— И у полиции не возникло бы никаких вопросов, — подхватил нить моих рассуждений Фарлей. — Есть куча свидетелей ссоры. То бишь мотив налицо. Разъяренная провалом своей затеи невеста решила пойти самым простым и легким путем, чтобы избавиться от опостылевшего жениха. Убить его — и дело с концом.
— Но произошло непредвиденное, — перебила я Фарлея, недовольная тем, что он вздумал воспользоваться моей гениальной догадкой и присвоить себе мои лавры. — Элизабет сняла кольцо раньше, чем оно подействовало. Она была зла на Аверила, очень зла, но не собиралась его убивать. Наверное, заклятье к тому моменту уже оглушило ее в достаточной мере. И настоящий преступник решил воспользоваться этим. Вложил в ее руки нож, перепачканный сиропом, внушил мысль про убийство. И отправил восвояси, надеясь, что бдительные горожане поймают мечущуюся по улицам города девушку, якобы перемазанную кровью. Она бы призналась в убийстве — и все.
Произнеся это, я нахмурилась. Нет, все равно не вяжется. Во-первых, почему преступник использовал вишневый сироп? Конечно, он вряд ли подозревал, что кто-нибудь примется лизать лезвие, но все равно. Если бы Элизабет угодила в руки полицейских дознавателей, то первым же делом они бы проверили, в чем ее руки и нож. Это не так трудно сделать, если владеешь магией. Намного логичнее было бы воспользоваться какой-нибудь кровью, не обязательно человеческой. Свиной, к примеру. Не думаю, что стандартная колдовская проверка обнаружила бы отличие.
«Да, но он не знал, что его задумка сорвется, — тут же возразила я сама себе. — Вот и пришлось импровизировать и придумывать на ходу. В городе тяжело найти живую свинью, что уж говорить про свиную кровь. А вот сироп — куда более привычная и обычная вещь».
Так, с этим разобрались. Но почему преступник не завершил начатое и не убил Аверила? Нет тела — нет дела. Даже если бы дознаватели выяснили, что нож Элизабет в сиропе, то ее признание в убийстве все равно бы послужило достаточным поводом для обвинения. При условии обнаружения убитого жениха, естественно. А так какая-то комедия получилась. Вишневый сироп, оживший мертвец…
— Что-то не сходится, да? — с понимающей улыбкой спросил у меня Фарлей и посмотрел на Аверила.
Я тоже посмотрела на Аверила.
— После того как Элизабет кинула в меня кольцо, я почти ничего не помню, — смущенно проговорил он, должно быть, осознав, что мы ждем продолжения рассказа. — В голове сразу же все потемнело. Почему-то у меня такое чувство, будто я с кем-то дрался. И даже порезался. Вот!
После чего с гордостью ткнул в свою голую волосатую грудь.
Я пригляделась. А ведь и впрямь, под левым соском запеклась длинная неглубокая царапина.
— А потом я вдруг обнаружил, что несусь по улицам Гроштера с невероятной скоростью, — сказал Аверил. — По-моему, меня пытались остановить. Но никто так и не сумел догнать. В голове стучала лишь одна мысль: найти Элизабет! Найти и…
Он не завершил фразу, стыдливо потупившись.
— Найти и убить, — догадливо завершил за него Фарлей.
— Да, — глухо признался Аверил. — Я почему-то решил, что именно здесь мне помогут, как уже помогли утром. Вот и ринулся сюда.
— Это все замечательно, — подал голос Ричард, который по-прежнему не сводил глаз с кольца. — Но это не объясняет, как Элизабет попала в наше агентство. Она здесь раньше не бывала.
В кабинете после этого воцарилась напряженная тишина. Фарлей сосредоточенно хмурил лоб. Я опять начала наматывать по комнате круги. Н-да, загадка.
— А давайте спросим ее? — наконец предложила я, остановившись около кресла, в котором застыла Элизабет. — Вдруг всему этому есть логичное объяснение?
— Стоит ли? — засомневался Аверил. — Вдруг заклятье еще действует и она нападет на меня, желая завершить начатое?
— Я спасу вас, — горделиво заявила я.
Аверила явно не удовлетворило мое обещание. Он замотал головой, но я не собиралась слушать его возражения. Прищелкнула пальцами — и паутина парализующих чар исчезла.
— Это самоуправство! — немедленно заверещала Элизабет. — Я буду жаловаться! Ваше агентство закроют, а вас всех посадят!
— Милочка, как вы сюда попали? — оборвала ее я. — И вообще, на вашем месте я бы лучше подумала о том, что вы лишь чудом избежали обвинения в убийстве и эшафота!
— Никакие деньги бы вас не спасли от виселицы, — поддакнул мне Фарлей. — Тот, кто хотел вам такой судьбы, наверняка по-настоящему ненавидит вас.
Ненавидит.
Я мысленно повторила это слово. Хм-м… Кажется, у меня появилась догадка. Но она слишком невероятная, чтобы ее озвучить. И нужны доказательства, иначе я выставлю себя посмешищем.
— Я попала сюда ногами, — огрызнулась Элизабет.
— А именно? — не отставал от нее Фарлей. — Как вы догадались, куда идти? И почему именно сюда?
Элизабет молчала, гордо вздернув подбородок и своим неприступным видом показывая, что не намерена отвечать на глупые вопросы.
— Она не помнит, — сказала я. — Наверное, очнулась у самых дверей агентства. Верно?
— Я не собираюсь ничего говорить, — огрызнулась она. — К чему мне это? Вы выяснили, что я никого не убивала. Отлично! По всей видимости, теперь я могу уйти. А вы сами разбирайтесь.
И встала, явно собираясь выполнить свое намерение.
Я опять сжала кулак, намереваясь ударить по ней новой порцией парализующих чар. Ишь ты, фифа какая. Мы тут головы ломаем, а она уходить собралась.
Фарлей, угадав мое намерение, в один прыжок настиг меня и мягко, но настойчиво перехватил руку.
— Люблю скорых на решения девушек, но не всегда это уместно, — мурлыкнул он мне на ухо, после чего продолжил уже громче, обращаясь к Элизабет: — Конечно, вы вольны уйти в любой момент. Никто вас задерживать не собирается. Безумству храбрых поем мы песню. Я обязательно отправлю букет цветов на ваши похороны.
Элизабет к тому моменту как раз дошла до дверей и взялась за ручку. Но от последней фразы вздрогнула и резко повернулась на каблуках к безмятежно улыбающемуся Фарлею.
— Что вы имеете в виду? — отрывисто спросила она. — О каких похоронах говорите? Вам не удастся меня запугать!
При этом она чуть ли не сорвалась на крик.
А здорово ее проняли слова Фарлея. Элизабет может сколько угодно утверждать, будто ее не запугать, но это не так. Вон как глазки забегали, а личико побледнело. Последнее было заметно, даже несмотря на толстый слой пудры.
— При чем тут запугивания? — Фарлей с демонстративным равнодушием пожал плечами. — Я исхожу из элементарной логики. Кто-то ненавидит вас настолько, что собрался отправить на виселицу. Вполне возможно, что, потерпев неудачу в этот раз, неведомый злодей повторит попытку. Правда, предпочтет устранить проблему уже радикальным способом.
Я скептически поморщилась. Вывод, если честно, шит белыми нитками. Куда скорее опасность грозит Аверилу. Это его пытались убить руками невесты. И это он боролся с преступником, когда первоначальный план провалился.
Но я не сомневалась, что Элизабет вряд ли сообразит, что Фарлей дурит ее. Говоря откровенно, она выглядела как особа не особенно далекого ума.
Как и следовало ожидать, Элизабет приняла все сказанное за чистую монету. Она побледнела еще сильнее, хотя это казалось почти невозможным. Теперь слой пудры на ее лице выглядел маской.
— Но кто он — мой враг? — плачущим голосом забормотала она. — И почему так взъелся на меня? Я никогда и ни с кем не ссорилась…
Фарлей кашлянул и многозначительно посмотрел на Аверила.
Несостоявшийся супруг сидел около шкафа с весьма мрачным выражением лица и глядел на Элизабет с плохо скрытым отвращением. Как будто перед ним вдруг предстало некое гадкое и опасное насекомое, которое надлежит в кратчайший срок уничтожить.
— Ну… почти ни с кем, — неохотно исправилась Элизабет, верно интерпретировав насмешливый взор Фарлея. — Но я не понимаю…
— Как вы попали в наше агентство? — оборвала ее стенания я. — Откуда вы узнали, как сюда идти?
— Я попросила свою служанку проследить за этим господином. — Элизабет с некоторой брезгливостью ткнула указательным пальцем в Ричарда. — Он был настолько доволен гадостью, которую сотворил, что не обращал ни на что внимания, поэтому это не составило ей особого труда. И она подробнейшим образом рассказала мне, куда отправился этот тип после того, как вернул Аверила домой.
— Я не сотворил никакой гадости! — возмущенно фыркнул Ричард. — Просто выполнил работу, за которую мне заплатили!
Элизабет скорчила настолько презрительную физиономию, что стало ясно без слов: она считала Ричарда чуть ли не главным виновником всех своих бед. И в чем-то она была права. Именно стараниями моего компаньона Аверил сохранил свою репутацию.
— А зачем вам это понадобилось? — не удержалась я от вполне закономерного вопроса.
— Любопытство, знаете ли, не порок, — парировала Элизабет.
— Отомстить вздумали. — Я укоризненно покачала головой. — Какая же вы мелочная и желчная особа!
— На себя посмотри! — огрызнулась Элизабет, мгновенно растеряв всю свою неприступную холодность и став похожей на самую обычную базарную бабку, для которой нет иной радости, кроме как обругать случайного прохожего. — Одета, как пугало огородное! На голове — пакли какие-то. Ты когда в последний раз причесывалась-то? Шмакодявка! В тебе хоть одно достоинство есть, присущее истинной женщине?
— Элизабет! — потрясенно ахнул Аверил. — До чего ты опустилась…
— Во мне куча достоинств, — парировала я, совершенно не оскорбившись на высказывания Элизабет. — И главное из них — меня можно использовать в качестве дурного примера прочим девицам.
Элизабет растерянно захлопала ресницами. Видимо, она не ожидала от меня такого. Рассчитывала, что я начну оправдываться или же примусь выискивать недостатки в ней. А вот на тебе, выкуси!
Затянувшуюся паузу прервал смех Фарлея. Сначала он просто закашлялся, пытаясь замаскировать хихиканье, но почти сразу не выдержал и расхохотался в голос.
Улыбнулся даже насупившийся было Ричард, обидевшийся на Элизабет за пренебрежительное «этот тип». Конечно, я бы на его месте тоже расстроилась. Он так суетился вокруг этой девицы, силясь успокоить ее. А оказалось, что она чуть ли не ненавидит его.
Только Аверил продолжал строго и печально смотреть на свою бывшую невесту.
— Как мог я так сильно ошибаться в человеке! — патетично провозгласил он. — Элизабет, ты разочаровала меня. Твое поведение переходит все границы. Какое счастье, что мы больше не связаны узами помолвки.
— И счастье в первую очередь для меня, — с сарказмом добавила она.
Гордо тряхнула волосами, глядя на Фарлея, который отирал заслезившиеся от приступа веселья глаза.
— Ну? — прямо спросила она. — Глубокоуважаемый, не проводите ли даму домой?
— Я? — искренне изумился тот. — Почему я?
— Вы выглядите наиболее порядочным среди этого сброда, — холодно пояснила Элизабет. — И потом, именно вы предупредили меня об опасности. Надеюсь, вы не оставите несчастную слабую девушку в беде.
И аккуратно смахнула одинокую слезинку, прокатившуюся по щеке.
Нет, воистину, я поражалась умению Элизабет плакать. Как, ну как она это делает? Если я зарыдаю, то это будет настоящим кошмаром! Наверное, оборотень в полнолуние не умеет так выть, как вою я, когда мне по-настоящему больно и обидно. Любому, кто станет свидетелем сей страшной картины, останется лишь добить меня из сострадания, чтобы не пугала людей почем зря.
— Э-э-э… — протянул Фарлей и почему-то покосился на меня.
— Пожалуйста! — с нажимом добавила Элизабет и сморщила свой хорошенький носик, явно собираясь демонстративно расплакаться.
Фарлей застыл на месте. На его лице отражалась напряженная работа мысли. Но при этом он смотрел почему-то только на меня, словно ожидал какой-то подсказки.
Неожиданно его лицо посветлело, будто он что-то вспомнил.
— Простите, но вынужден отказать вам, — сурово произнес он. — Вообще-то я пришел в это агентство по делу. Но о моей проблеме все как-то забыли. Однако я требую, чтобы на меня наконец обратили внимание! И готов хорошо заплатить за это.
После чего подошел к столу и небрежным жестом высыпал на него целую гору золотых.
Я приглушенно ахнула. Ого! А ведь Фарлей уже заплатил Спайку. И заплатил весьма немало! Сколько же денег он таскает с собой?
— Ах да, — смущенно забормотал Ричард. — Совсем из головы вылетело.
И уставился на зачарованную монету, на которую чуть ранее целитель перекинул следящее заклинание.
— Вы — гадкий, мерзкий человечишка! — звенящим от обиды голоском отчеканила Элизабет, глядя на Фарлея. — Пусть я уйду! Пусть на меня нападут! Но моя смерть будет на вашей совести!
— Если вы действительно погибнете, то мое горе будет безутешно, — прохладно отозвался блондин.
Элизабет еще неполную минуту глазела на Фарлея, явно ожидая, что тот проникнется предупреждением и кинется провожать ее. Затем, осознав, что этого не произойдет, фыркнула и вышла прочь.
Мгновение — и девушка исчезла, напоследок не удержавшись от искушения как следует громыхнуть дверью. Да так, что мельчайшая пыль побелки посыпалась с потолка.
Я тяжело вздохнула, ощутив нечто весьма похожее на угрызения совести. И поспешила за ней.
— Провожу и вернусь, — кинула я Ричарду.
Выскочила в коридор, не дожидаясь, пока он что-нибудь крикнет мне вдогонку.
Как ни странно, Элизабет никуда не ушла, а стояла в шаге от кабинета. Увидев, что именно я поспешила за ней, она презрительно фыркнула и отправилась к лестнице, не удостоив меня даже словом.
Почти сразу дверь хлопнула вновь, и ко мне присоединился Фарлей.
— Вот, тоже решил прогуляться, — смущенно проговорил он, поймав мой удивленный взгляд.
— А как же монета? — не удержалась я от вполне резонного напоминания.
В ответ Фарлей лишь пожал плечами. По-свойски подхватил меня под руку и потащил вслед за Элизабет.
Меня аж передернуло от столь бесцеремонного обращения. Я очень и очень болезненно относилась к тому, когда кто-нибудь рисковал без спроса притронуться ко мне. Это казалось мне чуть ли не изнасилованием. Настолько тяжело мне давалось вторжение в личное пространство.
Но в этот раз я безропотно проглотила поступок Фарлея. Боюсь, если мы начнем выяснять отношения, то Элизабет точно ускользнет от нас.
Однако я ошибалась. Инстинкт самосохранения у наглой девицы оказался развит настолько, что она ожидала нас около входа в здание.
Увидев, что мы следуем за ней, Элизабет еще раз фыркнула и неторопливо отправилась вниз по проулку, при этом тщательно следя, чтобы мы не отставали от нее.
Мне и Фарлею ничего не оставалось, как последовать за ней.
Какое-то время мы шли молча. Затем я осторожно высвободила руку из хватки блондина. Тот сделал вид, будто не заметил этого, продолжая идти рядом со мной.
— Вам нравятся девушки из высшего общества? — спросила я, попытавшись завязать разговор.
— Да не особо, — вроде как честно ответил Фарлей. — Слишком они себе на уме. Ищут только выгодную партию. О любви и речи не идет.
При этом он говорил нарочито громко, должно быть желая, чтобы Элизабет это услышала.
Девушку передернуло от этого замечания, и она ускорила шаг.
— А что вы думаете про это происшествие? — полюбопытствовала я.
— Все очень странно, — почти не разжимая губ, обронил Фарлей. — Странно и непонятно. И у меня такое чувство, будто до развязки еще далеко.
— Наверное, Аверилу стоит обратиться в полицию, — сказала я. — Как-никак на него напали. По всей видимости, преступник имеет доступ в его дом. Получается, что злодей каким-то образом следил за ходом ссоры, потому как вмешался в нужный момент.
Фарлей промолчал. Он о чем-то сосредоточенно думал, покусывая нижнюю губу.
Я вздохнула, осознав, что мой спутник не намерен поддерживать разговор. Ладно, провожу Элизабет — и на этом моя задача окажется выполненной. Пусть Аверил сам дальше разбирается. В конце концов, он заплатил нам только за расследование причин, по которым его вдруг одолел приступ безумия и неконтролируемой похоти.
Кстати, насчет последнего. Неужели Элизабет сама зачаровала монету? Как-то не тянет она на колдунью. Ричард что-то там говорил про мага, балующегося запрещенными заклинаниями. Наверное, стоило бы расспросить Элизабет насчет того, кто именно ей помогал. Скорее всего, она купила монету у какого-нибудь проныры, зарабатывающего на продаже подобных вещей. Вообще-то это незаконно.