы в сражении. Он тоже подбоченился и, тяжело дыша, посмотрел на Люси.
Она поддразнила его:
– Не находите нужных слов, ваша светлость? То ли еще будет.
Она снова захлопала этими великолепными ресницами. Его пульс подскакивал при каждом взмахе. В том-то и дело. Она хлопала ими слишком часто.
– Собственно говоря, да, – проворчал Дерек и, схватив Люси в объятия, завладел ее губами.
Глава 18
У Люси голова пошла кругом, когда губы герцога встретились с ее губами. Потрясение. Вот что испытала Люси. У нее перехватило дыхание, а мысли метались с такой скоростью, что Люси была уверена – это небезопасно. Он целовал ее. Герцог Кларингтон, герой войны, джентльмен, который до этого пытался ухаживать за Кэсс, целовал Люси. Мысли ее, может, и путались, но тело, словно по собственной воле, тесно прильнуло к нему.
Люси непременно следовало оттолкнуть его. Эта мысль пронеслась у нее в мозгу, как лошадь, выигравшая скачки в Эскоте. Но все, на что Люси была способна, – это ощущать горячую влажность его губ. Вспоминать маленькую ямочку на щеке, которую увидела как раз перед тем, как он властно завладел ее губами. Чувствовать биение его пульса чуть пониже адамова яблока. Ее сердце бешено колотилось о ребра. Это почти причиняло боль. Но, когда герцог повернул Люси в своих руках и, грубо прижав к себе, просунул язык между ее губами и овладел ее ртом, она вообще перестала думать.
У поцелуя герцога был вкус бренди. Люси случалось украдкой попробовать глоток или два из папиных запасов для особых случаев. И губы герцога точно имели вкус бренди. Но гораздо приятнее, потому что наряду с этим чувствовалась необузданная сила этого человека, к которому – Люси вынуждена была признать – ее безумно влекло. Правда, он ничуть ей не нравился. Но был таким видным, крепким, красивым и мускулистым… О-ох, она задрожала. Против воли, не говоря уже, что вопреки убеждениям, ее руки поднялись и обвились вокруг его шеи. Он был таким высоким, что Люси пришлось подняться на цыпочки, хотя он и склонился к ней. Он застонал и еще крепче прижал ее к себе. Язык его был горячим и влажным, искусным и требовательным, берущим, но и дающим. И на Люси обрушился шквал эмоций и ощущений, о существовании которых она даже не подозревала.
Она смутно услышала стон. Должно быть, свой собственный. Это мгновенно привело ее в себя, и она со всех сил оттолкнула герцога, надавив ладонями на его широкие плечи. Он отпрянул и отступил назад, слегка задыхаясь и глядя на нее своими зелеными глазами из-под полуопущенных ресниц так, словно она была неким мифическим существом, а не женщиной из плоти и крови, стоящей перед ним с губами, наверняка покрасневшими и распухшими от его крепкого поцелуя.
Люси стояла молча, тяжело дыша, прижав руку к груди. Корсет никогда еще не казался ей таким тесным. Ее тело никогда еще так не пылало от жара. Ее разум никогда еще не был в таком смятении. Какого дьявола с ней это случилось? Люси прижала к губам тыльную сторону ладони. Их саднило, словно герцог обжег ее. Она оперлась другой рукой о спинку дивана, чтобы удержаться на ногах, и глубоко вздохнула.
Что она только что сделала?
Поцеловалась с ужасным герцогом Кларингтоном, вот что.
Это было неправильно. Непристойно. Неуместно по десятку причин. Он ей даже не нравился. Не совсем так. Совсем не так.
И почему он поцеловал ее, когда они пререкались? Это лишено всякого смысла.
Люси дважды глубоко вздохнула, наполняя легкие воздухом, чтобы вернуть способность связно мыслить. К счастью, герцог отвернулся от нее и расхаживал туда-сюда перед окнами. Хорошо, что он не смущает ее взглядом, пока она пытается отыскать смысл в бессмыслице.
В первую очередь самое важное. Люси расправила плечи. Она сможет с этим справиться. Сможет. Просто нужно все тщательно обдумать. Мыслить логически. Прежде всего, важно решить, что говорить Кэсс. Можно ли ей рассказать? Следует ли? О нет. Люси не сможет сказать об этом Кэсс. Даже если ухитрится каким-то образом объяснить, что это он поцеловал ее. Кэсс тяжело переживает. Меньше всего ей сейчас нужно узнать о предательстве ближайшей подруги. Но разве это предательство? Кэсс не испытывает теплых чувств к герцогу, однако… Нет. Нет. Нет. Не может быть и речи о том, чтобы рассказать Кэсс. Все слишком сложно.
Люси посмотрела на широкие плечи герцога. Он умел носить фрак, следовало отдать ему должное. Фрак, выгодно подчеркивающий его плоский живот и… О, ради всего святого. Ей должно быть стыдно за себя. На крошечную долю секунды она слабо улыбнулась, коснувшись своих все еще саднящих губ. Ну ладно. Ей не следовало целоваться с герцогом Кларингтоном, но это было приятно. Очень, очень приятно. И хотя ей не хотелось в этом признаться, он прекрасно знал свое дело как на поле битвы, так и за его пределами. И кроме того, она уже ничего не могла вернуть назад. Что сделано – то сделано.
Люси гордо вздернула подбородок, когда герцог повернулся к ней лицом.
Дерек повернулся лицом к Люси, открыл было рот, но тут же закрыл его. Затем снова круто повернулся к окнам. Пропади все пропадом. Он думал, будто знает, что ей сказать. Но, когда он увидел ее со слегка взлохмаченными волосами, с губами, распухшими от его поцелуя, все мысли куда-то мгновенно разбежались. И в этот момент еще более животрепещущая проблема явилась ярким свидетельством того, как подействовал на него поцелуй Люси. Проблема вполне очевидная, стоило лишь взглянуть на его панталоны. Нет, повернуться к Люси лицом было не слишком удачной идеей. Это точно.
Дерек прошелся пятерней по волосам, стараясь думать о чем-нибудь неприятном, чтобы остудить свою страсть.
Отвратительный смех леди Крэндалл.
Мерзкие зубы графа Уэствуда.
Свифт умирает.
Все, хватит.
Что, к дьяволу, на него нашло? Почему он поцеловал Люси? Ну хорошо. Она прекрасна, способна бросить вызов и превратить жизнь в ад. При этом чертовски умна. Но ведь она Дереку даже не нравилась. Неужели? Ну конечно, не нравилась. И все же… при всем своем упрямстве она очень привлекательна и соблазнительна на свой лад. Проклятие. Он не только поцеловал леди, которая ему не нравится. Он поцеловал ближайшую подругу леди, за которой пытался активно ухаживать последние несколько дней. Ужасно дурной тон. Что, если леди Люси расскажет об этом леди Кассандре? А она, конечно, же непременно расскажет. Подруги всегда рассказывают друг другу обо всем, разве нет? Да, это был всего лишь один-единственный поцелуй, но, когда имеешь дело с юными незамужними девицами, поцелуй приобретает огромный смысл. Дерек не станет винить леди Кассандру, если она больше никогда не заговорит с ним.
Он сделал три медленных глубоких вдоха и выдоха. Прием, которому давным-давно научился в армии. Хорошо прочищает мозги и благотворно влияет на способность принимать решения.
Ну ладно. Дело сделано. Что толку от взаимных упреков и обвинений. Он сделал свой выбор, и кончено. Все, на что он мог надеяться, – это убедить леди Люси в том, что это всего лишь минутное заблуждение, импульсивный ответ на напряженность в комнате. Не обещание или что-то подобное. Просто отклик на побуждение. Необходимо как-то уговорить Люси хранить молчание. Держать рот закрытым. Ее рот. Закрыт. Это было не так. Всего мгновение назад. Когда в него проник язык Дерека. О дьявольщина, его плоть снова затвердела. Проклятие. Проклятие. Проклятие. Ну почему это оказалось так приятно? Ведь могла же она иметь тонкие холодные губы, или несвежее дыхание, или еще что-нибудь? Это все значительно упростило бы. Вместо этого она таяла, как масло на солнце, под настойчивым напором его рта, и он сам едва не расплавился.
В этом все дело. Должно быть, он слишком давно не целовал женщин, если на него так действует Люси Апплтон. Ладно. Это был… хм-м… волнующий поцелуй. Пропади все пропадом. И это выражение глубокого потрясения на ее лице, когда Дерек схватил ее в объятия. Только ради одного этого мгновения стоило это сделать. Более того, она страстно ответила на его поцелуй. И они оба это знали. Пусть теперь эта маленькая самоуверенная мисс переживает из-за этого.
Когда герцог снова повернулся к ней лицом, Люси изобразила на лице спокойное (и самоуверенное, естественно) выражение. Она скрестила руки на груди и слегка вздернула вверх нос в попытке показать, что она выше всего этого. Люси надеялась, что выглядит убедительно. Но не была в этом уверена.
Герцог откашлялся, прочищая горло.
– Это… всего лишь поцелуй. Ошибка. Мы сделаем вид, что ничего подобного не случилось.
Люси недоверчиво склонила голову набок.
– Никаких извинений, ваша светлость?
Он склонил голову в противоположную сторону.
– Вам нужны извинения?
– Очень по-джентльменски. – Она закатила глаза.
Он зарылся пальцами в шевелюру.
– Это ничего не значит.
– Конечно, для вас это ничего не значит, – согласилась Люси, немного задетая его словами, хотя скорее умерла бы, чем призналась в этом. – Но как вы собираетесь объяснить это Кэсс?
В его зеленых глазах загорелся вызов.
– Мы не станем ничего говорить леди Кассандре.
– Может, вы и не собираетесь этого делать, но я обязательно…
Герцог раздраженно прищурил глаза.
– Вы тоже ничего ей не скажете.
Она взмахнула рукой.
– С чего вы так решили? – усмехнулась Люси. – С нетерпением жду ответа.
– Потому что, если вы ей скажете, вам придется объяснить, почему вы ответили на мой поцелуй.
Люси прищурила глаза. Что за игру он затеял?
– Ну и что? Вы намерены позволять себе вольности со всеми подругами Кэсс? Следующая Джейн? – Кэсс, скорее всего, упадет в обморок, если он поцелует ее так, как только что поцеловал Люси.
Он взглянул на нее скептически.
– Не говорите ерунду. Поверьте мне. Я могу контролировать себя в присутствии любой из вас.
– Поскольку до сих пор вы успешно с этим справлялись… – Люси несколько секунд поизучала его прищуренными глазами и топнула ногой по ковру. – Не окажете ли мне любезность объяснить, почему вы так настойчиво добиваетесь Кэсс? Вы совершенно ясно дали понять, что не собираетесь прекратить ваши ухаживания. Однако вы никогда не говорили, почему так интересуетесь леди, не проявляющей к вам ни малейшего интереса? В особенности, в свете того, что сегодня вы на этом званом обеде позволили себе вольности по отношению ко мне.
Герцог отошел от Люси и выругался себе под нос.
– Леди Кассандра…
Люси невинно заморгала глазами.
– Да?
– Скажем просто, ее мне порекомендовали, – прорычал герцог.
Люси отступила на шаг назад, прижав руку к груди, соблазнительно возвышавшейся над вырезом декольте.
– Рекомендовали? Какого дьявола это должно означать?
Герцог взмахнул рукой.
– Какая разница. Я не собирался целовать вас. У меня случилось минутное помрачение рассудка. Если нужны извинения, я готов их принести. Но не нужно придавать этому большее значение, чем оно того заслуживает.
Люси снова вздернула нос.
– Скорее в аду наступят холода, ваша светлость, чем я стану просить ваших извинений. Если бы вы были джентльменом, вы бы извинились без моей просьбы.
Герцог засунул руки в карманы и с легкой улыбкой на губах насмешливо посмотрел на Люси из-под полуопущенных ресниц.
– Если бы я был джентльменом, миледи, я бы не поцеловал вас так.
Люси поборола порыв по-детски топнуть ногой. Он ее подловил. И это смутило ее еще больше. Зачем он поцеловал ее? Люси пристально посмотрела на герцога. И почему он так чертовски красив? Хм-м. Впрочем, что толку размышлять над этим?
Ну что ж. Кэсс не следует знать об этом небольшом неловком недоразумении. Тем более что ей это совершенно безразлично, и она погрузилась в глубокую печаль из-за Джулиана. Нет. Люси не станет беспокоить Кэсс подобной новостью. Кроме того, если Люси, как ближайшая подруга, исполнит свой долг и выполнит данное Кэсс обещание, то избавится от этого властного, надменного герцога, так что какое это имеет значение?