Я понимал, что сорвался. Я уже не стоял на краю бездны. Я летел в нее вниз головой.
- Даня! – потрясенно ахнула мама.
Вовка замер и притих. Асталин нахмурился, но я с ужасом понял, что это всего лишь очередная его маска. Его глаза блестели, и я уже знал, что это означает. Он был доволен происходящим. Все шло по его плану, а я только играл ему на руку, как послушная марионетка.
- Успокойся, Даня, - вкрадчиво сказал начальник и перевел взгляд на маму. – А вы постарайтесь не волноваться, Анна Викторовна. Я же говорил, что такое состояние вполне объяснимо. Это не страшно. Я уверен, что все будет хорошо. Главное, в чем сейчас нуждается ваш сын, – это покой.
- Да, я помню, - дрожащим голосом согласилась мама и через силу улыбнулась. Асталину, не мне.
- Ну что ж, давайте пить чай.
Чаепитие растянулось еще на какое-то время. Я не проглотил ни кусочка кремово-воздушного торта из французской кондитерской. Мне просто кусок в горло не лез. Наконец, пытка подошла к концу, и Асталин встал из-за стола.
- Спасибо, Анна Викторовна. Все было очень вкусно. До свидания.
- До свидания, Андрей Александрович. Это вам спасибо за все. Приходите к нам в любое время.
Мама встала, чтобы проводить гостя, но я оказался быстрее.
- Я сам провожу.
Мы вышли во двор. На улице уже было темно. Воздух был прохладным и свежим после дождя, который моросил весь день. Меня трясло, но вовсе не от холода. Я стоял на пороге, а начальник в нескольких шагах от меня. Все окна в доме были закрыты, и я знал, что мама и Вовка меня не услышат, если не слишком повышать голос.
- Никогда больше не смейте приходить в мой дом, - напряжено сказал я. - Никогда, ясно вам?
Асталин стоял на шаг дальше от облачка света, распространяемого лампой над крыльцом. Его лицо было в тени, но я все равно видел, как он усмехнулся.
- Вы меня слышали?! – я повысил голос.
- Это угроза? – негромко спросил он. – Между прочим, меня пригласила твоя мама.
- Не смейте приближаться к ней! И к Вовке тоже! Оставьте меня и мою семью в покое!
Что-то теплое и мягкое ткнулось в мой бок огромной шерстяной массой. Это был Тимур. Он сдавленно рычал и скалил зубы, не отрывая глаз от фигуры в вечернем мраке. Я слишком поздно понял, что его тело сжалось для прыжка, и не успел ничего сделать. Тимка рванулся вперед, но темные глаза блеснули красным, и в следующую минуту моего защитника отбросило к стене невидимой силой. Он ударился о холодный камень и сполз на землю, поскуливая, как щенок.
Асталин двигался, как бесшумная молниеносная тень. Он навис надо мной, и я не смог даже отшатнуться. Сильная рука сжала мой затылок, притягивая меня ближе, лицом к лицу с ним и заставляя смотреть в алеющие глаза.
– Ты еще не понял, котенок? – насмешливо прошептал он. – До сих пор? Я никогда тебя не оставлю.
Вторая рука очутилась на моей застывшей спине, и длинные тонкие пальцы медленно заскользили по мягкой ткани футболки.
- Помнишь, тогда на озере я сказал, что у тебя нет никаких шансов в борьбе со мной? Так и есть. Потому что я сильнее тебя. А еще у меня много козырей, о которых ты даже не догадываешься. Так что лучше сдайся сам.
Его губы были совсем близко. Горячее дыхание обожгло мою щеку, и я содрогнулся. Нет! Только не опять!
Каким-то чудом мне удалось вырваться из его рук. Это было слишком легко, чтобы я мог поверить, что сделал это сам. Он отпустил меня, и я отшатнулся назад к двери, слишком ошеломленный и испуганный, чтобы продолжать храбриться.
- Убирайтесь! – через силу выдавил я. – Катитесь к чертям собачьим из моего дома!
Ответом мне был негромкий смех. К моему глубокому облегчению, Асталин направился к воротам, но потом вдруг остановился и оглянулся, посмотрев на меня красными огоньками глаз.
- Знаешь, котенок, я был довольно терпелив с тобой, - сказал он. - Но сейчас мое терпение уже подходит к концу. Подумай об этом, пока у тебя еще есть время.
Он ушел. Негромко цокнула калитка, и в следующую минуту послышался звук заводимого мотора. Потом в мою ладонь ткнулся холодный нос поскуливающего Тимура, и я без сил опустился на порог, прислонившись к теплому и мягкому собачьему боку. Ноги меня не держали. Я был совершенно измотан.
Комментарий к Глава 2
========== Глава 3 ==========
Следующая неделя была не просто тяжелая. Она была невыносимая. Асталин сдержал свое слово. Он не собирался оставить меня в покое. И не давал мне забыть о себе ни на минуту.
На следующий день я первым делом принес новое заявление. Это была очередная глупость с моей стороны. Начальник протянул руку, но вместо того, чтобы взять листок бумаги, схватил меня. Его пальцы начали настойчиво гладить мое запястье, лаская выступающие под кожей бугорки вен. Мои щеки вспыхнули. Я вырвал руку и поспешил убраться из кабинета. Уходя, я прекрасно слышал звук разрываемой на клочки бумаги.
В конце концов, я написал еще одно заявление и отправил его без согласования. Однако на этом неприятности не закончились. Последовавшая подготовка квартального отчета превратилась для меня в настоящую пытку. Недолго думая, Асталин потребовал, чтобы я делал отчет вместе с ним. Эту потрясающую новость мне принесла Риточка, появившаяся специально для этой цели на пороге моего кабинета. В последнее время она выполняла обязанности Лины и, судя по всему, была очень довольна своей судьбой, несмотря на очевидное понижение с главного специалиста до обычного секретаря. По крайней мере, по всем поручениям Асталина девушка предпочитала бегать лично, пренебрегая услугами телефонной связи.
- Даня, бери все свои бумажки и бегом к начальнику, - настойчиво заявила она, нетерпеливо постукивая по двери. – Андрей Александрович уже заждался. Он решил, что квартальный отчет вы будете делать вместе.
- А я решил, что сделаю его один.
Я продемонстрировал Риточке лист с расчетами.
- Можешь сказать Андрею Александровичу, что половина уже готова.
- Но он ясно сказал, что ждет тебя, – запротестовала девушка. – Боюсь, что он разозлится.
- Рит, мне плевать, если он разозлится. Извини, но я не пойду.
Выпроводив расстроенную девушку, я погрузился в работу. Через несколько минут зазвенел телефон на моем столе. Не отрываясь от бумаг, я протянул руку и, сняв трубку, положил ее на стол. Вот так. Пусть этот урод объявит мне выговор, если хочет, но я никуда не пойду.
Урод не стал объявлять мне выговор. И больше не присылал ко мне Риточку. Вместо этого он пришел сам. Услышав, как открывается дверь, я поднял голову, уже холодея от нехорошего предчувствия. На пороге стоял Асталин и смотрел на меня с улыбкой, от которой бросало в дрожь.
- Игнорирование распоряжений начальника - это серьезный проступок, Даниил Владимирович, - насмешливо сказал он. – Пожалуй, мне стоит лишить вас премии.
- Как пожелаете, Андрей Александрович, - процедил я. – Все равно я никуда не уйду из своего кабинета. Это мое рабочее место.
- Как скажешь. Тогда я тоже останусь.
Он закрыл дверь и направился ко мне. Я не успел опомниться, как он очутился совсем рядом и наклонился надо мной. Его руки легли на край стола, по обеим сторонам от меня, заключая меня в ловушку.
- Ну, показывай, что ты уже сделал, - вкрадчиво протянул начальник. – Я хочу посмотреть, как ты работаешь.
- Уйдите, – сквозь зубы выдавил я, стараясь не паниковать. – Вы мне мешаете.
- Я тебя смущаю?
Его рука оказалась на моем плече и плавно скользнула вниз.
- Успокойся, котенок. И лучше смотри в таблицу расчетов. Ты перепутал данные в левой графе.
Настойчивые пальцы гладили и ласкали мою грудь прямо сквозь ткань рубашки. Он нащупал сосок и сжал его.
- Уберите от меня свои лапы!
Я резко вскочил, опрокинув стул. Это была ошибка. Асталин был слишком близко и мгновенно схватил меня за плечи. Его глаза блестели, выдавая все его намерения. Он просто играл со мной, как хищник с мелкой зверушкой, наслаждаясь ее испугом, прежде чем проглотить. Я попытался вырваться, но не смог даже оттолкнуть его.
- Попался, малыш, - прошептал он.
Меня спасла неугомонная Риточка. К счастью, она додумалась постучать, прежде чем войти.
- Андрей Александрович, вы здесь? К вам Горченко приехал. Он сказал, что вы его ждете.
- Уже иду.
Асталин с видимым сожалением отпустил меня и ушел. Я тоже не стал задерживаться в ставшем вдруг небезопасном кабинете и, быстро собрав все свои папки, двинул к Серафиме и девчонкам. По дороге я утешал себя мыслью, что это не трусость, а тактическое отступление.
Вот такими стали мои рабочие будни. Я был на пределе. На нервной почве мне начало казаться, что за мной кто-то следит, и я поймал себя на том, что дергаюсь от каждого шороха. Единственным разумным выходом из этой ситуации было немедленно уйти из Института, не дожидаясь двухнедельного срока, но я не мог этого сделать, потому что опять пропал Степашка. Его не было ни в моем кабинете, ни в приемной. Я чувствовал, что с ним случилось что-то плохое. Понимая в глубине души, откуда ноги растут, я все же обошел в поисках домовенка весь Институт и первым делом побывал у Кости. Но тот не дал мне и слова сказать про Степашку.
- Ты совсем с головой не дружишь? – сходу накинулся на меня Луковский. – Или эта хрень собачья насчет твоего увольнения неправда? Успокой меня и скажи, что так и есть! Как ты можешь уволиться, если ты влюблен по уши в этот наш чертов ИЭС!
- Костя, я и правда увольняюсь.
- Что ты сказал?
Костя потрясенно уставился на меня.
- Блин, не верю! Почему?!
- Извини, ты просто не поймешь, - покачал я головой.
- Конечно, я ведь такой тупой! Что за муть с тобой приключилась за время твоего отпуска? Ты сам на себя стал не похож. Ты глаза свои видел? Они же совсем дикие!
Я ничего не мог ему сказать. Совсем ничего. Но насчет диких глаз он, наверное, был прав.
- Что вообще творится в этом Институте? – сокрушенно выпалил Костя. – Сначала ты с катушек слетел, потом мне новую начальницу подогнали! А еще, какого хрена мы оказались в центре политической возни с выборами мэра?
Я был в курсе Костиных тревог. У него действительно появилась новая начальница. К искреннему удивлению всего Института, эту должность отдали Инессе Бариновой, которая так и не вернулась к себе в Звенигород. Вместо этого она осталась работать у нас и возглавила медицинское отделение нашего Института. По счастливой случайности, эта талантливая барышня оказалась еще и обладательницей диплома медика.
Что касается политической возни по случаю предстоящих выборов, то здесь я был осведомлен гораздо меньше. Я знал только, что основной кандидат на кресло мэра, наш местный олигарх с криминальным прошлым Виталий Горченко, вдруг зачастил к нам в Институт после недавнего круглого стола.
По большому счету, мне было не до Инессы и Горченко. Сейчас меня больше всего волновали двое маленьких домовых. И Степашка, и Матрена как сквозь землю провалились. Я обошел весь Институт с горьким пониманием того, что все мои поиски напрасны. Исчезновение домовых было неслучайным. Я был готов поклясться, что тут постарался Асталин. Он ведь говорил, что у него есть козыри. Похоже, это один из них.
В данной ситуации у меня не было другого выхода. Я должен был узнать правду. Собравшись с духом, я направился к Асталину.
- Андрей Александрович, к вам Маринский, - с важным видом объявила Риточка, на секунду проскользнув в кабинет начальника. – Сказать, пусть придет позже?
- Нет, пусть зайдет.
Меня пробрала нервная дрожь от одного лишь звука этого ненавистного невозмутимо-спокойного голоса. Обойдя Риточку, я зашел в кабинет. Асталин сидел в своем кресле. Он был не один. У окна стояла ведьма Анжела и что-то делала с огромным засохшим растением в керамической кадке.
- А-а, Даниил, - лениво улыбнулся начальник. – Что могло случиться такого, что ты сам пришел ко мне? Или тебе надоело убегать?
Я не видел смысла в том, чтобы ходить вокруг да около. На стоявшую у окна ведьму мне было глубоко плевать.
- Что вы сделали со Степашкой? Где он?
- Почему ты решил, что я знаю, где твой домовой?
Асталин даже не стал делать удивленный вид. Он продолжал улыбаться.
- Потому что знаю. Куда вы спрятали его и Матрену?
- Ненавижу домовых, - вдруг вмешалась в разговор Анжела. Она теребила высохшие до черноты лепестки своего странного растения, состоявшего из двух карликовых деревьев с переплетенными ветвями. – Мелкие пакостники, прячущиеся по углам, вот кто они такие. Комнатные цветы нравятся мне гораздо больше. Например, вот этот цветочек. Как он тебе?
Она явно обращалась ко мне.
- А это цветочек? – с неприязнью уточнил я. – Больше похоже на сухую колючку.
- Тебе не нравится? Значит, ты не будешь возражать?
Анжела взяла канцелярские ножницы и с усмешкой, адресованной тоже мне, поднесла их к почерневшей ветке.
- Анжела! – окликнул ее Асталин. – Не перестарайся.
В этот момент в кабинет влетела Риточка.
- Андрей Александрович, у меня плохие новости!
- Рита, для таких случаев существует телефон, - поморщился начальник. – Вам не надо прибегать ко мне лично по каждому вопросу. Тем более, врываться без стука.
- Извините, но мне только что звонил Григорий Евгеньевич! Дело в том, что в Хранилище одному охраннику стало плохо. Григорий Евгеньевич поспешил туда и попросил немедленно вам доложить.
- С ума можно сойти, - пробормотал Асталин и потянулся за своим телефоном.
Я негромко фыркнул себе под нос. Новость, принесенная Риточкой, меня не удивляла. В Хранилище за последнее время появилось столько артефактов, что их сила могла отправить в нокаут весь Институт.
Григорий оказался вне зоны доступа. Очевидно, он уже успел спуститься в Хранилище. Асталин отложил мобильный и быстро вышел из-за стола.
- Ладно, пойду посмотрю что там. Анжела, ты тоже пойдешь. Твоя сила может понадобиться.
Я шагнул было к двери, но, к сожалению, о моем присутствии никто не забыл.
- А ты останешься здесь и дождешься меня, - приказал начальник.
- С чего бы это я…
- Ты же хочешь узнать о судьбе твоего домового?
Он одной фразой перебил все мои возражения. Я был вынужден подчиниться. Начальник и ведьма ушли, и я остался один в пустом кабинете. Решив лучше рассмотреть странное растение Анжелы, я направился к окну, но по пути неловко зацепил стол бедром и скривился от боли.
В следующую минуту яркая вспышка неожиданного воспоминания поглотила меня целиком. Реальность сменилась прошлым, и весь окружающий мир померк. То, что я увидел и почувствовал, не было настоящим, но это не имело никакого значения, потому что для меня все это было словно наяву.
Я находился здесь же, в кабинете начальника. Край стола больно давил в мои бедра, и я отчетливо ощущал эту боль, так же, как и свою полную беспомощность в чужих руках. Мое тело было практически обездвижено. Асталин прижимал меня к столу и горячо шептал на ухо:
- Ты не сможешь ничего сделать. Ни оттолкнуть меня, ни сбежать. Твое тело полностью в моей власти.
Он был прав. Я чувствовал, как невидимые браслеты на моих запястьях и шее опутывают меня словно паутиной. И паук тоже был рядом, готовясь проглотить меня целиком.
Асталин не торопился. Он медленно расстегивал мою рубашку, чтобы тут же распахнуть ее на груди и сжать пальцами сосок. Потом наступила очередь брюк, и он стянул их вместе с трусами вниз, до самых лодыжек. Взяв мой член в руку, начальник начал неторопливо поглаживать его по всей длине, одновременно надавливая на головку. Его прикосновения были мягкими и в то же время настойчивыми. Он не останавливался, продолжая ласкать меня с очевидным намерением добиться соответствующей реакции.
Я не хотел этого, но не мог ничего поделать. Вопреки всему мой член постепенно набухал и становился влажным, подчиняясь движениям его пальцев.
- Молодец, - довольно прошептал он. – А теперь повернись и расставь ноги пошире.
Горячая волна прошла вдоль моего позвоночника, и мое тело подчинилось против моей воли. Я развернулся, и он тут же прижал меня к столу. Его руки скользнули по моим ягодицам, массируя и раздвигая, чтобы коснуться отверстия между ними.