Томас вспомнил про выбитую у него на шее татуировку и вздрогнул.
— А вдруг убить должны не всех нас? — Он указал себе на шею, где темнела зловещая метка. — Может, она меня одного имела в виду? Ты же не видел, на кого та психичка смотрела.
— Откуда ей знать, кто ты? — ответил Минхо. — И потом, это не важно. Если кто-то попытается убить тебя, меня или еще кого из наших — ему придется иметь дело со всей нашей компанией. Верно я говорю?
— Ты такой милый, — фыркнул Фрайпан. — Иди вперед и прими смерть вместе с Томасом. А я, пожалуй, смоюсь под шумок. Чувство вины как-нибудь переживу.
По взгляду Фрайпана сразу стало видно: это шутка. Хотя… какова в ней доля именно шутки?
— Что делать-то будем? — спросил Джек. Уинстон все еще цеплялся за него, силы к бывшему куратору Живодерни возвращались медленно. Слава Богу, накидка скрывала пострадавшую часть его головы.
— Соображения? — спросил Ньют и кивнул в сторону Минхо.
Тот закатил глаза.
— Соображения… Вперед идем, в город, выбора нет. Останемся здесь — умрем либо от солнечного удара, либо с голоду. В городе нас ждет какое-никакое укрытие и, может, еда. Шизы шизами, но в той стороне — север.
— Как насчет Группы «В»? — спросил Томас и глянул на Эриса. — Или кого имели в виду те двое? Что, если нас и правда ждет засада? Драться придется голыми руками.
Минхо поиграл правым бицепсом.
— Если Группа «В» — это девчонки Эриса, я покажу им свои пушки: испугаются и убегут.
Томас не уступал.
— Что, если девчонки вооружены или сами драться умеют? Что, если ждут вовсе не они, а бегуны семи футов росту, которым в радость пожрать человечины? Или вдруг там окопалась целая тысяча шизов?
— Томас… нет. Хватит. — Минхо устало вздохнул. — Все, заткнитесь, пожалуйста. Молчите и не нойте про стопудовую смерть. Разрешаю открывать рот, если у вас родилась дельная мысль. Воспользуемся единственным имеющимся шансом. Усекли?
Томас невольно улыбнулся. Короткой речью Минхо поднял ему настроение и подарил крохотную надежду. Надо идти, продвигаться вперед.
— Так-то лучше, — удовлетворенно кивнул Минхо. — Еще кто-нибудь хочет обмочить штанишки и позвать мамочку?
Раздались редкие смешки, но ропот прекратился окончательно.
— Лады. Ньют, ты в авангарде — хромай, и все. Томас — замыкаешь строй. Джек, передай кому-нибудь Уинстона, пора тебе отдохнуть. Все, двинулись.
Так и поступили. Томас передал мешок с едой Эрису, и от внезапной легкости будто выросли крылья. Приземляло только чувство усталости в руке, которой приходилось держать над головой простыню. Однако ходу никто не сбавлял; временами глэйдеры шли, временами бежали трусцой.
К счастью, солнце словно отяжелело и теперь клонилось к горизонту гораздо быстрее. Шизы, судя по наручным часам, ушли где-то с час назад. И вот небо окрасилось в оранжевое и пурпурное, нестерпимое сияние стало мягче. Прошло немного времени, и солнце село, ночное небо укрылось звездным покрывалом.
Глэйдеры продолжали идти, ориентируясь на редкие огоньки со стороны города. Томасу почти даже нравилось, что сейчас не его очередь нести мешок с припасами и не надо больше прятаться под накидкой.
Когда же последние отблески заката угасли, на землю черным туманом опустилась тьма.
Глава девятнадцатая
Вскоре раздался женский плач.
Поначалу Томас даже не понял, что именно слышит. Когда шуршат ноги по каменистой земле, шелестят мешки из простыней, шепчутся и тяжело дышат глэйдеры, трудно сказать — может, плач и вовсе примерещился? Однако вскоре простой звон в ушах перешел в отчетливые крики — где-то в городе или на его окраине.
Когда встревоженные глэйдеры остановились и перевели дух, разобрать крики стало гораздо легче.
Как будто мучили кошку. От неестественных звуков по коже побежали мурашки, захотелось зажать уши ладонями. По внутренностям растекся неприятный холодок. Темнота лишь все усугубляла. Плакали явно где-то неблизко. Эхо криков разносилось по округе множеством призраков, торопящихся врезаться в землю, перед тем как навсегда исчезнуть из этого мира.
— Знаете, кто вспоминается? — с ноткой страха в голосе прошептал Минхо.
Томас сразу понял, о чем он.
— Бен. Алби. И я небось? Так кричат после укуса гривера?
— В яблочко.
— Нет, нет, нет, — простонал Фрайпан. — Только не говорите, что и здесь эти подлюги. Я не выдержу!
Где-то слева от Томаса и Эриса заговорил Ньют:
— Сильно сомневаюсь. Помните, какая у гриверов влажная, слизистая кожа? В такой пустыне они превратились бы в шарики пыли.
— Ну, — произнес Томас, — если ПОРОК сотворил гриверов, кто знает, каких уродов он еще наплодил. Противно вспоминать, но Крысун предупреждал: Испытания усложняются.
— Томас умеет взбодрить народ! — Фрайпан пытался шутить, однако голос его прозвучал злобно и скрипуче.
— Я просто факты констатирую.
— И без тебя, — пропыхтел повар, — знаю, как все хреново.
— Что дальше? — спросил Томас.
— Привал, — ответил Минхо. — Заморим червячка и попьем. Идти будем всю ночь. Перед рассветом, может, вздремнем часок-другой.
— А что крикунья стебанутая? — напомнил Фрайпан.
— Ей, по ходу, не до нас.
Последнее утверждение вожака почему-то напугало Томаса. Остальных, наверное, тоже — никто и слова не обронил, когда группа поскидывала на землю мешки и, присев, начала есть.
* * *
— Че она не заткнется? — пятый раз задал риторический вопрос Эрис, пока группа бежала сквозь непроглядную тьму. Девушка орала все ближе и ближе, высоким капризным голосом.
Ужин получился тихим и скромным; все разговоры сводились в конце концов к рассказу Крысуна о Переменных и о том, как важна любая реакция на них. О матрице и территории обреченных. Никаких ответов, лишь пустые догадки, предположения. Странно все это. Глэйдеры вроде знают, что их испытывает ПОРОК, и реагировать на препятствия должны как-то особенно, необычно. Тем не менее парни просто идут вперед, сражаются, выживают — и все ради обещанного лекарства. И ведь они не остановятся.
Когда Минхо снова поднял группу, суставы и мышцы ног Томаса поначалу воспротивились бегу и лишь через некоторое время пришли в норму. Луна висела в небе серебряным диском, давая света не больше, чем звезды. Да и зачем нужен свет, когда бежишь по голой земле? К тому же — если Томасу не почудилось — глэйдеры приближались к огням города. Свет мерцал, а значит, это и правда огни костров или факелов. Логично. Вряд ли в пустыне сохранилось электроснабжение.
Томас не заметил, как город стал вдруг намного ближе. Зданий словно прибавилось, они выросли, обрели порядок. Похоже, когда-то здесь была столица, разрушенная некой катастрофой. Неужели вспышками на солнце? Или тем, что воспоследовало?
Окраины глэйдеры достигли уже за полночь.
Нужда в накидках отпала, однако Эрис держался ближе к Томасу и тот решил расспросить новичка.
— Расскажи подробнее, как был устроен ваш Лабиринт.
Эрис дышал ровно: похоже, марш-бросок дался ему без проблем, как и Томасу.
— Как был устроен наш Лабиринт? В каком смысле?
— Ты не рассказал нам деталей. Какое у тебя сложилось впечатление о Лабиринте? Сколько ты в нем пробыл? Как выбрался?
Эрис заговорил, и голос его перекрывал мягкое шарканье ног по сухой земле.
— Я успел поболтать с твоими приятелями, и мне кажется, что наши Лабиринты почти ничем не отличались. Просто у нас… жили девушки вместо парней. Кто-то из девчонок провел в Лабиринте два года, прочие прибывали позже, по одной, раз в месяц. Предпоследней прислали Рейчел, после нее — меня, коматозного. Я практически ничего не помню, только несколько сумасшедших деньков, которые застал, придя в себя.
Поразительно, насколько сценарии тестов совпадали. Невероятно. Эрис пришел в себя, сообщил о Конце, потом стены Лабиринта перестали закрываться на ночь, лифт больше не приезжал, девчонки раскрыли код Лабиринта… и так далее, вплоть до побега, который не слишком-то отличался от ужасающего опыта глэйдеров. Разве что девчонок погибло меньше. Ну если они столь же круты, как и Тереза, то ничего удивительного.
В конце концов Эрис и его группа достигли последней камеры, и девушка по имени Бет — несколькими днями ранее, как и Галли, пропавшая — убила Рейчел. Незадолго до того, как «спасители» укрыли беглецов в спортивном зале. После неизвестные благодетели поселили Эриса в комнате, где его и нашли глэйдеры и где накануне спала Тереза. Если, конечно, так все и происходило… Сейчас не разберешься, как устроен механизм Испытаний. Взять те же Обрыв и плоспер. Не говоря уже о заложенных кирпичами стенах и внезапно возникшей табличке с именем Эриса у двери спаленки.
Так и свихнуться недолго.
От раздумий о Группе «В», о том, как Эриса прислали на замену Терезе, мозги выворачивались наизнанку. Единственное, что различалось в параллелях двух историй, — это смерть Чака. Может, подставы должны спровоцировать определенные конфликты в группах для изучения ПОРОКом?
— Ненормальная история, да? — спросил Эрис, дав Томасу немного переварить сказанное ранее.
— Ненормальная? Может быть… То, что две группы прошли параллельные эксперименты, тесты… мне просто выносит мозг. В происходящем есть смысл. Только странный какой-то смысл.
Стоило закрыть рот, как неизвестная девушка закричала громче обычного, и Томас вздрогнул.
— Кажется, я понял, — произнес Эрис очень тихо, так что Томас не сразу разобрал слова.
— А?
— Я понял, для чего нужны две группы.
Томас взглянул на новичка — в темноте едва угадывалось странно спокойное выражение на его лице — и спросил:
— Понял? Ну говори.
Эрис все так же выглядел бодрячком.
— Вообще-то у меня две идеи. Первая: этот самый ПОРОК — или еще кто — из двух групп хочет выбрать лучших, а потом как-нибудь их использовать — например разводить начать.
— Чего?! — Томас поразился настолько, что даже позабыл про крики. Разве есть на свете такие извращенцы? — Разводить нас? Иди ты…
— Сам иди. Ты прошел через Лабиринт и тоннель под пустыней и теперь говоришь, что мысль о размножении выживших притянута за уши?
— Лады. — Томас был вынужден признать: идея Эриса не лишена смысла. — Что за вторая догадка?
Давала знать о себе усталость. В горле пересохло, будто в него засыпали стакан песка.
— Идем от обратного, — ответил Эрис. — Они хотят не сохранить выживших из обеих групп, а посмотреть, какая группа окажется более живучей. Так что либо выживших смешают, либо заставят соревноваться. Больше я ни до чего не допетрил.
На какое-то время слова Эриса заставили Томаса призадуматься.
— Тогда как насчет Крысуна? ПОРОК считывает наши реакции, создавая матрицу. Может, эксперимент не подразумевает нашего спасения? Вдруг ему нужны наши мозги, рефлексы, гены и так далее? В конце мы все погибнем, а ученым останется читать длиннющие отчеты.
— Хм-м, — задумчиво протянул Эрис. — Возможно. Правда, мне не дает покоя один вопрос: зачем к пацанам отправили девку, а к девкам — пацана?
— Посмотреть, как мы перегрыземся? Как отреагируем? Ситуация типа уникальная. — Томас чуть не рассмеялся. — Нравится мне, как мы разговариваем на эти темы — словно обсуждаем, когда встать и сбросить кланк.
Эрис рассмеялся — сухо и коротко, — от чего Томасу стало немного легче. Новичок нравился ему все сильней.
— Больше так не говори. Мне уже час как хочется… того самого.
Пришла очередь Томаса хихикать. Потом, словно услышав жалобу Эриса, Минхо скомандовал остановиться.
— Перерыв. Всем сходить до ветру, — сказал он, упершись руками в бедра и восстанавливая дыхание. — Отойдите как можно дальше друг от друга и кланк за собой обязательно заройте. Передохнем минут пятнадцать, затем двинем. Я знаю, шанки, вам нелегко тягаться с бегунами вроде меня и Томаса.
Как пользоваться отхожим местом, Томас знал и без Минхо. Стоило расслабиться и вдохнуть полной грудью, как глаза уловили впереди какую-то тень, примерно в сотне ярдов от стоянки: прямоугольник тьмы, отчетливо выделяющийся на фоне слабых огней города. И как Томас сразу не заметил его!
— Эй! — крикнул он, указывая на темный прямоугольник. — Там вроде здание какое-то, в нескольких минутах ходьбы, чуть вправо. Видите?
— Ага, вижу, — сказал подошедший Минхо. — Интересно, что там?
Не успел Томас ответить, как произошли одновременно два события. Вопли оборвались, будто кто-то закрыл дверь в комнату, из которой они долетали, и из-за темного строения выглянула девушка. Волосы ниспадали с ее укрытой в тени головы черным шелковым платком.
Глава двадцатая
Томас ничего не смог с собой поделать: инстинктивно в нем родилась надежда, что это Тереза, что это она стоит перед ним всего в нескольких сотнях ярдов.
«Тереза?»
Ноль реакции.
«Тереза? Тереза!»
Нет ответа. Пустота, возникшая с исчезновением Терезы, никуда не делась, но… это вполне могла быть она. Наверняка она. Может, Тереза утратила дар телепатии?
Выйдя из дома, девушка продолжала стоять неподвижно. И хотя ее фигуру скрадывала тень, было видно, что она смотрит прямо на глэйдеров, скрестив руки на груди.
— Это не Тереза, случайно? — спросил Ньют. Будто мысли прочел.
Томас машинально кивнул и быстро огляделся. Вроде никто не заметил.
— Без понятия, — сказал он наконец.
— Может, это она орала? — предположил Фрайпан. — Как только она вышла, вопли прекратились.
Минхо фыркнул.
— Скорее всего она кого-то мучает. Увидела, что мы идем, и кокнула бедняжку. — Он зачем-то хлопнул в ладоши. — Ладно, кто хочет выйти навстречу милой барышне?
Томас поражался, каким легкомысленным иногда бывает вожак.
— Я пойду, — вызвался он немного громче, чем хотел. Не хватало еще выдать надежду на то, что незнакомка в тени — Тереза.
— Я же пошутил, утырок, — отрезал Минхо. — Идем всей гурьбой. Вдруг ее прикрывает банда маньячек-ниндзячек.
— Маньячек-ниндзячек? — переспросил Ньют, то ли удивленный, то ли раздраженный шуточками Минхо.
— Ну да. Пошли, — сказал Минхо и зашагал вперед.
Поддавшись внезапному импульсу, Томас крикнул:
— Нет! — Понизив голос, добавил: — Нет, парни, вы оставайтесь тут. Я один пойду. Вдруг нам ловушку приготовили. Как идиоты возьмем и провалимся в нее все разом.
— А ты, значит, не идиот, раз один идешь? — спросил Минхо.
— Надо же кого-нибудь на разведку выслать. Вот я и пойду. Если что — сразу крикну.
Задумавшись на долгое время, Минхо наконец ответил:
— Лады. Ступай, наш бравый шанк. — Он больно хлопнул Томаса по спине.
— На хрен твои глупости, — возразил Ньют и выступил вперед. — Я иду с Томасом.
— Нет! — крикнул тот. — Просто… отпустите меня. Чую, надо быть осторожней. Если заору благим матом — приходите спасать.
Не дожидаясь от товарищей ответа, Томас быстрым шагом направился к девушке.
Дистанция стремительно сокращалась. Тишину нарушало только шарканье подошв Томаса о песчаную землю и камни. Запах пустыни смешивался со слабой вонью чего-то горящего. Томас сам не успел понять, в чем дело: может, в очертаниях головы и фигуры девушки или в позе — в том, как она сдвинула чуть вбок скрещенные руки, выставив для равновесия в другую сторону бедро… Он понял — это она.
Тереза.
Когда до нее оставалось всего несколько футов и Томас приготовился увидеть ее лицо в мерцающем свете огней, девушка развернулась и вошла в открытую дверь небольшого здания — вытянутой прямоугольной постройки, слегка накрененной, под косым навесом: окон вроде бы нет, по углам висят крупные черные кубы — наверное, матюгальники. Вопли — скорее всего искусственные — транслировались через них. Потому их и было слышно так далеко.
Дверь — крупная деревянная пластина — была нараспашку. Внутри оказалось еще темней, чем снаружи.
Томас, впрочем, вошел, сознавая, насколько глупый и необдуманный шаг совершает. Тереза нашлась! И плевать, что случилось и почему пропала. Она ведь не причинит Томасу вреда. Ни за что.
Воздух внутри оказался прохладным и почти влажным. До чего же приятно… Сделав три шага, Томас остановился и прислушался в полной темноте к дыханию девушки.