Райвен улыбнулся и вернулся в шатер, присаживаясь напротив нее.
— В то время на Мийе шел набор в Военную Академию Юги. Зачисляли всех с возраста двенадцати лет. Требовалось лишь сдать вступительные экзамены.
— И вы поступили туда?
— Да. Мы поступили туда. Следует сказать, что те два года, что я провел там, были самыми безоблачными за всю мою жизнь. Я начал встречаться с девушками, я понял, что намного опережаю и превосхожу тех, с кем учился рядом. Я был лидером и на меня ровнялись. Я содержал сестру, не позволяя ей работать, чтобы она не отвлекалась от учебы, хотя пахать одному за двоих было довольно тяжело. Время пронеслось быстро. За два года я прошел программу четырехлетнего обучения и получил свое первое офицерское звание: младший лейтенант. Дороги всей системы Амира казались мне открытыми. Пока Паола продолжала обучение в Академии, я поступил на службу в воздушно-космический флот. И тут мои радужные представления о блестящем будущем лопнули как мыльный пузырь. Ты знаешь, что значит поступить в двадцать лет на службу на огромный военный космический комплекс в звании младший лейтенант?
— О-да! — закивала головой Пенеола.
— В общем, за неуставное поведение меня наказывали с периодичностью раз в месяц. Дела мои шли из рук вон плохо, и я понимал, что если ничего не смогу изменить, так и останусь прозябать на задворках высшего военного общества.
Райвен поднялся на ноги и вышел в прихожую. Оттуда он вынес большую миску с водой и чистую тряпку.
— Когда ты успел это принести сюда?
— Это Отта. Она заглядывала несколько минут назад.
Пенеола внимательно посмотрела в сторону прихожей и глубоко вздохнула.
— Кажется, мне пора прилечь.
— Давай только платье сразу снимем.
Протестовать, сопротивляться или покрываться красными пятнами у Пенеолы не было сил. Поэтому она позволила Райвену себя раздеть и улеглась на матрац.
— В общем, мне нужен был человек — союзник — который помог бы мне продвинутся по карьерной лестнице.
Райвен намочил тряпку и начал протирать лицо Айрин.
— И кто же стал этим человеком?
— Их было много. Дочери, сестры, любовницы и даже жены. Моя внешность в этом вопросе все упрощала до пары мимолетных взглядов и быстрого погружения в постель.
— И что ты чувствовал при этом? — прошептала Пенеола, ощущая, как он обволакивает прохладной тряпкой ее шею.
— Ничего. Эмоций не было вообще. Я совершенствовал свое мастерство соблазна, ублажая их в постели только ради того, чтобы добиться своего. Я узнал о женском теле практически все. Зоны, точки, даже секретные потайные места, о которых мало кто из мужчин вообще задумывается, занимаясь сексом.
Влажная ткань тряпки коснулась груди Пенеолы. Она закрыла глаза, чтобы не смотреть на красивое лицо Райвена в этот момент. Чувство усталости начало все больше и больше напоминать Пенеоле негу, в которой она могла бы томиться бесконечно долго. Вот он провел тряпкой по ее соску, зацепив его почему-то слишком теплым пальцем. Вот, прохладная ткань окунулась в складки под ее грудью. И вновь тепло его кожи коснулось ее соска. Пенеола почувствовала, как во рту у нее пересыхает. Если он продолжит, а она все еще не отключится… Амир… Он повел руку вниз, вдоль линий мышц ее живота.
— Когда нет эмоций, все становится очень простым и понятным. Я смотрел, как ими овладевают животные инстинкты и в этот момент одерживал свою победу. Понятия «любовь», «привязанность», «страсть» для меня были больше абстрактными, нежели реальными.
Пенеола цеплялась за его тихий, низкий голос своим сознанием, но чем больше он говорил, тем менее понятной становилась для нее суть его слов. Палец, обмотанный в ткань тряпки, обвел ее пупок и погрузился внутрь. Трогал ли ее кто-нибудь когда-нибудь там? Прикасался ли к этому месту хоть один человек, кроме нее самой? Райвен вновь убрал руку и смочил тряпку в воде. Пенеола не двигалась, желая только одного: побыстрее отключиться. Но, проклятые силы, которые она так старательно просила оставить ее в этот раз, словно тиски удерживали ее сознание включенным.
— Исследуя обнаженное женское тело можно очень много узнать о характере его обладательницы. Чем пахнет это тело. Чем пропитана его кожа. Бережет ли хозяйка то, что дала ей природа, или пытается исправить недостатки, подаренные Югой. По телу можно понять, к чему готова женщина и на что она может пойти, ради воплощения своих самых сокровенных фантазий.
Горячая ладонь легла на лоно Пенеолы и двинулась вниз. В этот момент Пенеола не понимала, что с ней происходит. Откуда брались амирские силы для пребывания ее сознания здесь, почему воздуха вокруг вдруг стало катастрофически не хватать, и по какой причине ее сердце глухо заклокотало в груди, откликаясь на движения его пальцев там, внизу.
— Но все это… — Райвен запнулся, пытаясь сглотнуть ком, застрявший в его пересохшем горле, — все это ничто, по сравнению с тем, что дарят эти знания, когда действиями начинают управлять эмоции.
Пальцы погрузились в ее тело и надавили на нечто запретное… Выдох застрял в груди Пенеолы, прорываясь дальше вместе с глухим и тихим стоном.
— Юга… — прошептала она, зажмуриваясь и отворачиваясь от него, будто бы пытаясь не выдать себя и спастись от его насмешливого взгляда.
Она ведь забыла, что так бывает. А бывает ли так? И было ли с ней когда-нибудь? Она могла бы оттолкнуть руку Райвена. Она могла бы оттолкнуть его от себя. Она могла бы… Была в состоянии это сделать, но…продолжала тихо лежать, отворачиваясь от него и зажмуриваясь, что было сил. Пальцы раскрылись внутри, словно лепестки цветка на рассвете, погружая ее тело с истому, испытывать которую Пенеоле было стыдно. Ладонь заскользила по ее лону вверх и вниз, нарочито сильно лаская ее клитор. Рот Пенеолы приоткрылся, издавая слабый протяжный стон. Пальцы вцепились в настил над матрацем, сминая его и наматывая на кулаки… Продолжать, значит соглашаться… Продолжать, значит знать, что в действиях его нет ничего из того, что можно было бы назвать «эмоцией». Согласна ли она на это? Может ли она принять все это, и продолжать держать свои глаза закрытыми, дабы не смотреть правде в глаза? Урода невозможно хотеть! У урода нет права «на хотеть»! У нее нет этого права!
Райвен замер, глядя на лицо Айрин. Амир…
Пенеола распахнула глаза и повернула к нему голову.
— Амир… Кажется, я ошибся…
Смотреть, как ее глаза наполняются кровью было невыносимо. Видеть, как прекрасные черты идеального лица вновь покрываются рубцами, растягивая кожу в разные стороны и будто бы раздирая ее на части.
— Нет… — прошептал Райвен, припадая к ее лицу и поглаживая его своей рукой. — Нет…
Словно в приступе безумия, он начал ее целовать, пытаясь исправить все, все, что только что с ней произошло.
— Что… Что ты делаешь… — простонала Пенеола, закрывая глаза и встречая его губы.
Тогда… В омовенной… Она смотрела на него…так долго… Изучая каждую из черт его лица, она не раз задерживала свой взгляд на его губах. Но, даже в самых скрытых, самых потаенных желаниях своей устрашающей оболочки, она и представить не могла, что значит прикасаться к этим губам.
Когда он оказался сверху? Почему ее руки вместо ткани покрышки сминали рубаху на его спине? Почему рука его вернулась в то место, от которого он отнял ее? Язык… Его язык у нее во рту. И он ласкает так же, как и губы его, от которых нет сил оторваться… Нет сил оторваться… Нет сил…оторваться… Нет…сил…
* * *
Пенеола открыла глаза и присела, обнимая себя руками и пытаясь понять, где она находится и что с ней произошло.
— Эй-эй… Ты чего это…так резко…
Испуганный взгляд метнулся в сторону Райвена, который спокойно лежал рядом и, кажется, тоже спал.
— Где я, — пробурчала Пенеола, ощупывая свое тело под новым чистым платьем, которое на нее кто-то надел.
— Ты в шатре, — пробурчал Райвен.
— Я спала?
— Часов восемь, не меньше, — хмыкнул Райвен, подползая к ней и пытаясь вновь уложить на матрац.
Пенеола убрала его руки и отстранилась, пытаясь собрать свои мысли в общую кучу.
— Когда… Когда я уснула?
Райвен в ответ просто пожал плечами:
— Когда я тебя мыл.
— И…
— Что «и»? Я тебя домыл, переодел и накрыл пледом.
— И все?
— А ты еще чего-то хотела?
Пенеола, насупив брови, сначала просто хмыкнула, а затем, очевидно, осознав всю абсурдность того бреда, что ей приснился, с заметным облегчением выдохнула.
— Нет. Ничего. Спасибо.
— Эй, ты как вообще? Тебе лучше?
Пенеола осмотрелась по сторонам и медленно поднялась. Слегка пошатнувшись, она ухватилась за вовремя протянутую руку Райвена, и смогла удержать равновесие.
— У тебя прогресс! — улыбнулся Райвен. — Такими темпами, к завтрашнему дню ты вновь начнешь носиться по поселению взад и вперед.
— Где ведро? — перебила его Пенеола.
— В прихожей. Пошли.
— Кажется, меня тошнит.
— Только этого нам не хватало.
Райвен подвел ее к ведру и усадил на него.
— Сейчас миску подам. Потерпи.
Пенеола начала глубоко дышать и внезапный позыв на рвоту минул.
— Вот, держи.
— Не нужно. Отпустило уже.
— Воды дать?
— Да.
— Это от того, что ты поднялась так быстро. Нельзя так, Айри. Ты еще слишком слаба.
Пенеола искоса посмотрела на Райвена и мысленно согласилась с тем, что сокращенное «Айри» она вполне в состоянии стерпеть. Вода принесла облегчение. Вернув Райвену кружку, она попросила его не просто отвернуться, а вообще выйти из шатра, после чего самостоятельно поднялась с ведра и даже накрыла его крышкой.
— Все! — прокричала она, укладываясь на свое постельное место и натягивая на ноги плед.
Райвен, по неизвестной причине, все не появлялся.
— Я сказала, что уже все! Ты можешь возвращаться!
Опять тишина. Закатив глаза, Пенеола встала на карачки и медленно поползла в прихожую. Отодвинув полог, она посмотрела на улицу и притихла. Райвен разговаривал с каким-то мужчиной в цветастом платье на местном языке. Судя по тону голоса Райвена, он явно был чем-то недоволен.
Подслушивать дальше оказалось бессмысленно, потому как Пенеола не знала этот амирский язык. Вздохнув несколько раз перед обратным путешествием к матрацу, она вновь стала на колени и успела преодолеть дистанцию как раз до того момента, как Райвен вернулся в шатер.
— Ты долго. Что-то случилось? — спросила Пенеола.
— Нет. Ничего. Отта приходила узнать как у тебя дела. Я сказал, что все в порядке.
— А почему она не зашла?
— Не думаю, что девочке будет полезно видеть тебя в таком состоянии.
— Понятно… — протянула Пенеола и откинулась на матрац.
— Я скоро вернусь.
— Хорошо.
Его «скоро» длилось около часа. За это время Пенеола умудрилась обшарить весь шатер в поисках… Пенеола сама не знала, что ищет. Но вот закрытый на замок ящик, заваленный тряпками, привлек ее внимание. Что-то было не так. То ли поведение Райвена, вдруг ставшего каким-то слишком человечным… То ли этот закрытый на ключ ящик, неизвестно кем оставленный здесь… Мало кому удавалось обхитрить Пенеолу Кайдис. Наверное, это у нее от Айрин Белови осталось. Пенеола хмыкнула и, оставив замок в покое, приняла решение чуть позже раздобыть заколку для волос у Отты и взломать с ее помощью эту «депозитарную ячейку» Райвена.
Когда Райвен вернулся в шатер, Пенеола преспокойно сидела на своей матраце, обмотанная старым шарфом, найденным в куче сваленных на ящике вещей.
Райвен остановился в прихожей, разглядывая ее наряд, а затем вошел внутрь и каким-то непривычно грубым тоном спросил:
— На хрена тебе этот платок?
— А мне нравится, — хмыкнула Пенеола, пожимая плечами.
Райвен приблизился к ней и, ухватившись за край тряпки, начал стягивать ее с Пенеолы.
— Ты не имеешь права этого делать! — верещала Пенеола, пытаясь его остановить.
— С каких пор ты стала стесняться своего лица в моем присутствии?! — кричал Райвен в ответ.
— Оставь меня! Не трогай его!
Сорвав с Пенеолы платок, Райвен отшвырнул его в сторону.
— Имей мужество признать свою уязвимость и наплюй на нее, как всегда это делала!
На Пенеолу будто вывернули ушат ледяной воды. Она никогда не считала свое уродство уязвимостью. Ее лицо было ее оружием против тех, кого оно пугало. Черная Кайдис устрашала своей маской, а без маски она вообще была непобедима. Тогда… С чего, вдруг, ей пришла мысль надеть на себя платок теперь?
Потупив свой взор, Пенеола опустила глаза в пол и улыбнулась сама себе.
— Рядом с тобой я кажусь себе еще более страшной, чем есть на самом деле. И я не желаю испытывать этот дискомфорт, когда ты на меня смотришь.
Райвен отвернулся от нее и плюхнулся рядом на матрац.
— Так что, может мне в платок замотаться?
Пенеола хмыкнула, представляя себе всю абсурдность подобной затеи.
— Тебе бы пошел платок.
— Лучше заткнись, — хмыкнул в ответ Райвен и распластался на матраце, стягивая с ног Пенеолы плед и накрываясь им.
— Я бы хотела услышать продолжение твоей истории.
— Кажется, ты уснула во время ее озвучивания.
Пенеола откинулась на матрац и свернулась калачиком рядом с Райвеном, пристально глядя на его вымученную сдержанную улыбку.
— Ну, Райвен… Расскажи…
— Не заслужила.
— Райвен… Ну, расскажи…
— И тогда ты отстанешь?
— Да. Обещаю!
— Ладно. На чем мы остановились?
При звуке этих слов Пенеоле захотелось накрыться покрывалом и удавиться. Главное, чтобы сейчас ему не пришло в голову ее прочесть и узнать все подробности ее цветного бреда.
— Ты поступил на службу и начал продвижение по карьерной лестнице.
— Да. Лестница была крутой и высокой, а мой подъем стремительным и быстрым. В двадцать один год я стал капитаном, а еще через четыре месяца — майором.
— Не слабо!
— И вот, будучи майором, мне поручили одну важную миссию: сопровождать Главу и его спутницу (как потом оказалось, его матриати) во время посещения ими одного из экспериментальных объектов нашего подразделения.
— Что за объект?
— Не дождешься.
— Ну, скажи, что вы там разрабатывали…
— Амир, ты умеешь ныть как ребенок.
— Я знаю, — засмеялась Пенеола и тут же прикусила язык, подумав, что и впрямь ведет себя сейчас слишком вольготно.
— Ничего особенного там не было. Очередная модификация управляемого беспилотника. В общем, тогда и произошло мое личное знакомство с господином Роэли Гвеном и его матриати Пире Савис.
— Дальше можешь не продолжать.
Все веселье Пенеолы сошло на «нет». Она перевернулась на спину и тяжело вздохнула.
— Тебе не интересно, что было дальше?
— Это и тупой поймет. Ты переспал с Савис, за что она пристроила тебя в Академию. И там ты начал продолжать свои подвиги, заняв одно из теплых мест среди приближенных к Главе.
Райвен молчал.
— Вот только не надо говорить мне, что я не права!
— А я и не говорю ничего.
— У них появился свой человек в рядах МВС, а ряды МВС заполучили своего собственного зрячего.
— Что-то вроде этого.
— А как ты оказался на Сатрионе? Дело ведь было не пять лет назад, да и не двадцать, наверное. Праведники назвали тебя «Советником». Значит, ты управлял одним из их городов.
— Знаешь, пожалуй, на этом я и закончу свой рассказ.
— Кто бы сомневался, — пробурчала Пенеола и перевернулась на другой бок, отворачиваясь от Райвена.
— Ты просишь рассказать тебе обо мне, но о своем прошлом ничего не спрашиваешь. Не думаю, что у тебя нет вопросов. Просто, ты, почему-то, не желаешь их задавать.
— Потому что не хочу знать, какой я была сукой и как имела всех вокруг себя на протяжении своей короткой, но впечатляющей жизни.
— Нет, дело не в этом. Просто тебе страшно взглянуть правде в глаза и понять, что все это время ты служила на стороне тех, кто устроил войну с амирянами. Отта ведь рассказала тебе, кто это такие и как они хлынули во Внешний Мир отсюда?