Арман, не сдержавшись, рассмеялся над маленькой храброй девочкой, отчаянно сопротивляющейся своему самому большому страху и все еще улыбаясь, легко скользнул по плечу, вдоль шеи, невольно прихватывая низко собранные на затылке в неизменный пучок, волосы. Ламис дернулась, пытаясь освободиться, и застыла, оценив силу захвата. Мужчина ощерился:
- Ты же на самом деле не думала, что мне можно угрожать безнаказанно, дорогая?
Ламис заворожено смотрела в льдистые глаза, не в силах отвести взгляда от плескавшегося в них желания и хищно оскаленного рта, уже прекрасно понимая, чем все для нее закончится. Она не ощутила боли, когда Арман все, также крепко придерживая за волосы и заломив руки за спину, выволок ее из гостиной, проволок по коридору и, втолкнув в спальню, бросил на кровать. Потом стянул через голову рубашку, стащил брюки и сапоги и, достав из комода стеклянную баночку, подошел к постели.
- Разденешься, сама или поиграем в очередное изнасилование?
Ламис судорожно сглотнула, но с места не сдвинулась. Липкий ужас струился по спине, сковывая движения, вызывая панический страх перед наказанием. Платье затрещало по швам и вместе с тончайшим бельем полетело в сторону. Кровать прогнулась, и она отстраненно ощутила мимолетное касание разгоряченного тела. Арман развел в стороны точеные ноги и жадно провел вдоль небольшой груди, спускаясь к плоскому животу с едва различимым шрамом. Окунул два пальца в стеклянный сосуд и, зачерпнув щедрую порцию крема, осторожно ввел пальцы в узкое лоно. Ламис дернулась и тут же оцепенела, невольно зажимая его пальцы в соблазнительной глубине своего тела. Мужчина склонился над безвольно раскинувшейся на шелковых простынях девушкой, и провел языком вдоль линии пухлых губ, надавил на зубы, заставляя раскрыть рот и, поцеловал, вначале осторожно, потом, страстно проталкивая язык глубоко в рот, лаская небо, пытаясь ощутить встречное движение ее губ. Приподнялся на локте, тяжело дыша, с затуманенным взглядом, надеясь хоть что - то разглядеть в остекленевших глазах, безразлично устремленных куда - то в складки затканного золотом полога. Ламис послушно лежала так, как он ее и положил. Зачерпнул еще немного крема, теперь уже смазывая член по всей длине и опустившись на колени между покорно раскинутых ног, потянул на себя, аккуратно придерживая за бедра. Не отводя взгляда от безразличного лица девушки, не спеша, ввел головку, выдохнул и, мягко массируя большим пальцем крошечный клитор, толкнулся членом глубже. Ламис не шевелилась. Арман усилил давление пальца на клитор и погрузился весь, не в силах сдержать удовлетворенного стона, когда узкое лоно тесной лаской сжало член. Девушка по-прежнему не издавала ни одного звука и не двигалась. Мужчина размахнулся и отвесил полноценную затрещину. Тонкие руки судорожно сжались в кулачки, стискивая простынь. Девушка зажмурила глаза.
- Не надо изображать жертву насильника, милая. Твое истеричное поведение только мешает наслаждаться близостью и получать удовольствие.
Арман вышел наполовину и тут же толкнулся вниз. Ламис дернулась, словно пытаясь избежать проникновения. Следующий толчок был осторожней и теперь Арман погрузился лишь на половину, девушка всхлипнула, прикусила нижнюю губу, но больше избежать проникновения не пробовала. Принц перевернул ее на живот и, навалившись сверху, толкнулся твердым членом между стиснутых ног. Ламис тихо заскулила от нахлынувшего ужаса. Но Арман, не обращая внимания на всхлипы, немного развел в стороны ее ноги и, помогая себе рукой, ввел головку в узкое лоно.
- Сожми ноги.
Девушка торопливо вытянулась под ним и испуганно затихла. Арман приподнялся, помедлил и мягко толкнулся в тесное лоно. Ламис прерывисто задышала, но выскользнуть из под него не попыталась. Ощущения были слабее, удовольствие смазывалось, но если именно так ее можно было приучить к тому, что занятия любовью не всегда сопровождаются болью, мужчина был согласен на замутненное вынужденной сдержанностью наслаждение. Толчки стали резче, прерывисто дыша, Арман буквально вколачивался в распростертое под ним тело и, уже чувствуя приближение оргазма, протяжно застонал, и рывком поставив Ламис на колени, вошел весь, чувствуя судорожные сжатия плоти. Он был более не в силах сдерживаться и, принялся погружаться с яростной силой, уже не заботясь о силе и глубине толчков, не думая о том, что причиняет боль. Ударил в последний раз и хрипло застонал, кончая в сладостное тепло. Тяжело дыша, отстранился и четко очерченный рот дрогнул в кривой усмешке: крови не было. Он был практически нежен.
Арман вытянулся на кровати, все его, вольготно раскинувшееся тело излучало умиротворение и довольствие. Черные волосы, не стянутые шнурком, разметались по шелковым простыням, серые глаза слегка прикрыты веками. Он притянул Ламис ближе, укладывая на грудь, с неподдельной ласковостью перебирая шелковистые пряди золотистых волос. Девушка не плакала, и хотя щеки были влажны от пролитых слез, она не вздрагивала от его прикосновений. Но приподнять ее лицо за подбородок и заглянуть в зеленые глаза, он все же не решался, боясь прочесть в них ужас пережитого насилия.
- Ну, вот, я же обещал, что больше не причиню боли.
Заговорил хрипло, словно пытаясь доказать самому себе, что этот раз значительно отличался от того, что было между ними раньше. Хотел что - о еще добавить, но сбился и замолчал.
- Тебе было ... неприятно, так же, как и прежде? - и замер, страшась услышать ответные слова.
Ламис молчала, и он мягко перекатившись на бок, опять сбивчиво заговорил в макушку золотистых волос.
- Признаю, я был не сдержан, а в последний момент и вовсе потерялся, но я так давно к тебе не прикасался. Пойми, я столько времени лежал рядом с тобой, изнывая от желания коснуться, приласкать и, вынужден был постоянно сдерживаться. Посмотри, до чего ты меня довела.
Его рука стиснула ее, опуская вниз, заставляя ладонью накрыть твердеющую под этими движениями плоть.
- Я опять хочу тебя, Ламис. Только не нужно больше плакать, попытайся расслабиться, я буду нежен.
Он склонился ниже, заглядывая в блестящие от слез глаза, накрывая требовательным ртом податливые губы, принуждая отвечать на жаркие поцелуи. Его пальцы легли на член поверх ее, сжимая и заставляя ее ладонь двигаться в определенном ритме. Он глухо застонал в ее рот, не прерывая поцелуя, властно прижимая к себе, не позволяя, отстранится. Мимолетной лаской прошелся по ноге, забрасывая себе на талию, и неспешно вошел во влажное лоно, мягко растягивая тугую плоть. Тяжело задышал и принялся осторожно раскачиваться, стараясь не причинить боли. Кончил почти сразу, уловив облегченный выдох Ламис.
Арман стоял в королевском дворце Дамана, лениво потягивая вино из тонкого бокала на изящной витой ножке. Холодный взгляд рассеянно скользил по переполненной бальной зале. Дамы блистали драгоценностями, мужчины хвалились чистокровными рысаками и, на тон ниже, победами на любовном фронте. Музыканты наигрывали что - то ненавязчивое, словно приглашая кавалеров закружить своих спутниц в элегантном танце. Арман презрительно усмехнулся: свет везде одинаков. Одни и те же разговоры, рискованный флирт на грани фола и алчные взгляды охотниц за мужьями. Он больше не был наследным принцем и не мог предложить своей спутнице короны, но желающих заполучить его в свои цепкие лапки красавиц меньше не становилось. Арман легко заводил романы, но быстро остывал к предмету недавней страсти, слишком уж явственно проступало через маску благородной красоты ненасытная жажда заполучить его в супруги. Он уже был женат на аристократической красавице - принцессе и повторять еще раз нечто подобное более не входило в его планы.
- Глубокоуважаемый советник Калин, какая приятная встреча.
Арман сухо кивнул интенданту столичного гарнизона. Граф де Монсе заискивающе всматривался в каменное лицо, пытаясь прочитать в нем хотя бы отголоски доброжелательности к его персоне. Проверка, начавшаяся во вверенной ему воинской части, грозила вскрыть весьма приличную недостачу государственных средств, потраченных не по назначению.
- Разрешите вам представить мою супругу...
Арман слегка поклонился пышнотелой брюнетке.
- И моей единственной дочери Мидель.
Кокетливый взгляд голубых глаз из под неимоверно длинных ресниц и соблазнительная улыбка. Девушка была прекрасна. Достаточно высокая для него, шелковое платье выгодно подчеркивало тонкую фигуру, смело, обнажая белоснежную кожу груди и точеную красоту изящных рук, не затянутых в перчатки. Арман взглянул на графа и тот поощрительно улыбнулся. Он откровенно предлагал свою дочь для того, чтобы главнокомандующий закрыл глаза на финансовые махинации. Родители Ламис в свое время поступили почти также. Арман оценивающим взглядом скользнул по девушке. Интересно, она в курсе того для чего именно ее драгоценный папенька притащил на бал? Он протянул руку Мидель, приглашая на следующий танец. Девушка двигалась грациозно, с легкостью скользя в его руках, угадывая движения. Ламис бы ему уже отдавила ноги. Арман усилил нажим на тонкую спину, прижимая партнершу гораздо ближе, чем требовал танец. Мидель застыла, впервые сбилась с такта, но тут же послушно заскользила по паркету, словно не замечая интимности момента. Музыка стихла, и пары остановились. Арман проводил девушку к родителям и учтиво поцеловал кончики дрожащих пальчиков, благодаря за танец. Граф кликнул слугу, передав каждому по бокалу и, предложил немного освежится, пройдясь по саду. Арман с ленивой усмешкой повернулся к Мидель, выразив желание сопровождать ее на прогулке. Девушка взглянула на отца и, получив одобрительный кивок, положила ладонь на согнутую в локте руку мужчины.
Королевский сад утопал в полумраке, лишь изредка ночь расцвечивали цветные фонарики, развешанные на деревьях и кустарниках. Арман двинулся по тропинке, в глубь сада и, оглянувшись через плечо, убедился в правильности своего предположения. Граф и графиня Монсе остановились на террасе, не спеша присоединиться к удаляющейся паре. Он все это уже проходил, и пусть не в той последовательности, не в этом саду, и девушка была другой, совершенно не похожей на Ламис. Все это уже было. Арман свернул на боковую дорожку, освещавшуюся фонариками вдоль тропинки и, остановился. Мидель продолжала все так же безмятежно улыбаться, кокетливо поглядывая на него из под длинных ресниц. Он наклонился, невесомо касаясь ее рта губами. Тонкие руки мягко легли ему на плечи, ласково перебирая черный шелк его волос. Он провел большим пальцем вдоль низкого выреза декольте и, девушка прерывисто задышала. Арман отступил, и Мидель распахнула глаза. Испуга не было, только разочарование от прервавшейся ласки.
- Ты представляешь, что будет между нами дальше?
Девушка мило покраснела и еле заметно кивнула.
- Монсе надеется списать растрату за твой счет, и ты согласна на это?
- Он мой отец.
- Не все родители достойны подобного послушания. Мне только поцелуев будет мало.
Арман немного надеялся, что она откажется и испуганно убежит, подобно тому, как, несомненно, сделала бы Ламис, но Мидель равнодушно пожала плечами и снова безмятежно улыбнулась.
- Я надеюсь, вам все понравится.
- Я пришлю за тобой карету.
Граф и графиня Монсе продолжали беседовать на террасе, когда Арман подвел к ним дочь и поблагодарил за приятную компанию, учтиво пригласив все семейство почтить его завтра своим визитом.
Завтрак накрыли на лужайке перед домом. Арман, развалившись в кресле, и закинув ноги на соседний стул, курил тонкую сигару. Ламис бледная, с припухшими от поцелуев губами вяло помешивала давно остывший кофе в тонкой фарфоровой чашке.
- Сегодня я принимаю гостей и хочу, чтобы ты привела Латера в гостиную.
Ламис покорно кивнула, но взгляда не подняла. Арман прикрыл глаза и довольно улыбнулся. Встреча с Мидель будет отличным уроком для зарвавшейся дряни, так и не пожелавшей его принять.
Монсе прибыли ближе к вечеру и Арман радушно принимал их в малой гостиной, тонко подчеркивая свое отношение к столичному интенданту. Как только гости расселись: граф и графиня в кресла, Мидель на небольшой диванчик. Арман приказал привести сына и занял место рядом с мило покрасневшей гостьей.
Ламис вошла, держа маленького Латера на руках и, Арман представил гостям:
- Мой сын, Латер Калин и ...
Девушка учтиво присела.
- Его няня.
Графиня восторженно отметила явное сходство отца и сына, граф ее энергично поддержал, а Мидель с придыханием пролепетала: "Какой прелестный малыш". После минутного оживления вызванного появлением няни с ребенком, опять заговорили о погоде и светских новостях. После некоторого молчания, прерываемого только протестующими воплями Латера, требовавшего, чтобы его пустили ползать по ковру, граф проявил интерес к небольшому саду, разбитому на краю лужайки и, получив согласие хозяина дома, отправился с супругой прогуляться по живописным местам. Как только они вышли, Арман отправил сына со служанкой в детскую, приказав Ламис задержаться в гостиной. Девушка покорно опустилась обратно на свой стул и затаилась, на сколько это было возможно, старательно не отводя взгляда от аккуратно сложенных на коленях рук.
Арман взглянул на Мидель, нервно косившуюся на белокурую девушку, слишком красивую, чтобы быть в доме только гувернанткой. Мужчина положил руку на спинку дивана, едва касаясь, провел кончиками пальцев вдоль стянувшей платье на спине, шнуровки и Мидель перестала обращать внимание на непонятную девицу, сосредоточив все свое внимание на мужчине. Она кокетливо взмахнула ресницами и соблазнительно провела язычком по приоткрытым губам. Арман принял приглашение, впиваясь в податливый рот, обводя языком контур ее губ, переплетаясь с ее языком, нежно лаская небо. Стянул тонкую ткань с покатых плеч, освобождая упругую грудь, склоняясь ниже, захватывая поочередно губами тугие соски. Прикусил, Мидель выгнулась и тихо застонала, прикрывая глаза от чувственных ласк. Арман встал, притягивая ее к себе, увлекая из комнаты, и проходя мимо Ламис, нагнувшись к самому ее уху, прошипел:
- Не замерзни без меня, сука.
Дверь закрылась и тут же, из сада появились граф и графиня Монсе. Ламис, не знала, разрешено ли ей покидать гостиную и, пытаясь избежать прямого нарушения приказа Армана, решилась остаться и вежливо побеседовать с гостями, предложить чай и печенье. Она поднялась на встречу, вошедшим гостям и предельно учтиво осведомилась:
- Не желаете освежиться? Чай со льдом, может быть соки, фрукты?
Граф прошелся таким оценивающим взором вдоль ее персоны, что Ламис невольно смутилась от подобного взгляда. Мужчина мерзко улыбнулся супруге и та, все тем же тошнотворным от сладкого сиропа, голоском язвительно протянула:
- Знаменитая рабыня наследного принца Дарина. Походная проститутка, которую он таскает за собой из страны в страну.
Ламис растерялась от подобного, ничем не завуалированного оскорбления. Она слышала подобные замечания из случайно подслушанных разговоров прислуги, но это были аристократы, принадлежавшие высшему свету. Она ничего плохого не сделала этим людям и искренне не понимала причин подобной грубости. Она всего лишь пыталась быть вежливой и обходительной.
- Только хорошенькой мордашки маловато, чтобы столько лет удерживать возле себя принца Дарина. Представляю, что ты выделываешь в постели, - мечтательно протянул граф Монсе, гаденько потирая руки. - Советник Калин случаем не делится тобой с особо близкими гостями? Я был бы не прочь поразвлечься с такой куколкой.
Ламис перевела ошеломленный взгляд на графиню, но женщина продолжала улыбаться неизменной слащавой улыбочкой, словно прилипшей к ее губам, будто не замечая пошлостей произнесенных графом.
- Может, мы тоже уединимся, пока наш гостеприимный хозяин забавляется?
Осторожный шажок к боковой двери, Ламис не сводила напряженного взгляда с Монсе, еще один, и круто развернувшись, девушка выбежала из гостиной. Стараясь успокоиться, медленно прошла к детской, глубоко вздохнула и открыла дверь. Гувернантки нянчились с маленьким хозяином, весело подшучивая над его шалостями, на какие он был горазд. Она пробыла в детской до самого вечера, поужинав вместе с сыном, и напряженно прислушиваясь к шагам в коридоре, но принц не появлялся. И только Ламис решилась переночевать здесь же, как явился слуга, передав приказ хозяина немедленно ее видеть.