Такого раздражения я давно не испытывала. Хотелось что-то разбить, возможно, даже об одну черноволосую голову, но, сделав пару глубоких вдохов, я успокоилась. Теперь у меня есть необходимая информация; если она еще и подтвердится после разговора с моим подозреваемым, то с чистой совестью можно начинать искать другого претендента на роль убийцы ларэ Софии. И нужно куда-то пристроить ларо Риэнхарна, дабы он оказался вне зоны досягаемости моих коллег. Выпускать кахэ сейчас явно не стоит.
Я собрала свои вещи, сдержанно поблагодарила почтенного вельможу за содействие следствию и покинула особняк, двери которого захлопнулись за мной с очевидным облегчением. Закономерная реакция на присутствие в доме представителей закона: не существует на свете таких людей или нелюдей, которые считали бы себя полностью безгрешными, если не перед законом, так перед собственной совестью. А если есть грех — должно быть и наказание, потому на тех, кто облечен властью наказывать за проступки, всегда смотрят с благоговейным ужасом. А уж когда дознаватель считается предвестником неотвратимого возмездия, то при его виде все вообще стараются забиться в самый дальний и темный угол. Я умело создала образ идеального дознавателя и теперь лишь заботилась о том, чтобы никто не посмел усомниться, будто за ним есть что-то еще, помимо стальной ларэ Тьен. Хотя я же и есть стальная Риннэлис Тьен, не боящаяся ни богов, ни демонов и принимающая во внимание только мнение уложений, которые действуют на территории королевства Эрол.
Было уже пять часов вечера, виски упорно сдавливало тупой болью — таким ненавязчивым образом мое уставшее тело сообщало, что с него на сегодня хватит и оно страстно желает принять горизонтальное положение. Но одновременно с усталостью во мне растекалось щекочущее изнутри любопытство. Какое выражение будет на лице этого нелюдя, когда он поймет, как много я знаю о его жизни и причинах его пребывания в столице. Это именно то, чего я хотела; раздавить его, размазать по полу и с удовольствием наблюдать, как он корчится. Наверное, я действительно ненавижу этого кахэ, если так жажду его уничтожить…
Охранники у входа управы ни капли не удивились моему позднему визиту на работу — я, бывало, и ночью появлялась, если в голову приходила какая-то идея, исполнение которой не могло быть, по моему мнению, отложено до утра.
Около допросной, естественно, никого не было. Остальные дознаватели не обращали внимания на вопиющие нарушения дисциплины, которые допускали охранники, а моего прихода никто не ждал. Значит, пора показать этим бездельникам, кто в доме хозяин, и снова напугать до икоты, тогда будут еще примерно месяц сносно работать.
Охранников я прождала минут пятнадцать, но никто и не подумал явиться. Медленно закипая от праведного гнева, я решила: у меня не настолько много времени, чтобы тратить его на бесполезное ожидание. А пообщаться на интересующие темы с ларо Риэнхарном можно и в его камере, благо я знаю, где он обитает. Но эти жалкие бездельники еще горько пожалеют об очередном нарушении своих профессиональных обязанностей. Я могу простить и забыть многое, но только не пренебрежение к своему долгу. Меня вообще сложно вывести из себя, но если уж кому-то это удавалось, то пощады не было никому. А сейчас я была невероятно раздражена.
В груди все разрасталась и разрасталась вполне объяснимая злость, жертвой которой было суждено стать ларо Риэнхарну, хотя и не он ее вызвал.
Когда я появилась в поле зрения двух стражников, охранявших вход в камеры содержащихся под стражей, эта парочка как-то странно на меня посмотрела и дружно свела копья, загораживая проход. Подавив желание применить магию, я сухо поинтересовалась: — Что. Это. Значит.
Доблестные стражи опали с лица. Обычно я проявляла чудеса выдержки и спокойствия, но когда начинала говорить подобным тоном, все готовились к худшему.
— Ларэ Тьен, вам нельзя тут находиться, — проблеял один из этих несчастных.
Я смерила его ледяным взглядом и, не ответив, двинулась прямо к входу, планируя, если понадобится, разнести копья вместе со стражниками, посмевшими преградить мне дорогу,
— Ларэ Тьен… Но вам действительно нельзя! Приказ ларо Гросса! — перепугано воскликнул второй.
— Здесь находится фигурант расследуемого мною дела, — мягко сообщила я, сама удивившись шипению в своем голосе. — И никто не вправе запретить мне появляться там, где содержат моего фигуранта!
Охрана поежилась, но сдаваться не собиралась. Я тоже не собиралась.
— Мы не… — проблеял первый.
— Вас в каком гробу хоронить, открытом или закрытом? — Мое терпение окончательно и бесповоротно кончилось.
— Мы…
— Закрытом, — констатировала я, резко выбросив вперед руку. Оба охранника упали на пол с противным дребезжащим звуком. Думаю, что когда они очнутся, то будут иметь счастье лицезреть точные отпечатки кольчуг на собственной коже. Хамство никогда не должно оставаться безнаказанным.
В груди кольнула неожиданная тревога. Да что же такое должно сейчас происходить здесь, если меня так упорно не пускали?! Боги и демоны… Вот только не надо…
Я метнулась к двери, за которой должен был находиться кахэ. В голове застучала ярость пополам со страхом. Камера оказалась не заперта.
Когда я с оглушительным грохотом распахнула дверь, на лицах присутствующих в нынешних личных апартаментах ларо Риэнхарна отразились самые противоречивые эмоции. Кахэ с удавкой на шее посмотрел на меня, как на родную мать после долгих лет разлуки, тип, душивший нелюдя, взирал на меня с недоумением и опасением, стражник, который не давал ларо Риэнхарну дергаться во время процесса убиения, — с вящим ужасом. Незадачливого убийцу я в порыве тихой ярости наградила одним из пыточных заклятий, отличавшимся длительностью действия. Заслужил. Охранник попытался притвориться фрагментом каменной кладки и, судя по затравленному взгляду, смертельно завидовав душителю, который, скуля, катался по полу.
— Вам петля, — с любезной улыбкой сообщила я. — Надеюсь, когда вы решили ассистировать в таком опасном деле, как убиение моего фигуранта, то озаботились составлением завещания?
Н-н-н… — попытался ответить стражник.
— Нет? Увы, боюсь, это уже ваши личные проблемы. Кахэ, успевший откинуть подальше от себя удавку, с остервенением растирал шею и дышал так старательно, что сразу было ясно: он и не надеялся на возможность еще раз насладиться таким простым действием.
Стражника, имевшего наглость стать пособником убийцы, я просто парализовала заклятием, дабы потом не отписываться весь ближайший месяц за несанкционированное применение магии к работникам городской стражи. Потом решила, что настало время уделить внимание и полупридушенному ларо Риэнхарну, который сидел, прислонившись к стене, и смотрел на меня со странным, непонятным для меня выражением глаз.
— Никогда бы не подумал, что скажу это, но я рад вас видеть, ларэ Риннэлис, — хрипло, с огромным трудом произнес кахэ, чувствуя, как немилосердно болит шея. Но эта боль была просто чудесной, поскольку лишний раз напоминала: он все еще был жив.
Уж представляю, — понимающе усмехнулась дознаватель, оглядывая его камеру, как полководец — поле боя, на котором одержал очередную победу. Девушка была уже совершенно спокойна к собрана, будто и не она несколько минут назад была готова разнести все здание до основания от бешенства. Оказывается, эмоции у дийес Тьек есть.
— Тарн! — чуть повысила голос человечка, устремив взгляд на невидимого для кахэ собеседника. — Ты нужен мне. И возьми пару своих ребят поумнее. Да, мне также понадобится гербовая бумага, перо и чернила. Да, рапорт. Нет, еще жив, но я постараюсь сделать так, чтобы этот факт стал историей.
Сухо и четко, но в голосе еле слышно звенело негодование.
— И Лэра позови. Да, я знаю, у него рабочий день закончен, но скажи: я его очень прошу прийти. Естественно, сочтемся. Жду.
Что это за заклинание, позволяющее общаться на расстоянии так, будто собеседник стоит перед тобой, кахэ не знал, а те еле заметные колебания реальности, которые сопутствовали разговору, ничего ему не объяснили.
«И когда только ничтожные смертные успели настолько превзойти нас, кахэ, народ Слова, в искусстве магии?» — чуть раздосадованно подумал мужчина, искоса поглядывая на дознавателя, которая обращала на него внимания не больше, чем на связанного чарами стражника, исправно приносившего ему еду во время заключения, а вот сегодня помогавшего его убивать.
А вот интересно, с чего это дийес Риннэлис решила сегодня навестить его, да еще и в камере? Убийцы были абсолютно уверены, что дознавателя сегодня в управе не будет, поэтому и решились покончить с нелюдем. А дийес Тьен все-таки явилась, причем на диво вовремя, еще бы минута — и поднять кахэ смог бы разве что некромант. Какую же новость хотела сообщить нелюдю девушка, если пришла на работу уже вечером? Уж явно не рассказать о прекрасной погоде!
Впрочем, какой бы информацией дознаватель ни собиралась поделиться со своей несчастной жертвой, сейчас она явно изменила свои планы.
— Риш! — Рядом возник, как бес из табакерки, рослый человек, также одетый в фиолетовое, но не в мантию дознавателя, а в колет и брюки. Мужчина, возможно, был бы даже красив, если бы не ухмылка, которая больше пристала балаганному шуту, нежели служащему королевской стражи. — Что у тебя стряслось?
Дийес Тьен молча указала пальцем на все еще не полностью пришедшего в себя нелюдя, затем — на пребывающего в обмороке душителя.
— У меня фигуранта чуть не удавили, — недовольно поджала губы дийес Тьен. — Причем с благословения ларо Гросса. Тарн, составь, пожалуйста, протокол, я рапорт буду подавать.
— Полагаю, Гросс может попрощаться со своим постом? — со смехом спросил названный Тарном.
— Да, — кивнула Риннэлис. — Я так просто этого не оставлю. Он посмел вмешаться в мое расследование. Он на моего фигуранта покусился, а другого у меня пока что нет… Если бы меня нелегкая в управу не принесла, я бы завтра была осчастливлена относительно свежим трупом!
— А Лэр тебе нужен для засвидетельствования попытки убийства. Я правильно понял?
— Да. И пусть твои ребята посмотрят за моим нелюдем, иначе, боюсь, ларо Гросс напоследок попытается меня «обрадовать» убиением этого парня.
— Он тебе так дорог? — расхохотался человек, иронично поглядывая на насупленного кахэ.
— Естественно. Как напоминание о безгрешности моей карьеры, — проигнорировав пошлый намек, спокойно ответила дийес Тьен.
— Зря старик сунулся в твои дела. Неужто он помешался? Пытаться лезть в твое расследование могут только ненормальные или самоубийцы!
— Это смотря сколько заплатить… — протянула дознаватель, глядя на Риэнхарна, в тот момент больше всего на свете желавшего стать невидимым, потому что смотрели на него оценивающе, как на скот, ведомый на бойню.
— За него могли много заплатить? — не поверил Тарн.
— О да…
Да. За кахэ могли невероятно много заплатить. Вот только непонятно: то ли цена обусловлена родовитостью жертвы, то ли — заказчика, в интересах которого скорейшее упокоение нелюдя.
— Здравствуй, радость моя! — звонко чмокнул меня в щеку явившийся Лэр, наш алхимик и эксперт, повергнув своей фамильярностью в полуобморочное состояние и без того не особо бодрого кахэ. — Что за шум? Где драка?
Лэр имел странное свойство заполнять собой все имеющееся пространство, несмотря на не слишком крупную комплекцию: средний рост, среднее телосложение, обычное, ничем не примечательное лицо, серые неяркие глаза, нос картошкой, большеватые, на мой вкус, уши, крупный рот. В общем, далеко не мечта девушки. Но внешность его дополнялась бездной обаяния, умом и потрясающим чувством юмора, так что у алхимика не было отбоя от особ женского пола.
Я не зря позвала именно Тарна и Лэра: эти двое были единственными, кому я безоговорочно доверяла, зная, что они меня не предадут ни за какие деньги, причем не из-за страха перед моей местью. Мы вместе учились в школе, а потом в академии, и эта парочка грудью прикрывала меня еще тогда, когда я была всего-навсего Риш, а не грозной ларэ Риннэлис Тьен. Наша дружба пережила годы учебы и теперь дополнялась взаимовыгодным сотрудничеством, к немалому удовольствию всех сторон.
— Если бы была только драка, то Риш нас бы не позвала. С дракой она и сама может разобраться! — насмешливо фыркнул Тарн.
— У меня тут покушение на убийство, Лэр, — объяснила я.
— Неужели тебя убивали? — прыснул мой приятель.
— Его, — кивнула я в сторону кахэ, который усиленно делал вид, что происходящее к нему не имеет отношения.
Лэр мгновенно кинулся к опешившему от такого энтузиазма нелюдю, ощупал и осмотрел его, в черновом варианте диктуя одному из шустрых парней Тарна свое заключение.
— А хорошо парня душили, профессионально! — радостно заявил мне алхимик. — Яд, видимо, не применили потому, что демоны знают, какая отрава кахэ возьмет. Кто же это нелюдя так любит? Ты-то не развлекаешься на досуге отправлением на тот свет собственных подследственных. Это точно. Все мои подследственные доживали до суда, даже если они этого категорически не желали. Мне совершенно не нужно, чтобы пошли слухи, будто бы я недобросовестно делаю свою работу. Моя репутация дознавателя слишком дорога мне.
Тарн тоже старательно строчил на листе отходную для дражайшего ларо Гросса. Старый лис и так был нечист на руку, захоти кто-то безвременно прервать его карьеру — это дело не составило бы особого труда. Но ларо Гросс был слишком удобен для своих подчиненных, чтобы те стали копать под него всерьез. В этот раз мой начальник совершил непростительную ошибку: он посмел совать нос в мое дело, а это чревато неприятностями. Мне все равно, из-за чего старик решился на такое рискованное мероприятие, прекрасно зная, что я буду мстить, меня не интересует ни то, чем ему пригрозили, ни сумма, которую он получил за труп моего подозреваемого. Ларо Гросс исчезнет с поста начальника отряда дознавателей. И все.
— Все зафиксировал? — поинтересовалась я у Лэра. — Я могу это убрать? — указала я на багровый след от удавки на шее кахэ.
— Да, конечно, Риш. Делай со своим нелюдем все, что душа пожелает, — расплылся в двусмысленной улыбке алхимик.
С превеликим удовольствием, — в тон ему ответила я, опускаясь рядом с ошарашенным кахэ. Несчастный мужчина, переживший в один день столько потрясений, выглядел как ребенок, потерявшийся в лесу. Я медленно провела рукой по пострадавшей шее нелюдя, исцеляя. Убедившись в полном исчезновении багровой полосы, я решила, что моего внимания для ларо Риэнхарна на сегодня более чем достаточно.
— Тарн, попроси своих мальчиков, пусть присмотрят за камерой, — попросила я, умоляюще улыбаясь. — Кахэ мне еще живым пригодится!
Нелюдь выпучил глаза от изумления, Видимо, все мое сегодняшнее поведение никак не вязалось в его сознании с привычным образом жуткой Риннэлис Тьен.
— Ладно, но с тебя обед! — мгновенно нашелся Тарн, который привык хоть что-то, но урвать за свои услуги. Я этого, естественно, не одобряла, но закономерно считала: как мой друг зарабатывает деньги, меня не касается, пока это не влияет на мою работу. Я обычно расплачивалась с ним приготовлением отличного обеда или ужина. А что? И другу хорошо, и мне приятно!
— Разумеется, только сделай, пожалуйста, все возможное. И заодно проверь последние контакты ларо Гросса, мне очень хочется узнать, кто же в этом городе такой щедрый…
— А ты бы шла домой, Риш, мы тут без тебя разберемся, — приобнял меня за плечи Лэр, подталкивая к выходу. — Ты же наверняка опять пыталась сегодня побить рекорд по работоспособности. Отдохни хоть раз нормально.
Не хочу домой. Там тоже сидит кахэ, только молодой и глупый, и с ним просто скучно. Я и так слишком устала, мне не хочется видеть еще одно нелюдское лицо… Я спать хочу. Но Кэрри надо кормить. И ларо Таэллона, к сожалению, тоже. А слово «надо» я уже давно привыкла ставить выше слова «хочу».
— Ладно, мальчики, я пошла, — устало улыбнулась я. Именно улыбнулась, а не вежливо оскалилась.
Риэнхарн чувствовал себя просто отвратительно. Нет, от боли не осталось и следа, но вот остальное… Теперь он точно мог сказать, как себя чувствуют те, кого продают с торгов. На него смотрели не как на Риэнхарна Аэна, воина и мага. Для всех этих людей он был вещью, причем вещью, принадлежащей Риннэлис Тьен. Унизительно! Сама дийес дознаватель пришла в состояние крайней ярости, когда узнала, что кто-то посмел лезть в ее дела и попытался посягнуть на ее имущество.