Лео, подчиняясь, скользнул наружу, но не полностью — и сразу же медленно толкнулся обратно внутрь.
Ян сладостно ахнул. Но стукнул его по спине, возмутившись:
— Повтори, что ты сказал!
Лео вновь повторил — и движение, и слова:
— Я люблю тебя! — выдохнул в приоткрывшиеся губы.
— Неправда! — прошептал омега, подставляя шею для поцелуев. — Это всё… запах течки… Тебе только кажется…
— Ты же видел, я могу устоять перед запахом. Перед тобой — не могу. В конце концов я, альфа, позволил тебе, омеге-девственнику, оттрахать меня в задницу синтетическим членом. Какие еще доказательства тебе предъявить?
Он повторил толчок. Еще раз. И еще.
— Еще! — приказал омега, хватая воздух раскрасневшимися губами.
Лео охотно исполнил его желание, ибо это было желание обоих.
Омега сладко постанывал, изгибал спину, прижимался, принимая его любовь. Альфа не смел разочаровать.
Размеренные движения всё набирали темп. Горячий ствол альфы с силой вторгался — всё глубже и глубже.
И, наконец, задел самую чувствительную точку в теле омеги — раскрытые губы входа в матку.
Яна от скользящего короткого прикосновения выгнуло дугой. Он закричал. Но не сбросил с себя распаленного альфу, а наоборот, сильнее стиснул ногами за пояс, буквально повиснув на нем.
— Сильнее! Давай!.. — хрипло умолял омега, подставляясь под почти грубые толчки.
Лео рычал — и целенаправленно вел своего возлюбленного к наивысшему пику наслаждения, сам пытаясь удержаться на краю, эгоистически не кончить вперед Яна. Но тот так страстно отдавался, что утерпеть не было никаких сил...
Лео богохульно, но от всего сердца возблагодарил Небеса за то, что они оба кончили одновременно. Ян содрогался всем своим существом, принимая льющееся семя, выжимая пульсирующий ствол до последней капли, не желая отпускать альфу из своих объятий как изнутри, так снаружи.
Лео, помня об обещании, попытался высвободиться, выскользнуть, пока не поздно…
— Нет! Останься… во мне!.. — потребовал Ян, уткнулся носом в основание шеи, жадно вдыхая запах своего альфы.
— Но… груша же набухнет… — промямлил Лео в растерянности. Покидать сейчас омегу было равносильно ножу в сердце. Но остаться — значит, причинить ему боль? — Ты же сам просил!..
— Я передумал. Мне не будет больно, — пообещал жарким шепотом Ян. — Останься.
Они уже промешкали. Альфа зажмурился, ощущая болезненную узость, сковывающую его набухший член. Омега же закричал в голос. Но боли в этом крике не было — лишь слишком острое наслаждение.
Ян безвольно обмяк в руках Лео, испугав не на шутку, хоть альфа и знал прекрасно, как сильно это ощущение для омег. Но всё равно слезы облегчения брызнули из глаз альфы, когда возлюбленный, спустя несколько мучительно долгих минут начал дышать нормально и открыл глаза. Затуманенным взглядом ответил на робкую улыбку дрожащего альфы:
— Я не знал, что будет так… — потрясенно прошептал Ян.
— Ты очень чувствительный, — ответил Лео. Вновь крепко прижал его к себе, расслабленного, жаркого, и перекатился с ним на спину, уложив возлюбленного на себя. — Поэтому тебе было так больно раньше.
— Поэтому теперь будет так хорошо? — подхватил Ян. — Всегда? Обещаешь?
— Будет еще лучше, ведь мы узнаем друг друга глубже, — отозвался Лео.
— О да, очень глубоко, — тихо рассмеялся Ян. Улегся на своего большого и нежного альфу, ведь они по крайней мере еще на полчаса останутся единым существом.
Лео легко, ненавязчиво целовал своего омегу, пока тот не заснул в его объятиях. Альфа так и выскользнул из него, спящего.
Но стоило Лео зашевелиться в попытке выползти из-под тихонько сопящего возлюбленного, чтобы поднять с пола одеяло и укрыть явно начинающего замерзать омежку, чтобы вытереть следы любовных жидкостей с тел, а то подсохнет, неприятно будет зудеть. Чтобы сменить под омежкиной попой полотенце, ведь течка в одночасье не прекратится, да и лишнее семя из растянутой дырки подтекает. Чтобы, наконец, слинять на кухню и приготовить что-нибудь сытное пожрать…
— Куда ты? — обиженно протянул Ян, сладко потянувшись на разворошенных простынях.
Лео при виде этого живого, полусонного, соблазнительно изгибающегося искушения, метающего призывные молнии взглядов из-под ресниц… Альфа сглотнул голодную слюну и усилием воли заставил себя отвести взгляд.
— Я на кухню, обед готовить. Завтрак-то пропустили. Будешь что-нибудь?
— Буду! — с готовностью встрепенулся Ян. — Всё буду!
— А тебе можно? — осторожно напомнил Лео.
— Уже можно! — заверил Ян. И добавил, показательно облизнувшись: — Но до ночи надо бы повторить оплодотворение пару раз для надежности, как считаешь? А то Мари нас побьет, если ничего не получится.
Лео усмехнулся — омежка-то быстро вошел во вкус! Они обязательно повторят, и не пару раз, а до тех пор, пока не выдохнутся. Ведь следующего истинного оргазма омеге придется ждать полгода, потому что между течками матка уменьшится и спрячется в глубине тела, искать же ее закрытые губы — бессмысленное и бесполезное занятие. Придется тогда Яну довольствоваться обычным оргазмом, какой бывает и у альф, и у бет в любой день года. Однако… Тут Лео припомнил свое обещание быть снизу. Глаза его потемнели, наполнившись предвкушением… Альфа резко развернулся, поспешил покинуть спальню, едва не врезавшись при этом в косяк лбом.
Под смех Яна Лео сразу же вернулся, чтобы строго сказать:
— А ты не вздумай вставать! Приду — отнесу тебя в душ, сам вымою!
— Угу, — согласился Ян. Опершись на локоть, изогнулся назад и осторожными пальчиками принялся исследовать растянутые мышцы ануса, широко раскинув ноги.
Лео застонал, зажмурился. И с топотом кинулся вниз по лестнице, совершенно забыв одеться.
***
Часть 14
Следующим утром альфа наотрез отказался просыпаться, простонав, что жадный омежка-девственник выжал из него все соки. Пришлось Яну самому спускаться на кухню, резать бутерброды, ставить кипятить чайник, насыпать корм чудовищам…
С одним бутербродом за щекой, со вторым в руке, Ян решил побродить по дому. Он ведь толком не видел еще ничего, хоть и провел здесь две ночи.
Коттедж оказался скучным — слишком обычные вещи, слишком чисто. Вернее пусто. Кабинет и спальня наверху были единственными по-настоящему обжитыми комнатами. Если не считать подвала чудищ, конечно.
Ян вспомнил о запертой комнате. Улыбнулся своим прошлым подозрениям. Но всё-таки подошел к двери, подергал ручку…
Против ожидания комната оказалась не заперта.
Ручка повернулась, замок щелкнул. Дверь отворилась.
Ян неуверенно вошел, даже перестав жевать.
Комната оказалась нормальной. Никаких чучел. Развешенных на люстре кружевных трусиков тоже не было и в помине. Два кресла возле столика, столик возле окна с чудесным видом на заснеженный лес и поворот реки вдалеке. Вдоль стен — книжные полки, полки, книги, книги… Конечно, бумажные книги по нынешним временам роскошь, но не такая большая, чтобы запирать библиотеку от гостей. Впрочем, может быть, Лео запирает комнату от чудищ? Они запросто могут навести здесь «порядок»…
Ян провел пальцами по корешкам. И не сразу понял, в чем странность: он слишком привык у себя дома к шкафам, набитым романами Мишель Леони! Поэтому и здесь полное собрание сочинений мадам писательницы его не смутило.
Однако книги в розовых обложках здесь были каждая, по крайней мере, в десяти экземплярах. Собрание сочинений гордо расставлено на полках по порядку выхода в печать. А дубликаты — за дверцами, в коробках. И некоторые коробки даже не распечатаны, почтовый скотч не тронут.
— Ты нашел мою тайную комнату, — с мрачной миной изрек Лео, появляясь на пороге за спиной омеги.
Ян резко обернулся.
Но альфа уже испортил шутку, растянул губы в улыбке. Не веселой, и взгляд тревожный какой-то, почти виноватый.
— Ты поклонник Мишель Леони? — спросил Ян первое, что пришло в голову.
— А на меня похоже, что я обожаю сентиментальные истории о вечной любви? — хмыкнул Лео. Вошел в комнату, хозяйским взглядом окинул полки. — Разве альфе позволительно проливать слезу умиления над страничкой со счастливым финалом?
— Ты вообще странный альфа, — пожал плечами Ян.
Он без спроса открыл следующий шкафчик, в котором узрел выставленные тесным рядком призы и награды. Одних золотых перьев с бриллиантовыми наконечниками было штук двадцать — с надписью на хрустальных постаментах «бестселлер года». А в ящике ниже — стопка грамот и дипломов.
И тут до омеги дошло! Озарение вспыхнуло, расставив всё на свои места:
— Лео!
— Да? — обернулся на возглас альфа.
— Мишель ЛЕОни!
Ян уставил на любовника обличающий перст:
— Ты пишешь эту белиберду под псевдонимом?!
— Вот спасибо! — всерьез обиделся всемирно любимый писатель. — Мои сочинения как только не называли! Но чтобы вот так, прямо в глаза — белибердой?..
Он поджал губы, покачал головой, всем своим видом показывая, насколько разочарован в любовнике.
— Да знал бы ты, сколько мне приходит восторженных писем от поклонниц! — возвестил Лео, красивым жестом распахивая объемистую тумбочку. Из тумбочки на пол посыпались конверты, львиная доля из которых оказалась не вскрыта. — Заметь, это настоящие бумажные письма. А сколько электронных — мои агенты устали считать!..
— Но почему не под своим именем? К чему эти тайны? — пристал с вопросами Ян, игнорируя напускное огорчение.
— Думаешь, беты и омежки станут покупать романы о любви, принадлежащие перу какого-то альфы? Ведь всем известно, что в области чувств и плотских наслаждений альфы непроходимо тупы. Им бы только побыстрее кого-нибудь трахнуть — и завалиться дрыхнуть. Только беты и омеги в состоянии прочувствовать все нюансы сентиментальности, все тонкости лирики, все…
— Ты стесняешься? — обнял его со спины Ян.
— Ну… да, — честно признался мега-популярный автор. — Мы с издателем решили, что это будет грамотный коммерческий ход. Знаешь, так действительно оказалось очень удобно!
Он оживился, развернулся в руках омеги, обнял его в ответ.
— Помнишь, я говорил, что мои бандиты каждое лето притаскивали мне бет? Жалели меня, что я целыми днями чахну над клавиатурой, и пытались наладить мою личную жизнь?