Тут чья-то невидимая рука вытащила детектива из бездны его суровых мыслей. У Гарри заныло плечо, и мужчина резко обернулся. Ему показалось, что совсем недалеко от него раздается тяжелое дыхание. Мужчина ощутил на себе чей-то сверлящий, огненный взгляд. Ренделл замер, повернувшись назад к окну, посчитав, что ему показалось. Но чувство что на него кто-то смотрит, не могло оставить его. Вокруг никого не было, в этом детектив был уверен. Но для верности пистолет, он все же достал. Сердце сбилось с привычного ритма, отбивая бешенную барабанную партию. Капельки пота скатывались по его бледному лбу. Дыхание сзади утихло, а музыки, что приглушенно доносилась из бального зала до этого момента, стало совсем не слышно. Наступила гробовая тишина. Никого. Только они. Вдвоем. Нечто стало вновь медленно наступать в сторону детектива, еле заметно поскрипывал паркет под алым ковром. И вот, спустя пару мгновений, нечто стояло уже у затылка Гарри. Мужчина сделал глубокий вдох, и мгновенно сняв пистолет с предохранителя, направил его…в пустоту. Некоторое время детектив был в ступоре. Он был готов поклясться, что рядом с ним что-то было. Со стороны столовой в ту же минуту послышался испуганный женский крик. Гарри, не убирая пистолета, сорвался с места и пулей рванул к большой двери, ведущей к источнику шума. Вбежав в помещение, его взбудоражила картина, открывшаяся перед ним: прямо на столе, где обычно обедала семья, лежал тот самый лакей, с которым он еще утром разговаривал. Лежал он на спине, без рубашки. Тело его было все в синяках, живот вспорот, а все содержимое лежало у его промежности. Кровь ручейками стекала по столу на холодный плиточный пол, собираясь в огромную алую лужу. Парень что-то еле слышно кряхтел, захлебываясь кровью. Гарри подбежал к нему и посмотрел тому прямо в глаза:
— Кто это сделал?? — Мужчина буквально кричал на парня. В нос ему ударил запах дерьма и крови, что витал над его вспоротым брюхом. Парень лишь еще сильнее и невнятнее закряхтел и закатил глаза.
— Черт! Черт! Черт! Кто это сделал?! — Мужчина кинулся к служанке, что плакала, распластавшись на коленях у стола. — Ты видела его? Отвечай! — Девушка лишь продолжала плакать, захлебываясь от слез. Она даже не поднимала лица, а лишь содрогалась как сосна, над которой возносится острый топор.
Махнув на нее рукой, детектив выбежал из столовой в поисках кого-нибудь, что могли бы ему помочь. Гарри бежал по коридору, сзади него раздавался эхом топот его собственных ног. Он все бежал и бежал, но коридор отказывался заканчиваться. Он превратился в одну сплошную темную линию. Вокруг не было ничего кроме темноты. Обернувшись, Ренделл осознал, что позади него нет двери. Что он просто в пустоте. Темной, и густой как кисель. Мужчина искал ориентир, что мог бы его вывести отсюда. И бросив все, рванул просто вперед, понадеявшись хотя бы врезаться в стену. Но стены не было. Как бы он не менял направление бега, его все равно встречала только пустота. Сырая и безмолвная. Гарри словно плыл по бесконечному космосу, или в легкой, едва уловимой темной жиже. А может, он вообще мертв? И именно так выглядит смерть. Но все же, звуки его ботинок преследовали его ещё долгое время, пока он бежал, и остановились лишь тогда, когда мужчина упал без сил на колени. И схватился за свою голову. Гарри давно не чувствовал себя таким бессильным. Когда на его глазах умирал невиновный человек, в нем тоже умирала какая-то крошечная частица. От него откалывался кусочек его души. Ренделл схватился за свое лицо руками. Тьма сдавливала его со всех сторон, как сдавливают холодные бетонные плиты. Дышать становилось тяжело, и еще чуть-чуть и можно было проститься с миром, выпадая из сознания от усталости.
В последний момент чья-то очень маленькая и тепленькая ручка коснулась его головы. Подобно богине, она одарила его спокойствием и теплом, что ручьем принялось заполнять жилы Гарри. Открыв глаза, мужчина поднял голову, чтобы посмотреть в глаза ангелу. Он ожидал увидеть все что угодно, но только не то, что он увидел на самом деле.
— Элизабет… — Губы сами собой разомкнулись, и из заточения вырвался еле слышный вой. Маленькая капля слезы скатилась по бледному и измученному лицу Гарри.
Девочка предстала перед ним такой, какой он помнил ее еще в детстве. Когда ей было лет семь. От ее белокурых волос исходил золотистый свет, и пахли они лавандой. Девочка коснулась лица своего отца, вглядываясь прямо в его заплаканные глаза.
— Пап, помнишь, чему ты меня учил?
Гарри нервно кивнул, его ноги дрожали. Он хотел ее обнять, прижать к себе, но так боялся рассеять этот мираж. Он хотел насладиться каждым мгновением. Пусть, это и всего лишь видение, что пришло ему во время очередного срыва.
— Папа… — Девочка резко перестала издавать свечение. Запах лаванды перестал исходить от ее волос. Его пересилил запах смрада и тухлых яиц. Улыбка сошла с ее лица, и ее крошечные пальчики впились ногтями в лицо мужчины.
— …Перестань себя обманывать, папа. — Элизабет стиснула зубы, словно говоря это нехотя. Из ее крошечных глаз покатились слезы. — Это ведь ты сделал. Признай это. Ты во всем виноват.
— Элизабет, я ведь ничего не делал…
— Его кровь на твоих руках. А девушка, что была возле мертвого мальчика, просто боится тебя. Потому, не проронила ни слова. Ты сходишь с ума, папуля. — Она стала громко плакать. Сердце Гарри сжалось, стоило ему услышать детский плач. — Ты так переживаешь из-за меня. Перестань. Отпусти меня, мне тут хорошо. И мама тут. Мы ждем только тебя. Подожди немного. Скоро мы будем все вместе. И… — Элизабет тяжело выдохнула, чтобы преодолеть поток слез. — Не обманывай себя, уезжай отсюда. Тебе тут не место.
Девочка становилась все тусклее, пока совсем не растворилась во тьме, словно сигаретный дым. Гарри судорожно ловил его в воздухе, кричал, взывал в пустоту «Элизабет!». И все закончилось. Мужчина растер уставшие глаза и понял, что лежит в кровати. На кофейном столике звонко тикал будильник, показывая стрелками два часа и две минуты после полуночи.
Глава 6 Экстрасенс
Никогда не знаешь, сколько всего тебе может поведать тишина. Настоящая тишина, та самая, в которой можно расслышать биение собственного сердца. В такое время тебя абсолютно ничего не заботит. Время течет медленно, тягуче, словно мед. И ты уже не замечаешь, когда к тебе в двери стучится безумие. Кажется, что вокруг тебя нет совсем никого, даже когда ты на самом деле не один.
Уже далеко не молодой мужчина слушал вой ветра, погруженный в эти мысли. Холод тоненькими иголочками протыкал его легкие, заставляя их тихо сдуваться, доставляя не самые приятные ощущения. Он смотрел в окно. Считая каждую минуту до прихода специалиста. Уже слишком много времени он провел в этом доме со своей семьей. Все они всерьез обеспокоены своей дальнейшей судьбой. И вся чертовщина безумно пугала Георга и его девочек.
В дверь постучали, и в комнату вошел молодой дворецкий. Он поклонился графу:
— Гостья прибыла, она ждет вас у парадной лестницы.
— Благодарю тебя сердечно, Лукас.
Они вместе вышли из кабинета графа и разошлись по разным сторонам. Георг пошел встречать его гостью, которую он ожидал с визитом из Лондона. Когда он вышел к парадной лестнице, то сразу ощутил некоторое сомнение в надежности этой девушки: Это была молодая рыжеволосая особа. С правильными чертами лица, тонкими губами и благородной походкой. Облаченная во все черное, она испуганным косым взглядом осматривала все вокруг. Ее голубые глаза расширились при виде графа. Девушка поклонилась и представилась:
— Я Дорита. Экстрасенс, медиум. Я примчалась, как только смогла, хоть и дорога была дальняя. Но ради такой чести я использовала все свои силы и возможности. Что вас беспокоит?
Мужчина опустил глаза. Почему-то его язык не поворачивался, чтобы начать рассказ. У себя в голове он принялся перебирать монолог, который он хотел поведать девушке. Спустя минуту безмолвия он заговорил, и в голосе его слышалось отчаяние и грусть:
— Сначала все было хорошо. Какое-то время мы спокойно жили в этом фамильном особняке, что передался мне от моего отца. Тут стало сформировываться новое ответвление семейного древа графского рода Макгроу. — Выдал мужчина с легкой ноткой самодовольства. — Но в один день, все пошло на спад. Дочери стали неспокойно спать, жена стала жаловаться на частые кошмары. В доме эпизодически появлялась дикая вонь, около эпицентра которой, вились мухи. Возникала она постоянно в новых местах. Как правило, недалеко от девочек. — Граф слегка вздрогнул, очевидно, освежая события в памяти. Он чувствовал, как его грудную клетку сдавливало от нахлынувшего страха, который постепенно ослаблял хватку с каждым словом. — Спустя полгода ситуация стала ухудшаться. Девочки стали жаловаться на чьи-то голоса, доносящиеся из шкафа, или из-за закрытой двери ванной комнаты. Обеспокоенный жалобами дочерей, я приставил к ним постоянную охрану. Увы, это совсем не помогало. Я долгое время считал, что все эти рассказы были плодом воображения девочек, которые пытались таким образом добиться внимания меня и моей жены, ведь мы редко могли уделить время дочерям из-за работы. Но, столкнувшись лишь раз с похожими необъяснимыми вещами, я понял, что это все не шутки.
— Если у вас под полой не погибло живое существо, то могу предположить, что это злой дух. Или демон. Я должна послушать этот дом. Я могу сделать это прямо здесь? Я не хочу заходить пока что далеко в дом.
— Если вам так будет удобно. — Тяжело вздохнул граф, посчитав, что в очередной раз ошибся, когда стал верить в подобные вещи.
Дорита кивнула и полезла в свою сумку. Немного порыскав там, она достала оттуда маленький предмет, который оказался перстнем с большим, блестящим камнем. Она молча опустила сумку на пол. Девушка внимательно прислушивалась к тишине. Замерев на месте, Дорита медленно опустилась вниз. И внезапно издала громкий крик, оглушивший графа. На глаза девушки набежали слезы, она кричала и плакала, разбивая кулаки о холодный пол. Это длилось секунд десять. После чего она остановилась. Граф даже не успел отреагировать на случившееся. Все звуки в доме умолкли, жители перестали заниматься своими делами и просто прислушались.
— Простите… — Она пыталась отдышаться, ей казалось, словно ее легкие заполнял едкий дым. — В этом доме звучит огромное количество голосов. Они кричат, плачут и задыхаются от нехватки воздуха. Здесь и женщины, и мужчины, и дети. Они закрыты этим особняком, словно куполом. — Девушка подняла расфокусированный взгляд на потолок. Здесь сотни неуспокоенных душ,…но что интересно — ни в одной душе я не почувствовала родства с вами. Как в вашем роду хоронят усопших?
Георг протянул девушке руку и предложил пройти в его кабинет, чтобы продолжить разговор. Его смутила тишина, что воцарилась в доме. Мужчина не желал лишних разговоров за его спиной. Пока они шли в кабинет, граф негромким голосом принялся отвечать на ее вопрос:
— В нашем роду особое отношение к смерти. Мы всегда считали, что тело нужно придавать огню, не иначе. Мои предки верили, что тело, не сожженное после смерти, может стать колыбелью для освободившейся души, которая не покинет дом до тех пор, пока человек не будет уничтожен.
Они дошли до кабинета и устроились друг напротив друга в просторных кожаных креслах. Мужчина закурил трубку и посмотрел прямо в глаза экстрасенсу.
— Я подозреваю, что здесь очень много людей, погибших не своей смертью. Убитых, причем, согласно их крикам, жестоко убитых. Многие из них даже не подозревают, что они мертвы. И я могу их видеть. Часто на этих людях, вернее, уже призраках, остаются следы насилия — ножевое ранение, след от петли на шее, отсутствие головы. — Девушка говорила очень возбужденно, она спешила и буквально запиналась, проговаривая каждое слово, как под диктовку.
— То есть нас терроризируют усопшие? — Скептически спросил мужчина, затягиваясь курительной трубкой.
— Нет. Это не призраки. Вернее, здесь не только они живут.
Георг, оторвавшись от наблюдения за дымом, который только что выпустил, посмотрел вновь девушке в глаза.
— А кто же?
— Он не назвал своего имени. Этот некто начал со мной говорить еще до того, как я сюда вошла. Стоило мне преодолеть ваши ворота, шепот, каскадом проник в мое сознание. Это очень сильная сущность, не имеющая оболочки. Она слабая, но мстительная. Не принадлежит к призракам, это что-то другое. И это что-то пытается с вами говорить.
— Что ему нужно от меня и моей семьи?
— Ваша помощь. Я могла неправильно понять его слова, он плохо разговаривал по-английски. И говорил он тихо. Хотел, чтобы вы доделали какую-то работу, что не закончил ваш предок.
— Мой предок? Мой отец, Руфус Магроу, который опоганил всю репутацию этого особняка, очернил честь нашего рода? Убийца и живодер? Если эта тварь хочет, чтобы я убивал людей, то я вызову священника, чтобы изгнал её отсюда. — Лицо Георга стало наливаться краской, мужчину слегка потряхивало.
— Снова…Он снова говорит. — Девушка согнулась, схватившись за живот. Она издала протяжный стон, и рухнула на пол, не подавая признаков жизни. Граф вскочил со своего места, и попытался помочь девушке встать, но она оттолкнула его с такой силой, что мужчина влетел в книжный шкаф, сломав спиной полку. Ему на голову, посыпалась груда тяжелых книг. Мужчина закричал от боли. Дорита все так же лежала на полу. Ее начало трясти, зрачки медленно поражало бельмо. Пожилой граф, наконец, поднявшись, попытался открыть дверь. Последнее ему не удалось — дверь была заперта снаружи. Георг принялся звать на помощь, но в ответ ему послышалась лишь тишина. Он громко стучал в дверь и пытался выломать ее, но дверь прочно стояла на месте, словно намертво вросшая в косяки. Экстрасенс издала стон, какой обычно издает расстроенный пес, отчего граф замер и медленно обернулся. Девушка уже стояла перед ним. Немного растрепанная, с бешеными глазами, белыми, как сметана.
— А я думал, мы сможем договориться, Макгроу. Не знал, что мне еще нужно бегать за тобой, чтобы доделать труд своей жизни. — Изо рта девушки послышался дьявольский голос. Словно сам Сатана сейчас вещал губами экстрасенса, от его голоса шли мурашки по коже и останавливались все биологические процессы. Включая биение сердца.
— Кто ты? И чего ты хочешь?
— У меня мало времени на разговоры с тобой, Георг. Просто закончи работу своего отца, ты знаешь, о чем я. Найди ту книгу в библиотеке.
— Но книг же там сотни, если не тысячи… — Начал было говорить граф, испуганный до полусмерти, но девушка уже замолчала и стала изменяться прямо на глазах. Бельмо исчезло, ее выражение лица перестало выражать отвращение к собеседнику. Она была напугана.
— Заплатите мне, и я ухожу.
— Да, конечно. — Сам, не менее напуганный граф, ковыляя, дошел до своего стола и, достав оттуда деньги, передал их девушке. Она схватила их и направилась к выходу.
— Не верьте его жужжанию. — Произнесла она напоследок и кинулась прочь, прикрывая лицо руками, оставляя графа наедине со своими мыслями. Мужчина уронил своё лицо в ладони. У него буквально горели глаза, в голове помутнело. После этого голоса ему казалось, что ничего его больше в жизни не испугает. Слезы полились из глаз, и он зарыдал, впервые за десять лет. У него не оставалось выбора — ведь не выполнив волю этого существа, он лишится своей семьи. Георг знал это. Мир под его ногами буквально рушился, когда он думал о том, что видела эта бедная девушка-медиум.
«Я должен это сделать» — Мужчина взял свою волю в кулак, тяжело выдохнув. «Ну, так иди, глупышка» — Прозвучал тот самый ужасный голос в его голове.
Глава 7 Курящая леди
Гарри разомкнул глаза. Его вновь окружала комната, от вида которой уже слегка подташнивало. Снова эти занавески, кровать, будильник с отвратительным и монотонным тиканьем. Мужчина не желал вставать с кровати. Он ощущал себя разбитым и потрепанным. Может, он и не спал вовсе. Наверняка, свою роль здесь сыграли его сны. Они повторялись снова. С каждым днем становясь все реалистичнее и ярче.