— Ладно, потороплю. По идее, и так летать должны, я им здорово хвосты накрутил, но звякнуть мне нетрудно, — шеф набрал короткий внутренний номер, быстро переговорил и, повесив трубку, обхватил голову руками и стал раскачиваться, что-то нечленораздельно при этом мыча.
— Что случилось, товарищ полковник? — обеспокоенно поинтересовался Нежный.
— Ты меня в гроб загонишь, — со стоном откликнулся шеф. — Они уже закончили обработку.
— Так быстро? Аж не верится.
— Да, справились. Отложив всю остальную свою работу. Теперь вообще неизвестно, когда будут готовы результаты экспертиз по текущим делам. У тебя, майор, просто талант к саботажу.
— Что они нашли?
— Хоттабыч твой нигде у нас не числится. Как говорится, не был, не состоял, не привлекался. На твоих бумажках нет «пальчиков» никого из семьи приговорённого. Вот такие результаты.
— И это всё?
— Если бы! На многих клочках бумаги отпечатки потерпевшей! Той самой твоей красавицы! А на двух — рядом с ними «пальчики» Хоттабыча.
— А я что говорил? — обрадовался Нежный. — Ну, есть у меня чутьё?
— Ладно, пусть будет по-твоему. Распоряжусь, чтобы провели тест на родство. Сам-то что думаешь? Что она его сестра? Что твоё чутьё подсказывает?
— Чутьё подсказывает, что надо пообедать, хотя уже давно пора ужинать. На голодный желудок озарения у меня плохо получаются.
— Не включай дурачка, майор. Чего дальше в этом деле ждать?
— Письма. Может, бумажного, но скорее всего, электронного.
— Почему?
— Говорю же, чутьё. А ещё — если парня не собираются разбирать на запчасти, а готовят из него камикадзе, ему наверняка позволят переписываться с родителями и любимой девушкой, если таковая у него имеется.
— И что ты предлагаешь?
— Ничего. Нам их переписку не перехватить. Отправить письмо он может кому угодно, хоть дяде, хоть дядиной дочке. Очень развитая девчонка, кстати. Это она сняла фильм о Хоттабыче. А может, эти липовые террористы ещё какой-нибудь хитрый финт выдумают. Они не дураки, по части техники нам сто очков форы дадут.
— Тогда какое нам дело до этого письма?
— Надеюсь, папаша насильника мне его покажет.
— С чего вдруг?
— Думаю, он тоже не хочет, чтобы его драгоценного сыночка сделали шахидом.
— Может, ты знаешь и о содержании этого письма?
— Конечно. Инструкции, как на него ответить. Доказательство, что пишет не какой-то хрен с бугра, а их сын. Заверения, что у него всё в порядке. Наверняка немного телячьих нежностей. А между строк — вопль о помощи и просьба обратиться или к нам, или к федералам, если он думает, что его захватили не они. Если очень повезёт — указания, где его держат. Но почти уверен, что их не будет. Просто потому, что парень не знает, где он находится. Это уже придётся искать самим.
— Слушай, Нежный, если такое письмо действительно появится, я знаешь, что сделаю?
— Присвоите внеочередное звание?
— Нет. Посажу в СИЗО, как сообщника похитителей! А пока уйди отсюда. И не забудь отдать экспертам видео с Хоттабычем. Сказал бы мне кто, что придётся ловить джинна — дал бы в морду такому шутнику!
* * *
Королевские дела, которыми занялся Эдуард Сергеевич, представляли собой всего-навсего свидание с супругой. Он очень любил Её Величество Екатерину Сергеевну, но по независящим от них причинам видеться они могли крайне редко. Правда, много говорили друг с другом, телефонная сеть Крепости предоставляла хоть и не очень хорошую, но всё-таки связь.
Проблемы в супружеской жизни королевской четы возникли из-за того, что Екатерина Сергеевна страдала аллергией на магическую энергию, ту самую, которую фиксировали датчики Локатора. В обычном случае такая аллергия даже не считалась болезнью, скорее, наоборот. Те, кто мог чувствовать чужую магию, ценились достаточно высоко. Если не считать Локатора, только они могли найти мага, маскирующегося под смертного, поэтому их называли ищейками, хотя большинству из них это слово не нравилось.
Но близкородственные браки всё изменили. Появились маги, у которых аллергическая реакция была настолько сильна, что вызывала анафилактический шок и рано или поздно — смерть. В полную силу симптомы недуга проявлялись годам к двадцати-двадцати пяти, руша семьи и превращая очередного мага-ищейку не просто в изгнанника, а в вечного скитальца. Ведь стоило ему где-либо надолго задержаться, как ему начинала доставлять беспокойство собственная магическая энергия, накопившаяся вокруг в недопустимом количестве. Их так и называли — скитальцами. Хотя называли редко, потому что избегали разговоров о бывших товарищах.
А ведь ещё по всему миру рыскали ищейки противника, методически уничтожая своих врагов и не задаваясь вопросом, страдал ли убитый враг аллергией на магию или нет. Впрочем, многим отверженным удавалось прожить вдали от своих долгие годы. Конечно, не в крупных городах, регулярно посещаемых ищейками. Уже почти тридцать лет скитался по сибирской тайге принц Михаил. Эдуард Сергеевич всё это время следил за ним по Локатору. При крайней необходимости с принцем можно было связаться, но Миша дал понять, что необходимость должна быть именно крайней, а во всех остальных случаях никого из магов он ни видеть, ни слышать не желает.
Король в этом вопросе не понимал своего сына. Ведь Миша отлично знал, что можно жить в Крепости, даже не вынося магии. Перед глазами у него был живой пример — мать. Королева Екатерина, став скиталицей, просто переселилась в дальние, давно необитаемые помещения, которые меняла, как только концентрация магической энергии в них становилась невыносимой. Но принц так жить почему-то не пожелал.
Портал вывел Эдуарда Сергеевича в коридор неподалёку от комнаты, выбранной для свидания с ним Её Величеством. Пройти прямо в комнату нельзя — портал излучает слишком сильно, ей пришлось бы сразу оттуда уходить. Он подошёл к открытой двери и вошёл внутрь.
— Катя, Катенька, милая, как же я соскучился, — произнёс он, и женщина тут же бросилась к нему на шею, слившись с ним в долгом поцелуе.
Целовались они плотно сомкнутыми губами. Ни одна капля его слюны, насыщенной магической энергией, не должна была попасть внутрь неё. Секс тоже напрочь исключался, ведь маг излучает всем телом, а во время сексуального возбуждения интенсивность излучения ещё и возрастает.
Они ничего не говорили, и даже почти не смотрели друг на друга. Поговорить можно и на расстоянии, по телефону. И посмотреть можно сквозь непроницаемую, но прозрачную магическую завесу. Глупо тратить на это драгоценные минуты близости, когда можно посвятить их прикосновениям. Оба тяжело дышали, а когда Екатерина высвободилась из объятий супруга, у обоих в глазах стояли слёзы. Каждый из них отступил на шаг назад, и между ними пролегла поставленная королём завеса.
Он давно знал, что его присутствие она способна выдержать не дольше трёх-четырёх минут. Завеса тоже излучает, но куда слабее. Рядом с ней Катя сможет пробыть ещё минут десять. После этого она отсюда уйдёт и никогда больше не сможет войти в эту комнату. Это не страшно, свободных помещений в Крепости очень много.
Оба достали телефонные радиотрубки. Как у них было исстари заведено, номер набрал он. В Крепости осталось не так много абонентов, с лихвой хватило бы двух цифр, но местную телефонную сеть с давних времён никто не перестраивал, и номера оставались пятизначными. Завеса не пропускала звуков, но он знал, что трубка в её руках зазвонила, и в своей он услышал сквозь слабые помехи родной голос.
— Ну, здравствуй, Эдик! Ты выглядишь усталым.
— Да, Катенька, день был тяжёлым. Притащил сюда нашего внучка Витю, а в нём весу — целый центнер. Мне, знаешь ли, давно не двадцать.
— Не прибедняйся, — улыбнулась она. — Выглядишь ты молодо.
— Ты тоже. Знаешь, как бы мне хотелось тебя, такую красавицу…
— Знаю. Ты каждый раз это говоришь.
Эдуард Сергеевич не врал. Им обоим было уже под семьдесят, но магия, продлевая жизнь совсем ненадолго, способна здорово отодвинуть старость. Катя выглядела по меркам смертных лет на сорок, и её красота, присущая большинству магов, не исчезла. Да и умение со вкусом одеваться никуда не ушло. Хоть она и жила затворницей, встречаясь кроме мужа только со смертными слугами, не излучающими ненужной энергии, но за модой следила. В Крепость с поверхности доставлялись не только воздух, вода и пища, но и записи некоторых телепрограмм, электронные версии газет и журналов, и вообще любая информация, которая представляет для кого-то интерес, и её нетрудно раздобыть.
Они обменивались ничего не значащими фразами, ведь поговорить о деле можно когда угодно, а вот полюбоваться друг другом — вовсе нечасто. Ему показалось, что прошло слишком мало времени, а она уже помахала рукой, прощаясь, и через вторую дверь вышла из комнаты. Эдуард Сергеевич снял завесу и через портал шагнул в свои личные апартаменты. Радиотрубка запищала, сигналя о потере базы, но связь быстро восстановилась.
— Я уже дома, — сообщил он жене и, не раздеваясь, улёгся на роскошную королевскую кровать.
Он действительно очень устал. Магия магией, но возраст настойчиво берёт своё, и от этого никуда не деться.
— Завидую тебе, мне ещё до дома идти и идти, — откликнулась Катя.
— Я вообще удивляюсь, как ты ходишь на таких каблуках.
— Не переживай, уже переобулась в кроссовки.
— Не могу тебя представить в вечернем платье с кроссовками.
— И не надо. Помни меня красивой. По «Финальному поединку» есть новости? — её тон стал строго деловым.
— Я тебе говорил, что наш внучок Витя уже в Крепости. Хотя я так и не понял, зачем понадобились эти сложности с судом.
— Верь мне, Эдик, так было нужно.
Эдуард Сергеевич ей верил. Катя, даже став скиталицей, оставалась не только королевой магов Крепости, но и королевой интриг. Весь план операции «Финальный поединок» с начала и до конца был разработан ею. Она же и вносила в план изменения, если обстоятельства складывались не так, как ожидалось. За двадцать с лишним лет это приходилось делать несколько раз.
— Он славный парень, Дина без ума в него влюбилась. Но очень, очень слабый маг! Я не верю, что он способен победить короля Феликса. Может, задатки у него и есть, хотя я их не вижу, но боевых навыков уж точно — ноль!
— Успокойся, всё идёт по плану. Ты же не забыл, что Виктор — означает победитель?
— В нём, кроме имени, ничего победного нет.
— В нужный момент — будет. Как он себя ведёт? Уже попросил отправить письмо родителям?
— Да. Как раз сейчас его пишет. Если уже не написал.
— Пусть Дина проверит письмо на шифр. Если парень в детстве играл с отцом в шифровальщиков, девчонка там ничего не найдёт. И никто не найдёт, кроме отца. Но если нет, Витёк будет вынужден дать в том же письме ключ к шифру, а уж этого наша Диночка не пропустит. И ещё. Влюблена, говоришь? Тогда дай ей на проверку не само письмо, а ксерокопию. Порвёт же, если что-то ей там не понравится. А зачем это нам?
— Сделаю.
— И ещё. Она в него влюблена, а он что?
— Делает вид, что равнодушен. Его останавливает, что Дина ему сестра по отцу.
— Дурак. Впрочем, нам неважно, умён он или нет. Как только отправишь письмо, сразу расскажи ему, что от него потребуется.
— Уже вкратце рассказал. Он назвал наш план идиотским. Дина с ним согласна.
— Девчонка влюблена, поэтому она теперь будет согласна с ним почти всегда. Это нормально. Посвяти его во все подробности. Он имеет право знать. За одним исключением.
— Да, я понял. О том, что мы собираемся делать, если он заартачится или всё провалит, парню знать пока ни к чему.
— Всё, любимый, я добрела до своих апартаментов. Пора прощаться.
— До встречи, любимая!
— До встречи!
Король прервал связь и тяжело вздохнул. После встречи с ним Катя будет неделю приходить в себя, глотать антигистаминные препараты, потом за неделю-две наберётся сил, и тогда состоится их очередное пятнадцатиминутное свидание. Так они живут уже больше сорока лет.
Как обычно, он немного поразмыслил, можно ли было решить проблему скитальцев, если бы все силы бросить на это, а не на «Финальный поединок». И снова пришёл к выводу, что ничего бы не получилось. Ещё сотню лет назад кто-то из магов Крепости, отличный химик, сумел изготовить материал, не пропускающий чужую магическую энергию и не излучающий свою. Из него изготовили защитный костюм. Надевший его скиталец выдержал около трёх минут — излучаемая магом энергия очень быстро достигла критической концентрации. Пытались и по-другому. Этот костюм надевал маг, не подверженный аллергии. Этот выдержал чуть дольше — примерно минут десять.
Может, и удалось бы создать материал с односторонней проницаемостью, но костюм из него очень уж напоминает скафандр, а какую радость даёт общение с одетой в скафандр женой? Чем это лучше общения по видео? Нет, единственное, что может решить задачу, это мощный препарат, подавляющий аллергию. А для его разработки потребуются усилия целой группы медиков и фармацевтов. Среди магов Крепости таких специалистов не было вообще. Ни одного. Смертные этим, естественно, тоже не занимаются, магическая энергия их не беспокоит. А враги, давным-давно впервые столкнувшись с проблемой скитальцев, просто запретили инцест. Их много, они могли себе это позволить. Теперь среди них скитальцев больше нет. Или почти нет.
Привычно успокоив себя выводом, что сделать ничего нельзя, король, покряхтывая, встал с кровати, и направился в свой рабочий кабинет.
* * *
Королева Екатерина, вернувшись домой со свидания с мужем, первым делом налила себе стакан коньяка и выпила его залпом. Вечное одиночество сводило её с ума, требовался хоть какой-нибудь допинг, чтобы это выдержать. Было время, когда она подумывала о наркотиках, но не решилась, оставшись верной коньяку. Спиртное плохо сочетается с антигистаминными препаратами, но её организм за столько лет к этому как-то приспособился.
Её слуга, молодой смертный, помог снять узкое вечернее платье и подал домашний халат и тапочки. Снимая с королевы кроссовки, он слегка погладил ей колено и ожидающе взглянул в глаза.
— Не сейчас, — бросила ему Екатерина. — Пошёл вон!
Смертный, ничуть не удивившись, молча поднялся и покинул апартаменты королевы, ушёл к себе. Он не обижался на такое обращение, привык. Когда-то давно она вела себя иначе, привязывалась к нанятому мужчине, испытывала к нему какое-то тёплое чувство. Такие отношения поначалу давали ей иллюзию возвращения безнадёжно утраченного семейного очага. Но оказалось, что все без исключения слуги, если с ними обращаться по-человечески, норовят сесть на голову.
Может, их неправильно отбирали, или жизнь вдвоём с королевой-отшельницей провоцировала такое поведение, но ей пришлось одного за другим прикончить четырёх подряд обнаглевших жиголо. Помимо прочего, убийство с помощью магии вызывало у неё сильнейший аллергический приступ, так что с этим нужно было срочно что-то делать. Выход нашёлся, и совсем простой: обращаться со слугами по-скотски. С тех пор они знали своё место и вели себя, как и положено слугам. Первое время королева чувствовала себя неловко, но вскоре свыклась с новой ролью, и теперь даже получала некоторое удовольствие от издевательств над ними.
Екатерина подошла к зеркалу и взглянула, не опухло ли у неё лицо. Оказалось, нет, новые таблетки действовали просто великолепно. Кожу жгло, но отёка не было. Значит, ничего не мешает прямо сейчас провести один очень важный, давно назревший разговор. Она включила компьютер, взглянула на уходящий через отверстие в стене шнур питания, и засомневалась, достаточно ли заряжен ли энергетический шар. Если посреди разговора связь прервётся по её вине, последствия могут быть непредсказуемые. Она набрала номер слуги и, дождавшись ответа, рявкнула в трубку:
— Пропадёт питание — ты труп! Понял? — и прервала связь, не дождавшись подтверждения.
Она не сомневалась, что напуганный слуга уже мчится в ту далёкую комнату, где в воздухе вращается кровяной шар, и если он из красного стал розовым, парень немедленно зальёт туда свежей крови. Чьей-то или собственной — её не волновало. Королева угрожала всерьёз, и слуга об этом знал.
Ещё раз глянув в зеркало, она заново причесалась и освежила косметику, привычно вздохнув о тех далёких временах, когда была привлекательной без всякого макияжа. Посмотрела на руки, лак выглядел идеально. Что ж, теперь нужно правильно одеться. Халат она сменила на бирюзовую блузку, с глубоким декольте. Этот цвет ей к лицу, а немного легкомысленный фасон подчеркнёт не совсем официальный характер предстоящих переговоров. Под цвет блузки подобрала серьги и перстень с изумрудами, немного подумав, надела ещё и рубиновый кулон. Красный на зелёном смотрится неплохо, а собеседнику напомнит кровь, и тем самым, может, немного выведет из равновесия. Никаким, даже самым малым преимуществом пренебрегать нельзя. Другая одежда не понадобится, всё, что ниже пояса, в кадр не попадёт.