– Лихо ты его, – наконец смог выдавить из себя трейсер.
– Ага, – обрадованный похвалой закивал Гаврик.
– Только машину нам угробил, – принизил значимость победы Гаврика Фил.
Выбравшись из машины Буран, быстро проверил тела – все трое килдингов получили повышение в своей сектантской иерархии и отправились к своим черным богам. И что немаловажно произошло это без единого выстрела. По словам Гаврика, до лагеря килдингов осталось всего ничего, и стрельба могла бы всполошить сектантов. В силу крайне осторожной натуры Гаврика, идея как подобраться, а может даже, и проникнуть в лагерь килдингов, пришла именно в его голову. С трупов сектантов они сняли верхнюю одежду и переоделись. Широкополые камуфлированные панамы, которые носили килдинги, пришлись очень кстати – под ними удобно было скрывать лица. В придорожных кустах обнаружился и транспорт килдингов, большой черный пикап с тонированными стеклами, переделанный под катафалк. Подивившись вкусу сектантов троица «освободителей» погрузилась в это странное средство передвижения и отправилась к лагерю сектантов.
Не доехав до лагеря, они бросили машину за холмом, а сами вскарабкались на его вершину. Фил достал из рюкзака бинокль, Гаврик большую подзорную трубу.
– Ты же говорил, что у них здесь куча грузовиков стояла? – спросил Фил у Гаврика. В лагере вокруг воткнутого в землю перевернутого креста стояло всего лишь четыре легковых автомобиля. Один из которых Фил узнал сразу. На этой машине Маринка и уехала от них.
– Странно, но у них, правда, еще и фургоны были, – ответил Гаврик.
Фил продолжил осматривать лагерь. Буран, отняв у Гаврика трубу, к нему присоединился. Возле машин сектантов прогуливалось всего пять часовых.
– Может оно и к лучшему, что часть из них уехала. Тут охранников всего ничего, – произнес, рассматривая, лагерь Буран.
Рядом с перевернутым крестом был разбит шатер, и сколько человек находилось сейчас там, определить было невозможно.
– А если там, – Фил указал на шатер, – сейчас целый взвод отдыхает?
– Так у нас и для целого взвода подарок припасен, – засиял Буран, – давай так, сейчас спускаемся, садимся в машину и едем к лагерю. Подъезжаем ближе, разделываемся с охраной. Выбегает из шатра твой взвод, дарим им гостинец. Забираем Маринку и Кадета. И проделываем это все максимально быстро, пока остальные килдинги не вернулись. Вопросы? Предложения?
Фил слегка поморщился. Сколько бы Буран из себя не строил тактика и стратега, но наемник знал, что ни при каких обстоятельствах не стоит лезть на врага без разведки, не зная толком ни количества противников, ни их вооружения и возможностей. Против атаки с кавалерийским наскоком протестовала вся натура и богатый опят наемника, но в одном Буран был прав – пока разведаешь да тактику выработаешь, могут вернуться остальные сектанты. А против подавляющего численного преимущества любая тактика бессильна. У Гаврика тоже появились сомнения в плане Бурана.
– А может, я здесь останусь? Ну, типа на стреме? Появится кто-нибудь – я свистну.
– Свистнешь? – Буран глянул на Гаврика, как на умалишенного и тот сразу понял, его участие в миссии спасения не обсуждается.
Руль в этот раз Гарику не доверили, потом что подъезжать к лагерю сектантов надо было нагло и самоуверенно, как к себе домой, а у Гаврика могли запросто сдать нервы. Поэтому за штурвалом, излучая уверенность в том, что он самый настоящий килдинг, сидел Буран. Фил сидел рядом с трейсером, а на заднем сиденье, отвернувшись и глядя назад, чтобы не смотреть на приближающуюся смерть, сидел Гаврик. Когда до первых машин сектантов оставалось не более полукилометра, Фил скомандовал:
– Подъезжаем метров на пятьдесят. Останавливаешь машину, разворачивая боком. Ты выскакиваешь к капоту и косишь всех кто слева, я…
Закончить гениальные наставления Фил не успел. Из лагеря сектантов, медленно и уверенно выезжал автомобиль Маринки. Фил тут же поднес к глазам бинокль.
– Ничего не понимаю. Там Маринка сидит за рулем. Рядом Кадет связанный болтается. Что делать будем?
– Притормаживаем, пропускаем мимо, разворачиваемся и едем за ней? – предложил Буран.
– Как бы охрана не всполошилась, что мы тут у них перед носом кругами ездим. Но ладно – попробуем, – принял вариант Бурана наемник, – только панаму пониже натяни, чтобы она нас не узнала.
В лагерь вела узкая грунтовка, проходящая по дну ущелья. И когда их машина разъезжалась с маринкиной, в салоне возникла звенящая тишина. Фил избегал встречаться с девушкой взглядом, но мельком разглядел ее, сидящей в напряженной позе за рулем.
– Разъехались, теперь постоим пару минут, и двинемся за ней, – сдавленным голосом произнес Буран.
С заднего сиденья раздался сдавленный стон.
– Что? – бросил через плечо Фил.
– Мужики, тааам… – подал дрожащий голос с заднего сиденья Гаврик.
– Ну что еще, – обернулся Буран, – Фииил, лучше оглянись.
К ним, по дороге, ведущей в ущелье, не спеша приближался один из фургонов сектантов. Но не он поразил умы Гаврика и Бурана. За ним, как привязанная собачка, шел элитник, которого они встречали в Колизее. Маринка спокойно обрулила и фургон и следующего за ним элитника. Фил же остановил машину и не знал, что делать дальше. Убегать на всех порах? А куда? Впереди килдинги, позади элитник. Выбежать из машины и начать стрелять? Элиту из винтовки разве что пощекотать можно и от щекотки тот вряд ли умрет. Бабахнуть из гранатомета Гаврика, который болтался в багажнике? А вот это монстра может разозлить, а жизнь рядом с разозленным элитником проходит очень быстро. Поседеть даже не успеешь, как окажешься разорванным на несколько кусочков.
Пока эти мысли роились у наемника в голове, фургон килдингов проехал мимо их стоящего автомобиля. За ним также безразлично обогнул их и элитник. Вблизи он был больше похож на черную пантеру, начавшую принимать анаболические стероиды и есть уран ложками с раннего детства. Сходство с буйволом элитника придавала только гипертрофированная мускулистая холка. Фил с бураном окаменели, когда громадная тварь проходила мимо их машины, а Гаврик заметался на заднем сиденье. Но монстр прошел мимо, даже не повернув в их сторону головы.
– Это сейчас что было? – сдавлено прошептал Буран.
– Наше с тобой второе рождение, – ответил и сам ничего не понимающий наемник, – эта тварь точно не была человеком.
– Ага, больше похожа на пантеру или какую-то другую большую кошку. Такое случается, когда в Улей прилетает зоопарк. Потом перерождается вот такая вот экзотика.
«Экзотика» с фургоном тем временем добралась до лагеря. Фургон остановился, а элитник преданно уселся рядом с ним на землю.
– Мама, купи мне такого щеночка. Обещаю, что буду с ним часто гулять, – потрясенно вымолвил Фил.
– А кормить чем будешь? – не отрывая глаз от необычайного зрелища, изрек Буран.
– Вздорными девчонками, которые будут у меня воровать объекты миссии, – ни секунды не раздумывал перед ответом Фил.
Тент, стоящий посередине лагеря килдингов, раскрылся, и из него вышла целая процессия. Впереди шли два сектанта, обвешанных до самых бровей оружием. Потом следовал открытый паланкин, который несли, сгибаясь от тяжести, сразу восемь килдингов. На паланкине, восседал субъект, которого можно было охарактеризовать только одним словосочетанием – горя жира. Макушка его абсолютно лысой головы имела островерхую коническую форму. Шеи видно не было, зато хорошо просматривались все десять подбородков. Чем ниже, тем фигура толстяка была все шире и шире, доходя до необъятных размеров. Сколько квадратных метров материи пошло на его черный с вышитыми драконами халат было страшно себе представить. Носильщики, обливаясь потом, подтащили паланкин к сидящему на земле монстру.
– Вот кем тварь откармливать надо, а не тощими маринками, – сделал предположение о судьбе толстяка Буран.
Но это предположение оказалось в корне неверным. Сектанты поставили носилки прямо перед монстром, толстяк с большим трудом вытянул руку перед собой. И тут случилось невероятное – монстр, злобно урча, подогнул свои передние лапы и положил морду чуть ли не к ногам толстяка. Сектант в халате встал, поддерживаемый двумя килдингами. Ноздри твари затрепетали, губы начали подниматься, обнажая желтоватые, зазубренные как у акулы, зубы. Толстяк положил обе руки на морду твари, закрыл глаза и протяжно запел. Потом в бессилии упал на руки поддерживающих его сектантов. Элитник резко выпрямился и зарычал так, что попадали на землю все рядом стоящие с ним килдинги, включая и тех, что держали толстяка за локти. Тварь развернулась и огромными скачками понеслась к выходу из ущелья прямо на машину Фила. Двигалась она так стремительно, что Гаврик лишь успел вскрикнуть:
– Мамочка!
Элитник добежав до борта машины просто изящно ее перемахнул, и продолжил свой бег дальше.
– Я понял! – прохрипел Буран, – до меня дошло, кто натравил зараженных на Колизей. Этот в черном халате умеет управлять элитниками! Или всеми или конкретно этой тварью!
– Похоже на то, – согласился Фил.
– И фургоны им нужны были для того, чтобы вывезти из разгромленного стаба самое ценное. Этот жлоб контролирует элитника, тот собирает за собой орду и она прет на стаб. Потом килдинги приходят и подчищают все, что плохо лежит. И жертв себе для обрядов набирают. Если бы мы людей из Колизея не вывели…
Буран не закончил фразу, и полез шуровать в багажнике.
– Ты чего? – спросил у трейсера Фил.
– Я не знаю, что в ампуле у того пацана было и как эта бактерия может на Улей повлиять, но килдингов надо остановить. Перед атакой орды зараженных не устоит ни один стаб! Да они же в Улье сплошные пепелища оставят!
Довольный Буран выудил гранатомет, которым их пугал Гаврик. Глядя на горящие глаза трейсера Фил понял, что его не остановить.
– Дай мне, – забрал гранатомет у Бурана Фил, – я с такими штуками лучше управляться умею.
Буран передал Филу трубу гранатомета.
– И нам лучше подождать – вон, смотри.
Килдинги, наконец, отошли от грозного рева элитника, подхватили паланкин и понесли его к прибывшему фургону. Другие сектанты раскрыли двери фургона и стали выгружать из него груз. Фил поднес к глазам бинокль – в фургоне находилось оружие. Туда оно видимо перекочевало из какой-нибудь оружейной лавки Колизея. Килдинги довольно размахивали руками, радуясь богатой добыче, и столпились возле фургона, стараясь получше разглядеть его содержимое. Наемник заметил, что несколько сектантов оборачивались в сторону их машины, не понимая, почему их подельники застряли на полпути к лагерю. Надо было срочно действовать, пока их непонимание не переросло в подозрение.
– Пора! – скомандовал Фил и отрыв дверь, рывком вышел из машины. То, что за ним вылез Буран, было ожидаемым, но наемника удивил Гаврик, рванувший вслед за нами, со своей древней винтовкой со скользящим затвором наперевес.
Фил закинул гранатомет на плечо и сквозь прицел увидел обернувшихся в его сторону килдингов с удивленными вытянувшимися лицами. Мучений с выбором цели у наемника не было – все сектанты собрались вокруг толстяка на паланкине, как цыплята вокруг наседки. Фил поймал в прицел эту груду мяса и выстрелил. С громким хлопком ракета вырвалась из трубы и полетела в сторону сектантов. Удивление на лицах сектантов сменилось ужасом, они любили причинять боль другим, но сами ее испытывать наотрез отказывались.
Ракета принесла им не боль, она принесла им очищающее пламя Инферно. Снаряд попал ровно туда, куда целился Фил, в такую крупную цель как главарь килдингов было сложно промахнуться. Громыхнуло, в воздух взметнулись куски плоти и обрывки черного халата. Стоящих рядом с главарем сектантов также разорвало в клочья, а остальных посбивало на землю и контузило резким перепадом давления.
Фил отбросил опустошенную трубу и вскинул винтовку. Ползающие по земле, оглушенные килдинги представляли собой легкие цели и отправлялись в свой сектантский ад пачками. Из шатра на звук взрыва и стрельбы выскочило трое килдингов. Они еще в оцепенении озирались на побоище в их лагере, как к кровавому веселью присоединился Буран. Его штуцер дважды коротко рявкнул, снеся голову одному и проделывая дыру размером с тарелку в груди другого сектанта. Третий успел выдать длинную неприцельную очередь, но его тут же скосил Фил. Наемник быстро окинул взглядом лагерь килдингов – любое движение отсутствовало.
– Ну что? Доволен? – сказал, обернувшись к Бурану, Фил.
– Помнишь, я обещал найти того элитника и объяснить, что на стабы нападать нехорошо? Считай, даже лучше получилось. Я наказал не винтовку, а стрелка. Тем уродам, – Буран кивнул на щедро разбросанные остатки килдингов, – которые весь этот кошмар в Колизее устроили.
– Улей спасен, злодеи наказаны, а нам пора рвать когти, пока их дружки не подъехали, – предложил Фил, и Буран кивнул, вынуждено соглашаясь. Элемент неожиданности уже не сработает, дымящийся лагерь полный трупов сразу насторожит вернувшихся с добычей из Колизея.
Фил и Буран сели в машину. Потом обернулись и посмотрели на заднее сиденье. Потом выглянули наружу. Гаврик лежал на спине, глядя в небо чистыми голубыми глазами, из-под каски по его лбу стекала тонкая струйка крови. Выстрелить успел всего один килдинг, и всего одна пуля нашла цель. Тело бывшего актера, так и не научившегося жить в Улье, трейсер и наемник забрали с собой. И похоронили Гаврика на живописной полянке с могучим дубом и переливчато журчащим родником под ним. А потом они стояли возле свежей могилы, мяли в руках панамы и не могли придумать, что сказать про едва знакомого им человека.
– Неплохо здесь ему будет, – наконец, вымолвил Буран, – это конечно не его любимое ущелье. Но здесь тоже тихо. Спокойно и красиво.
– Чужой он был для Улья, – глядя на могилу, тихо произнес Фил.
– Вот и ушел в лучшее место. Не зря Алексий считает, что Улей это чистилище. Тут только злодеям и грешникам жить.
Наемник и Буран в подавленном настроении сели в машину, где Фил достал навигатор и показал направление на маячок трейсеру. Ехали молча, радость от разгрома сектантов испарилась.
Глава 12
Буран потряс флягой над раскрытым ртом, из нее выпало несколько капель.
– Все, живун закончился.
Фил, сидящий за рулем, снизил скорость, выехал на обочину и остановился. Потом отстегнул браслет с вытяжкой и протянул его Бурану.
– Надень, там концентрированный живчик. Сделает тебе инъекцию и порядок.
– Его тебе внешники дали? – с сомнением посмотрел Буран на браслет.
– Ага.
– Можно я тогда воздержусь? Кто его знает, что они туда накачали. Может там яд накопится в организме за пару месяцев и кирдык. Они же вроде беречь тебя не собирались, как я понял.
Фил пожал плечами, достал из рюкзака новую ампулу с сывороткой и вставил ее в браслет. Убеждать Бурана, рассказывая про то, что адмиральскому сынку такой же браслет выдали, он не стал. Хозяин – барин. Хочет пить гадость с мерзким вкусом, пусть пьет.
– Но у нас не только живун кончился. Припасов с собой вообще не осталось. Ни воды, ни еды. Надо будет в какой-нибудь городок по пути заскочить и затариться.
Возразить Филу было нечего, война на голодный желудок, это не война, а сплошное мучение с желудочными коликами. Город не заставил себя долго ждать, вдоль дороги замелькал пригородный частный сектор.
– Заезжай вон в тот двор. Машину здесь бросим, чтобы со всего города зараженных не собирать на звук мотора.
Выходить из автомобиля, пусть даже катафалка, в пугающую тишину города не хотелось. Выбитые витрины, здания с черными пятнами выгоревших этажей, трава, пробивающаяся через трещинки на тротуарах и дорогах. Все эти знаки конца человеческой цивилизации давили на психику почище, чем вой подлетающей мины. Засмотревшись на разросшийся плющ и дикий виноград, превративший стены домов в пышный зеленый ковер, Фил зацепил ногой бутылку, которая громко зазвенев, заскользила по асфальту. Идущий впереди Буран обернулся и недовольно покачал головой – такой звон в пустом городе разносился на несколько кварталов.
– Везде города брошены? – спросил Фил у трейсера.
– В целом да. Водопровод не работает, электричества нет. Фермерские ярмарки по выходным не проводятся, поэтому жратвы тоже мало. Поэтому умные люди из городов сразу пытаются выбраться, ну а глупые становятся кормовой базой для зараженных. Да что там говорить – отсутствие канализации при скученном населении в городе становится неразрешимой проблемой.
– А еду мы тут точно отыщем? Город выглядит давно заброшенным.
– Разносолов я тебе не обещаю. Согласен, город давно не перезагружался, но всегда можно какие-нибудь крошки отыскать. Даже если все магазины вынесли, то можно по домам пробежаться. Там банку консервов, здесь пакет крупы. Хотя это опаснее, в подъездах на кого угодно напороться можно.