— Доброе утро, госпожа! Ой… Тео, разбойник, вот ты где! А я тебя везде ищу…
Девушка помогла мне одеться, а потом общими усилиями мы спихнули тяжеленного кота на пол. Он обиженно мявкнул и удалился, колыхая жирными боками, а я с огорчением убедилась, что моё свадебное платье совершенно потеряло вид. Мятое, с потемневшим подолом, сейчас оно к тому же густо «заросло» рыжей шерстью, а расшитый жемчужинками лиф значительно пострадал от кошачьих когтей. Если моя свадьба всё же состоится (колдуну я, конечно, не верю, но вдруг…), то что я тогда надену? Впрочем, главное — до неё благополучно дожить, а остальное — дело наживное.
Мирна не очень уверенно пообещала привести платье в порядок и проводила на завтрак. Он был накрыт в маленькой и гораздо более светлой комнате, и одно это подняло мне настроение. Второй радостью стало отсутствие хозяина. Правда, на одном из стульев обнаружился всё тот же кот, на сей раз в полной «боевой» готовности. Я от щедрот угостила его куском окорока и тут же превратилась из подозрительной незнакомки в дорогого благодетеля.
Мирну, несмотря на бурные возражения, я заставила сесть рядом и налить себе хотя бы чаю.
— Если хозяин узнает…
— То что? Превратит тебя в крысу?
— Ох, что вы такое говорите! — отмахнулась девушка. — Он других превращать не любит, только себя…
— А в кого?
— В такую чёрную птицу. Он, наверное, и сейчас где-нибудь летает, крылья разминает.
— А во что-нибудь поменьше может? — я невольно вспомнила сказочку про кота в сапогах.
— Только совсем ненадолго. А птица — это его настоящая вторая сущность. Хозяин как-то похвалился, что он почти единственный, кому доступно такое сложное колдовство.
— А что он ещё умеет?
— Ну… многое, я всего и не знаю. Видела, как он вещи взглядом двигает, как взбесившегося коня одной рукой усмирил, а ещё Брента вылечил, когда тот ядовитым грибом отравился… Да, а самое главное — он знает какой-то секрет времени и не стареет.
— Правда? А как долго вы у него здесь живёте?
Мирна пошевелила губами, считая.
— Осенью будет четырнадцать лет.
— Получается, что Моран украл вас совсем детьми, но не съел, а заставил на себя работать?
Девушка невольно хихикнула.
— Да что вы, хозяин детей вообще не ест! Если он вам и сказал что, так пошутил просто. А нас с Брентом он, можно сказать, спас. Я-то совсем маленькая была, плохо помню, как оно было, а Брент (он постарше) говорит, что мы с ним из одной деревни, и то ли заблудились в лесу, то ли родители нас там нарочно оставили, потому что тогда голод был большой. Мы ходили по лесу, ходили, да так бы и померли, а Моран нас случайно увидел и к себе забрал.
— Но вы же не можете сами уйти отсюда?
— Неа, — покачала головой девушка. — Моран сказал, нас замок почему-то не пускает, а он ничего поделать не может… Иной раз так грустно сделается: других людей не вижу почти, и поговорить не с кем, Брент-то у меня молчун. А, с другой стороны, куда идти? Кругом лес дремучий, для родни своей, если живы ещё, мы давно зверями съеденные… А тут и жильё, и еды вдосталь, и работа несложная…
— Несложная?! — не поверила я. — Да эту громадину не то, что убрать, а за день и обойти-то невозможно!
Мирна подпёрла пухлые щёчки кулаками и адресовала мне снисходительный взгляд.
— Госпожа, наш хозяин — колдун! Мы ему больше для виду прислуживаем, а так всё чуть ли не само делается. Этот замок — он же волшебный. Моран говорил, что его случайно нашёл и… как это… об-на-ли-чил.
— Обналичил??
— Ну да. Замок-то раньше какому-то другому колдуну принадлежал, а после его смерти как бы исчез, но на самом деле остался, просто никто его не видел. А Моран увидел, и тогда замок признал его своим хозяином и снова проявился. Только вроде бы его до сих пор никто не видит, кроме нас — потому что мы были внутри и знаем, что он есть… Ох, я, наверное, так путано рассказываю!
— Да нет, всё понятно… — я рассеянно вертела чашку с уже остывшим чаем.
Значит, если Моран передумает меня отпускать, ни жених, ни кто другой просто не сможет меня найти. И я, как и Мирна с Брентом, благополучно встречу здесь свою старость… У-у-у…
— Вам грустно, госпожа?
— Да какая я госпожа… Пленница, похищенная с собственной свадьбы… Я не знаю, что будет дальше, буду ли ещё счастлива или сойду с ума в вашем чудесном замке…
— Тогда вам хуже, — подумав, решила моя собеседница. — Мы всё-таки здесь как дома и не очень хотим в большой мир, которого совсем не знаем, а у вас там любимый. Но вы не печальтесь, всё ещё образуется, вот увидите!
— Если бы так, — вздохнула я. — Скажи, Мирна, а разве тебе никогда не хотелось выйти замуж по любви, завести детей? Неужели не тяжело жить с чувством, что этого никогда не будет?
Она искренне удивилась:
— Да почему ж не будет-то? А Брент?
— Ну, это, конечно, единственный тут нормальный мужчина…
— И я люблю его, а он — меня! Правда, вы чего, не верите? Хозяин нам и пожениться разрешил, и против детей ничего не имеет. Так что нам, если честно, грех жаловаться на судьбу! Живём на всём готовом, хозяин строгий, но добрый…
— Добрый?? — обалдела я. — Ну, если он добрый, то я — ночной кошмар!
— Нет, вы — красивая, — простодушно заулыбалась Мирна. — Очень красивая. Я, конечно, людей мало видела, но зато люблю книжки смотреть с картинками, у Морана их целая огромная комната. И картинки со всякими девушками есть, в разных богатых платьях (и даже совсем без платьев, представляете? Только мне такое неинтересно, а вот Брент тайком смотрит, я его уже два раза застукала…) А вы гораздо красивее любой картинки, прямо загляденье, и Брент со мной согласен, но я, конечно, его к вам не буду ревновать, потому что он меня по-настоящему любит, и…
Насмешливое покашливание прервало словоохотливую девушку на полуслове и заставило с перепугу выронить чашку. Она пулей вылетела из-за стола, поклонилась стоящему в дверях хозяину и бросилась вон из комнаты.
— Этой трещотке только волю дай — заговорит до смерти! — хмыкнул, подходя, Моран. Сегодня он выглядел не как зловещий колдун — благодаря светлой рубашке с распахнутым воротом и подвёрнутыми рукавами и какому-то легкомысленному выражению лица. Он небрежно махнул рукой, на моих глазах склеивая разбитую чашку, и тут же налил в неё чай.
— Холодный… Эй, вы, бездельники! Как языком молоть, так вы первые, а хозяин тут голодный…
Не успел он закончить, как Мирна уже тащила дымящийся чайник, а физиономия её любимого осторожно высунулась из-за двери, вопрошая, не нужно ли ему ещё чего. Моран жестом отпустил обоих и повернулся ко мне.
— Уже уходишь? Останься. Хм… Я прошу.
Я начала было вставать, но тут же села обратно — не повинуясь, а, скорее, от удивления.
— Ты уверен, что принцесса с неангельским характером — лучшее средство для хорошего пищеварения?
Он ухмыльнулся и демонстративно подцепил ножом большой кусок ветчины. За противоположным концом стола тут же началось оживление: проснувшийся «домашний любимец» истошно заорал, требуя свою долю.
— Познакомилась уже с этим обормотом?
— Да. Он успел испортить мне свадебное платье.
Моран засмеялся и посадил кота на колени, тот сразу же потянул лапы к ветчине. Я с неодобрением наблюдала за избалованным жиртрестом, в то время как колдун умилённо скармливал ему свой завтрак. Ну и дела! Словно передо мной был сейчас другой человек. Совершенно обыкновенный, нормальный…
— Слушай, Моран, сколько тебе лет?
Его рука на миг зависла у кошачьего уха.
— Почему ты спрашиваешь?
— Просто интересно.
— Ну… Сорок два.
— Ээ, правда, что ли? Как моему папе…
— А зачем мне врать? Я не перезревшая невеста.
— Ты выглядишь гораздо моложе. По крайней мере, сегодня. Лет на тридцать максимум.
Моран рассеянно гладил довольного кота, но мыслями был где-то далеко.
— Мне было двадцать девять, когда я научился одному маленькому фокусу со временем. И, если не разучусь, буду таким ещё долго.
— Но не всегда? Или, может, ты и умирать не собираешься? Я имею в виду, от старости…
— Что-то у нас разговор становится слишком серьёзным для завтрака, — ушёл от ответа колдун. — А тебе-то самой сколько лет?
— Женщинам такие вопросы задавать неприлично.
Моран улыбнулся, как будто я сказала что-то смешное.
— Лериэла, расскажи мне о себе. Надеюсь, эта просьба не покажется тебе неприличной? Только не общеизвестную душещипательную историю с потерей памяти. Это неплохое враньё, но я-то вижу, что с головой у тебя всё в порядке.
— Прямо так и видишь? Как на рентгене?
— Не знаю, что ты имеешь в виду, а я просто различаю невидимые другим цвета — у здоровых людей они одни, у больных — совсем другие. Вокруг тебя только золотистые оттенки, значит, ты здорова.
— Эх, тебя не проведёшь! — я налила себе ещё чаю и потянулась за рогаликом, пытаясь потянуть время.
С одной стороны, мне и самой давно надоело притворяться и хотелось, наконец, кому-то выговориться. Но кому — колдуну?! Мало ли как он захочет воспользоваться полученной информацией! Расскажет всё Лориану при передаче меня обратно (если таковая состоится), или ещё чего похуже?
Между тем Моран внимательно наблюдал за мной, явно догадываясь о причине моей внезапной прожорливости.
— Я, конечно, понимаю, что ты совершенно мне не доверяешь, и это правильно, и даже моё слово сохранить твой рассказ в тайне тебя не впечатлит. Но всё же… Поверь, мне просто по-человечески интересно. И я никому ничего не скажу.
Он пододвинулся поближе, не сводя проникновенного взгляда с моего лица. Гипнотизирует, что ли…
Эту мысль я додумала уже тогда, когда заканчивала свой рассказ — про Питер, родителей, Университет и своё увлечение рисованием. Единственное, что утешало — Моран выглядел явно прибалдевшим, значит, и он не ожидал, что у «принцессы» окажется такая необычная биография. Точнее, самая обычная, но не для этой сказочной реальности.
— Ну, что скажешь? Могу поспорить, ты не один раз перепроверил мои «здоровые цвета», потому что думал, что я внезапно чокнулась?
— Ээ… Было дело… — с некоторым смущением признался он. — Я ожидал чего угодно, но чтоб такое…
— Значит, у вас такого раньше не было, и я — первая дура, которая оказалась в такой ситуации.
— Почему «дура»?
— Потому что правильно у нас говорят — бойтесь своих мечт, они иногда сбываются. Вот я и домечталась… И застряла тут, как оса в варенье. Скорее всего, навсегда.
— Это тебя огорчает? — осторожно поинтересовался Моран. — Ведь здесь у тебя положение, блестящие перспективы, любовь всей жизни, если уж на то пошло…
— Любовь! — невольно фыркнула я. — Ах, да… Но, знаешь, я всё равно променяла бы всю эту роскошь за возможность вернуться обратно. Там моя настоящая жизнь. А здесь я иногда просто задыхаюсь. Нарисованная принцесса в нарисованной сказке…
— Я тоже кажусь тебе ненастоящим? — криво усмехнулся колдун.
Я невольно улыбнулась.
— Как раз ты — нет. Ты появился совершенно «не по сценарию», поставил мою жизнь с ног на голову… И сделал её какой-то более живой. Не знаю, как объяснить… Но я, пожалуй, даже благодарна тебе за это вмешательство. Я наконец-то могу немного побыть собой, а не той благовоспитанной героиней, какой мне положено быть по роли. Я ведь обычная девчонка с кучей недостатков, мне хочется прикалываться, нарушать правила, ругаться, а не ходить вечно с постным лицом. В Обероне всё было идеально и как-то предсказуемо. Меня даже животные любили. А твоему коту я по барабану, да, Тео?
Рыжий приоткрыл один глаз и важно, по-человечески, кивнул.
— Скажи, а как тебя нашла Иллара? — решилась спросить я. — Это ведь ты дал ей штуку типа «сыворотки правды», которую она пыталась мне подсунуть?
— Я, — нехотя признал Моран. — Илларе повезло, я залетал тогда к одному своему приятелю — он живёт недалеко от Кальберры — и стал свидетелем её визита. Верное средство, чтобы вывести обманщицу на чистую воду — он не смог бы изготовить такое и обратился ко мне. На щедрый гонорар мы потом так славно погуляли… А принцесса получила хорошее зелье. Позже я узнал, что жертве случайно удалось избежать прилюдного разоблачения, но это было уже не моё дело.
— Значит, Иллара не причастна к моему похищению? Это был только твой план?
Колдун спокойно смотрел мне в глаза.
— Да. Она не смогла бы найти меня, меня нельзя найти, если я сам не хочу этого. Она всего лишь натолкнула меня на идею начать мою месть именно с тебя…
— Месть?
Я невольно отодвинулась от него и встала. Вот теперь он снова показал своё настоящее лицо — холодное и зловещее, а до этого был просто спектакль для одного глупого зрителя.
— Кому ты хочешь отомстить и за что?
Моран слегка поморщился, досадуя, что проболтался.
— Это неважно.
— Понимаю… Неважно, как и всё остальное, что идёт вразрез с твоими желаниями. Неважно, как чужие судьбы в твоих руках.
Он тоже встал и теперь возвышался надо мной, как медведь над кроликом.
— Не суди меня, принцесса. Ты ничего не знаешь. И не узнаешь — это для твоего же блага.
— Ты забыл — я не принцесса. Я — никто, и какая разница, что я думаю, что чувствую! Тебе на всех наплевать! Эгоист! Чудовище!!
Я бросилась к выходу, но Моран в два прыжка догнал меня, резко повернул за плечо и вдруг прижал к себе так сильно, что стало трудно дышать. Я не могла даже поднять голову и только молча залилась слезами. Сама расслабилась, подпустила ближе этого зверя — так мне и надо!
Моран тяжело дышал мне в волосы, потом немного ослабил хватку и двумя пальцами приподнял за подбородок. Я закрыла глаза, примерно представляя себе, что сейчас будет. Только бы выдержать… А потом можно и со стены вниз.
Колдун выпустил меня так неожиданно, что ослабевшие ноги не удержали, подогнулись, и я неуклюже сползла на пол. Он поднял меня и посадил на диван. Я всё ещё боялась открыть глаза… И открыла их, только услышав знакомый уже глухой треск. Чёрные перья мелькнули в окне и пропали где-то высоко в небе. А я обняла диванную подушку и разревелась.
До вечера Моран не появился, весь следующий день тоже.
Я была этому очень рада, боясь и не зная, что будет дальше. И только ближе к вечеру поняла, что мне без него как-то скучно. Я разговаривала с Мирной и Брентом, но они были не в пример ему плохие собеседники: Мирна болтала без умолку всякую женскую чепуху, а Брент, наоборот, почти всё время молчал. Вот уж действительно гармоничная парочка!
Я поймала себя на том, что пытаюсь пожаловаться на жизнь рыжему Тео, но кот принял мои излияния равнодушно, всё время зевал и, наконец, повернулся хвостом и задрых.
В расстроенных чувствах я отправилась бродить по замку, как-то забыв, что могу в нём капитально заблудиться. Случайно наткнулась на библиотеку, гигантский зал с многочисленными стеллажами от пола и до самого потолка, и очень обрадовалась. Наугад набрала кучу книг — в основном попадались исторические, а две даже про колдовство — и собралась возвращаться в свою комнату, как вдруг увидела в дальнем углу ещё одну книгу. Огромная, тяжёлая, она лежала на каменном столе, замотанная толстыми железными цепями. Я осторожно провела пальцем по пыльной обложке, и только тогда смогла разобрать написанное вязью заглавие. «Несколько слов о бессмертии». Несколько слов? Похоже, автор был шутником…
Интересно, именно из неё Моран извлёк своё тайное знание? Тогда, может, и я что пойму? Понятно, почему он её не прячет: Мирна и Брент всё равно неграмотные, а про меня он и не подумал. Как там открывается эта книжка? Я заметила увесистый замок, скрепляющий концы цепей, и поискала глазами ключ. Ага, щас…
Я на всякий случай подёргала замок, и он неожиданно открылся. Цепи с гулким звоном упали на пол, по книге едва заметно пробежала рябь. Странно всё это… Может, лучше не трогать, вещь-то колдовская, мало ли что — превращусь в какую-нибудь гадость или схлопочу проклятье… Я уже собиралась развернуться и уйти от греха подальше, но вдруг ощутила такое непреодолимое любопытство, что не удержалась и откинула тяжёлую обложку. Что написано в книге, так и осталось для меня загадкой, потому что в следующую секунду конец цепи легко поднялся в воздух и обмотал мою левую руку от кисти до самого плеча. Ой, больно…