— Да нет, скорее, наоборот.
— А чего тогда приперлась? Пшла вон, пока я добрый.
— Ха, добрый он, — хмыкнула я. — В общем, так: вы оставляете вот этого мальчика в покое, и я ухожу спокойно и мирно.
Ариец расхохотался, похрюкивая.
— Вы… вы это слышали? Она уходит с миром! — не унимался он. — А вот теперь послушай меня!
Вся его дальнейшая речь сводилась к простому посылу далеко и глубоко и посулам придать нужное ускорение.
— Бесхвостый, — тихо прошипела я.
— Что? — ариец сам оборвал себя на полуслове.
— Бесхвостый, — пренебрежительно бросила я.
Тот вскипел мгновенно и, не раздумывая, бросился на меня. Впрочем, я уже отскочила.
— Стой там и даже близко не подходи! — гаркнула я на Лехо, выхватила из-за пояса кастеты и со всей силы ударила бесхвостому в живот.
Тот увернулся, и удар получился смазанным и цели не достиг, зато дал мне время сгруппироваться.
— Ах ты…
Я ответила ему пространной фразой на арийском и без перехода засадила кастетом в челюсть. Ариец отшатнулся и тут же ответил мне ударом. Впрочем, меньше часа тому назад я уже на столько всяких ударов насмотрелась — и более профессиональных и более сильных, так что без труда приняла его на кастет, который тут же возвратил всю силу. Послышался хруст ломаемых костей, и ариец взвыл. Так, минус правая рука. Отскок и удар с разворота, точный удар в голову и завершающий под дых. Ариец распластался на земле.
— Слушай сюда. Еще раз хоть краем уха услышу, что ты и твои дружки пристают вот к этому мальчику — убью! — сказала я по-арийски. — И можешь не рассчитывать на численное превосходство. Если тебе что-то говорит фраза «боевое отделение», то ты поймешь, почему. В общем, это было первое и последнее предупреждение.
Я убрала ногу с поверженного врага и выпрямилась.
— Сзади! — завопил Лехо.
Резкий подскок, кувырок через себя, и я приземлилась точно на плечи аладара, стоящего за мой спиной. Тот не устоял и упал, меня впрочем, на его плечах уже не было, второй незадачливый нападающий упал на землю парой секунд позднее без сознания. Ну да, моя сила, да еще и его сила, да все это по затылку. Крепкий у него череп.
— Есть еще желающие? — резко спросила я на арийском, а затем и на олеанском. Желающих, как и ожидалось, не оказалось. — Пошли.
Я взяла Лехо за локоть и повела прочь от места драки.
— Шелгэ… — тихо-тихо позвал Лехо, когда мы уже почти дошли до дома.
— Что?
— У тебя кровь…
— Где? — удивилась я. Не помню, чтобы меня кто-то задел.
— На лице.
Я быстро достала зеркало и увидела кровоточащую царапину на щеке.
— Надо же, задел все-таки, — безразлично сказала я. — Надо больше работать над защитой лица. Я вытащила бутылек с мазью, зачерпнула оттуда пальцем прозрачный крем и щедро мазнула на царапину. Защипало нещадно, зато и царапина исчезла почти мгновенно. Стерев остатки мази и слезы платком, я все снова спрятала в сумку.
— Ну что, теперь порядок? — спросила я.
— Да, — кивнул мальчик. — Шелгэ…
— Что?
— Спасибо…
— Да, думаю, здесь есть за что. Но лучше бы ты сразу сказал. Это мелкое хулиганье понимает только силу.
— Угу, — согласился Лехо, понурив голову. — Но как ты их!
— Ага, вот именно как. Из них из всех только ариец драться умел, а остальные… Это не победа, это надругательство над настоящим боем.
— Но все равно… Ты так здорово дерешься! Я так никогда не научусь. У меня просто не получится.
— Ну, подпрыгивать на три метра в высоту ты точно не сможешь, но держать удар и атаковать ты вполне сможешь и лучше. Я все же больше по холодному оружию спец, а не в кулачных боях.
— Нет, ты все равно… в общем, я бы без тебя не справился.
— Ты только маме не говори.
— Ну, хоть Иве-то можно?
— Можно, Иве можно, — я приобняла мальчика, и мы, наконец, зашли домой.
— Ты набила морды местной шпане за Лехо?
Я даже уже привыкла, что Ива всегда появляется в комнате неожиданно, и не подскочила на пол метра.
— Да, — кивнула я. — Зависни!
Парень удивленно захлопал глазами.
— И не надо так громко об этом говорить, а лучше вообще не надо. Драться там было не с кем, но они, к сожалению, кроме кулаков, больше ничего не понимают. Так что хватит об этом.
— Но почему он тебе рассказал, а мне — нет? — с какой-то детской обидой спросил Ива, плюхаясь на диван и мой хвост.
— Ш-ш-ш-ш, встань! — зашипела я.
Ива ошалело смотрел на меня.
— Да встань же!
Аладар поднялся, я выдернула из-под него хвост и, положив его на колени, принялась наглаживать, бормоча по-арийски, какие же аладары тормоза.
— Я, конечно, понимаю, что глаз на одном месте нет, но нужно же ДУМАТЬ, куда садишься!
— Извини, — искренне покаялся Ива, прижав уши. Да ему-то что беспокоиться. Ему на уши точно никто не сядет.
— А не сказал он тебе, потому что ты не спрашивал.
— А откуда я знал?
— Вот и я не знала, пока он не попался мне по дороге и не разревелся.
— Так я его тоже не встречал. Погоди…
Аладар выпал в астрал.
— Что-то я ничего не понял.
— Да я и не надеялась. Ладно, говоря простым арий… олеанским языком, если бы я его не встретила сегодня, то тоже бы ничего не знала.
— Понятно. Кстати, про язык. Лехо сказал, что ты очень преуспела в изучении олеанского…
— Нецензурного языка, — закончила я за Иву.
— Откуда?
— Ой, да чего только не наслушаешься от с виду такого интеллигентного противника, когда со всего размаха ткнешь его вилами в бок. Или, еще хуже, выстрелишь этими граблями ему в грудь.
— Грабли не стреляют!
— Еще как стреляют! Правда, это не грабли и даже не вилы, это боевые трезубцы.
— Вот здорово!
— Такая скучища!
Ива пару раз моргнул и расхохотался, а потом и закашлялся.
— Эй, ты чего?
— Кхе-кхе-хе… гм… кхе-кхе-кхе! — принялся кашлять Ива с новой силой, вскочил с дивана и рванул из комнаты, снеся по дороге диванную подушку и врезавшись в косяк.
Слава богу, здесь косяки крепкие, у нас бы дома он бы точно его выворотил. Впрочем, далеко он не убежал, всего лишь до кухни, где схватил бутылку с минеральной водой и принялся жадно пить. Я понаблюдала немного за этой картиной и решительно спросила.
— Ты что, заболел?
— Ага, — оторвавшись от бутылки сказал Ива. — Вчера еще. Теперь периодически такой жуткий кашель.
— Лечить надо.
— Да я лечусь, только пока не особенно много пользы, от воды вот и то больше, — пожал плечами Ива и примерился выпить еще немного воды, чтобы окончательно подавить кашель.
— Ну да, если бы ты не путал микстуру от кашля с валерьянкой…
Ива так и застыл с бутылкой, не донеся ее до рта. Из нее полилась вода.
— Нет, ну что ты зря воду переводишь? Ты хоть повыше бутылку подними.
Ива на автомате поднял руку, вода полилась аладару на голову.
— Умничка, лучше не придумаешь! — расхохоталась я.
Ива опомнился, когда в бутылке осталось воды на пару глотков, сказал что-то невнятное по-олеански (я еще таких выражений не слышала) и допил ее. Однако кашель был коварен. Как только вода кончилась, приступ начался вновь.
— Из следующей тоже сначала умоешься? — спросила я, когда Ива схватил со стола вторую бутылку.
Ива поперхнулся, но все же справился с собой и стал снова пить. Я расхохоталась.
— Чего ты смеешься? — спросил он.
— Ты не поверишь…
— А ты скажи, может, поверю.
— Я лучше покажу!
Хихикнув, я резко нажала на бутылку, которую аладар все еще держал в руках. Фонтан минеральной воды ударил в лицо аладару.
— Га-а-а, фпру, фр… Ты над этим смеялась?
— Минеральная водичка полезна! — хихикнула я и со всех ног рванула в комнату, заметив хищный блеск в глазах Ивы. — Лехо, спаси меня от своего ненормального брата! — воскликнула я, пробегая мимо младшего аладара, который шел на кухню, чтобы посмотреть, как там мы с Ивой сходим с ума.
— Сумасшедший дом, — сказал Лехо, когда мимо него пробежал еще и Ива с бутылкой наперевес.
Я выскочила на балкон и притаилась рядом с дверью. Воинствующий Ива выбежал на балкон и закрутил головой в поисках меня. Я же с жутким смехом проскользнула за его спиной и убежала в другую комнату. Ива развернулся следом за мной, но я успела уже спрятаться. Так мы с ним и бегали около четверти часа.
— Ну что, всю воду разлил, или еще осталось? — спросила я, когда он все же настиг меня на балконе.
Торжество с Ивиного лица медленно сползло. Воды в бутылке было снова глотка на два.
— Может, допьешь? — сочувственно предложила я.
— Блин, это последняя, чем я кашель глушить буду?
— Из-под крана попьешь.
— Холодная.
— Так нальешь в бутылку, и пусть греется. Нет, не мне на голову ее выльешь, а пить будешь.
— Блин, и зачем я минералку разлил? Надо было из графина поливать!
— Ага, еще и его разбить. Ты сколько раз бутылкой задел по косяку?
— Рукой больше…
— Рукой больше, рукой меньше. Тебе, похоже, особенной разницы нет, раз ты даже чужие хвосты не ценишь.
— Шелгэ! — воскликнул Ива. Последний два глотка не пошли ему в прок.
— Что?
— Ну что ты за человек такой?
— Я - арийка! — гордо сказала я и, хихикнув, добавила. — А ты — аладар!
Махнув хвостом, я исчезла с балкона. Когда до него дойдет, что это был наезд на его территорию, я уже буду в парке! Потом, правда, я узнала, что Ива еще долго искал меня в квартире, пока Лехо ему не сказала, что я ушла в парк. Пройдя под сенью раскидистых деревьев, я выбрала фонтан. Для аладара здесь, наверное, было шумновато, но мне понравилось. Плеск воды, трели птиц. Благодать! Проигнорировав скамейку, я уселась прямо на бортик, где не доставали брызги, и стала разглядывать воду.
Поздняя осень, переходящая в зиму. У нас дома бы уже давно выпал снег, а здесь его еще не было. Интересно, почему? Вроде бы Олеа севернее Арии. Странная здесь погода. Вроде не так холодно, но руки стынут мгновенно. А перчатки дома забыла.
— Вот ты где, — обличительно ткнул в меня пальцем Ива.
Увидев его растрепанную, высохшую как попало шевелюру, я расхохоталась и чуть не упала в фонтан. Решив, что береженого боги берегут, я пересела на лавку и продолжила изредка хихикать над парнем.
— Все веселишься…
— Минералка была с веселящим газом вместо углекислого. Жаль, на тебя не подействовала, — хихикнула я. — Иди сюда.
Я стукнула по лавочке рядом с собой.
— С-с… холодно, — пробормотала я, потирая руку одна об другую. Жаль, Ива мне перчатки не захватил. — Что расскажешь?
Ива, присевший на лавочку, удивленно посмотрел на меня.
— В каком смысле?
— Да в прямом. Ив, не тормози, это выражение такое. Если есть что сказать, говори, если нет, молчи.
Аладар то ли замолчал, то ли завис. Впрочем, какая разница? Главное, что сказать нечего. Я усмехнулась и снова устремила свой взгляд на фонтан.
— Люблю фонтаны. У нас в Арии их так мало, а у вас тут так много. Так здорово.
— У нас тут их действительно полно. Я уже привык, — пожал плечами Ива.
— А я еще нет. Живая вода, — усмехнулась я.
— А что, бывает мертвая?
— Стоячая…
— В сливном бачке, что ли?
— Тьфу, ну ты сравнил, — я пихнула Иву в бок. — Я ему про тоску, а он мне про треску!
— Ну да, в сливном бачке жизнь бьет ключом, — согласился Ива.
— О-хо-хо-хо, — сокрушалась я. — А еще гуманитарий!
— Ладно-ладно. Что ты хочешь? Стихи Антенсалеа? Легенды Зимних Красот? Ленские сказки? А может, уголовный кодекс Олеа? — сдался и тут же предложил на выбор Ива.
— Так, все и по порядку, и желательно поподробнее. Сначала, кто такой Антенсалеа? Потом, какие легенды есть у зимних красот, какие сказки сочиняли Ленские, ну и под занавес что-нибудь про кодекс.
— Ты что, не знаешь, кто такой Антенсалеа? Это же самый известный олеанский поэт!
— Ни разу не слышала его стихов.
— Ну, слушай. Хотя, может, с биографии начать?
— А ты ее помнишь?
— Конечно, помню! Это каждый добропорядочный олеанец помнит!
— Тогда давай с биографии. Буду хоть знать, о ком речь!
— А тебе обязательно здесь сидеть? Тут такой фонтан шумный, видно, не поставили заглушающих экранов.
— Вообще-то я поэтому сюда и села. Мне нравится его шум. А тебе так мешает?
— Не то чтобы мешает, но я кроме него ничего не слышу. Непривычно.
— Ну и бог с ним. Меня, главное, слышишь, а остальное неважно.
— Тебя захочешь не слышать, услышишь, — хохотнул Ива.
— Вот и славно. Ты мне хотел про Антенсалеа рассказать.
Домой мы вернулись уже затемно, и первым делом наткнулись на Лехо.
— Я уж думал, вас там того! — выдохнул он.
— Скорее мы там кого-нибудь того, — усмехнулся Ива.
— А еще скорее друг друга! — уточнила я.
— О-о, я смотрю, вы уже навеселе, — со знанием дела сказал Лехо, гаденько улыбаясь.
— Где это? — удивился Ива.
— Да вот тут! — Лехо показал пальцем на глаза.
— Да ни в одном глазу! — тут же ответила я и расхохоталась. — А сразу в двух!
Ива присоединился, Лехо удивленно хлопал глазами.
— Как там? Выход в свет сопровождался блеском глянца и румянцем танца! — изрекла я полюбившуюся строчку из стихотворения. — Но за нанесение тяжких телесных повреждений грозит немалый тюремный срок с отбыванием на рудниках!
— Мы воду купить забыли! — воскликнул Ива.
— Точно…
— Мама купила, — ответил Лехо.
— Хвала богам.
Кашель, видимо, только и ждал, чтобы о нем вспомнили, и Ива тут же убежал на кухню пить.
— Вы что, правда, пили? — ужаснулся Лехо.
— Да где? — усмехнулась я. — Мы просто хорошо посидели. Или тебе деценсейца для дознания поймать? Лехо, а у тебя бубенчик есть?
— Что? — опешил мальчик. — Бубенчик?
— Да штучка такая звенящая.
— Колокольчик?
— Тоже подойдет. Так есть?
— Был где-то, а зачем?
— А к хвосту хочу прицепить, что бы все слышали, где он и не наступали.
— А-а, сейчас.
Вскоре в руки мне лег маленький и очень звонкий колокольчик. Вот здорово. Ива точно оценит, когда услышит…
Так утро, утро! Пора вставать и идти на промысел. Этот соня еще спит! Я зажала колокольчик в руке и тихо вышла из комнаты. Лично по мне так тихо, но кто знает, что там для аладаров тихо, а что громко, так что я кралась со всеми возможными предосторожностями. Такими темпами я довольно долго добиралась до кровати Ивы. Мне повезло: он спал так, что ухо с сережкой было на свободе. Я затаила дыхание и стала прицеплять колокольчик к сережке. Вот если сейчас звякнет, то капут мне на этом самом месте! Ива зашевелился и повернулся, нет, только руку переложил. Господи, а я уж перепугалась. Так еще чуть-чуть. Щелк! Все прицепила. Теперь главное, чтобы раньше времени не зазвенел!
— Шелгэ… мркнямвр… идти… неравкр? — невнятно пробормотал Ива.
— Ага, — автоматические ответила я, не вдаваясь в подробности вопроса.
Ива едва заметно улыбнулся, пробормотал еще что-то невнятное и продолжил спать. Я еле дошла до своей комнаты и там расхохоталась в подушку. Не дай бог, кто услышит. Подремав еще часок, я встала. Пора собираться, если я не хочу пропустить светопреставление. Я умылась, причесалась и осторожно заглянула к Иве.
— Завтракать! — позвала Танра.
Ива зевнул, потянулся и резко встал. Я зажала себе рот ладонью. Истошное дзынькание колокольчика было сильным даже для меня. Аладар шарахнулся, присел и заозирался, добавляя шума. Колокольчик мелодично звенел при каждом движении. Вот мазохист!
Я подорвалась с места и тут же плюхнулась на стул.
— Ай! — в спешке я забыла развернуть стул, что поспешила сделать, и снова уселась уже как надо.
— Что у нас тут? — спросил Энат, беря себе гренку. — О, клубничное варенье! А у Ивы что там такое звенит?
Я глубоко вдохнула и выдохнула.
— Что-то разбил, — предположила Танра.