— Ну ты вообще! — причитал он, и чуть было не попался, но вовремя подхватился и схоронился за креслом, мимо которого Ива прошел, также проверив лишь спинку.
Я смекнула и быстренько встала на четвереньки. Подумала немного и подобрала хвост. В зубы что ли его взять, чтобы не ржать? Лехо беззвучно угорал за креслом, я тихонько поползла. Ива так самозабвенно шарил по дивану, что не слышал моих передвижений. Я неудачно наступила на половицу. Ива резко обернулся и беспорядочно замахал руками. Я пять раз порадовалась что додумалась пробираться ползком. Ива перестал размахивать руками и снова вернулся к дивану. Я тем временем поднялась, примерилась и, ловко подскочив, крикнула ему в самое ухо.
— Ну ты дирижер!
Ива шарахнулся, упал на диван, прижал уши и с ужасом уставился повязкой на то место, где только что была я. Я уже хохотала за креслом вместе с Лехо. Переглянувшись, мы для верности запустили в противоположный угол последнюю диванную подушку, выдернутую из-под руки Ивы, и рассредоточились. Лехо от греха подальше залез под шкаф — туда Ива в любом случае не залезет ни при каких условиях, я же отбежала к двери. Лехо поудобнее устроился под шкафом и принялся следить за развитием событий.
Ива услышал его возню и пошел к шкафу. Похлопав по нему руками, он отшатнулся в сторону, услышав хохот Лехо.
— Уже и шкаф надо мной смеется, — разозлился Ива.
Лехо изобразил любимую рекламу.
— Кто иллювизор включил?!
— Никто! — расхохотался Лехо.
Ива, наконец, сообразил, что издевается над ним брат, и что он где-то около шкафа.
— Эй, не рушь шкаф! Он хороший!
— Ты внутрь, что ли, залез? — наконец «сообразил» Ива. — Мы ж не в прятки играем.
— Жмурки — это прятки, когда известны все места, куда можно спрятаться, а для усложнения завязывают глаза, — сообщила я.
— Ну тогда я его нашел, — сказал Ива.
— А нужно поймать!
Ива провел еще раз по шкафу. Бесполезно, Лехо только смеялся.
— Нет, ну не честно!
— Честно, — заверила его я.
Он тут же рванул в мою сторону, я поскорее присела на корточки. Он добросовестно похлопал по двери, и меня там не нашел. Подумав немного, он проверил еще выше. Вот интересно, как я туда забралась? Но не успела я порадоваться, как до него дошло, что я скорее всего внизу, где он не смотрел. Он наклонился, предварительно расставив ноги пошире, между которыми я и проползла. Отвесив ему чисто символический пинок, я поскорее убралась в другой угол.
Выслушав в свой адрес порцию олеанских ругательств (больше ни на что эта тирада не походила), я постаралась запомнить их на будущее. Сама-то я пока по-олеански не говорила, но вот понимать начала уже прилично все, кроме ругательств.
— Ну все! — сообщил Ива.
И тут я поняла, что глаза аладарам не особенно-то и нужны. Он реагировал на малейший шум, на колыхание воздуха, на дыхание, даже, кажется, на стук моего сердца. Я успевала только уклоняться и шарахаться в сторону от его рук. Офигеть! И при таком слухе они не занимаются боевыми искусствами? Да им же сам бог велел! Лехо с открытым ртом следил за нашими перемещениями по комнате, периодически дико хохоча и сбивая с толку Иву, за что ему отдельное спасибо. Тут я отвлеклась и позволила Иве загнать меня в угол. Что делать-то? И тут я вспомнила феноменальную высоту потолков. Подскок, кувырок, легкий упор на плечи аладара, и я приземлилась у него за спиной.
— Ни фига себе, ты что, летать умеешь? — ужаснулся Ива.
О, и этот слово выучил.
— Нет, только прыгать, — прошептала я у его правой руки и громко гаркнула слева. — И тебе советую.
Ива шарахнулся, я отбежала куда подальше.
Долго так скакать я, впрочем, не могла, а вот сам Ива не прикладывал особых усилий для шатания по комнате. В итоге я застыла посреди комнаты, позволив воле случая определить, быть мне пойманной или нет. Ива какое-то время еще ходил из угла в угол, но потом сообразил, что что-то не так. Подумав, немного, он стал осторожно продвигаться вперед и, как назло, именно на меня. Ну коли уже решила проверить свою удачу, так и проверим. Он подошел ближе, еще ближе, совсем близко. Еще чуть-чуть и он наткнется на меня грудью, а руки мимо прошли и шарят где-то впереди меня, не задевая. Лехо просто заходится хохотом под своим шкафом, не в силах ни выползти, ни прекратить хохотать. Я сама уже из последних сил сдерживалась, чтобы не заржать, но потом решила, что играть нужно заканчивать красиво и все-таки разразилась давно прорывающимся смехом. Ива присел и сомкнул руки на моей спине, я хохотала только громче. Протянула руку и сдернула с него повязку, благо что голова была почти на моем уровне. Он осоловело заморгал, привыкая к свету, и потом дико уставился на меня, как будто увидел впервые. Лехо под шкафом, кажется, помер, или, по крайней мере, помирал, ибо звуки, раздававшиеся по комнате, меньше всего были похоже те, что издавало бы здравствующее живое существо.
— Ну… ты… я… аварманта! — видно на неноленском слов не нашлось. — Я вот… я тебе сейчас!
Не успела я и глазом моргнуть, как меня тут же подняли в воздух.
— Эй! Поставь немедленно обратно! — воскликнула я. — Ого, как высоко!
— Сейчас я тебя точно отпущу.
Меня без раздумий перекинули через плечо и куда-то понесли.
Если Лехо до того еще был жив, то теперь он точно помер, испустив последний вздох.
— Отпусти! — я не то смеялась, не то плакала.
Ива дернулся было посмотреть, что мо мной, но передумал и понес дальше. Такое чувство, что я для него ничего не вешу, а я ведь не пушинка, хоть и поддерживаю определенную форму. Видно, он тоже поддержанием формы страдает.
— Отпусти!!!
Я была уже в прихожей, и тут дверь открылась, и на пороге появилась Танра, по крайней мере, вопрос задала она.
— Что это вы делаете?
Ива застыл, я изловчилась, перегнулась и заглянула ему через другое плечо.
— Играем! — сообщила я женщине. — Я обыграла Иву, он поэтому очень зол, куда-то меня потащил, а Лехо уже помер под шкафом от смеха.
Тут послышался шум, и Лехо выполз в коридор.
— Привет, мам!
— Здравствуй, — кивнула она, обозревая нас троих округлившимися глазами.
— О! Он все-таки жив! Лехо, ты настоящий герой! — сказала ему я. — Медалью можно награждать. За стойкость!
Лехо икнул и скукожился на полу.
— Я не могу больше смеяться, — простонал он.
Танра поставила на пол какие-то сумки, и все таким же сумасшедшим взглядом посмотрела на меня.
— И во что же вы играли?
— В жмурки, — ответила я.
— Понятно, — кивнула Танра и надолго выбыла из строя, пытаясь смеяться в голос, а не только содрогаться всем телом и сползать по входной двери.
Тут Ива разжал руки, и я с визгом полетела на пол, лишь чудом успев сгруппироваться и приземлиться более-менее нормально (хоть какая-то польза от его высокого роста). Слишком поздно до меня дошло, что полная речевая неактивность аладара, тащившего меня на расправу, означала ступор.
— Ты вообще, что ли, обалдел — так резко отпускать! — воскликнула я.
Ива еще более удивленно уставился на меня одним глазом, второй скрыли волосы.
— О-о, ступорозный, — вздохнула я.
— Что? — спросил Лехо. Ой, я же по-арийски говорю.
Я быстренько перевела на неноленский все, что я думаю, по поводу ступорозников и резкого отпускания меня любимой в свободный полет. Танра рассмеялась, Ива покраснел, Лехо не понял.
— И больше мне никаких расправ, пока не научишься носить, не роняя! — закончила гневную тираду я.
Я сушила волосы, тщательно смазывая их средством для лучшей укладки. Пропустишь прядь, и вся прическа насмарку! Такие вот непослушные волосы… Терпеть не могу мыть и укладывать волосы — это столько сил и нервов, ведь если результат будет неудовлетворительным, то с этим ужасом на голове мне всю неделю ходить. Перемывать я не буду ни за какие артефакты мира! Может, отрастить волосы? Не такая уж и плохая идея, хотя бы так мучиться не надо будет. Я посмотрела на себя в зеркало и представила себе синие пряди в два раза большей длины, потом еще длиннее.
До того, как я пошла драться, у меня были волосы до пояса, но на первой же тренировке мою недостаточно проворную косу подрубил еще менее проворный противник. Половина волос была безвозвратно утрачена, так что пришлось достричь и вторую. С тех пор я периодически подстригаю их до плеч, чтобы не вырастали слишком длинные. Впрочем, я теперь уже поднаторела в боевых искусствах, и за волосы опасаться нечего, к тому же всегда можно убрать в пучок, чтобы ничего под меч противника не попало. Решено, не буду стричь, пока не отрастут до приличной длины!
— Привет, а ты что делаешь? — в комнату зашел Лехо.
— Волосы сушу, — поджала я плечами. — Как думаешь, стоит длинные отрастить?
— Что? Волосы? — Лехо даже поближе подошел. — А ты хочешь отрастить?
— Да, а что? Не стоит?
— Стоит, стоит! Это же просто здорово! — заверил меня Лехо.
— Да?
— Ага! Отрасти! У нас тут девчонки на отрез отказывают. Стригутся коротко!
— Это я заметила. Но зачем?
— Уши хотят скрыть. Ни у кого, говорят, больше их нет, и они так слишком сильно отличаются ото всех.
— Ой а хвосты тоже не у всех. Что же мне его спрятать? Что за бред? — опешила я.
— Да бред, бред полный, но вот такие вот… Мол, хвост и мех не на лице.
— А нос деценсейский на чем, позвольте узнать?
— Да я вообще не понимаю, что за мода эта такая! Только ты, пожалуйста, не стригись! Отрасти волосы! Пожалуйста.
— Нет, оно, конечно, понятно, с длинными все же не так удобно, как с короткими, хотя смотря как убрать. Но все равно, ведь не стричься же из-за этого наголо!
— Ну, не знаю, мне удобно и так, — пожал плечами Лехо, пропуская длинную светлую прядь между пальцами.
— Ты вообще уникум! У нас далеко не у всех девушек в Арии волосы до пояса! Я уж молчу про парней, у них большей частью ежик, ну или чуть-чуть длиннее.
— Ежик? — ужаснулся Лехо, собрав в кулак свои волосы и прижав к груди, будто кто-то сбирался его стричь.
— Ага, он, родимый, — кивнула я, отложила фен и осмотрела себя в зеркало. Вроде бы все в нужную сторону завивается. — Мальчишки у нас любят подраться, а с такой вот шевелюрой не особенно подерешься.
— Почему? — насторожил уши Лехо.
— Ладно бы только мешала, так еще за волосы и об колено и вся тебе драка. Так что у нас ежики процветают, — пояснила я.
— И что, придется стричься, чтобы научиться драться? — ужаснулся мальчик, переходя на писк.
— Зачем? Достаточно просто убрать волосы, чтобы не мешались и под горячую руку не попадались. Не надо ничего стричь, можешь не переживать, к тому же тебе идет!
Лехо отпустил сжимаемые в кулаке локоны и откинул их за спину.
— А как же их еще убрать, если не остричь?
— Как это «как»? — удивилась я. — Берешь, причесываешь и стягиваешь в узел, или убираешь в шишку, ну на худой конец просто косу заплетаешь.
— Во что убираешь? Чего заплетаешь? — переспросил Лехо.
— Ты просто слов не знаешь таких, или у вас тут прически не делают?
— Делают там завивку, или наоборот, распрямляют. Теперь вот начес модным стал, еще иногда закалывают некоторые пряди или вообще в хвост убирают, если очень нужно. А что значит заплести косу?
— Ты что, серьезно не знаешь? У вас тут косы не плетут? — я разве что рот от удивления не открыла и судорожно стала припоминать, видела ли я аладара с косой. К своему ужасу, я поняла, что действительно ни кос, ни узлов, ни вообще как бы то ни было убранных волос, кроме пресловутого «хвоста», не видела. Вот дела! И как у них только волосы не путаются, все время распущенные!
— Садись, покажу! — я встала со стула и указала на него Лехо.
— Что покажешь? — спросил Лехо, тем не менее садясь на стул.
— Что такое коса!
Я вооружилась расческой и провела по волосам аладара. Да их и причесывать особо не надо, они действительно не путаются!
— Ей, ты чего? — удивился Лехо, повернув ко мне голову.
— Увидишь, — сказала я, разворачивая его голову обратно.
Тем не менее я тщательно расчесала волосы и собрала их на затылке. Н-да, с ушами сложновато. Попробуй не задень, когда они так и норовят попасть под расческу. Ладно он еще он их прижал к голове, а то бы столько раз им быть причесанными вместо волос.
— Ты так ловко обращаешься с волосами, — удивился Лехо, шевеля ушками.
— А что тут сложного?
— Ну, в смысле, с длинными волосами. У вас там у всех короткие же.
— Не у всех. У меня были длинные до пояса, так что мне не в новинку.
— До пояса? — Лехо аж развернулся ко мне.
Только что собранные волосы выпали у меня из рук.
— Сиди ровно. Да, до пояса. А что такого?
— Да это же как у меня! Это… здорово! Зачем ты постриглась?
— Я не стриглась, меня постригли, — я отложила ненужную расческу и принялась собирать волосы руками. Все равно не путаются. — Первый поединок на мечах, я с косой, сражаться толком не умею, оппонент тоже. Только косу мне и смог подрубить. Пришлось дальше достригать, а потом я не стала отращивать.
— Эх жалко. Ну зачем он? — не притворно сожалел Лехо.
— Не умел еще с мечом обращаться, да и я сама виновата. Кто же с косой на мечный поединок приходит?
— Но теперь ты отрастишь? — с надеждой спросил Лехо.
— Отращу, хоть бы в противовес вашим ненормальным коротко стриженым девицам! — рассмеялась я и принялась плести косу.
— Слушай, а обязательно так туго, я толком ушами шевелить не могу, — Лехо подергал за пряди, пытаясь высвободить часть.
— Нет не обязательно, главное чтобы просто волосы просто так не мотались.
Я расплела начатую косу, переложила пряди и стала снова собирать волосы. Тут я услышала какой-то странный не то рычащий, не то урчащий звук и почувствовала странную вибрацию волос в руках. Я мгновенно выпустила их из рук и убрала руки подальше.
— Ты чего? — удивился Лехо, и я поняла, что мне не померещилось.
— Это ты что ли… мурлычешь? — я аж споткнулась на полуслове.
Лехо остановился на полу «мырке»:
— В смысле?
— Аладары мурлычут? — я уставилась на Лехо как на всемирное открытие. — Класс! Ну-ка еще разок!
— Кхе, кхм, я так просто не могу, — поперхнулся словами Лехо.
— Только за деньги, что ли? — не поняла я.
Лехо похлопал глазами, прижал уши к голове, снова их поднял и как-то затравленно посмотрел на меня.
— Ну, ты сказал, что просто так не можешь мурлыкать, я и спрашиваю, как можешь? За деньги, что ли?
— Да нет… за деньги тоже не могу, — покачал головой Лехо.
— А за что можешь? Ты как вообще мурлычешь-то?
— Молча, — Лехо окончательно прижал уши к голове и даже как-то сжался, как нашкодивший котенок.
— Ты же вроде бы говорил и мурлыкал одновременно, — не поняла я.
Лехо кивнул, продолжая смотреть на меня как-то дико.
— Ты не знала, что аладары мурлычут? — наконец спросил он.
— Откуда бы мне знать? Я была только в Ненолене, где даже толком уши рассмотреть не смогла, не то что узнать, что аладары мурлыкать умеют! Неноленцы — это что-то с чем-то!
— Так сильно отличаются от олеанцев?
— Не сравнить!
— Они даже мурлыкать не умеют?
— А кто их знает? Умеют, наверное, но я такого фокуса за ними не замечала. Они же все такие высокомерно-тормозящие!
— А, ну тогда все понятно, — усмехнулся Лехо и, наконец, перестал смотреть на меня как на пугало.
— Что понятно? Почему неноленцы не мурлычут?
— Повода нет особого, ну и… Олеанцы тоже не особенно часто мурлычут.
— По праздникам? — не дождавшись продолжение, спряла я. — Какой сегодня?
— Не-эт, — рассмеялся Лехо. — Я не знаю, как тебе объяснить.
— Не знаешь слов или просто словами объяснить не можешь?
— Словами объяснить не могу. Это как ушами шевелить, само по себе.
— Ну, ушами ты можешь и по заказу шевелить, а мурлыкать, даже за деньги, нет.
— Ну-у-у! — пожал плечами Лехо. — Вот почему кошки мурлычут?
— То есть надо было неноленцев наглаживать, чтобы они помурлыкали? — хохотнула я, представив себе картину. Я с табуреткой подхожу к аладару, взбираюсь на нее и наглаживаю аладара по голове. Навряд ли он будет мурлыкать! Скорее, энергию выработаю!