Мы все поздоровались, и я пригласил присутствующих к столу, усадив рядышком свою маленькую непоседу. За ней все еще приходилось следить, чтобы она не хватала еду руками или же, держа в одной руке вилку, второй не стала бы на нее накалывать куски мяса.
Завтракали неспешно, перекидываясь любезностями и знакомясь между собой. Ви болтала ногами и рассыпала горошек по столу, солнечные лучи пробивались через призму искривленных слюдяных окон, мне было хорошо, впервые с момента моего пребывания в этом мире мне было так спокойно и уютно.
После завтрака вышли прогуляться по замковому саду, небольшому участку земли с аккуратными садовыми деревьями, кованой лавочкой и пышными кустами дикой розы. Сорок шагов вперед, сорок шагов назад, сад небольшой, но приятно было посидеть на улице. Компанию нам с Ви составил сэр Дако, с которым мы неспешно доползли до лавки, где тут же заземлились, наблюдая за суетой неугомонной девочки.
— Сэр Дако…
— Да, Ульрих? — Он не использовал титулы, обращаясь ко мне.
— Позвольте спросить вас, чему вы в свое время обучали нашу семью?
— Магии, конечно, чему я еще могу научить? — Он подмигнул мне.
— Простите, но мой отец, впрочем, как и остальные… я что-то не замечал за ними каких-то талантов. — Может, я что-то упустил? Мне что-то неизвестно? До сих пор я не представлял, что же собой представляют эти самые маги, о которых столько разговоров.
— Не было у них никаких талантов! — Старик насупился. — Им бы все мечами махать да на конях скакать или к девкам лазить ночью на балкон, к этому у них талант был, а вот развивать свой магический дар никто из них не пожелал!
— Простите, сэр Дако, а не могли бы вы мне показать что-нибудь… такое?.. — Я и сам не знал, что прошу.
— Я тебе шут, что ли, при дворе показывать что-нибудь такое? — Старик фыркнул, словно еж. — Магия — это тебе не шутки, это мощь и сила!
— Простите, сэр… Я просто даже не представляю, о чем может быть речь. — Мне действительно стало очень любопытно, из-за чего весь сыр-бор.
— Ты что, юноша, никогда магов в действии не видел? — Он удивленно на меня смотрел, вскинув брови. — Юноша, в Касприв с балаганами часто приезжали мастера иллюзий, их часто зовут ко двору на праздники!
— Мой батюшка как-то не особо жаловал праздники. — Не знаю, правда это или нет, но то, что я знал о старом бароне, вполне допускало такое положение вещей.
— Скряга! — Дед стукнул ладонью себя по коленке. — Он и в детстве был жадиной, а вот с годами совсем, похоже, испортился, что даже своему единственному сыну не смог устроить праздник! Ладно, так и быть, покажу тебе пару фокусов… только больше не проси!
— Не-не, больше не буду! — заверил я его. — Пестре! Беги сюда, дедушка Дако сейчас фокусы будет показывать!
— Дедушка… — Он покатал на губах это слово, глядя на подбегающую Ви. — А что? Почему бы и нет?
Он встал, беря на руки запыхавшееся от бега маленькое чудо в кружевах и с веточками в волосах, уже успевшее измазать где-то землей руки.
— Ну что, юная леди, фокусы смотреть будем? — Он улыбался.
— Кокусы! — Тут же подхватил ребенок, громко смеясь. — Деда, авай кокусы!
Передав ее мне, он отошел от нас чуть в сторону по дорожке, задумчиво замерев и уперев взгляд в землю.
Я, как и Ви, замер, широко раскрыв глаза и наблюдая за ним. Признаться, я даже вообразить не мог, что он нам продемонстрирует, ну там кролика из шляпы или монетку из уха — все что угодно, но не чудо. Старик действительно продемонстрировал чудо! Это невозможно описать — реальность, действительность, все так живо и объемно!
Прямо возле его ног проклюнулся зеленый росточек, разделившийся моментально на два листочка. Потом выпустил веточки, вытягиваясь ввысь. Окреп, превращаясь в куст, потом в небольшое ветвистое деревце.
Все в считанные мгновения, настоящее миниатюрное деревце наподобие японских бонсай, выпустило красивые цветы, сходные с разлапистыми бутонами магнолии. А из цветов выпорхнули цветной чехардой десятки переливающихся всеми цветами радуги птичек, чем-то схожих с колибри.
Карусель птиц кружилась над кроной дерева, выписывая замысловатые пируэты, Ви радостно хлопала в ладоши, а я ловил отпавшую от удивления челюсть. Старик взмахнул рукой, словно художник, стирая картину, померкшую в мгновение, развеивая в воздухе показанную иллюзию.
Подобного я не ожидал — все так реально и многогранно. Что? Как? Неужели это правда? Я не находил ответа, не веря своим глазам. Что Дако продемонстрировал, как назвать эту объемную такую живую иллюзию, развеянную взмахом руки? Чудо!
— Ну что, Ульрих? Впечатляет? — Дако сел рядом с нами на лавочку, принимая «обнимашки» со стороны девочки, восторженно что-то лопочущей ему в ухо. — Тише ты, тише, девочка! Затопчешь старика!
— Спасибо, сэр Дако. — Я встал и поклонился ему. — Это впечатляет.
— Да ладно, это все детские шалости! Иллюзия, причем не самая сложная. — Он говорил, а я видел, что старику приятны мои слова и искренний восторг Ви.
— Для меня будет честью, если вы примете меня к себе в ученики. — Я еще раз поклонился, всем сердцем желая познать то, чего познать пока не мог, это странное и непонятное явление, это странное и непонятное слово — магия.
— Ну что ж. — Он задумчиво посмотрел на меня. — Ты первый в своем роду, кого не приходится розгами заставлять учиться!
— Я буду стараться, учитель, чтобы не разочаровать вас! — Мне искренне стало интересно, всем своим существом, всей душой и сердцем я желал познать секрет его мастерства.
— Вижу, что будешь, юноша! — Он подмигнул мне. — Ты прямо рвешься в бой! Но ты ведь в курсе об указе короля Фердисса, прапрадеда нашего короля, который указал то положение, которое занимает в обществе маг, обученный своему ремеслу?
— Нет. — Я качнул головой.
— Тогда тебе стоит с ним ознакомиться, прежде чем брать на себя это ремесло. — Он был серьезен, а я его понимал, похоже, не все так просто, что-то можно, а что-то нельзя, так было всегда и будет впредь. Прежде чем принять окончательное решение, я должен владеть информацией.
— Еще раз благодарю вас, сэр Дако, за демонстрацию и добрый совет.
Он кивнул, ссаживая девочку со своих колен. Тяжело поднявшись, устремил свой взгляд куда-то ввысь, задумавшись и погружаясь в мысли.
— Одно тебе могу сказать, Ульрих. — Он не смотрел на меня, произнося слова четко и с расстановкой. — За долгие годы моей жизни не было ни дня, чтобы я пожалел о принятом мною решении.
Разошлись, старик ушел к себе, а мы с Ви отправились к лиру Тосвичу, мы приступили к первому уроку грамматики, который нам преподал этот мужчина.
Первый раз в первый класс, я вместе с девочкой прилежно повторял и заучивал новый алфавит и построение букв при написании, мне было немного проще: я делал запись его уроков на русском, а вот Ви явно страдала, наука была для нее мукой. Она постоянно отвлекалась и вертелась, норовя то залезть под стол, то разжалобить меня, чтобы я отпустил ее погулять. Уже часа через два пришлось, к моему сожалению, прерваться, так как маленькая фурия просто уже легла на пол, закрыв глаза и уши руками, отказываясь идти со мной и учителем на контакт. Ох уж эти детки! Бедные учителя, я как представлю, что им ежедневно приходится иметь дело с не одним десятком подобных созданий, так просто оторопь берет.
Прервались на обед и еще одну прогулку, после чего были занятия у лира Номана, нашего учителя арифметики, у нас с ним семь потов сошло, пока мы добились от этого исчадия ада сосчитать пять пальцев на руке. Ох, и вымотала она нас! И самой-то хоть бы что, а я упал у себя в спальне ничком, выжатый как лимон.
Да уж, придется мне с ней намучаться, эх, ну да ладно, сам взвалил на себя этот груз ответственности, теперь, будь добр, тяни — не плачь. Нужно будет Дако попросить хоть изредка меня заменять, она ему доверяет, да и он хоть мужчина неглупый, не станет приставать к ней с расспросами. Мое счастье, что папенька настоящей Пестре практически не жил в замке, отчего дед ни разу не видел наследницу рыцаря. А часам к пяти пришла ожидаемая беда в лице достопочтимого барона Турпа.
Он быстро освоился в Касприве и, проведя ревизию и инвентаризацию, заявился ко мне, пылающий праведным гневом.
Правда, гнев его слегка остыл, сменившись какой-то смесью злобы и страха при виде сэра Дако, внимательно буравящего его таким пристальным взглядом при входе, что можно было дырку просверлить.
— И как это понимать? — Мы сидели с ним вдвоем в моем кабинете, не спуская глаз друг с друга.
— Дорогой дядя, — устало начал я, совершенно не желая вдаваться в словесную пикировку, — не буду ходить вокруг да около, а сразу обрисую тебе всю ситуацию целиком. Забота о дочери фон Кофа оформлена последней волей моего батюшки, и тут вы бессильны — к вам в руки я не вернусь. Казна, как вы уже поняли, у меня, и к вам не попадет ни одной монеты без моего письменного одобрения. Все сборы с земель и города с его мануфактурами также идут ко мне, так как вассальные расписки все до одной находятся у меня. Также грант на владение землей, врученный еще моему прапрапрадеду, в моих руках. В вашем ведении остается замок в Касприве со всем его имуществом и неоспоримое право давать мне советы с высоты прожитого вами опыта, как понимаете, прислушиваться к вашим словам я буду… очень внимательно.
— Ты что о себе возомнил, мальчишка? Это все проклятый Энтеми тебя надоумил? Отвечай! — Он вскочил с места, нависая надо мной всем своим немаленьким ростом.
— Успокойтесь, барон! — Внешне я постарался остаться спокойным, хотя, признаюсь, испугался порядочно его всплеска эмоций. — Не забывайтесь, вы не у себя дома и говорите пусть и не с совершеннолетним, но с равным вам по титулу человеком!
— Мальчишка, я получил от короля полное регентство при тебе, сегодня же верни все, что украл! — В гневе он ударил кулаком по столу. — Или ты думаешь, что сможешь потягаться со мной на равных? Сопляк!
Следующий удар пришелся уже не на стол, а на мою голову, с оттяжкой он залепил мне пощечину, от которой голова моя больно стукнулась о спинку высокого кресла.
— Сегодня же! — орал он на меня. — Сию минуту ты отдашь все и вернешься в Касприв, иначе, клянусь богами и духами предков, я уничтожу тебя!
Стащив со стола серебряное блюдечко, я приложил его к пылающей щеке, чтобы не получилось синяка. Ох, и тяжелая рука у этого мерзавца. Лицо просто горело.
— Сядьте на место, барон, пока вас не усадили мои гвардейцы. — Я смотрел на него одним глазом из-под блюдца. — Вы же вроде не дурак, а кидаетесь такими громкими заявлениями. Ваше регентство — пустой звук по сравнению с последним волеизъявлением законного владетеля. Или мне прикажете написать жалобу королю? Нет? Тогда, будьте так добры, сядьте и разговаривайте, как подобает мужчине и барону, а не хаму у дороги!
Он откинулся в кресле, пылая гневом и прожигая меня безумным взглядом, ох не прирезал бы сгоряча!
— Ты еще не знаешь, с кем связался, щенок! — Он цедил слова медленно, видимо, плохо сдерживая ярость. — Я уничтожу тебя!
— Мой вам совет: поберегите пыл для столицы. — Я отложил блюдце, вставая из-за стола, похоже, теперь моя очередь угрожать, этот человек понимает все только с позиции силы. — Здесь Рингмар, и здесь я хозяин. Сегодня я вас прощаю, но уже завтра за ваши крики и неуемные руки я прикажу вас гнать плетьми до самого вашего дома!
Турп вскочил, захлебываясь бранью и яростью, он практически себя уже не контролировал, благо я предвидел подобный исход, и в комнату вошел Гарич в сопровождении двух солдат, аккуратно оттесняя моего дядю прочь. Оставшись в одиночестве, я еще полчаса слушал его крики в коридоре, а потом во внутреннем дворе замка, прикладывая блюдечко к лицу и прикидывая возможные варианты развязки в будущем сложившейся ситуации.
Дверь отворилась без стука, пропуская внутрь смеющегося старика Дако.
— Вы же вроде не дурак?! — Он передразнил мои слова, покатываясь со смеху. — Ха-ха! Ну, Ульрих! Ну силен, парень! Молодец, держался достойно!
— Старался, как мог. — Невольно я тоже улыбнулся, глядя на него.
— Что, болит? — Он подошел вплотную, забирая у меня тарелочку и разглядывая лицо.
— Ничего страшного. Как говорят: «До свадьбы заживет».
— Ха! — Старик уселся в кресло, сложив руки на груди. — О девках уже думаешь? Молодец! В тебе я вижу только лучшие черты Рингмаров! Вот так и твой папенька, и дед, всегда после драки на коня — и к бабам!
— С-э-э-эр Дако! — осуждающе протянул я.
— Ладно-ладно! — отсмеявшись, он уже серьезным тоном добавил: — Не расслабляйся теперь ни на минуту, внучек. Турп опасен, здесь, в стенах замка, я всегда смогу тебя прикрыть, но за его пределами ты рискуешь жизнью. Поверь, он не остановится.
— Верю. Знаю. Ну и за совет спасибо, как говорят: «Предупрежден, значит, вооружен!»
* * *
Дни у меня полетели, насыщенные до предела, я вставал, вернее, поднимался с первыми прыжками Ви и ложился за полночь. Помимо моего обучения грамматике и правописанию, себе в нагрузку я взял географию, благо преподаватели были, благодаря стараниям сквайра Энтеми.
Учеба плюс пробные уроки в управлении баронством от сквайра, кое-какие встречи с влиятельными людьми, ну и в дополнение ко всему уроки жизни от капитана Гарича.
Так уж сложилось, что здесь в приличном обществе дворянин обязан быть при мече, а уж по первому зову короля встать с воинством под его знамена, защищая интересы своего сюзерена.
Глобальных войн уже больше двух столетий не случалось, но вот мелкие недоразумения, такие как дуэли либо же банальный грабеж на дороге, являлись непременным атрибутом современности и всего прогрессивного человечества.
Со слов моего окружения, уважающий себя аристократ должен первым делом по прибытию в столицу выиграть или проиграть пару дуэлей, иначе его все будут считать размазней или же слабаком, с которым не стоит иметь никаких дел.
В столице мне делать пока совершенно нечего, но вот памятуя о бароне Турпе, совсем не хотелось быть заколотым на дуэли. Хоть я и мог отказаться от этой поножовщины, но вот репутация и благопристойность, а также то, что обо мне будут думать и говорить люди, здесь важно. Даже если мне самому по большому счету наплевать на всех с высокой колокольни.
Впрочем, я не я буду, если не выскользну ужом из этих варварских игрищ. Не забывайте, я врач, мне нужно руки в тепле держать.
Но как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть.
Поэтому час утром и час вечером я проводил с капитаном в спарринге на учебных деревянных мечах.
— Мой господин! — Гарич атаковал медленно, но довольно увесисто, напрямую его меч я останавливать боялся, так как он физически своим ударом мог вогнать в меня свой учебный меч вместе с моим в придачу. — Вам бы надлежало обучаться у соответствующего наставника, я, конечно, смогу вас немного подучить, но воинскому этикету вряд ли обучу.
— Гарич, к черту этикет! Ты должен учить меня убивать и не умирать, и если, чтобы остаться в живых, мне нужно кому-то заехать сапогом по яйцам, то я должен вогнать свой сапог так, что он войдет снизу, а выйдет у противника изо рта! — Я уставал до дрожи в руках на его тренировках, но бросать не собирался.
Радовали меня и успехи Ви, у девочки стало хоть немного что-то получаться, и, хоть я все еще опасался того, что она могла как-то раскрыть наш истинный облик, все же был вынужден все чаще и чаще отпускать ее с другими людьми. Будь то преподаватели, старый Дако либо слуги, периодически снимающие мерки для ее нарядов.
Ах да, тут еще с нарядами местными у меня началась заморочка. Суть местной моды сводилась к дутым рукавам и штанам наподобие галифе, то есть узкий низ на икрах и форменное безобразие в районе попы. Ко всему прочему, последним писком недобитой моды было жабо, этакие кружевные бабушкины панталоны, которые мне предписывалось носить на шее. Это ужас.
Вы только представьте себе бархатный дутый жилет, весь расшитый золотом, который сшивался нитками на спине. Что мне потом с ним делать? Спать в нем? Жить в нем? Как долго?