Беты (редакторы): Касанди
Фэндом: Ориджиналы
Персонажи: Андрей Асталин/Даниил Маринский
Рейтинг: NC-17
Жанры: Гет, Слэш (яой), Романтика, Драма, Фэнтези, POV
Предупреждения: Изнасилование, Секс с использованием посторонних предметов
Размер: Макси, 136 страниц
Кол-во частей: 14
Статус: закончен
Описание:
Меня зовут Даниил. Я всегда думал, что я счастливчик. У меня было все – мать и брат, дом, любимая работа, любимая девушка. Я думал, что так будет всегда. Но однажды все изменилось. Вместе с летней грозой появился он. Мой новый начальник и мое проклятие. Он пришел и уничтожил все, что я любил.
Посвящение:
Любимым людям. Спасибо, что вы есть.
Публикация на других ресурсах:
Только с разрешения автора
Примечания автора:
Это мой первый фанфик. Я начала писать его совсем недавно, но герои уже почти стали мне родными. Однажды они просто появились в моей голове и все, что мне оставалось - это писать. Что я и сделала. Очень надеюсь, что моя работа понравится читателям, ведь в первую очередь я стараюсь для них.
Замечательный арт от D A R K N E SS !
Спасибо моей дорогой Remi Hahn! Андрей:
;
Матрена и Маричка.
;
Низкий поклон JIGOKU S. Это волшебно.
Данька
Андрей
Огромнейшее спасибо left eye.!
Андрей: .
Данька:
Волшебные арты от Pale. Это потрясающе!
А это прекрасный подарок от моей любимой Касанди! Спасибо, волшебница!
Продолжение ориджинала «Летняя гроза в Молнегорске» можно найти здесь:
========== Глава 1 ==========
Этой ночью на Молнегорск обрушилась страшная гроза. Она началась внезапно и бушевала до самого рассвета, выпустив на свободу, как из ящика Пандоры, грозные раскаты грома, ослепительные молнии, порывы сильного ветра и непрекращающийся несколько часов напролет ливень.
А с первыми лучами солнца все это стихло. Наступило утро и это было обычное июньское утро, в меру солнечное и теплое. Во дворе весело щебетали птицы и лениво погавкивал Тимур. Мокрые листья старой груши привычно постукивали в мое окно, намекая, что кое-кому пора просыпаться, и хотя я слышал их сквозь сон, нежелание вставать и начинать этот день только подстегивали меня глубже зарыться носом в подушку.
Окончательно разбудил меня топот на лестнице. Дверь с грохотом распахнулась, и что-то наподобие маленького смерча переметнулось через порог моей комнаты. Это был, конечно же, Вовка.
- Дань, подъем! Дань, подъем! Дань, подъем!
- Чего заладил, мелкий? – проворчал я, нехотя спуская ноги с кровати. Если честно, настроение было далеко не лучшим. Этой ночью я долго не мог заснуть и просто лежал бревном, слушая как громыхает на улице, и наблюдал за вспышками молний. Я не боялся, ведь меня даже в детстве не пугала гроза. Просто мне не давало покоя гнетущее тяжелое предчувствие чего-то плохого, навалившееся с первыми вспышками молний.
А еще сегодня мне совершенно не хотелось идти на работу. Впервые в жизни.
Когда я спустился на первый этаж и протопал в кухню, мама уже заканчивала жарить блины. Она стояла у плиты, невысокая и худенькая, как девчонка-старшеклассница, с длинной темно-золотистой косой, спускающейся по спине. На столе дымились чашки с кофе. В качестве сладкой добавки к блинам Вовку ждала банка сгущенки, а меня клубничное варенье.
- Ешьте, пока горячие, – скомандовала мама, водружая на стол блюдо с целой горкой тонких, золотистых и очень вкусных блинов. - Как спали? Гроза была действительно жуткая.
- Угрохался старый дуб во дворе у бабки Тамары, - пробубнил Вовка с набитым ртом, успевая между делом обляпать сгущенкой свою майку. – Не пойму, как так.
- Чего ты там не можешь понять?
Я больше смотрел в окно, чем на своего младшего брата-поросенка. Да, ночная гроза, скорее всего, наделала дел. Надо бы после завтрака пойти и посмотреть на наш сарай. Я давно подозревал, что там начала потихоньку протекать крыша.
- Не пойму, почему бабка грозу от своего двора не отвела, - пояснил Вовка, выковыривая из банки сгущенку столовой ложкой. – Она же неч, ведьма.
- Вовка, не фантазируй, - строго отчитала мелкого мама. – И кушай аккуратнее, пожалуйста.
- Да, она точно неч! Дань, скажи, а? Ты же должен знать! Ну, Дань!
Это чудо продолжало ныть еще несколько минут, пока мне не надоело.
- Сейчас скажу кому-то по заднице. Пойди лучше умойся, вон весь в сгущенке, как хрюшка.
Я быстро допил кофе и встал.
- Все, мам, спасибо. Пойду, гляну на наш сарай.
На улице было свежо и пахло травой и мокрыми листьями. Стоило мне выйти во двор, как густая ветка сирени, растущей у порога, хлопнула меня по макушке, обдав целым водопадом ледяных капель. Блин, холодно!
Пока я отряхивался, меня атаковал Тимур. Соскучившись за ночь, он принялся наматывать вокруг меня круги, радостно повизгивая и норовя вскочить на задние лапы, чтобы облизать мне лицо. Здоровенный, черный и зловещий на вид, как собака Баскервилей, Тимка отличался чрезмерным добродушием и бесконечной преданностью. Он был моим любимцем. Однажды, десять лет назад, его, а точнее, маленький и скулящий черно-белый комок, отец принес домой и подарил мне.
- Тимка, отстань.
Я отбивался как мог, но после пяти минут неравного боя потерпел поражение и отправился к сараю с грязной футболкой и обслюнявленной физиономией. Я улыбался, и мое настроение понемногу улучшалось. Возня с Тимкой всегда помогала мне вернуть капельку оптимизма.
Мои опасения насчет сарая подтвердились. Крыша действительно протекала, и после ночного ливня на полу образовалось несколько лужиц. Это была уже проблема. В сарае хранился старый отцовский велосипед, садовый инвентарь, доски, из которых я собираюсь сколотить новую будку для Тимура, и еще много всякой всячины. Я машинально почесал затылок, понимая, что деваться некуда. Дальше откладывать было нельзя. Пора купить цемент и в эту же субботу заняться крышей.
Выйдя из сарая, я покосился на соседний двор. Да, мелкий не соврал. В огромный дуб, стоявший в центре двора, попала молния, после чего толстый почерневший ствол накренился и почти лег на забор, обвалив часть штукатурки. У кучи обломков неподвижной фигуркой застыла старушка в цветастом халате. Это была хозяйка двора, и она явно оценивала повреждения, нанесенные ночной бурей.
- Доброе утро, теть Тамара, - поздоровался я.
У старушки были черные цепкие глаза и легкий черный воротник на шее, похожий на облачко вьющегося дыма. Я видел его постоянно, так же отчетливо, как и оборку на бабкином халате, и давно к нему привык. Даже научился не вздрагивать от неожиданности.
- А-а, Даниил.
Голос у соседки был скрипучий, но настойчивый и властный, под стать взгляду.
- Странная нынче гроза была, а?
- Гроза как гроза, – пожал я плечами.
- Странная, - уверенно повторила старушка, словно и не слышала моих слов.
Я не стал настаивать. Вместо этого я прикидывал, сколько мешков цемента мне потребуется. Бабке надо было помочь с забором, это я хорошо понимал. Она жила одна, и надеяться ей было не на кого. Ну и что с того, что на ее шее вьется черная дымка, невидимая для всех, кроме меня, и полностью подтверждающая правоту Вовки. Да, бабка Тамара была нечем. Ведьмой, скорее всего, хотя я знал, что никогда не стану ее расспрашивать об этом. Если захочет, расскажет сама. Дымка была совсем небольшая, и я не чувствовал чего-то плохого или злого. Если у нашей соседки и были бурные деньки, то они остались в прошлом.
Вернувшись в дом, я быстро умылся и переоделся. На работу идти все еще не хотелось, но и опаздывать я тоже не собирался.
После дождя на улицах стояли сплошные лужи. Они еще не успели высохнуть, несмотря на то, что утреннее солнышко пригревало по-летнему щедро. Умытые за ночь деревья и трава казались еще более зелеными, чем обычно. Сегодня утром наш Молнегорск так и лучился яркими красками.
Быстро миновав район частных домов, я вышел к многоэтажкам и свернул во двор, чтобы срезать путь. Проходя мимо одного из подъездов, я услышал громкий детский рев и остановился. Рев доносился из зарослей шиповника, начинающихся сразу за деревянной скамеечкой, на которой наверняка любили кучковаться местные старушки.
- Эй, а ну не реви, - строго скомандовал я. - Где прячешься? Выходи, давай!
Я не боялся, что испугаю ребенка подобным тоном. Благодаря общению с Вовкой, я научился не только распознавать все оттенки детского настроения, но и реагировать на них.
Из-за кустов шиповника высунулось маленькое зареванное чудо с двумя короткими темно-русыми косичками, стянутыми разноцветными резинками и носиком картошкой. У чуда были огромные зеленые глаза, яркие и сияющие от недопролитых слез.
- Что у тебя приключилось? – уже мягче спросил я. – Родители отругали?
- Нет. У меня кукла утонула!
Сообщив эту печальную новость, девочка опять ударилась в рев.
- Не реви, а то я тоже сейчас начну за компанию. Где твоя кукла утонула? Может, еще не поздно организовать спасательные работы.
После недолгих разбирательств я выяснил, где именно упокоилась с миром невезучая кукла, а потом полез в лужу и выловил эту довольно страшненькую длинноногую Барби, одну из тех, которых так любят маленькие девочки. Ее спасение обошлось мне малыми жертвами – мои туфли и руки были безнадежно грязными. Я даже не пытался что-то делать, отмываться буду уже на работе.
- Держи свою красавицу и больше не плачь. Лучше пойди домой и вымой ее.
Девочка схватила куклу и уставилась на меня, сияя от восторга, как новая монетка.
- Спасибо! – счастливо выпалила она. – Я тебя никогда не забуду! Ты такой красивый! Совсем как золотоволосый принц из сказки про нечей!
Вот тут я не удержался и рассмеялся. Да, красавец, это уж точно. Особенно сейчас. Я примерно представлял, как выгляжу в данный момент. Руки и ноги в грязи, рубашка помялась, волосы растрепаны как всегда.
- Иди уже отмывай свою куклу, кнопка.
- Я не кнопка, меня Машей зовут, - торжественно представилась девочка, и я опять засмеялся.
Дальше мое путешествие на работу обошлось без приключений. Через десять минут я вышел к старому пятиэтажному зданию, окруженному клумбами цветущих нарциссов. Они были повсюду, эти обычные и в то же время особые цветы. Белые, желтые, золотисто-розовые. Даже на стене здания красовался желтый нарцисс, обведенный белым кругом. Это была наша эмблема, отличительный знак ИЭС, а точнее МИЭС – Молнегорского Института Сотрудничества. Места, где я хотел работать еще со школы и которое за последние два года успело стать мне почти родным. Места, которое должно было обеспечивать взаимодействие, сотрудничество и контакт людей и не людей. Нечей.
Слово «неч» произошло от «не человек». Так называли всех, кто отличался от нас и был другим - лешим, водяным, русалкой, ведьмой. Тех, кто чаще всего не желал общаться с нами, людьми, и старался скрыть свое существование.
Я работал здесь уже два года, сразу после того как окончил школу и отучился один год в университете. После окончания первого курса я перевелся на заочное отделение, потому что у меня появился шанс, о котором я так долго мечтал. Его дал мне Иван Иванович Иванов, начальник МИЭС, который согласился взять меня на работу, несмотря на неоконченное высшее образование и полное отсутствие опыта и стажа. Он принял меня в свою команду и научил всему, что я должен был знать. Я был обязан ему всем. Я даже подсознательно воспринимал его как отца, после того как десять лет назад потерял своего.
И вот сегодня Иван Иванович Иванов, наш триИ, как любя прозвал его весь коллектив, собрался уходить на пенсию. Это означало, что в самом ближайшем времени у нас появится новый начальник. И именно из-за этого я впервые не хотел переступать этим утром порог института.
Собравшись с духом, я толкнул тяжелую входную дверь. В нашем холле было полно цветов. Они цвели круглый год и никогда не засыхали. Может, потому, что над ними постоянно колдовали девочки из отдела древностей, о которых поговаривали, что они хорошо знакомы с самой Маричкой, покровительницей леса.
- Дань, ты что, по дороге решил в луже искупаться?
За моей спиной послышался нежный девичий смех, который я узнал бы где угодно и от которого на моей физиономии всегда появлялась глупая блаженная улыбка.
Лина. Я обернулся, чтобы начать любоваться самым милым существом на свете. Передо мной стояла невысокая хрупкая девушка с длинными каштановыми волосами и голубыми глазами, в которых всегда светился добрый теплый свет. Секретарь триИ. И моя давняя тайная мечта.
- Почти угадала. Но только это было не купание, а спасательный рейд. Что-то типа - из болота тащить бегемота.
- Про бегемота не верю, но остальное неудивительно. Ты всегда кого-то спасаешь.
Лина тихонько прыснула. У нее был невероятный, завораживающе прекрасный, заразительный смех. Я тоже рассмеялся, радуясь уже тому, что стою рядом с ней. И вот такими довольными и хохочущими нас и застали.
Входная дверь тяжело хлопнула. Я обернулся и увидел двоих мужчин. Одним из них был наш начальник, Иван Иванович, невысокий и немного щуплый, с умным морщинистым лицом и проницательным добрым взглядом. Второго я видел впервые в жизни. Это был молодой человек, высокий, худощавый и темноволосый.
ТриИ сразу засек нас с Линой и нарочито строго покачал головой.
- И чего хохочем, молодежь? Может, рады, что от начальника сегодня избавляетесь?
- Что вы такое говорите, Иван Иванович! – сразу же прекратила смеяться и расстроилась Лина.
- Ну-ну, - покачал головой триИ. - Раз уж вы тут - знакомьтесь. Это Андрей Александрович Асталин – мой преёмник и, соответственно, ваш будущий начальник. Андрей Александрович, перед вами одни из самых талантливых и перспективных моих сотрудников, несмотря на их юность. Даниил Владимирович Маринский, главный специалист отдела рукописей, и Алина Михайловна Самойлова, мой секретарь.
- Очень приятно, - почти хором протянули мы. Хотя и я, и Лина понимали, что приятного на самом деле мало. Меньше всего нам хотелось знакомиться с человеком, который займет место нашего триИ.
Андрей Александрович Асталин посмотрел на нас. Сначала на Лину, потом на меня. У него были темно-карие глубокие глаза. И безупречно красивое, но довольно холодное лицо. Я не знаток, но, по-моему, именно такие лица должны сниться девушкам.
- Взаимно, - негромко произнес он.
Этот голос… Я непроизвольно вздрогнул. До этой минуты все было нормально, но стоило ему заговорить, и мне вдруг стало холодно. Я не понимал, в чем дело. Судорожно сжал руку в кулак, вскинул голову и встретился с взглядом темных глаз, в которых промелькнули горящие красные искорки. Я застыл на месте. Да не может этого быть!
- Вы всегда приходите на работу с грязными руками, Даниил Владимирович? – насмешливо спросил Асталин.