========== Глава 1 ==========
— 13 июня 2027 года была зафиксирована мощнейшая вспышка на Солнце, которая привела к резкому повышению температуры на Земле. В течение последующих двадцати четырёх часов были сожжены тысячи гектаров леса, горели здания, плавился асфальт. Люди были в панике и пытались прятаться в подземных сооружениях и метро. Жар Солнца всё увеличивался, и это привело к тому, что на крупнейшем в мире атомном заводе произошла серьёзная авария, спровоцировавшая выброс в атмосферу многочисленных ядовитых веществ. К весне 2028 года большая часть населения погибла от жары, токсических отравлений и голода. Выходить на поверхность земли считалось самоубийством. Почти все территории превратились в пустыню. Летом 2030 года температура на Солнце нормализовалась, но человеческих жизней и погибшей цивилизации уже было не вернуть.
Я осторожно закрыл тетрадь и спрятал её за спиной. Задумчивый учитель несколько секунд ещё смотрел в пустоту, после чего грустно улыбнулся и заправил за ухо седую прядь.
— Хорошо подготовился, Бэкхён. Я ставлю тебе «отлично»!
Я благодарно кивнул и прошёл за свою парту. Сидевший рядом Кёнсу счастливо сжал кулачки, поздравляя с оценкой, а я лишь вяло отмахнулся, откинувшись на спинку стула.
— Ну ты чего такой? — продолжал тормошить меня друг, пока мы шли к общежитию.
— Отстань, — лениво отбивался я.
— Ну же, Бэк, не будь букой!
— Не быть? Хорошо! — Я резко остановился и кинул недовольный взгляд на притихшего Кёнсу. — Ты видел, какие глаза были у учителя, пока я читал доклад? Для нас это набор предложений и возможность заработать оценку, а для него это реальность! Это его прошлое. То, что он пережил.
— Бэк…
— Мы узнаём об этом из старых книг и газет, а для него это изломанная жизнь, погибшая семья и то, чего уже никогда не вернуть!
— Бэк, у тебя скоро течка, да? — с надеждой спросил Кёнсу.
Я психанул и, не реагируя на крики за спиной, бросился к общежитию. Игнорируя попадавшихся на пути омег, поднялся на крышу и остановился, подставляя тело ласковому солнцу. Яркий диск привычно слепил глаза, и нельзя было представить, что каких-то семнадцать лет назад он сжигал на своём пути всё живое.
Нашу небольшую омежью крепость, любовно прозванную «Белая лилия», со всех сторон окружали пески. Ни я, ни Кёнсу, никто — не выходили за пределы высоких стен. Раньше здесь, по рассказам учителей, находился военный завод, тут же был городок, где жили рабочие. Местные инженеры проектировали бункер, с помощью которого можно было пережить ядерный взрыв. К счастью, к моменту вспышки на Солнце он был почти достроен. И пока всех альф в срочном порядке отправили на тушение пожаров и строительство защитных сооружений, омеги и дети остались в бункере.
Я родился там же, на месяц раньше Кёнсу. И если некоторые малыши ещё помнили, что такое покрытые листвой деревья, то нам остались лишь жалкие картинки в выцветших журналах. Впрочем, это было не самое страшное. Страшное — это то, что ни один альфа не вернулся. Что мой папа умер от сердечного приступа, когда мне едва исполнился годик. Страшно, когда мы впервые покинули мрачные своды бункера.
Самое яркое воспоминание детства. Первое впечатление о мире. Мне четыре года. Меня и Кёнсу держит на руках его папа. Я впервые вижу солнце, голубое небо и песок. Он лежит в моей ладошке, жжётся, ускользает сквозь пальцы. Этот песок везде. Он как пыль, лежащая толстым слоем на воспоминаниях плачущих омег.
Кое-как, но нам удалось восстановить быт. К счастью, у нас была крупная скважина с водой, немного земли и семена. А ещё умные, терпеливые омеги, которые поднимали малышей на своих плечах как могли, и ни словом не обмолвились о погибших в борьбе со стихией альф.
И вот сейчас я, шестнадцатилетний омега, смотрел на пустынный мир перед собой и не знал, что буду делать, когда закончу школу. Что мы все будем делать в мире, где нет альф? Не способные подарить кому-либо жизнь, мы так и сгинем среди песков, ничего не оставив после себя. Говорят, что где-то есть большие города, где царит благоденствие и счастье. Вот только как их найти, если ты слабый омежка, который в жизни не выходил за ворота городка? Для кого-то Земля — голубая планета, что вертится в просторах Вселенной. Для меня же она — клочок пустыни, где живу я и сотня омег.
— А кто такие альфы? — будучи маленьким, спрашивал я у папы Кёнсу.
— Они очень сильные и мужественные, всегда готовые защитить и прийти на помощь. У каждого омеги должен быть свой альфа.
— И у меня будет?
Почему-то в ответ меня всегда гладили по голове и целовали в нос, будто это всё объясняло. А сейчас и спросить было не у кого — год назад Кёнсу стал таким же сиротой, как и я. Его папа сгорел меньше, чем за месяц, а друг ещё полгода ходил как неживой, каждую ночь плача в подушку тайком от всех.
Когда я появился на пороге нашей комнаты, Кёнсу обиженно отвернулся и сделал вид, что сосредоточен на выполнении домашнего задания.
— Может, после окончания школы пойдём в город? — Я присел на краешке койки и с надеждой глянул на друга.
— Ты опять за своё? — нахмурился парень. — Я же говорил тебе, что бессмысленно идти в место, которое не знаешь где находится! Может город на востоке? Или на севере? А может его вообще нет? Сиди здесь, Бэк, и радуйся тому, что имеешь!
— А что я имею? Койку в общежитии и одинокое существование? — завёлся я.
— Почему одинокое? У тебя есть я, друзья, старшие омеги…
— Однажды все умрут и никого не останется.
— Хочешь в мир альф? — усмехнулся Кёнсу.
— Я хочу в мир! Боже, Кёнсу, мы ничего не знаем! Может, люди потихоньку восстанавливают города, заново отстраивают цивилизацию, а мы торчим здесь и ничего не знаем! Семнадцать грёбаных лет мы никуда не выходили и никого не впускали! Откуда ты знаешь, что там?!
— Я никуда не пойду, — насупился друг, повернувшись ко мне спиной.
Даже обижаться не осталось сил. Я молча развернулся и вышел из комнаты, напоследок оглушительно хлопнув дверью.
Сегодня была моя очередь работать в теплице, и я с утра занимался тем, что подвязывал густые ветви томатов и пропалывал огуречные грядки. К обеду стало ломить спину, а под ногти забилась земля. Уже хотел устроить себе перерыв, как услышал с улицы взволнованные крики омег.
— Что случилось? — высунувшись из теплицы, спросил я у пробегающего мимо Бию, самого младшего омеги.
— Чужак! За воротами! — выпучив глаза, поведал он.
Тело мгновенно обмякло, а я будто отделился от него и смотрел на всё со стороны. Наверное, так чувствовали себя люди, которым довелось увидеть НЛО. Чужак? У наших ворот? Да быть такого не может!
Уже через пару минут я толкался вместе с другими омегами и вытягивал шею, чтобы лучше видеть. Наш негласный руководитель Чондэ — сорокалетний омега, пытался успокоить толпу, разделившуюся на два лагеря. Одни умоляли впустить незнакомца, а другие требовали разойтись по своим делам и плюнуть на него.
— Я увидел его первым с крыши. Он шёл с востока, едва живой, — шептал мне Бию.
— Альфа? — сорвалось с языка.
Парнишка лишь пожал плечами.
— Тихо! — громко крикнул Чондэ, подняв вверх руки. — Давайте будем человечными! Этот чужак не причинит нам зла! А мы, в свою очередь, должны ему помочь!
Толпа ещё немного повозмущалась и, наконец, дала своё согласие. Чондэ долго возился с замком, а когда ворота со скрипом приоткрылись, у меня в жилах застыла кровь. У подножия крепости «Белая лилия» стоял измученный жарой и жаждой рыжеволосый парень. Подняв на нас затуманенный взгляд, он покачнулся и тут же упал на песок, потеряв сознание.
Незнакомца звали Минсок, и он оказался бетой. Милый парнишка, успевший за два дня познакомиться с каждым омегой, он и ко мне втёрся в доверие. Кёнсу даже приревновал меня по такому случаю и принципиально не разговаривал, все дни проводя в гордом одиночестве.
А я вцепился в Минсока, как в спасительную соломинку. Он стал тем самым ветерком, что был необходим посреди засушливой пустыни. Мы всё время проводили вместе — я показывал ему нашу теплицу, школу, общежитие, библиотеку. А по вечерам мы торчали на крыше. Лежали рядышком, глядя на звёздное небо, и новый друг с жаром мне рассказывал о больших, заново отстроенных городах, благородных альфах и рычащих автомобилях.
— Ты возьмёшь нас с Кёнсу в город? Покажешь, где он находится? — приставал я к Минсоку.
— Конечно, — улыбался бета, и я верил этим искрящимся счастьем глазам.
На расспросы омег, как он здесь оказался, Минсок неизменно отвечал, что заблудился. Многие были неудовлетворенны этим ответом, но обезоруживающая улыбка беты действовала безотказно. А я поражался его выдержке и спокойствию, ведь этот вопрос ему задал каждый из сотни омег.
На утро третьего дня у Кёнсу началась течка. В эти дни он становился особо вялым стонущим существом, грезящим об альфе. Я читал в книгах, что в дни течки все омежки становятся жутко озабоченными, но может потому, что мы с Кёнсу никогда в глаза не видели альфу, у нас она протекала несколько спокойнее. Да, мы были по уши в смазке и в анусе свербило, но это можно пережить. Тем более, в аптечке всегда были чудо-таблетки, снимающие сексуальное напряжение.
— Ты как? — спросил я, склонившись над другом, и поёжился от тяжёлого взгляда.
— А тебе не всё равно? — Кёнсу трагически закатил глаза, а я почувствовал себя последней сволочью.
— Может, таблеточку? — предложил я.
— Исчезни с моих глаз и его забери.
Ткнув пальцем в Минсока, друг перевернулся на бок и сделал вид, что жутко устал и хочет подремать.
— И как вы тут, без альф, справляетесь? — фыркнул бета, когда мы поднялись на крышу.
— Нормально справляемся! Ты, кажется, недооцениваешь омег? — обиделся я, глядя на белое полотенце, трепещущееся на ветру.
Вчера, дурачась, мы привязали его на крыше и представляли, что плывём с развевающимся парусом по бескрайнему синему морю.
— Прости, но я пойду к Кёнсу. Ему там плохо одному, — извинился я.
— Омеги — мусор, — небрежно кинул мне в спину Минсок, а я недоумённо обернулся. — Да-да. Вы ни на что не способные существа, готовые раздвинуть ноги перед любым альфой. Хорошо, что я бета, и могу обойтись без таких мерзких подстилок.
— Ты чего, Мин? — В горле пересохло от подобных откровений.
— А то! Живёте здесь, как у Христа за пазухой, и горя не знаете! — Бета посмотрел куда-то мне за плечо и победно усмехнулся. — Вашему раю пришёл конец!
Я медленно обернулся и застыл от удивления и страха — к крепости двигались две чёрные точки, которые, если не ошибаюсь, в прежнем мире назывались джипами. И я бы с удовольствием полюбовался на чудо техники, если бы из открытых окон машин не высовывались лохматые мужские головы и автоматы.
— Кто это? — Я настороженно посмотрел на размахивающего руками Минсока, и вновь обернулся на приближающиеся автомобили.
— Мои друзья — альфы, — заржал бета и указал на полотенце. — Они наконец-то заметили мой сигнал!
Я не стал дослушивать его до конца. Пулей сбежав по лестнице, выскочил на улицу и бросился к воротам. Туда уже понемногу сбредались изумлённые омеги, взбудораженные незнакомым шумом.
— Кто там? Пропустите! — пробирался сквозь толпу Чондэ.
Я подумал, что за последние три дня «Белая лилия» приняла столько гостей, сколько не повидала за семнадцать лет заточения, но закончить мысль не успел — ржавые ворота слетели с петель, придавливая охнувших омег, когда джипы на полной скорости протаранили их. Незнакомые запахи ударили в нос, и я испуганно спрятался за гаражом. Перепуганные омеги запаниковали и носились по двору, не взирая на крики Чондэ, а чужаки выбрались из джипов и пренебрежительно сплюнули.
Они совсем не были похожи на омег — высокие, широкоплечие и сильные. Один из них, мускулистый блондин, являющийся, видимо, главарём, равнодушно поднял в воздух автомат и выпустил очередь. Я зажал ладонями уши и сполз на колени от страха. Омеги мгновенно успокоились и со страхом уставились на альф.
— Тао, я ждал вас! — подошедший к главарю Минсок заискивающе улыбнулся. — Как мы и предполагали, это омежье царство, здесь нет ни одного альфы!
— Замечательно, — оскалился Тао, осматривая притихшую толпу. — Поздравляю, мужики, мы новые миллионеры! Представляете, сколько богатств нам дадут за омежек, которые, наравне с водой, стали дефицитом в новом мире?
Десяток альф ответил согласными воплями, а оскорблённый до глубины души Чондэ решил вмешаться.
— Простите, что вы себе позволяете? Ворвались в нашу крепость и…
Договорить глава не успел — один из альф ударил его прикладом в висок, и Чондэ без чувств рухнул на песок. Омег захлестнула новая волна паники — они побежали, кто куда, голося на ходу. Кто-то выстрелил им в спины, и двое старших омег рухнули замертво.
— Поймать их, живо! — скомандовал Тао.
Стараясь остаться незамеченным, я отполз по стенке за угол и помчался к общежитию.
— Это неправильные альфы! Они не могут быть такими! — шептал я, размазывая слёзы.
В пустом сейчас здании было непривычно тихо. Я поднялся на второй этаж и забежал в нашу комнату. Кёнсу по-прежнему лежал на кровати и мило посапывал.
— Вставай! Пожалуйста, просыпайся! — тряс я друга, вздрагивая от каждого выстрела или омежьего крика.
— Отвали, Бэк. Иди к своему Минсокки, — пинался Кёнсу.
— Там альфы, придурок! — взвыл я.
Парень моментально открыл глаза и удивлённо на меня уставился, будто я сморозил какую-то глупость.
— Отличная попытка меня разбудить! — кисло отозвался друг и потёр поясницу. — Правда, иди куда шёл! У меня болит живот, и я хочу проблеваться!
— Нам надо уходить, пока не поздно! — слёзно умолял я, стягивая Кёнсу с кровати.
Новый выстрел заставил омегу вскрикнуть и подбежать к окну.
— Что случилось? — прошептал он, глядя на незнакомых мужчин в камуфляже, таскающих омег за волосы по двору.
Заметив, как за гаражом, где я прятался пару минут назад, один из альф стягивал штаны с трепыхающегося Бию, я поспешно оттащил от окна Кёнсу и швырнул в него брюки.
— Ну же, одевайся!
Превозмогая боль, друг натянул штаны, и вновь опустился на кровать.
— Ничего не вижу, перед глазами будто пелена, — простонал он, норовя вновь упасть на подушки.
— Да очнись ты! — встряхнул я его.
— У меня, блядь, течка! Чего ты хочешь?!
— Я хочу спасти твою задницу! — прорычал я.
Закинув тонкую ручку Кёнсу себе на плечо, я потащил его на выход. Но не успел толкнуть дверь, как та сама распахнулась. На пороге комнаты стоял тот самый Тао и три его соратника.
— Да у нас сегодня праздник! Четвёртый течный омега, — торжественно произнёс главарь. — И, смею заметить, самый симпатичный.
Кёнсу в моих руках как-то странно обмяк и соскользнул на пол.
— Ты чего? — Я присел рядом с ним и, стараясь не обращать внимание на альф, положил ладонь на плечо друга.
— Запах. Этот запах… — Кёнсу блаженно закатил глаза и даже не возразил, когда Тао легко поднял его на руках и бросил на кровать.
— Не трогай его! — Я попытался помешать блондину, стягивающему брюки с друга, но пахнущий табаком альфа ловко меня поймал и прижал к широкой груди. — Ублюдок, отпусти!
— М-м-м, какая сладенькая течная омежка. — Глаза Тао потемнели от возбуждения и он сжал небольшой член Кёнсу, вырывая рваный стон из его груди.
Не смотря на то, что из глаз ручьём текли слёзы, я прекрасно видел, как главарь стянул с себя брюки и ожесточённо вогнал член в анус Кёнсу. Тот громко застонал и обхватил худыми ножками талию Тао.
— Нет, Кёнсу, пожалуйста, — разрыдался я, пытаясь заткнуть уши, лишь бы не слышать этих звуков.
Всё должно было быть не так. Мы всегда думали, что все альфы благородные и надёжные. Мечтали, что наш первый раз будет по любви. А сейчас я видел, как совсем не благородный альфа трахал моего друга далеко не по любви. И, что самое обидное, тому это нравилось. И он не возразил, когда Тао сменил другой альфа. А потом ещё один. И ещё.
Всеми брошенный, я сидел в углу комнаты и беззвучно плакал. Вся моя привычная жизнь оказалась разрушена, и от того хотелось выть, а ещё лучше вскрыть вены. Все мечты и надежды рассыпались прахом. Всё то, чем я жил шестнадцать лет, оказалось миражом.
— Эй, может и этого покатаем? — Один из альф, спустив трусы, направился ко мне.