И помощь приходит.
* * *
– Куда он?
– Как?!
– Держите!
– Помогите!
– Скорее!!
Но как его удержать? Чем? Трос, привязывавший грузовик к бульдозеру, лопнул, и тяжеленная машина плавно покатилась обратно. В болото. В ставшее уютным логово из тины, к которому привыкла за несколько десятков лет. Неспешно покатилась, словно издеваясь над охотниками за сокровищами. Неспешно, но неотвратимо.
– Помогите!
– Хватайте!
Кто-то попытался забраться в кабину, отыскать тормоз, но дверцы заклинило, и замысел остался без исполнения. Кто-то попробовал ухватиться за крылья, подножку – тщетно, а бросить под колёса брёвна догадались слишком поздно. На наклонном берегу грузовик набрал ход и умчался под воду буквально за секунду до того, как сообразительный Спиридон притащил первую крупную ветку.
– Проклятье!
– Проклятье!!
– Где мы? – пролепетал изумлённый Свекаев.
Только что бравый бульдозерист отбивался от лезущего в кузов охранника, и вот – незадача! – никакого охранника, никакой толпы, никакой драки… Грузовик стоит посреди леса, а вокруг – тишина.
– Морок, мля, – протянул видавший виды Шапка. – Эта такая хреновина…
– Я долго не удержу, – пропищал Кумар. – Газон! Скажи им!
– Чо сказать?
– Ящики разгружай, кретин!
– Ящики из кузова! – рявкнул дикарь и лихо раздал опешившим челам по зуботычине. – Ящики на землю, мля, живо! Живо!
– Где мы? – повторил вслед за Свекаевым Столяров, не забыв при этом заняться выгрузкой добычи.
– Потом объясню, – выдохнул Газон, справедливо полагая, что умный шас наверняка придумает подходящую ложь. – Грузите! То есть разгружайте, мля!
И сам схватил ближайший ящик, но, выкидывая его из кузова, бросил взгляд в сторону, где у дерева сидел потный, мокрый как мышь Сулир, тянущий из себя последние крохи магической энергии.
Сулир никогда не обладал особенно сильными способностями к колдовству, и поэтому совершаемое стало для него настоящим подвигом: сначала массовая иллюзия, заставившая озверевших челов поверить, что машина с сокровищами ушла под воду, одновременно – замаскированный портал, перенёсший настоящий грузовик и компаньонов на пару миль в сторону, пауза на разгрузку с удержанием иллюзии для толпы, и теперь…
– Всё! – крикнул дикарь, выпрыгивая из кузова. – Давай!
И грузовик растаял в воздухе, заставив бульдозериста Свекаева выругаться, а интеллигентного слесаря Столярова схватиться за сердце.
* * *
В обычном бою у вампира мало шансов против оборотня. Да, моряна тоже пища, да, её кровь великолепно бодрит масанов, однако добраться до неё неимоверно трудно, поскольку иглы боевую шкуру не прокусывают – это вам не податливая человская плоть, – а невосприимчивость к магии делает бесполезным второе страшное оружие ночных охотников – мощные гипнотические способности. В обычном бою Пётр обошёл бы Леру стороной, но сейчас не мог.
Никак не мог.
Во-первых, вымотанная Эльвира взывает о помощи. А во?вторых, некоторым щупальцам метаморфа удалось пробиться сквозь боевую шкуру монстра, и моряна, очевидно, ранена.
– На помощь… – шепчет Эльвира.
И помощь приходит.
Вампир выхватывает катану, излюбленное оружие для ближнего боя, заходит сзади, размахивается… И лишь невероятная реакция спасает моряну от смерти.
Бруджа собирался рубить ей шею, а зная его силу и качество чёрной навской стали, можно было не сомневаться, что клинок пройдёт как минимум половину пути, и это будет фатально. Бруджа нанёс удар предельно профессионально, однако в последний момент моряна отпускает почти добитую Эльвиру, уходит в сторону, и меч лишь режет плечо. Больно, но не смертельно.
– Тварь! – рычит масан.
– Убей, – умоляет метаморф.
– Нет, – хрипит моряна.
Лера бросается вперёд, на нового врага, но забывает об Эльвире, которая вновь перестраивает тело – пусть это стоит ей драгоценных капель энергии – и путает нижние лапы моряны, не позволяя атаковать вампира с должной силой. И стон жертвующего собой метаморфа смешивается с победоносным хохотом Петра – катана пронзает правое сердце моряны.
Рык оборотня напоминает плач.
Лера ещё сильна, но укол в сердце гарантирует ей смерть, по сути, вампиру нужно лишь не погибнуть в следующие две-три минуты, что он и делает, с издевательской лёгкостью избегая ударов когтистых лап.
А кровь течёт всё медленнее, и грозные лапы теряют былую силу.
Кровь – это время, а время – это жизнь.
Тают секунды, но помощи нет – шас далеко, и следующий рык моряны напоминает уже не плач, а предсмертный хрип… должен был стать предсмертным хрипом… стать точкой… но…
Сквозь застилающий глаза туман моряна видит лицо, которое узнала бы всегда и везде, видит маску страшного зверя, но видит не её, а спрятанную под этой маской душу, и шепчет счастливо:
– Анисим…
Но что с ним? Что происходит? Как? Лера сильно ранена, почти убита, истощена морально и физически, она на грани, но она понимает, что не бредит и у неё не галлюцинации. У неё – не галлюцинации, а у Анисима не лицо, а дикая, совершенно нечеловеческая морда и не руки, а лапы, толстые пальцы которых заканчиваются острейшими когтями. И когти эти способны удлиняться, и один из них пронзает грудь вампира, напрочь обездвиживая кровососа… Нет, не коготь – деревянный кол. Но так даже лучше, потому что Бруджа навзничь падает на землю и лишь рычит бессильно, наблюдая, как гибнет метаморф.
Эльвира предпринимает отчаянную попытку атаковать, бросается на Анисима, одновременно выпуская щупальце, дабы вырвать колышек из сердца Петра, но подвиг не удаётся: Анисим отвечает мощным ударом, и один из его когтей, больше похожий на шип, пронзает метаморфу голову.
– Нет, – стонет вампир.
– Хорошо, – шепчет Лера.
Она больше не монстр, она – израненная, окровавленная девушка. И подбегает к ней не какое-то неведомое чудовище, а любимый мужчина:
– Лера!
И Лера улыбается, доверчиво прижимается к Анисиму, смотрит в его голубые глаза, повторяет:
– Хорошо.
И проваливается в чёрную пустоту…
Эпилог
– До сих пор диву даюсь, как ты ухитрилась с ними справиться. – Шас цокнул языком. – Невероятно.
– На самом деле мне повезло, – спокойно ответила Лера. – Эльвира оказалась сильным, но неопытным метаморфом. Она допустила целую кучу ошибок в начале драки, не смогла правильно распорядиться…
– Да, да, я читал твой отчёт.
– А Бруджа мне не противник, – пожала плечами девушка, совершенно не обидевшись на то, что Кумар её перебил. – Как только он понял, что я разобралась с Эльвирой, то дал стрекача.
И схватка завершилась.
Именно так было сказано в отчёте.
И оба, и шас, и моряна, одновременно посмотрели на небольшую полянку, что находилась у боковой двери в церковь.
У вымотанного манипуляциями с грузовиком Сулира не оставалось сил, чтобы вернуться в сквер порталом, приехал на машине, увидел истоптанную поляну, лежащую без чувств моряну, мёртвого метаморфа, выругался и вызвал Службу утилизации – самостоятельно скрыть следы ночного боя архитектор уже не мог. А служба, как обычно, не подкачала: счёт выставила неприличный – в ней ведь тоже шасы работают, – но сквер зачистила качественно, никто из озёрцев не понял, насколько сильно он был перекопан ночным сражением.
– Я проверил прошлое Эльвиры, подключил все ресурсы Тайного Города и выяснил, что она…
– Озёрская?
– Откуда знаешь?
– Эльвира сказала перед боем.
– Могла бы хоть притворно удивиться.
– Извини, что испортила сюрприз.
– Плевать. – Сулир усмехнулся. Они оба понимали, что последние фразы были шуткой. – Лану, дочь Юлии, после боя изнасиловали красные и бросили на берегу озера. Однако Аглая Свекаева, бывшая её няня, ухитрилась довезти девушку до её тётки, Белой Дамы, и уже та вывезла Лану в Финляндию, подальше от творившихся тут ужасов.
– Почему не в Тайный Город?
– Лана была полукровкой, беременной полукровкой, да к тому же с неясным генетическим статусом. Тётка слышала об экспериментах фаты Юлии и решила посмотреть, что родится, прежде чем везти Лану и её ребёнка в Москву… Где его, если честно, никто не ждал. И в Финляндии родилась Эльвира.
– Ей почти сто лет?
– Она метаморф, а метаморфы живут долго.
– Верно…
– Лана умерла при родах, и Эльвиру воспитывала тётка, наверное. – Об этой части истории Кумар мог только догадываться. – А потом их нашёл Бруджа. Видимо.
– То есть Эльвира была единственной законной наследницей клада, который мы собираемся делить? – грустно улыбнулась Лера.
– Получается так. Но есть кое-что ещё… – Шас выдержал паузу. – После всех этих событий я просмотрел материалы по строительству церкви, которые сумел отыскать в местном архиве, и в одном документе наткнулся на собственноручную пометку старого Алексея Озёрского: «…только мои потомки увидеть смогут то, что скрыто…»
– Там не просто тайник, – прищурилась Лера.
– Там тайник, настроенный на кровь Озёрских, – вздохнул шас. – Или на их генетический код. Или ещё на что-нибудь, чёрт его знает, этого Спицына и чокнутого Алексея, как решили они определять потомков. И только Эльвира могла взять то, что лежит в тайнике… И, как мне кажется, только она могла вообще найти тайник.
Фраза прозвучала приговором.
– И с её смертью цепочка оборвалась.
– У Эльвиры не было детей, я проверил. – Сулир скорчил гримасу, за которой обычно следовало грязное ругательство, однако воспитание взяло верх: шас удержался в рамках приличий и лишь зло бросил: – Ей надо было меньше трахаться с масанами.
– А разобрать церковь тебе не позволят, – спокойно произнесла девушка.
– Возможно, при разборке тайник самоликвидируется.
– Да, такое вполне вероятно.
Они помолчали, глядя на небольшую, но необычайно изящную церковь, и одновременно грустно улыбнулись.
– По крайней мере, ты добыл сокровища.
– Мы добыли, – уточнил шас. – Я пришлю твою долю.
– Спасибо.
Повисла неловкая пауза, и лишь после неё шас задал вопрос, который его крайне интересовал:
– Куда присылать?
– Сюда, – улыбнулась Лера. – Я остаюсь.
– Надоел Тайный Город?
– Мне нравится рисовать.
Её чёрные глаза вспыхнули: девушка не просто приняла решение, ей нравился выбранный путь, она чувствовала себя счастливой.
– Не поверишь, но я догадывался, что так получится, – кисло протянул шас. – Когда увидел тебя после первого учебного дня, понял, что ты останешься. Ты сломалась.
– Я нашла себя, Сулир. Мне здесь хорошо.
– Я буду приезжать.
– Ты построил хороший курорт.
– Он стоит того, чтобы в нём отдохнуть.
– Пожалуй…
Кумар искренне рассмеялся:
– Никогда бы не подумал, что увижу тебя в окружении детишек…
– Потому что я моряна? – нахмурилась Лера.
– Потому что ты – отличный профессионал. – Шас выдержал короткую паузу. – Что будешь делать, если Пётр вернётся?
– В этом случае… – Она приложила палец к губам. – В этом случае я буду очень рада…
* * *
– Ты отлично действуешь из тени, – буркнул Бруджа, внимательно глядя на Анисима. Без злобы глядя, без ярости и без ненависти – время эмоций прошло, и теперь вампир смотрел на победителя внимательно, ожидая, какие условия тот выставит. – Прямо как ночной охотник.
– Я просто не любитель стоять под софитами, – объяснил Чикильдеев. – С детства отличался повышенной скромностью.
– Или застенчивостью?
– Или ею, – не стал отрицать Анисим. – Знаешь, где мы находимся?
Масан, несмотря на то что, придя в себя, уже успел изучить помещение, делано огляделся: маленькая дверь, отсутствие окон, запретная для вампиров черта, оставляющая лишь несколько квадратных ярдов для «прогулки». Мебели нет. Себе Анисим принёс два табурета, на один уселся сам, на второй поставил какой-то предмет, накрытый куском плотной ткани.
– Твой подвал?
– Подвал усадьбы Озёрских, – медленно ответил Чикильдеев. – Там, где всё началось, там всё и закончится. Я так решил.
И тяжесть в голосе щенка – а ведь мужчина был младше вампира на полторы сотни лет – заставила Петра вздрогнуть.
– Кто ты? – хрипло спросил он, нервно потирая руки. – Бастард?
– Мне больше нравится термин «незаконнорождённый ребёнок», – мягко ответил Анисим. – До встречи с Юлией молодой граф Александр увлёкся, если можно так выразиться, молоденькой селянкой из бывшей крепостной деревеньки…
– И наплодил ублюдков.
– Одного, – уточнил Чикильдеев, не обратив внимания на очередное оскорбление. – Потом, встретив Юлию, граф придумал моей прабабке фамилию, дал некоторую сумму денег и переселил в Тихвин. Как видишь, мы изрядно приумножили полученный капитал.
– Вот это я и называю качественным стартапом, – проворчал масан. – Вы все метаморфы?
– Врать не буду – нет. – Анисим погрустнел. – Мой дед, он погиб в Великую Отечественную, и отец – обычные люди. В нашем роду гены Озёрских впервые проявились у меня.
– То есть мне повезло.
– Хорошо, что ты относишься к происходящему с юмором, – ровно произнёс мужчина. – Не люблю, когда начинают умолять.
– Особенно когда всё уже решено.
– Именно.
– Я понимаю, что такое честь, – хмуро проронил Бруджа.
– Я вижу.
Масан помолчал.
– Изменить решение нельзя?
– Из-за тебя мне пришлось убить сводную сестру, – без притворства вздохнул Чикильдеев. – Так что нет – нельзя. Извини. Придётся заплатить.
– Ну, ладно, я понял… – Пётр дёрнул головой. – Ты – метаморф. Понятно… Но откуда ты обо всём знаешь?
– Чикильдеевы ходят в церковь, – развёл руками Анисим.
– А если серьёзно?
– Куда уж серьёзнее? – Мужчина тихонько рассмеялся. – Граф Александр напоследок сказал моей прабабке, чтобы мы ходили в церковь. Мы ходили. Однажды отцу пришло в голову пройтись по всем помещениям, и каково же было его удивление, когда у престола он увидел то, что не видел никто более, – маленькую дверцу в стене.
– Главный тайник…
– В нём мы нашли немного камней, дневники фаты Юлии и вот это… – Анисим театральным жестом скинул покрывало со стоящего на табурете предмета, и Пётр тихонько выдохнул, увидев серебряную супницу.
– Что это?
– Тюрьма твоего отца.
Супница для кардинала… Какой стыд… Супница… Цель, к которой он шёл почти сто лет… Супница.
– А… – Бруджа откашлялся. – А отец? Что стало с отцом? Где он?
– За восемьдесят лет в заточении твой старик свихнулся, и мне пришлось его убить, – негромко и абсолютно равнодушно сообщил Анисим.
– Нет, – прошептал вампир. Ему не хотелось верить, что последние годы он грезил целью, которой уже не было.
– Да, – подтвердил свои слова Чикильдеев.
– Он бы вас порвал, – скривился Пётр. – На куски!
– В здравом уме, – жёстко перебил масана метаморф. – К тому же я сначала изучил дневники, понял, что меня ждёт, и приготовился к бою. Хотел поговорить, но не получилось – твой папаша выбрался из супницы совершенно сумасшедшим.
– Нет!
– Пришлось его прикончить.
– Нет…
– Извини, что так получилось. – Чикильдеев выдержал паузу. – Соответственно, у тебя есть выбор: занять отцовское место… – Ленивый жест в сторону супницы. – Или быстрая смерть.
«Выбор? Да разве он есть – выбор? Разве можно согласиться на плен? Что он даст? Призрачную надежду однажды обрести свободу? Как? Анисим запихнёт супницу в тайник, и следующий метаморф из рода Чикильдеевых отработает на спятившем пленнике навык истребления вампиров.
Вот такой выбор».
– Сейчас день? – тихо спросил Пётр.
– Да.
– Дай мне десять минут. А потом пойдём… прогуляемся.
– Договорились, – кивнул Анисим. – Десять минут.
Поднялся и вышел из комнаты.
* * *
«Экспедиция, предпринятая по настоянию старшего лейтенанта полиции Ройкина и начальника охраны строительства Поленного, привела к обнаружению и последующему извлечению из Чёрного болота немецкого военного грузовика времён Великой Отечественной войны. К сожалению, совершенно пустого. Никаких сокровищ, которые якобы стали причиной знаменитой массовой драки на берегу болота, в кузове не обнаружено. По этому поводу известный озёрский исследователь, преподаватель истории в средней школе № 3, Артемий Артемьевич Козарелесский заявил…»