- Илья Демьянович, далеко до ближайшего селения или города?
- Прямо, через четыре версты, будем в Полесках. Если взять левей, будет Заимка. Вправо, вёрст через семь, Хмелевка, потом Дмитриевка, а через пятнадцать вёрст Верши. Шестьдесят вёрст к полудню - стольный град Китеж.
Китеж! Я чуть не свалился на повороте.
- А мы куда сейчас?
- В Полески заглянем. Там зять у меня и младшая сестра. Сестёр у меня три, две замужем. Одна вот в Полесках, Полина. Вторая в Заимке, Агафья. Третья, Софья, в отчем доме, в Вершах.
Через два километра, лес немного поредел. Стали попадаться приличного размера поляны. Кони пошли резвей. И вскоре мы выехали на холм, за которым открылся вид на селение.
Горин нахмурился.
- Что то тихо. Не случилось ли беды?
И начал спускаться с холма, постепенно ускоряясь. Я пустил коней потихоньку, боясь свалится. Хотя умные животные сами не желали мчаться по склону. Как склон стал положе, пустил коней в галоп, нагоняя Горина. Вгляделся в ближайшие дома. Они как будто пустые. Людей нигде не было видно. Въехали в первый двор. Ворота сорваны, у крыльца пятна крови. Дверь в дом выломана, а ставни пробиты стрелами, окна выбиты. Горин соскочил с коня и стал метаться по подворью.
- Да что же это. Полина! Захар!
У сарая с коновязью застыл. Там лежало тело девушки-подростка. С рассеченным горлом и изуродованным лицом.
- Кто это, Илья Демьянович.
Горин повернулся, на глазах слёзы.
- Племяшка моя, Марьюшка.
И сел на землю. Я прошелся по двору. Заглянул в клеть, на углу у сарая. Из глубины на меня смотрели глаза.
- Ты кто? Иди сюда. Я свой, Иди, не обижу.
Из клети выползла девчушка, лет десяти.
- Как тебя зовут?
- Марья я.
- Расскажи, что тут произошло, не торопись. Вспомни всё.
Девчушка стала со всхлипом говорить:
- Вои налетели. Мы с мамой у крыльца стояли. Она меня к клети толкнула, велела тихо сидеть, что бы ни случилось. А они Ульку поймали. Снасильничали. Она одного укусила, так стали ногами топтать. Мама кричала, били её. С соседних дворов крики были.
- Сколько их было, сколько воев ты видела?
- В нашем дворе троих видела, и ещё один у сарая коней выводил. Ой мамочки!
И она заревела в голос. Из-за угла вылетел Горин. Бухнулся на колени и схватил девчонку, прижал к себе.
- Марья, ты жива! А кто же там, в платье твоём?
- Ой, дядьку Илья, беда!
- Что случилось, кто на вас напал?
Маша утерлась рукавом, и всхлипнула.
- Не знаю, я таких воев ещё не видела, страшные, и орут страшно.
- А батька то где?
- На покосе он с мужиками был, у пролеска, рядом.
- Будь здесь.
Горин кинулся к коням, а я за ним. За воротами резко свернул и поскакал за дома. Через триста метров Горин остановился. Там лежали, нет, тут трудно сказать лежали. В изрубленных кусках тела людей было трудно узнать. Меня замутило. Отвернулся. Горин потрясённо сказал:
- Что за звери могли сделать это?
- Монголы, Илья Демьянович, монголы. - Я не узнавал своего голоса. - Они не терпят сопротивления. Им нужны рабы и богатства. На тех. кто берётся за меч, они накидываются вдесятером на одного.
- Их же крушить надо. - Сжал кулаки Горин. - Догнать и уничтожить.
Я смотрел ему в глаза. Там бушевала ярость. Ярость мести. В глазах его я вдруг увидел всех своих товарищей, погибших там, через восемь веков, в никому не нужной войне. Своего отца. Обоих дедов моих, погибших в конце войны.
В голове колоколом зазвучало:
- Помни отцов своих!
4.
По полю стелется тревожный набат,
У маленьких братьев испуганный взгляд,
Я руку тяну за широкую печь,
Там спрятан тяжелый дедовский меч,
Из дому вышел, крестившись на спас,
Я к бою готов, ну и кто против нас?
А колокол бьёт, на защиту зовя,
Выходят мои боевые друзья.
Над ратью летит оглушительный глас:
Мы к бою готовы, ну и кто против нас?
И вот пред ворогом все как один,
От юного воя до старых седин.
За спинами родина, мать, отчий дом,
Назад не отступим пред жестоким врагом.
В последний свой бой мы вступаем сейчас,
Песнь смерти пропета, так кто против нас?
Уже полтора часа мы идём по следу. Людей в погоню набралось с десяток, если учесть молодых парней. Точней, семь парней от тринадцати до пятнадцати лет, и древний, но крепкий дед. Парни появились, когда мы вернулись с кровавого поля. Они, вместе с дедом охотились, верней дед передавал молодёжи своё мастерство. Появились женщины и дети, что успели спрятаться во множестве захоронок, или убежать в лес. Над Полесками стоял вой. Парни сжимали свои охотничьи сулицы, угрюмо смотря, как их матери убиваются над телами их отцов. Горин окликнул одного из парней.
- Ефрем, ты осмотри всё. Кого убили, кого в полон увели.
- А вы, оружайтесь. Демьян, проследи чтоб всё взяли.
К нам подошел старик, что вместе с парнями вернулся из леса. Одетый в ржавую, местами распавшуюся кольчугу. Горин хмуро посмотрел на деда.
- Матвей, мы пойдём быстро, ждать не будем.
Дед присел на лавку и, прищурившись, наставил палец на Горина:
- Я главы ворогам срубал, когда твой бачко в люльке качался. Я стар, но не дряхл. Хоть одного поганого потреблю. Да и с лука стреляю любо и на коне ишшо держусь.
Потом дед повернулся и крикнул парням:
- Берите сулиц поболе, и стрел все что есть. Все тулы забейте.
Опять наставил палец на Горина:
- Я тут следы осмотрел. Поганые от лядины пришли, от зари. А ушли на прикол звезду. Так что стезю поганых, я найду.
Тут подбежал Ефрем. Он был бледен, глаза покраснели. Тихо сказал:
- Боярин. Все дома пусты, окромя трёх. Во дворе Демьянова дома... там...
Он умолк, стараясь проглотить ком в горле. Потом косясь на Демьяна, выпалил:
- Они его повесили за ноги и ...
Умолк.
Я понял, ЧТО с отцом Демьяна сделали монголы. Их любимые казни, ломать хребет, и медленное потрошение живого человека, подвешенного вниз головой.
Горин оглядел всех кто стоял рядом.
-Кто пойдёт с нами бить поганых?
Все.
А Демьян с силой воткнул сулицу в землю и скинул рубаху. Достал из-за сапога нож и полоснул по руке.
- Клянусь мстить поганым. За отца, мать и сестёр. Не будет мне покоя.
Он втянул руку вперёд, и кровь стала капать на землю.
- Очия земля, мне свидетель.
В удивлении оглядываюсь. Остальные парни повторяют ритуал клятвы. Оглядываюсь на Горина. По его реакции, понятно, что он языческий ритуал не одобряет, но молчит. Потом Горин по очереди оглядел парней.
- Проверить оружие, обуву, одёжу. Матвей проверь всё.
Сел на короткое бревно, что лежало рядом, и закрыл руками лицо. Я то же присел.
- Всё хорошо будет, Илья Демьянович. Вызволим сестру твою.
Горин вздохнул.
- Там не только сестра моя. Племянница ещё старшая, Полинина дочь, Луша, красавица. Да и все остальные мне почти родичи. Эх, не знает племяш, что бачку его порубили.
- А где он?
- В Вершах, обучается, новик он.
Помолчали. Горин поднял голову и посмотрел вдаль.
- Я как на поле ЭТО увидел, голову потерял. Многое видал, но впервой я такое зверство вижу. Готов был сразу за погаными кинуться. И рвать их... - Вздохнул. - Увы, мне, сотнику княжьему. Увы.
- Да после того что увидел любому крышу снесёт.
Ой! Мать его, привычка. Горин удивлённо смотрел на меня.
- Крышу?
- Себя потерять можно. - Поправился я.
Уф! Горин вздохнул, кивнул, и посмотрел на парней.
- Малыми и младыми силами идём на поганых. Даже не новики.
М-да. Это он прав.
- Сможем одолеть и такими силами.
Горин встрепенулся.
- Как?
- Надо трогаться, Илья Демьянович. По пути растолкую.
- Добре.
Горин поднялся.
- С Богом!
Все дружно перекрестились и поднялись в седло. Вперед ушли следопыты, дед Матвей и Демьян. Остальные отстали на метров триста. Я нагнал Горина, стал излагать мой план:
- Монголы с полоном идут. Далеко не уйдут. Будут на стоянку вставать. Места удобные искать. Вот и надо подумать, где это место может быть.
Горин просветлев кивнул:
- А ведь верно речёшь, Володимир Иванович. Митяй!
К нам подскакал самый младший паренёк.
- Догони деда Матвея, пусть попридержит коня, нас дождётся.
- Я мигом. - Паренёк ускакал вперёд.
Дед выслушал нас и кивнул.
- Есть тут недалече две маленькие лощины. Войско не спрячешь, но сотня конных укроется.
- Вот и пойдём к ним, поганые наверняка там. Как дойдём осторожно, могут быть дозоры.
Горин слушал меня и не перебивал. Как разведчики ушли, спросил.
- Воев водил?
Что ему сказать? Кивнул, конечно.
- Майо... сотником был.
Горин тихонько засмеялся, вздохнул полной грудью.
- Ох, любо! Ох, любо!
Из кустов вынырнул Демьян.
- Поганые рядом. Три десятка. В лощине стоят, дозоров нет.
Вот как! Уверены в себе? Ну, им мы сюрприз сделаем.
- Илья Демьянович, на лагерь поганых взглянем?
Горин кинул. Я стал снимать бронь.
- Ты чего?
- Разведать идем. Бронь брякнуть может, тихо надо подойти. Осмотрим и осмыслим, как монгол перебить. Демьян, с нами пойдёшь.
Я подождал, пока Горин снял последнее железо с себя. Повернулся к Демьяну.
- Попрыгай.
- Зачем?
Горин резко повернулся.
- Потому что старший сказал. Соображать надо.
Демьян хмуро глянул на меня, и попрыгал. За пазухой что-то брякало.
- Что там?
Демьян достал мешочек.
- Наконечники охотничьи для стрел, в запас.
В голове пронеслась и тут же спряталась какая-то мысль. Так, потом вспомним.
- Здесь оставь. Тихо по лесу ходить умеешь?
Демьян кивнул.
- Держись рядом, вперёд не лезь. Понял?
- Понял.
- Вперёд.
Я осторожно выглянул из-за ствола осины. Стоянка как на ладони. Так, полон в связанном виде в центре, почти. Ближе к моей лёжке сбатованы кони. Отлично. Сами жгут костры и что-то там жарят. Жрать хотите? Ну-ну. Перца вам счас насплю. Так, ты куда? Один поднялся от костра и подошел к пленникам. Щерясь достал нож и, отрезав путы, выдернул молодую девчонку, потащил в сторону. Куда тварь, ребёнок же ещё. Подавил в себе желание кинуться вперёд. Мне бы сейчас древа дар не помешал. Перебил бы всех! Эх, пулемёт бы, и гранат пяток.
Гранат!
Так, гранат у меня нет, но есть банка пороха "Сокол", в старой жестяной банке . Его я нашел в последний момент, когда обшаривал дом, надеясь найти что-нибудь полезное. Вот и пригодится. Сделаю взрыв пакет. Лошадей пугануть, как поганцы к ним кинутся. Пешие они вояки не очень.
Оглядел всё ещё раз, пополз к месту сбора. Там уже меня дожидались Горин и Демьян.
-Ну что Володимир Иванович?
-Мысль есть, приготовиться надо. Отходим.
По прибытии стал рыться в сумах. Нашёл банку. Засомневался, порох старый, может не загорится вообще. Так, год выпуска. Ого, лет двадцать прошло. Испытаем. Открыл банку, расчистил землю от листвы, сыпанул чуть. Достал спички. Зажег и поднес. Фырх! Пламя взметнулось и сразу опало. Горин, внимательно смотревший за мной, откинулся:
- Кудесы! Володимир Иванович, ты кобь?
Не зная, кто такой кобь, мотаю головой. И крещусь, синхронно взлетают руки у всех. На всякий случай поясняю:
- Нет, Илья Демьянович, это цзыньская штучка. У китайца я её купил, он и о том, как бабахнуть зелье это поведал. - Я толкнул парня. - Так, Демьян, дуй за берестой. Надери столько.
Я показал сколько надо мне бересты. Горин спросил:
- А это зелье не колдовское, не диявольское? Зело горит, как огонь диявольской.
Усмехнулся, знали б вы предки, что за оружие создадут ваши потомки через восемь веков.
- Илья Демьянович, вот сырые дрова как горят? М е д л е н н о. А сухие? Быстро. А это сухая смесь трёх веществ. Кстати его зельем и называют, а ещё порохом.
- Порохом. - Как бы на зуб пробует он слово. - Зелием. Видел я, как земляное масло горит. Тоже как огонь диявольский.
Оп-па! Тут нефть можно надыбать? Запомним. Ну и где этот демон? Тфу, Демьян? А, вот он, как на лыжах ко мне подъехал. Бересты мало принёс, но чистой, без наростов. Решаю картечь в виде наконечников от стрел не использовать, можно полон побить. Начинаю нарезать бересту и отслаивать. Так, теперь оборачиваем ей банку потуже. Готово. Чёрт, перевязать чем? Сунул изделие в руки Демьяну.
- Держи. Да держи говорю!
Демьян дёрнулся от пакета, но упаковку взял. Смотрел на неё как кролик на удава.
- Крепче держи.
Сам порылся в сумах, достал леску.
- Дай сюда.
Начинаю обматывать леской пакет. Крутим дырку. Соорудим замедлитель из спичек. Прикроем кусочком бересты. Готово.
Глянул на Горина.
- Илья Демьянович, позволь слово парням сказать?
Он кивнул.
- Так парни. Все сюда.
Вокруг меня столпились все, кроме деда Матея. Он сел неподалёку и смотрел в сторону лощины. Я расчистил землю, утрамбовал, и веточкой набросал схему стоянки степняков.
- Вот так они расположились. Ты и ты, с дедом Матвеем идете к устью лощины. Вам дальше идти, вам и начинать. По готовности начинаете орать и стрелять с луков.
Дед обернулся и кивнул. Понял, мол.
- Вы двое обходите лощину, и встаёте дальше к краю. Там обрыв мет... сажени две. Прячетесь и ждёте. Ну а вы трое, с этой стороны. Так же, незаметно встаёте вдоль обрыва. Начинаете стрелять вместе со всеми. И орите громче, будто вас тут тьма. Они вскочат и кинутся к лошадям. Там их встретим мы. Боярин Илья Демьянович и я. Стреляйте метко. Если кинутся на вас, то уходите в лес. Сбор у другой лощины. Все знают где? Отлично. И ещё. Будет сильный гром. Это не гроза. Так что не креститься как при ней. Всё. По местам.
Начинаем в темпе одевать бронь. Парни тихо разбежались по указанным местам. Дед Матвей уходил как призрак, бормоча что-то в бороду. Непростой, дедок. При первой встрече оглядел, как рентгеном просканировал и пока я гранату делал, посматривал настроженно.
Осторожно подползаем к краю обрыва. Здесь под кустами орешника можно незаметно спуститься вниз. Смотрим. У крайнего костра, что за сбатованными лошадями, сидят два монгола. Точней один дремлет, держа в руке здоровенный обглоданный мосол, а второй, спиной к нам, смотрит на тлеющие угли костра, и поёт что-то монгольское. Счас будут аплодисменты. Они здесь на краю вас ждут.
В середине лощины идёт веселье. Доносится женские крики, плач и хохот степняков. Только не стрельнул бы кто раньше времени, нервы у парней могут сдать, ведь матери и сёстры там, придётся отбиваясь отходить. Медленно прошли через кусты. Никто в нашу сторону не смотрит. Знаками показал Горину, кого валить ему. Стал осторожно подкрадываться к сидящему. Горин шел с саблей в руке к соне.
Правую руку за подбородок, левую руку сверху. Хрусь! Показалось, хруст раздался на весь лес. Мать ети, тошно-то как. Отпелся, акын монгольских степей. Одновременно Горин вогнал в приоткрытый рот спящего саблю и повернул. Мой свалился тихо, тот же посучив ногами тоже затих. Двигаемся к пологой стене оврага. Лошади справа, поганые слева. Там прячемся за стволы толстых осин и ждем.
- Ур-р-р-а-а-аи-уй-а!
Началось. Повскакивали все. Начали метаться. О! Раз, два, три упало. Оп-па, поняли что их сейчас отстреляют как баранов. Метнулись к лошадям. Сделал знак Горину пригнуться, ширканув зажег спички на пакете и метнул в набегающую толпу.
Бабах!
Ух! Знатно громыхнуло. Вон как вздрогнули и шарахнулись кони. Похоже не только они. Стрельба из луков прервалась. Что они там, всё-таки крестятся на грохот? А что там монголы? Лежат. От взрыва скопытились? Нет, половина шевелятся. Горин заорал, и кинулся в атаку.