Увы, заолтанка это тоже сообразила и так рассчитала последний прыжок, чтобы шмякнуться между беглецом и открытой дверцей, развернуться и выставить жало, предлагая пилоту самому на него с размаху наколоться.
Тед успел затормозить, но ноги глубоко зарылись в щебенку и парень рухнул на спину. Инсектоидша выбросила вперед длинные хватательные лапы, сцапала его за правую щиколотку, глубоко запустив в нее концевые когти, и потянула к себе. Пилот безуспешно брыкнулся свободной ногой и попытался хоть за что-нибудь уцепиться, но дотянулся только до одного из ящиков с брикетами. Разгружая их, Тед пыхтел от натуги, однако близость щелкающих челюстей оказалась таким мощным допингом, что парень взмахнул ящиком, как подушкой, и саданул заолтанку в «висок».
Тед ожидал чего угодно: и что ему удастся оглушить противницу либо пообломать ей жало, и что ящик разлетится вдребезги, а такая здоровенная и сильная зверюга даже не моргнет, — но вовсе не того, что голова с сочным хрустом оторвется и улетит куда-то в сторону, как спелое яблоко с ветки.
Лапы разжались. Пилот поспешно отполз назад, а безголовое туловище пьяно заплясало по полянке, брызгая синькой из перебитых сосудов, пока не уткнулось в конус. С жутковатой целеустремленностью нашарило брюхом вход да так задом к себе в тоннель и провалилось. Голова тоже не собиралась легко сдаваться и даже в агонии целенаправленно перемалывала челюстями подвернувшийся камень.
— Ну я же предупреждал! — приподнявшись на локтях, потрясенно пробормотал Тед. — Малая! Лика! Ты цела?!
— Да! — Девушка в панике умудрилась выключить не только внешнюю связь, но и внутреннюю, о чем спохватилась, только когда уже подбежала к брату. — А ты?!
— Скафандру, кажись, хана. — Тед, поморщившись, согнул ногу в порванной штанине. Вроде ничего серьезного, болит только зверски. Хорошо, что тут не хлорная атмосфера и не вакуум, через дырку не разъест и кислород не высосет.
— Скафандру?! — Лика нервно хохотнула, помогая брату встать.
Теперь, когда непосредственная опасность миновала, на первый план выдвинулась другая проблема. Голова лежала на краю площадки, все еще слабо шевеля усами. Глаза потихоньку начали выцветать, сереть.
— Тед, ты ее убил! — Девушку затрясло почище стрекочущего инсектоида.
Парень посмотрел на голову с возмутительной черствостью и еще более постыдным триумфом.
— Лучше я ее, чем она тебя.
— И что теперь будет?!
— Да уж ничего хорошего, — нехотя признал Тед. — Где видеофон?
— Там и лежит, под камнями.
— А где камни?
— Не по-о-омню… — снова начала всхлипывать девушка.
Тед тоже не помнил, все валуны казались одинаковыми, да еще проклятая духота рассеивала внимание. По виску противно скользнула капля пота. Парень глянул на датчики кислорода и температуры, но все было в порядке. Видно, просто нервное.
— А твой где?
— Я его с собой не брала, у меня деньги на счету закончились…
— Вот блин… Ладно, давай тогда валить отсюда. — Теодор поймал сестру за руку и потащил к флайеру. Раненая нога сначала ныла, потом онемела, и идти стало легче.
— А может, лучше сдадимся с повинной?! — Перспектива провести оставшуюся жизнь в бегах, скрываясь от галаполиции, пришибла Лику, как бетонной плитой. Прощайте все планы, надежды и мечты!
— Вернемся на космодром, балда, и сдадимся там, в участке при консульстве. — Теда ситуация тоже не радовала, но он смотрел на нее по-мужски трезво. — Или предпочитаешь суд Линча в исполнении ее разгневанных родичей?
— Нет! — Девушка представила, как они цепочкой лезут по тоннелю к выходу, и из прицепа стала тягачом.
— Не дрейфь, ты-то тут ни при чем, допросят и отпустят, — попытался приободрить ее Тед.
— А тебя?!
— Фигня, в худшем случае превышение самообороны впаяют, — соврал брат. То есть, конечно, самооборона, но какое за нее по местному закону положено наказание — неизвестно.
Парень включил двигатель, пощелкал рычажками и взялся за штурвал, но флайер остался на месте.
— Что-то не так?! — всполошилась Лика. — Не работает?
— Ничего… — неожиданно вяло отозвался Тед. — Сейчас… Что-то голова закружилась…
Девушка присмотрелась к брату, и ей тоже резко поплохело. Зрачки у Теда были такие расширенные, что радужка почти исчезла, выражение страшно бледного лица — сосредоточенно-удивленное, парень пытался выровнять дыхание, но оно почему-то все время сбивалось, хотя и кислорода вроде хватало, и не мешало ничего.
Лика перевела полный ужаса взгляд ниже, на штанину, испачканную кровью. Всего-то пара пятен, но дело не в том, что вытекло, а в том, что попало внутрь.
Ядовитыми на Гамме были не только насекомые. Точнее, все насекомые.
— Тедди!
Парень вздрогнул, из последних сил повернул к ней голову — и перестал дышать вообще.
И вот тут-то Лика поняла, что такое действительно остаться одной.
* * *
После недельной бюрократической проволочки тело пилота наконец доставили на корабль.
Безутешная команда собралась вокруг длинного прозрачного ящика, водруженного за неимением катафалка на голографическую подставку. Герметичная упаковка, наполненная консервирующим газом, сохранила труп в идеальном состоянии. Патологоанатом тоже обошелся с ним гуманно (а если и нет, застегнутый под горло комбез успешно это скрывал).
— Как живой, — всхлипнула Лика, утыкаясь в грудь Дэну.
Киборг скопировал братские объятия покойного друга, прислушался к новым ощущениям и переложил правую руку пониже.
— Да нет, не спутаешь — вон уже трупные пятна на щеках проступили, — возразила тоже заплаканная, но ратующая за истину Полина.
На гроб с гулким стуком вспрыгнула кошка. Обнаружив под собой не теплую грудь, а холодный прозрачный пластик, она очень удивилась и попыталась его прокопать. Вениамин поспешно ее шуганул.
— Надо организовать погребальную церемонию, — печально, но твердо направил скорбь в деловое русло Станислав.
— А какую? Тед ничего на этот счет не говорил? — Вениамин обвел друзей растерянным взглядом, однако те одинаково смущенно развели руками или пожали плечами, стыдясь, что так плохо знали вроде бы близкого и открытого друга.
— Воспользуемся мусоросжигателем? — наивно предложил Дэн.
— А сам ты туда не хотел! — укоризненно напомнила Полина.
— Я заживо не хотел. А ему уже все равно.
— Да, кремация, наверное, предпочтительнее, — согласился капитан, не уточняя, для кого именно. Пепел много места не занимает, а потом уж можно везти его куда угодно и хоть закапывать, хоть развеивать в космосе, хоть ностальгически хранить в сейфе. — Только, разумеется, в нормальном крематории.
Сквозь гроб «проросла» Маша в черном белье. Откинув с лица частую вуальку, она всмотрелась в застывшее лицо усопшего, промокнула салфеткой потеки туши на щеках и хриплым от слез голосом сообщила:
— У инсектоидов не принято сжигать покойников, ближайший крематорий находится на «Стреле», в семи световых годах отсюда.
— Туда еще как-то добраться надо, — вздохнул Станислав. — Я разместил заявку на сайте вакансий, но это же Гамма, придется или подождать, пока в базе не появится свободный пилот-человек, или нанимать заолтанца.
— Лучше подождем, — содрогнулась Полина. — Видеть этих насекомых не могу!
Судя по такому заявлению от зоолога, ее горе действительно не поддавалось обмеру.
— Хорошо, тогда давайте переставим гроб в его каюту… Или лучше в грузовой отсек? — заколебался капитан. — Если перегрузки пойдут, а страховочно-пристяжная система койки на человека рассчитана, не на ящик…
— В каюту, — решительно возразила Полина. — Там ему будет уютнее… Ы-ы-ы!
Дэн деликатно сдвинул Лику вправо и привлек рыдающую подругу на освободившуюся часть груди. Вид у него стал еще более задумчивый.
Станислав и Михалыч уже с двух концов взялись за ящик, когда в корабль постучались и поднялись гости: худая жилистая женщина с обветренным лицом и рослый, широкоплечий, загорелый до черноты мужчина. Оба темноволосые, полуседые, в годах, но очень бойкие и так неодобрительно посматривающие по сторонам, словно два пастора, по долгу службы оказавшиеся в борделе.
— Долетался все-таки, — сквозь зубы процедил мужчина, потрогав ящик и убедившись, что это не розыгрыш.
— Ричард! — возмущенно прошептала женщина. — Как тебе не стыдно, это же твой сын!
Мужчина поморщился, словно ему напомнили о чем-то позорном. Вряд ли слова жены его действительно проняли, скорее он решил следовать правилу: «О мертвых либо хорошо, либо ничего».
— Верно, и мы прилетели, чтобы забрать его и похоронить на семейном кладбище.
Станислав ощутил подленькое облегчение, однако тут же его отогнал и возразил:
— Простите, но я полагаю, что если Теодор не хотел возвращаться домой живым, то мертвому ему там тоже делать нечего.
— Мы его ближайшие родственники, — огрызнулся отец. — И по закону имеем полное право забрать тело и распорядиться им по своему усмотрению.
— Что, нам даже после смерти от вашей чертовой фермы не избавиться?! — не выдержала Лика.
— А с тобой я еще поговорю, — запыхтел любящий папаша, наливаясь багрянцем. — Дома. Ну-ка живо отойди от этого рыжего хлыща!
Лика вцепилась в Дэна еще крепче. Киборг недобро наклонил голову, но назревающую драку (точнее, беспилотный полет «убитых горем» родителей с верхней ступеньки трапа) прервали новые визитеры, заставившие оцепенеть даже Станислава: толстый потный полицейский и заолтанец Б-пола.
Инопланетянка в гробовой тишине, только шипастые лапы по полу постукивали, подошла к ящику, обшарила его усами, то разворачивая, то складывая челюсти, и брезгливо уточнила:
— Это и есть убийца нашей обожаемой со-мамы?
— Совершенно верно, — подтвердил полицейский, выступающий в роли официального лица и явно очень ею тяготящийся.
— В таком случае от имени всего моего рода я требую, чтобы вы выдали его нам, — непререкаемо прострекотала инсектоидша.
— Зачем? — растерялся капитан. — Он и так уже мертвый.
— Для ритуального осквернения трупа, разумеется, — невозмутимо пояснила заолтанка.
— Иначе ваша мама не сможет упокоиться с миром? — не удержалась от профессионального вопроса Лика.
— Иначе нам придется мстить его родственникам и друзьям, — отрезала инсектоидша. — Ничего личного, такая традиция.
— Это точно, — виновато развел руками полицейский. — Поэтому советую отдать, ему-то уже все равно.
Дэн торжествующе посмотрел на Полину.
— У нас тоже есть традиции! — возмутился отец Теда, и Станислав понял, от кого несчастный парень унаследовал свои упрямство, бесстрашие и, увы, дурость. — С его «друзьями» можете делать что хотите, это они нашего сына до такой позорной смерти довели, а тело забираем мы, и точка!
— Мы его вам еще не отдали, — сурово напомнил капитан. — И никому не отдадим. Да, он наш друг, а значит, должен упокоиться так, как того заслуживает!
Заолтанка начала опасно вибрировать, полицейский на всякий случай посторонился. Дэн отработанным движением задвинул девушек себе за спину, но тут Полину осенило:
— Слушайте, народ, это же всего лишь труп, ему уже действительно все равно! Ну так давайте разрежем его на три части, и вопрос решен!
— А потом кинем жребий, — поспешно добавил Станислав, предвосхищая вопросы, кому что достанется.
Спорщики на минуту опешили от столь радикального предложения, а потом одобрительно загалдели и закивали, пропуская к гробу Михалыча с лазерным резаком.
Механик поколдовал с инструментом, выставляя луч на максимум, и сосредоточенно, осознавая крайнюю важность своей работы, сделал первый разрез.
— А-а-а, не трогайте меня, сволочи!!! — Теодор, до сих пор абстрактно наблюдавший за этой сценой как будто со стороны, внезапно обрел способность орать и двигаться, чем незамедлительно воспользовался. — Это вам все равно, а не мне!
Лазерный резак отодвинулся и рассыпался вместе с остальной картинкой, и парень внезапно обнаружил, что сидит вовсе не в гробу, а в постели, причем без всякого комбеза, и шарахнулся от его вопля не Михалыч, а незнакомый человек в белом халате.
— Успокойтесь, это всего лишь портативный диагност! — торопливо заговорил мужчина, с безопасного расстояния показывая Теду плоскую, знакомую по Вениамину штучку с рядом датчиков по краю. — Это совсем не больно, на секунду приложить к запястью, вжик и все!
— Блин! Так я еще живой?! — Против диагноста Тед не возражал, даже наоборот, и поспешно протянул врачу руку. — Может, вы меня заодно ущипнете? — жалобно попросил он.
— Давайте я вас лучше уколю, — предложил доктор, одобрительно изучая результаты экспресс-анализа. — Даже два раза, антидотом и успокоительным. Хотя прибор утверждает, что в данный момент вы определенно живы!
Теодор тоже потихоньку начинал в это верить — раненая нога ныла без всяких щипков, еще и шея как-то странно одеревенела, пилот даже пощупал ее, чтобы проверить, нет ли на ней медицинского корсета.
— Это остаточный эффект отравления, — пояснил доктор. — Частичный паралич и онемение мышц, сильное увеличение лимфоузлов, тошнота и общая слабость.
Про тошноту Тед до сих пор не думал, но после слов врача немедленно ее ощутил.
— А где я?
— В окружном ксеномедицинском госпитале, вас сюда «скорая помощь» доставила.
— Когда? — Парень боязливо потрогал щеки, хотя понятия не имел, каковы трупные пятна на ощупь. Зато щетина была вполне себе суточной.
— Вчера днем. Вы помните, что произошло?
— Ага, — не очень уверенно подтвердил Тед, пытаясь провести грань между кошмаром и реальностью. Оторванная голова была — или тоже приснилась, а он чем-то отравился еще до полета на ферму? Хотя нет, тогда нога не болела бы. — Мы с заолтанкой сцепились, и она меня тяпнула.
— Ну, если бы тяпнула, то мы уже ничем не смогли бы вам помочь, — усмехнулся доктор. — Просто оцарапала. Надо сказать, вы выбрали крайне неудачное время для визита: весна, полдень, когда Б-пол особенно раздражен и токсичен…
— А мне-то откуда знать? Я просто груз отвозил! И те инсектоиды, с которыми я раньше общался, нормальные были, не швырялись на каждый звук. Могли бы и предупредить, что тут такая засада!
— Ну, у Б-пола действительно бывают срывы, когда инстинкты берут верх над разумом, но на инопланетян они обычно не нападают. Вам не стоило пользоваться отпугивающими феромонами, — укоризненно заметил доктор.
— Чего?.. — Тед вспомнил чуждый запах заолтанских «духов», и его замутило с удвоенной силой. — Но если они отпугивающие, какого черта она на меня бросилась?
— Не на вас. Видите ли, Б-пол — по большей части одиночки, а А-пол всегда живет парами, это древняя стратегия выживания: вдвоем есть шанс отбиться в случае внезапного нападения. И феромоны надо применять обоим партнерам — либо вообще не применять, потому что от вас-то они внимание отвлекут, но резко повысят привлекательность вашего спутника.
— Типа как обычная девушка рядом с уродиной покажется королевой красоты?
— Точно подмечено, — улыбнулся доктор.
— Но нам только один шарик дали…
— Естественно. Это рекламный ход, чтобы вы купили второй. Все же знают, что от одной штуки проку нет… Ну, все заолтанцы знают, — поправился врач.
Тед, морщась при каждом движении, окинул взглядом маленькую комнатку со светло-зелеными стенами и кучей каких-то медицинских приборов и, убедившись, что они с доком тут одни, заговорщическим шепотом спросил:
— Слушайте, а как они тогда вообще… того? Если сначала сожрать пытаются, а потом уж на свидание пригласить?
— Да вот примерно так и «того», — пожал плечами доктор. — Поэтому последние триста лет заолтанцы практикуют только искусственное межполовое оплодотворение. Главное, пережить брачный сезон, в этом году он несколько затянулся из-за ранней весны. «Дамы» принимают транквилизаторы, устанавливают ультразвуковые ограничители и вообще стараются не выходить за порог без крайней надобности, а «кавалеры» соблюдают осторожность, но, увы, иногда все равно случаются проколы.