Ой, как неприятно… начали подниматься из памяти картинки того, что происходило прошлым вечером. Как она стояла на коленях возле унитаза, и… Бррр!
Амела покраснела от головы до пят и накрылась одеялом, чтобы Нед не увидел румянца стыда. Потом ей стало смешно: вот это она вчера устроила представление!
Девушка тихо захихикала под одеялом, и ее смех становился все сильнее и сильнее. Чтобы не помешать Неду, она уткнулась в подушку и стала ржать, как молодая кобылица, вдруг вспомнив глаза трех своих спутников, вбежавших в ванную комнату, где они с Недом совершали «омовение»! Вот это было зрелище!
Кто-то тронул Амелу за плечо, и она резко повернулась – Нед. Он посмотрел на девушку и нерешительно спросил:
– Ты как? Ты чего там, плачешь, что ли? Да наплюй! Ну, нажралась – надо же было когда-то попробовать, что это такое. Теперь знаешь – ничего хорошего. А с чего ты решила напиться? Ты вообще-то раньше пила когда-нибудь?
– Не-а. Дед не разрешал, говорил – пьянство приводит к ослаблению воина. Да мне и самой не хотелось. А пила я потому, что расстроилась. Ты меня не замечаешь, не любишь… Вот я и решила немного выпить. И не рассчитала. Вот почему ты меня не замечаешь? Я некрасивая? Уродливая? Я не сравнюсь по красоте с Сандой, это верно. Она настоящая красавица, да, но я ведь красивее многих женщин в этом мире, ты же знаешь. И я здесь – а Санда там, далеко. Ты все равно к ней вернешься, я знаю. Так ведь и я не требую от тебя, чтобы ты навсегда остался со мной. Просто выдели у себя в душе немного места и для меня… я большего ведь не прошу! Ну, чего молчишь?
Амела выпростала руку из-под одеяла и провела ладонью по выпуклым грудным мышцам Неда, горячим после интенсивной тренировки. Он грустно улыбнулся, взял ее ладонь в свою и тихо сказал:
– Давай вернемся к этому вопросу позже… когда-нибудь. Мне кажется, сейчас не время и не место. Чтобы уж было ясно – я не считаю тебя уродкой. Более того, считаю очень привлекательной, очень желанной девушкой, ради которой многие мужчины совершили бы массу глупостей. И думаешь, я не хочу тебя? Очень хочу. Ты мне сегодня снилась… да, да – снилась. Но это ничего не значит. Мне кажется, что ты достойна большего, чем мимолетная связь, чем простое удовлетворение желания. Мы уже с тобой говорили об этом, и ты опять поднимаешь этот вопрос. Зачем?
– Затем, что я сама могу решить, что мне нужно, а что нет! Почему ты решаешь за меня? ЭТО – не твоя забота! Я решаю, кого мне любить и с кем мне спать! Ты смотришь на меня как на дурочку, как на дитя! Но я взрослая женщина! – Амела откинула одеяло и вскочила на ноги, встав перед Недом, подбоченившись и нахмурив брови. – Ну посмотри, я похожа на маленькую девочку? У меня что-то не выросло, и ты принимаешь меня за ребенка? У-у! Мне хочется тебя ударить! Бессердечный ты чурбан!
Амела скорчила страшную рожу, рубанула воздух кулаком, прямо перед носом Неда, и пошла к двери, больше не обращая на него внимания. Ее переполняли злость, энергия, и ей хотелось кого-нибудь убить.
Когда в коридор из своей комнаты выглянул любопытный Бордонар и, заметив разъяренную Амелу, попытался что-то ей сказать, окинув взглядом с ног до головы, она со зверским выражением лица рванулась к нему… Принц едва успел скрыться, иначе получил бы удар кулаком прямо в лоб. Амела облизала побелевшие костяшки, отбитые о деревянные пластины двери, и пошла дальше, к себе.
Нед после ухода девушки минут пять сидел неподвижно и тоскливо думал о том, что, возможно, он и впрямь болван. Ну расскажи кому-то – девушка буквально напрямую предлагает себя в любовницы, а он, как ненормальный, раз за разом отказывает ей, будто не мужчина, а… В общем – как дурак.
А ведь его защитная броня на душе день ото дня все тоньше и тоньше. Он ведь тоже не железный и прекрасно понимает, что, если Амела не оставит его в покое, его сближение с ней неизбежно. Пусть не сегодня, не завтра, но…
Нед вздохнул, взял со столика у кровати флакон с зельем Сенерада, отпил глоток и уселся посреди комнаты на ковер, впадая в транс. В который раз он будет проверять каналы, по которым струится магия в его теле, в который раз будет тренировать, напрягать «мышцу», управляющую магией.
Иногда ему казалось, что прогресс достигнут, что он вот-вот уцепит ускользающую ниточку, потянет клубок и… снова станет могучим, полным сил магом. И каждый раз ниточка ускользала, пряталась, исчезала… и оставались лишь досада и печаль.
Человек, попробовавший могущества, возвышающего его над другими людьми, волей-неволей привыкает к своей силе. И когда теряет эту силу – ощущение такое, будто он остался с одной рукой или же потерял возможность двигаться – вроде живет, но… ощущение неполноценности не оставляет его ни на минуту.
Может, в этом и кроется его нежелание сблизиться с Амелой? – внезапно пришло ему в голову. Может, он чувствует себя неполноценным, чувствует себя ущербным, недостойным девушки и… вот так поступает.
Покопавшись в себе, понял: нет, все не так. Тогда как?
Решив подумать над этим после, когда будет время, Нед поднялся, пошел в ванную комнату и нырнул в приготовленную чуть теплую воду. Немного повисел в воде, отрешившись от мыслей, и только лишь собрался выйти из ванны, как услышал голос Харалда:
– Ты вообще-то собираешься вылезать из ванны? Или так и будешь висеть в воде целый день?
– Вообще-то собираюсь, – удивленно хмыкнул Нед, – а в чем дело? Ты куда-то торопишься? Сейчас позавтракаем и пойдем в библиотеку. Или есть еще какие-то предложения?
– Давай так: я в подвалы замка. Проверю, что там спрятано, а ты с Бордонаром в библиотеку – у вас это лучше получится.
– Прихвати сестру и Васабу – пусть с тобой пойдут. Все веселее будет.
– А чего ты ее отсылаешь? – ухмыльнулся Харалд. – Вы весело провели ночь… Или не весело? Чего она такая злющая? Чуть принца не убила, пока бежала по коридору! И это… ты скажи ей, пусть не ведет себя так вызывающе – разгуливает голышом при чужих мужчинах. Я понимаю – мы тут все боевые товарищи, но она все-таки твоя женщина… неужели тебе приятно, если ее рассматривает Бордонар или этот чернокожий? Кстати, у черного аж слюнки текут, когда он на нее глядит! Честно сказать, мне хочется ему врезать, когда он так смотрит на букаху! За тебя обидно! Прости уж, что вмешиваюсь не в свое дело…
– Вот именно – не в свое, – холодно сказал Нед и, выбравшись из ванны, потребовал у духов полотенце. – Начнем с того, что у нас с ней ничего не было. Да! И не надо такую рожу делать! Она вчера напилась с горя и пришла ко мне… пришлось всю ночь за ней ухаживать.
– Ага, видел, как ты ее… ухаживал. Да ладно, парень, что я, не понимаю? Я, наоборот, тебе добра желаю и букахе тоже! Я же ее люблю – по-своему, по-братски! Мы выросли вместе, она мне как родная сестра, я переживаю за нее. И за тебя тоже – ты мне как брат. Не нужно мне врать, ну спите вместе – и спите. Я никому не скажу, и Санде не скажу. А Бордонару пригрожу, что башку оторву, если болтать будет! Закрыли вопрос! Можете не стесняться и любиться как хотите! Я тебе давно это хотел сказать, да случая не находил. Эх, как она сегодня визжала! Ты как-нибудь расскажи, просвети – что же ты такое ей сделал, что она так орала!
– В воду ледяную засунул! – удрученно махнул рукой Нед и схватился за отглаженные штаны. – Все равно не поверишь, чего тебе рассказывать-то. Иди и прихвати с собой кого-нибудь. Я в библиотеку. Духи, проводите меня в библиотеку! И сделайте там легкий завтрак – какой-нибудь паштет, фруктов, сока, копченого мяса и лепешек.
* * *
– Наконец-то! – хмуро встретил Неда Бордонар, обложенный свитками. – А я уж думал, ты сегодня из постели не вылезешь… после сегодняшней-то ночи. Ладно, ладно, не злись! Ну, завидую я, да. Сам бы хотел… – Бордонар тяжело вздохнул. – Невезучий я насчет женского пола. Сам знаешь. А тут ты – к тебе женщины так и липнут, так на шею и бросаются! Думаешь, не завидно?
– Не думаю, – сознался Нед, – я вообще на этот счет ничего не думаю. Мне не до того. И ты не думай – делом займись. А женщины тебе будут. Попадем в город – я тебе денег дам, сходишь в «веселый дом».
– Считаешь, что я на большее не способен? – угрюмо буркнул принц. – Не надо мне твоего «веселого дома»! Я и так найду себе женщину!
– Ну и найдешь, – легко согласился Нед, усаживаясь за стол возле окна, выходящего на широкую террасу, – я слегка поем, а ты расскажи – чего нашел. И нашел ли что-то вообще.
– Как ты думаешь, я могу в таком объеме информации найти что-то за то время, пока ты там кувыркался с девицей? Ищу! И не могу ничего найти. И это меня злит. Все свитки написаны на том языке, который мы видели на гранях колонн. Я попытался выборочно взять что-то с полок – толку никакого. То есть нам придется тупо перелопачивать груды книг и свитков, открывать их, искать и… в общем, ясно. И занять это может месяцы, годы, десятилетия. Ты видишь, какой тут объем? Ты только посмотри вокруг! Если бы я мог подобрать ключ к этому языку, если бы смог прочитать! Древние знания, сокровищница! Мечта, это мечта любого ученого! Я готов остаться здесь на годы… если найду женщину, которая согласится разделить со мной мою жизнь. Ну, несправедливо же, тебе все: силу, магию, красивых женщин, а мне? Мне что? Почему я такой несчастный?
– Потому что ты много ноешь, вместо того чтобы сцепить зубы и двигаться вперед! – раздался голос Амелы, и она сама появилась в дверном проеме, упорно не глядя на Неда. – Хватит причитать! Делай из себя мужчину, а не истеричную девку! И тогда тебя полюбят женщины. Я пришла помогать. Тоже буду просматривать свитки. Не хочу идти осматривать подвалы – пусть Хара с Васабом идет. Иначе я не ручаюсь за себя – если этот дикарь в очередной раз схватит меня за задницу, я ему челюсть сломаю.
Амела молча прошла в дальний конец библиотеки и стала перебирать свитки. Бордонар же понизил голос и тихо спросил у Неда:
– Вы что, поругались? Не расстались ли? Почему она злая?
В его голосе слышалась такая тоскливая надежда, что Неда разобрал смех: сколько их, стервятников, готовы слететься на останки любви! И еще смешнее то, что в его душе неожиданно всколыхнулось что-то вроде гордости – вокруг столько мечтающих об Амеле, а она отдала свою любовь ему. Впрочем, любовь ли это? Девичья страсть… влюбчивость. Фантазии.
– Как ты думаешь, Голова, любовь есть? – неожиданно для самого себя сказал Нед.
Головы не было видно, но то, что он где-то рядом, Нед знал наверняка – подслушивает, как обычно.
– Есть, конечно, – тут же из пола вынырнула туша демона, – вот только что этим называть, хозяин? Ты понимаешь это по-своему, я – по-своему, а наш бестолковый принц – по-своему. И она, – он указал на маленькую фигурку Амелы в дальнем углу огромной залы, – понимает любовь по-своему. Я помню себя, когда я был человеком. И любил одну подружку… так любил, что спустил на нее все деньги, какие оставила мне тетка. Подружка работала шлюхой и отказывалась спать со мной без денег. А когда деньги у меня кончились, она меня прогнала, сказав, что такой безденежный нищеброд ей не нужен.
– И что же ты? – заинтересовался принц. – Покончил с собой?
– Чего это вдруг? – хмыкнул Голова. – Я пошел и ограбил зеленщика, возвращающегося домой с рынка. И снова пришел к подружке. И был с ней, пока не кончились деньги… а потом снова пошел, и… так пять лет. Пока меня не поймали. И не превратили в демона. И было мне всего тридцать пять лет… Все зло от женщин. Так что, принц, продолжай заниматься тем, чем ты занимался этой ночью под одеялом, после того как вы прибежали и увидели хозяина с его девицей. Это занятие полезно для здоровья и дешево. А чего ты краснеешь? Все в порядке!
– Шпион проклятый, – выдавил красный как рак принц, скосив глаза на задыхающегося от смеха Неда, – да не было ничего такого! Это он придумал!
– Ага… я все придумываю, – заключил Голова. – Рассказать, что я еще придумал?
– Заткнись! – рявкнул принц и метнул в демона старым свитком, намотанным на потрескавшуюся деревянную катушку. – Проку от тебя никакого! Лучше бы ты сказал, где нам взять нужную информацию!
– И не подумаю, – ухмыльнулся демон, – вот скажу, а ты будешь знать! А я не хочу тебе говорить! Потому что ты грубый, невоспитанный и… шалун! Ага, шалун! Хе-хе-хе…
– Вас, ну хватит его дразнить, – выдохнул Нед, с трудом подавив истерический смех, – он умный парень, только немного домашний… перестань!
– Как скажешь, хозяин! – радостно отсалютовал демон и, подмигнув принцу, сделал неприличный жест, чем снова вогнал того в краску. – Помни, Бордонар, я все вижу! Бойся! Будешь знать, как меня обзывать!
– У-у-у… гад, а не демон, – прошипел принц.
– Что-то лезет мне в голову, что-то неуловимое, что-то, что должно нам помочь. Но не могу уловить мысль, – задумчиво сказал Нед, с хрустом отгрызая кусок от какого-то экзотического оранжевого плода. Вкус плода показался ему неприятным, слишком терпким, и Нед непроизвольно выплюнул кусок на пол. Тот пролежал около секунды, и вдруг раздался звук, будто кто-то всасывал в себя воздух, – кусочек исчез.
Нед поднял брови, откусил еще кусок и снова уронил его на пол. И этот кусочек исчез. Тогда он бросил на пол весь фрукт – снова зачавкало, и огрызок растворился в воздухе.
– М-да. Здорово! Магия помойки! – хмыкнул Нед. – Голова! Ну-ка поди сюда!
– Слушаю, хозяин!
– Скажи, а ты разве не знаешь этих символов? Этой азбуки? Ты же жил во времена Хозяев, ты должен знать их письменность.
– Должен… но не знал. Никогда этим не интересовался. Ты же слышал, чем я занимался. Зачем мне грамота?
– Из всех демонов нам достался самый бестолковый, – ухмыльнулся Бордонар, – бессмысленное существо.
– Я запомнил, запомнил, – многообещающе подмигнул демон. – Ты пожалеешь о своих словах!
– Тихо, парни! – скривился Нед. – Теряю мысль. Что-то не дает мне покоя, что-то такое, что я должен вспомнить, должен! Вылетело из головы, и все. Ладно, ищем. Давайте рассуждать так: где может быть азбука или что может быть написано на двух языках? Книги. Вряд ли свитки. Почему? Свитки более древние, это раз. Может, тогда людей еще не было. А во-вторых… хм… ну мне так кажется! Считай, я предсказатель! Если мы и найдем что-то, то только в книгах.
* * *
Увы, искомая мысль к нему так и не пришла. До самого вечера они лазили по библиотеке, пытаясь найти книгу или свиток, где один и тот же текст будет выполнен на разных языках. Только так можно расшифровать чужой язык.
Время от времени просматривать свитки надоедало, и они выходили погулять на террасу. И каждый раз Нед застывал в восхищении, глядя с края террасы на расстилающийся пейзаж.
А посмотреть было на что: огромные скалистые горы, украшенные шапками вечных снегов, сверкающих под лучами солнца, стояли, как солдаты на страже древнего дворца.
Черные тени, рассекающие глубоченные ущелья, в которых пенились тонкие веревочки снеговых ручьев и речушек, будто следили за тем, чтобы никто не нарушал покоя старого замка.
И куда ни падал взгляд, нигде ни следа жизни – нет ни труб, пускающих в синее небо грязные облака дыма, нет полей, шрамами покрывающих кожу земли, нет лесов, впитывающих солнечный свет и шумящих под порывами холодного горного ветра. Ничего, кроме скал, неба, солнца и снега…
В этой красоте было что-то завораживающее, дикое, но одновременно строгое, жестокое, но прекрасное. Этот мир существовал не для человека.
И действительно, как и говорил Голова, добраться во дворец можно было только двумя способами – через колонны перемещения и… по воздуху. Нед убедился в этом, обойдя дворец вдоль террасы, вернее, обежав его, когда ему надоело неподвижно сидеть на одном месте.
Несколько раз появлялись Харалд и Васаба – они лазили по подвалам, смотрели, что там хранится, но не облазили и сотой части помещений, густо, как соты, вделанных в глубь горы, на которой построили замковый комплекс. Впрочем, замком назвать это сооружение можно было только с натяжкой.
Дом, огромный дом, поместье, выдавленное из камня, крепчайшее, но при этом прекрасное сооружение. Оно не оставляло ощущения тяжести: украшения, покатые линии стен и крыш, яркие вставки из разноцветных камней – все это казалось легким, невесомым и даже хрупким, и лишь присмотревшись, можно было понять, насколько прочно это здание. Сколько лет оно простояло здесь, на вершине горы? Тысячи лет? Десятки тысяч? Сотни тысяч? Скорее всего, этого путешественники не узнают никогда.