Подвёл итог. Из всего хабара, навар только с лошадей и оружия. Остальное хлам.
Демьян уже стоял рядом и пристально смотрел на меня. Быстро он с лошадьми управился, ну да, ему привычнее.
- Ну что, говорил с Гориным?
Он мотонул головой.
- Успеешь ещё.
За оградой послышалось пение. Кажется, псалмы поют. Мимо ворот, в сторону поля, прошли женщины. Впереди они несли икону. Все держали зажжённые свечи.
- Отпевать пошли. Батюшки то у нас нет.
Я глянул на Демьяна.
- А почему сегодня?
Демьян хмуро ответил:
- Решили сегодня. Видеть, что сделали на поганые, невыносимо. Горин сказал, похороним прямо там. Поле уж Буевым окрестили. Там, как батюшку привезут, часовню поставим, погост будет.
- А ты что здесь тогда?
Демьян вскинул на меня глаза. В них плескалось горе и боль.
- Не могу. Не могу я видеть их такими.
Сел на землю, уткнулся головой в колени, и заплакал. Я понимаю его. Сам, когда хоронил родителей, был как в отключке.
Сел рядом и, откинувшись на стену сарая, закрыл глаза.
- Ты поплачь, Дёма, поплачь. Мужчинам можно плакать. - Это подошел дед Матвей. В его глазах то же блестели слёзы. Он постоял, потом показал мне глазами, что надо отойти. Поднялся, и мы отошли к дому.
- Владимир Иванович, я хотел спросить, с какого ты времени.
Смотря в глаза Кубина, я сказал:
- Из две тысячи десятого года.
Кубин вздрогнул:
- Господи. Ну почему всё так?
- А ты Матвей Власович, год сказал, а месяц какой был?
- Двадцать седьмое июля было. А почему ты спрашиваешь?
- Война началась, Матвей Власович. На ней больше десяти миллионов погибло.
- Господи! - Дед Матей застыл с закрытыми глазами.
Во двор зашёл Горин, повернулся к иконе, висящей над воротами и перекрестился.
- Давайте помянем упокоенные души. Демьян неси вино. Внизу, в леднике, возьми. Нам сейчас пирогов принесут. Посидим, и помянем.
Сидели долго. Казалось с каждой кружкой вина, мы заливали в себя всё больше горя. Пели песни, каждый свою. Демьян два раза ходил на ледник за новым бочонком. Потом, когда обнаружилось, что вино кончилось, я полез за водкой.
Потом не помню.
М-да, нормально посидели. Ой, я курил интересно или нет? А-то, как выпью, так и курю одну за одной. Достал сигареты. Блин. Курил. Что по этому поводу объяснять? Ну, по крайней мере, дед Матвей может подтвердить, что это не колдовство.
Вот и вспомнил прошлый день!
Медленно, чтобы не тряхнуть головой, поворачиваюсь к Демьяну:
- Демьян, ты как?
- Что как?
- Голова не болит?
- Нет, а с чего бы? - Парень выглядел бодро и вопросительно смотрел, не понимая - что я хочу сказать.
- Сбегай, воды согрей, или в доме кипятку спроси, да поторопись.
- Эт, я мигом! - Демьян выскользнул наружу.
Он, вроде, пил с нами. И как я водку достал, он уже отрубился. Так, лечится, будем кофе с коньяком, вино ведь выпили всё, водку тоже. Коньяка осталось пара глотков. Медленно, чтоб не дёргать головой выбираюсь наружу. Подставил лицо свежему утреннему ветру. Стало полегче. Покопался в сумах, нашёл кофе и флягу с остатками коньяка. Из-за ворот вынырнул Демьян с кипятком в котелке.
- Ставь сюда.
Он поставил рядом со мной котелок и стал смотреть, как я готовлю кофе. Оценив ёмкость котелка, в пять литров, я решил, что воды многовато. Достал свой котелок и перелил примерно полтора литра в него. Сыпанул кофе и сахара. Зашуршало сено, и из сарая выполз Горин.
- Ох, крепко зелие твоё Володимир Иванович, бо голова моя язвлена зело. Як черти, прости Господи, в голове тумбаны колотят.
Он с трудом сплюнул.
- И рот как смолой склеен.
Я ему первому кружку с добавленным в кофе коньяком и сунул.
- Держи Илья Демьянович, этот напиток поможет прийти в себя, хотя не так как вино.
Стал наливать себе, как из-за ворот вышел дед Матвей. Вид у него был получше нашего. Он принюхивался, и сразу посмотрел на котелок с кофе. Протянул кружку ему.
- Полечись, Матвей Власович.
- Какое наслаждение! Боле тридцати лет не пил сей напиток. - Зажмурился от удовольствия Кубин.
Я поднялся и шепотом спросил:
- Матвей Власович, я вчера курил?
Он кивнул.
- А Горин что?
- Ничего. Если видел, то не понял. Он голову-то еле держал.
Горин хлебал кофе с наслаждением, причмокивая и громко выдыхая после каждого глотка.
- Уф, велелепно-то как!
Горин посмотрел в пустую кружку, вздохнул и сказал:
- Бабы нам брашно в путь соберут. Потрапезничаем и в путь. Матвей Власович, отроков отряди на сбор. Всех возьмём. В брани были, значит, новики уже.
Дед Матвей кивнул и вышел за ворота. Горин пристально посмотрел на Демьяна, что переминался с ноги на ногу рядом.
- Ведомо мне, что ты в кмети к Володимиру Ивановичу хочешь. Так?
Демьян кивнул.
- Добре. Володимир Иванович хоть и странен вещами, но добрый баскак. И в брани быстр, аки пардус, видел я. Многому может научить, даже меня.
Горин улыбнулся и подмигнул парню. Демьян просветлел лицом и взглянул на меня. Я допил кофе и сунул кружку в суму.
- Демьян, собери всё тут. Байдану вот эту возьми, твоя будет. Саблю подбери. Коня. Тряпьё только отдельно увяжи.
- Я мигом! - Засиял радостью парень.
Мы с Гориным вышли за ворота.
- Почитай всех мужиков в Полесках навь прибрала. Отроков вот забираю. Обучать надо ратному делу. А вот кто управляться по хозяйству будет? Дело ли делаю? - Тихо произнёс Илья Демьянович.
- Дело, Илья Демьянович, дело. Неспроста степняки поганые по землям нашим шастают. Думаю, разведку они ведут. Возможно, в скорости много ратников понадобится.
Ну как сразу сказать ему про вторжение, что начнётся по осени? Ещё подумает, откуда, мол, ведаешь про это? Надо деда Матвея с его друзьями к этому делу подключить. Он говорил, их четверо сюда попало, правда, потом брат Кубина погиб. Интересно, где они? И какое у них оружие было. Надо у Кубина спросить, не лишнее будет. Горина и князя убеждать уже потом, всем вместе.
Из Полесок выезжали ещё до полудня. Матери прощались со своими сыновьями, просто перекрестив их в дорогу. Мать Митяя, окрестив сына, подошла к Демьяну.
- Бог вам в защиту, Демьянушка, сыновец мой. Берегите себя.
Демьян выглядел внушительно. От осознания того, что одет в настоящую броню, на остальных парней он даже не смотрел. А те делали вид, что это им всё равно, но получалось плохо. То и дело они бросали быстрые взгляды на Демьяна. Первыми ехали Горин и дед Матей, следом я и Демьян, пленный степняк, потом все парни, что отстреливали монгол в лощине.
Сзади послышался разговор. Я прислушался. Парни вспоминали, бой лесу. Как бабахнуло, что все присели. Как кто стрелял. Сколько раз каждый попал в поганых. Усмехнулся. Послушать их, то каждый настрелял с десяток. И на самом деле поганых человек семьдесят было и, с каждым разом, их число возрастало. А мы, Горин, дед Матвей и я, так, сбоку припёка. Я двинул слегка Демьяна локтем и мотнул головой назад. Он пожал плечами и буркнул.
- Что с детей взять?
Вона как! А он, стало быть, уже взрослее их. Вроде одногодки все. Загордился уже? Ну-ну. Чем выше задран нос, тем меньше видишь. Я склонился к Демьяну и медленно проговорил:
- Будь проще, и люди к тебе потянутся.
Выражение лица у него стало озабоченным. Видимо не понял смысла и, после обдумывания, спросил:
- А что это значит?
- А то, что свой нос ты задрал высоко. Не стоит так делать. Тебе ещё с ними бок о бок сражаться придётся. Спину друг другу прикрывать.
Впереди одобрительно крякнул Горин. А дед Матвей обронил:
- Слушай отрок, и мотай на нос, пока усы не отросли.
Демьян задумавшись, отвернулся.
- Илья Демьянович, а мы сейчас куда? Верши?
- На Заимку заедем. Проведаю Агафью и Володимира, тёзку твоего кстати. Потом уж в Верши поедем, с кощим побаять.
Пленный ехал сразу за нами, связанный. Жаль я плохо монгольский знаю, поговорил бы как следует. Ну ладно, найдётся толмач, поспрашиваем с пристрастием.
Местность стала знакомой. Вот овражек с родником, он и в моём времени был. Там, за лесистым холмом, была Заимка, та, что в будущем. Интересно, а в этом времени она тут же?
Поднялись на холм, поросший молодыми соснами, и впереди показались дома. Ух! Если это та Заимка, то она древнее нашего областного центра. Жаль, в летопись не внесли. А сколько таких деревень, которые возможно древнее Нижнего Новгорода, а то и Москвы?
Сама Заимка, представляла себя селение, обнесённое четырёх метровым частоколом, глубоким рвом, и напоминала увеличенную копию дома Волоша и Агафьи. Только жилых домов было с десяток и все двухэтажные.
У ворот закричали, и створы моментально захлопнулись. На стенах показались копья, и головы мужиков в шеломах. Когда до ворот осталось метров сто, Горин остановил коня и, махнув нам, чтобы стояли на месте, медленно поехал к стене. Его видимо узнали и ворота стали открываться. Из ворот выбежал пацан с криком:
- Дядка Илья приехал!
Горин подхватил его и посадил впереди.
- Вымахал пострел. Совсем богатырём стал Трифон.
Трифон сидел гордый, как Демьян недавно. Я глянул на Демьяна, он улыбался, смотря на пацана.
Когда мы въехали в ворота, я увидел на крыльце большого дома Волоша и Агафью.
Сразу за воротами стали спешиваться. К нам подбежали молодые парни и приняли наших лошадей. Горин дождался всех, и первым шагнул к крыльцу. За ним Кубин, следом я и Демьян. Остальные парни увели своих лошадей сами. Волош спустился и шагнул навстречу.
- Здрав будь, боярин Илья Демьянович.
- И ты здравствуй долгие лета, зять мой дорогой.
Горин и Волош обнялись. Потом Волош поздоровался с Кубиным. Горин обернулся и сказал.
- Познакомься с боярином Володимиром Ивановичем, - он взглянул на меня.
И я добавил:
- Владимир Иванович Велесов.
На меня удивленно посмотрели все.
А что их так удивило? Пялятся, как на чудо. Мысленно пожав плечами, делаю небольшой поклон, может так надо? Горин хмыкнул и сказал мне:
- Володимир Иванович, познакомься с боярином Володимиром Димитричем Велесовым.
А, вот в чём дело-то, однофамильцы мы. А я думал, что-то не то со мной внешне, или кого-то напоминаю. Хотя, Волош, Володей, Владимир Дмитриевич Велесов, в одном лице, показался на меня похожим. Он поклонился и сказал:
-Здравствуй, боярин Володимир Иванович, - покачал головой и добавил, - полный тёзка, почти, надо же.
А Агафья приняла из рук стоявшей рядом девицы большой деревянный ковш, украшенный резьбой, и шагнула к нам:
-Испейте гости дорогие, с дороги квасу хлебного.
Горин взял ковш и сделал несколько глотков. Потом передал ковш Кубину, который глотнул раз и сунул его мне. Я посмотрел внутрь. Ё-моё! Да тут литра три с половиной ещё. Зараз я не пил столько, а тут надо пить всё. И Демьян тихо слинял, и теперь трётся с остальными парнями, которые рассказывают местным про бой в лощине. Ну да, ему там интересней, а мне тут отдувайся, то-бишь пей-лопайся. Вдохнул побольше воздуха и начал пить шипучий квас. Но до чего вкусен он. Не то, что в наше время, рецепт бы узнать. Допил до половины, и желание узнать рецепт у меня исчезло, а с последующими глотками вовсе забыл напрочь. Слава Богу, что водки ещё нет, а то налили б её в этот тазик. Свалился бы тут у крыльца. Допил и перевернул ковш. Кажется, правильно сделал, потому что Горин крякнул одобрительно.
- Силён боярин! Корец в треть ведра осилил!
Так они пошутили? Заставили вылакать почти четыре литра. Ну, я как-нибудь им это припомню, опыт шуток есть, только их надо тщательно продумать, чтоб не обидеть предков с чёрт знает каким чувством юмора. В голове слегка зашумело, местный квас градус имел как у пива.
Велесов показал рукой на дом.
- Проходите гости дорогие в дом. Отобедайте с нами.
Вошли в просторную комнату. Горин отцепил оружие и положил на лавку у стены, мы тоже сняли сабли. К нам подошел паренёк и стал помогать снимать брони. Когда была снята вся броня, прошли к большому столу и сели. Владимир Дмитриевич сел напротив нас и спросил:
- Какие вести есть?
Горин нахмурился.
- Плохие, Владимир Дмитриевич, плохие. Степняки поганые на Полески налетели, да и много их по округе с умыслом поганым. Не к добру.
- Это ведомо мне, Илья Демьянович. По вечеру вчера Полина Демьяновна и племянница Луша, все побитые пришли, эту весть принесли. Я по поместным гонцов послал, чтоб исполчались, и от обеда на поиск идти собирался.
- Где! Где они! - Горин, после того как услышал про сестру и племянницу, встрепенулся. И, чуть замерев, наверно не веря словам, вскочил. Но Велесов, поднявшись, положил руки на плечи Горину, заставил сесть.
- Не спеши. Илья Демьянович. Спят они. Отвара им наварили и напоили. Спят. С виду целы, синяки на руках, да малые порезы. Только у Полины плечо зело болит. Смотрели старые вои, говорят перелом, но они не уверены. Нет у меня достойного балия.
Горин было сел, но от слов про раны опять вскочил. И повернулся ко мне.
- Володимир Иванович. Посмотрел бы их, мне ведь добре помог. Совсем бок не болит.
Владимир Дмитриевич удивлённо спросил.
- Так ты балий?
- Нет, я не врач. Но помочь могу. Посмотреть надо.
Велесов крикнул одного из парней, что в соседней комнате сидели. Вбежал парень и поклонился:
- Звали, боярин?
- Вот что Емельян. Евдокии передай, как Полина Демьяновна и Лукерья проснутся, чтоб нас позвала.
- Исполню, Владимир Дмитриевич. - Парень с поклоном исчез. А Велесов спросил Горина:
- Илья Демьянович, я про то, что поганые на Полески налетели, и полон увели только и знаю. Что ещё скажешь?
Горин глянул на меня и Кубина и обхватил голову. Дед Матвей ответил за него:
- Нет больше Захара, Владимир Дмитриевич. Его и всех смердов в куски порубили поганые на поле. А мать и отца Демьяна Косая Сажень, вообще освежевали.
- Господи! Спаси и помилуй! Прими их души.
Велесов сжал кулаки.
- Поднимать сотни надо Илья Демьянович. Всех до единого исполчать. И искать стан поганых. Найти и уничтожить.
Я вставил слово:
-Так их не найти. Спугнём только. Надо собрать много групп, по три-четыре человека, и в разные стороны выслать с тихим дозором. Как стан поганых найдут, одного к нам, предупредить, остальным следить.
Кубин кивнул, соглашаясь, а Горин сказал:
- Разумно. Володимир Иванович зело в стратигии понимает. Со семью отроками, тридцать поганых без единой язвы побили. Хорошо я его тогда послушал, а то не говорил с тобой сейчас.
Агафья, что сидела тихой мышкой всё это время, встрепенулась.
- Оставьте пока разговоры. Ешьте и пейте, вина я распорядилась поболе принести. Помянем убиенных.
Наконец обратили внимание на то, что было на столе. Глядя на заставленный стол, проще сказать чего тут не было, чем перечислить что есть. М-да, заморской икры не хватает, да торта, пожалуй. Торт заменяли множество всяких пирогов. И это всё натуральное, без консервантов и вкусовых добавок. Все достали ножи, и стали накладывать себе на большие ломти хлеба, кто что. Так, тарелок тут нет, вот и вместо них используют хлеб. Достал свой выкидной нож. На кнопку нажал, придержав лезвие рукой, чтоб не щёлкнуло. Отрезал ломоть хлеба и наколол большой кусок варёного мяса. Добавил к мясу жареного рябчика. Пододвинул поближе миску с приправой. Сзади появилась рука с кувшином, и налила вина в большой бокал, похожий на кубок. Обернулся, сзади стоял парень, наливающий вино уже Кубину. Я отпил вина. Недурно, на вкус, кажется, аликанте.
Велесов поднялся с кубком в руках.